ее нет. Я с
готовностью могу начать строить здания, или добывать руду, или складывать
из отдельных молекул неизвестный материал, или еще что-нибудь, но скоро
это наскучит. Окружающие станут подозрительно присматриваться ко мне и
гадать про меня в стороне. И решат, что я болен. У меня нет будущего, нет
своего дома, мне не на что надеяться. Все, что осталось у меня, -
любопытство к жизни. Хочется путешествовать, но не бежать, хочется
заглянуть в чужие миры, восхититься ими и устремиться к другим, хочется,
чтобы рядом был хоть один человек, который бы понимал меня и которому я
был бы дорог.
   Но даже папа и мама смирились с неизбежным - память об их
несостоявшихся надеждах тяжелым камнем лежит у меня на душе. Конечно же,
словно колобок из старинной сказки, я укачусь отсюда, так будет, но что
станет со мной потом?..
   За низкими продолговатыми окнами начало светать. Лежащая невдалеке
большая свинья с черными пятнами на боку повернулась и неторопливо встала
на короткие твердые ножки. Приподнялась, шевеля пятачком, и заметила меня.
Уставилась прямо в лицо маленькими глазками, вопросительно хрюкнула. Она
не могла понять, кто я такой, друг или враг? Должно быть, решила, что я не
несу опасности, потому что подошла ко мне и легонько требовательно
коснулась пятачком. Я протянул руку и почесал ее за ухом. Глазки ее
блаженно закрылись. Она вытянула морду и стала довольно похрюкивать. Я не
был ей противен, она хотела стать моим другом. Я был рад, что нашлось на
свете хоть одно живое существо, которому бы этого хотелось.
   Ночное тягостное настроение прошло, я желал действовать. Нет, они не
получат меня. Пусть мне предстоит скитаться, спать со свиньями, есть с
ними из одного корыта, но они не получат меня, я буду жить. И пока жив, я
- победитель!
   За стеной послышался тихий звук мотора и голоса. Я отдернул руку - мой
новый друг недоуменно поднял голову, прислушиваясь. Я стал закапываться в
сено. Опять появились люди - преследователи и враги.
   В щелочку было видно, как метрах в двадцати поползли в стороны огромные
створки ворот. За ними, вплотную, стоял большой коричневый грузовик.
Задний борт у него был открыт, образовав трап. Значит, не ищут меня, а
приехали забирать свиней.
   Что ж, очень хорошо.
   Голоса приблизились, я различил несколько человек, остановившихся на
пороге, в свете наступающего дня.
   - Выбирайте упитанных, - сказал один, - побыстрей загоняйте, мы и так
опаздываем. Из-за этого сгоревшего сумасшедшего можем не успеть к шести на
бойню.
   - Какого черта он решил устроить фейерверк? - спросил другой.
   - Кто их знает. Наверное, он огнепоклонник. Его привезли с границы
Заселенных Земель, там все большие чудаки.
   Люди в воротах рассмеялись, а я желчно усмехнулся. Я жив - огонь не
берет меня.
   Двое вошли в полумрак и стали тонкими длинными палочками поднимать
свиней и затенять их по трапу в фургон. Я внимательно наблюдал за ними -
нужно поймать момент.
   Он скоро представился. Одна свинья не захотела подниматься в машину и,
внезапно рванувшись, выбежала на улицу. Загонщики бросились за ней.
   Я вскочил и ринулся к грузовику. Пробежав по трапу, кинулся в гущу
свиней к заднему борту, упал, спрятавшись за ними. Строптивое животное
водворили на место, и скоро мы отъехали. В бортах фургона были Небольшие
щели, и я наблюдал, как машина подкатила к проходной, как охранник
перекинулся двумя словами с водителем и грузчиками. Ворота распахнулись -
очередной мой побег вступил в завершающую фазу.
   Только почему-то с каждым мгновеньем на душе становилось тяжелей. Я
сидел, прислонившись спиной к борту, свиньи стояли. Их длинные морды были
смирны и тупы. Интересно, здесь ли та, которую я чесал за ухом? Или ей
повезло и безмятежное существование ее не оборвется сегодня на бойне?
   Ведь их везут убивать. Через несколько часов никого из них не будет -
глупых, полных равнодушного ожидания. Их тревожит лишь смена обстановки -
никто из них не подозревает о своей участи. Не может подозревать - им
крупно повезло... Не повезло мне.
   Фургон выехал на пустынную в этот час автостраду и, набрав скорость,
ровно заскользил по блестящей поверхности. Ближайшая свинья, успокоившись,
улеглась, - я ощутил ногами ее теплый тяжелый бок...
   Ветер свистел по сторонам, но в моем углу было спокойно. Попутчики
привыкли к новой обстановке и стали постепенно укладываться.
   Хорошо бы ни о чем не думать, лежать в дремоте и ждать, когда откроются
ворота бойни, там все кончится быстро. Но я убегаю и буду убегать всегда.
Бесцельно, без шансов на успех, но упрямо, упрямо, упрямо... У меня нет
надежды, есть тупое упрямство, оно выше доводов разума. Я, едущий в
грузовике, знаю - сопротивление бесполезно, мир обложил меня со всех
сторон, и кольцо окружения сжимается. Я не сдамся. Буду кусаться и
царапаться, буду бежать, пока есть силы. Мы все здесь, в фургоне, братья -
нас ждет одно...
   Я улегся на спину, прижался к теплому щетинистому боку и стал смотреть
в небо.
   Печаль пробралась в сердце, бездонная глубина пространства притягивала
свободой, но я чувствовал обман голубого пространства. Мне никогда не
достичь его.
   Небо было изменчиво, плыли по нему легкие белые облака, они принимали
разные формы, причудливые - я усмехнулся. Еще недавно, в детстве, мне
нравилось представлять из них каких-нибудь фантастических зверей...
   Мелькнула тень.
   Я встрепенулся: нас обогнал низколетящий аэрол„т дорожной службы. Он
так неожиданно пролетел, что я не успел испугаться.
   Следом пронеслись еще две машины, на этот раз тяжелых, их было слышно.
Я приподнялся: они низко пронеслись над грузовиком. Одна была необычна -
такие я видел по видео, в программах известий. Черный блестящий азрол„т
был представительской машиной, в подобных администраторы иных планет
совершали официальные путешествия по Земле.
   Я с любопытством посмотрел им в след: живут же люди, черт возьми, в
этом лучшем из миров поистине можно встретить что угодно.
   Аэрол„т дорожной службы, летевший впереди, вдруг снизился и, сбросив
скорость, сел на шоссе, прямо на линии нашей машины. Оставшиеся,
представительский и еще один, поменьше, с могучими буграми двигателей по
бокам, пролетев немного, остановились и стали медленно снижаться.
Очевидно, великие мира сего решили размяться пешочком.
   Между тем грузовик приближался к ним и уже стал притормаживать. Ни на
нашей стороне шоссе, ни на противоположной не было ни одной машины.
   Я стоял, заглядывая в щелочку ограждения. Может быть, воспользоваться
заминкой и попрощаться с грузовиком? Слева, метрах в трехстах, начиналась
полоса деревьев, так что момент был самый что ни на есть удобный.
   Аэрол„ты не думали улетать. Из каждого вышли люди, было видно, как
утренний ветер треплет полы их плащей. Фургон тихо подъехал к первому
аэрол„ту и остановился.
   Дверь кабины открылась, но строгий голос из патрульного аэрол„та,
усиленный динамиком, приказал:
   - Водитель, оставаться на месте!
   Несколько человек в форме дорожной службы, не останавливаясь, прошли
машину и быстрым шагом направились дальше.
   Что бы это значило?
   Я на всякий случай лег, спрятавшись за ближайшей свиньей. Бежать
немыслимо, я слышал сухие шаги многих людей, - что им нужно от нашей
машины? Вдруг они захотели свежей свинины и решили забрать с собой одну из
наших? Такое тоже могло быть.
   Задний борт фургона задрожал и стал опускаться. Свиньи повскакивали и
обеспокоенно захрюкали. Это хорошо, разглядеть меня стало совершенно
невозможно.
   Я не видел происходящего, но по звукам, доносившимся до меня, мог
кое-что представить.
   Эти люди опустили борт и стали выгонять свиней!.. Причем ни водителя,
ни загонщиков из кабины так и не выпустили.
   Что делать - я оказался в ловушке. Что сказать, если они заметят меня?
   Свиньи, похрюкивая и топая по полу ногами, сбегали с фургона. Должно
быть, они решили выпустить всех.
   Прятаться дольше бессмысленно.
   Я вздохнул поглубже и встал.
   Три огромных мордоворота, ростом на голову выше меня, одетых в
безупречные стандартные костюмы, довольно вежливо выгоняли из кузова
свиней. Те особенно не сопротивлялись - работа шла споро.
   На меня они не обратили внимания. Я стоял, прислонившись к кабине,
смотрел на них и молчал. От аккуратно одетых мужчин исходила грубая
непобедимая сила.
   Четкими выверенными движениями они напоминали механизмы... Ни один из
них не посмотрел на меня, но я готов поклясться, они видели меня, и мое
появление не было для них неожиданностью.
   Один прошел совсем рядом, подгоняя очередную свинью. Я почувствовал
запах дорогого одеколона. Этот может сломать меня шутя, и ведь ещ„ есть
второй.
   Сопротивляться бессмысленно.
   Они освободили кузов, казалось, за одно мгновенье. Кроме меня и их, в
кузове никого не осталось.
   Я смотрел вдаль - метрах в двухстах от нас дорожная служба перекрыла
движение.
   Там стоял патрульный аэрол„т и скопилось с десяток машин.
   Могучие мордовороты внезапно замерли и почтительно вытянулись.
   Послышался скрип трапа, и в кузов неторопливо поднялся низенький
старичок, с которым я уже был знаком... Летел с ним когда-то на
транспорте... Ему нравилось развлекать меня беседой, и его коэффициент был
"двести".
   - Добрый день, Нино, - негромко сказал он.
   - Привет, - ответил я независимо.
   - Мы приносим вам извинения за то, что потревожили вас. Мы, должно
быть, своим вмешательством нарушили ваши планы?
   - Да, пожалуй, - с достоинством согласился я.
   - Дело в том, что поручение, возложенное на меня, не терпит
отлагательств. Совет Администраторов Заселенных Земель после двухлетних
каникул начинает работу как раз сегодня, - он взглянул на часы и сказал: -
Через один час двадцать минут.
   - Ну и что? - в моем голосе прозвучал неподдельный сарказм.
   - Совет жд„т вас.
   - Я-то им зачем?
   - Мы должны представить вам его членов... Конечно, в вашей воле
отказаться, но боюсь, вы многого не знаете о себе.
   - Боюсь, что да, - сказал я довольно нагло.
   - Должен поставить вас в известность, - продолжал старичок, и голос его
стал официальным, - вы прошли испытание на ложное отсутствие
коэффициента... К сожалению, бывает ситуация, когда машина ошибается.
Вернее, не проясняет все до конца... Не проставляя балла, она выдает
только кандидатов... Лишь единицы из них не помещаются в наше общество...
Оно отталкивает их инстинктивно - вы несовместимы с ним. Это неразрешимый
антагонизм... Но без вас нельзя - без Вашей мудрости и интуиции. В
периоды, когда в цивилизации нет личности, наступает регресс. Необъяснимо
почему - но это так... Мы счастливы, что появились Вы...
   Совет Администраторов просит Вас возглавить его.
   - Я не умею возглавлять, - сказал я с усмешкой.
   - Вы умеете это, - в его голосе было больше, чем уверенность. Он
наступил левой ногой в свежую свиную лепешку, но не замечал этого. Лица
вышколенной охраны были бесстрастны и почтительны.
   - Значит, я Личность? - спросил я равнодушно.
   - Да. Ход событий убедительно показал это.
   - И, оказывается, я принадлежу к основной касте? Самой-самой?
   - Да.
   - Кто главнее, машина или я?
   - Так нельзя ставить вопрос...
   - А если я е„ сломаю, разнесу по винтикам, что будет? Как тогда все
станут узнавать свой балл?
   - Вы не сделаете этого...
   - Знаете, что я понял за последний год? Пока убегал от вас? Со всеми
вашими штучками?.. Что человек рожд„н свободным.
   - Ну и что? - спросил старик. Он явно не понимал, что я хотел сказать.
   _ А то, - сказал я угрюмо, ничуть не робея перед ним, - что каждый
должен сотворить себя сам. И вы тоже... И я... Забавно, не правда ли?!
   - Вы не сделаете этого.
   - Сам, - сказал я и посмотрел на него. Он не выдержал моего взгляда.
   Не отвечал. На лице его выступили крупные капли пота. Неизвестно,
сколько бы продолжалась пауза, но в небе появился еще один
представительский аэрол„т, он спустился рядом с грузовиком, дверь
открылась, и с подножки спрыгнул средних лет мужчина в помятых брюках и в
простой рубашке с короткими рукавами.
   - Джеффри Корнер, ваш предшественник? - вымолвил старик с величайшей
почтительностью в голосе.
   Мужчина взбежал по трапу в кузов, легкой походкой подошел ко мне и
обнял меня за плечи.
   - Не обижай их, малыш, - сказал он, - они неплохие ребята. Он
рассмеялся и бросил старику:
   - Милон, вы хоть видите, на чем стоите?
   Старичок посмотрел под ноги и стал мучительно краснеть.
   - Пойдем, малыш.
   Мы сошли на землю, и мужчина сказал:
   - Я рад, что появился ты. Еще один нормальный человек в огромном
сумасшедшем мире. Мы долго ждали тебя. Я рад!
   Почему-то я сразу поверил ему. Но понял: пока я не осуществлю
задуманного, мне нельзя быть до конца откровенным... И я не смогу быть
полностью свободным.
   - Посмотри, - сказал он, - какое прекрасное утро! Я взглянул на неге,
пытаясь понять, станет ли он мне другом? В стороне почтительно шел старик,
так и не вытерев ботинка. Свиньи разбрелись по обочинам, одна нашла лужу,
улеглась в ней, излучая довольство. Впереди виднелась огромная пробка из
машин.
   Я был слегка оглоушен происшедшим, но уже приходил в себя. Я чувствовал
в себе силы перевернуть мир. Меня ничто не могло остановить! Да, утро
действительно было прекрасным.