вольна решать мою судьбу? Ведь я - живой, а она -
обыкновенная железка? Почему в конце концов мы слепо доверяем и
подчиняемся ей, набору ящиков, раскинувшему щупальца по цивилизованному
миру?
   Никогда не слышал о тех, кого машина лишила коэффициента. Но можно
представить, что уготовила она им, если участь тех, кто все-таки получил
"единицу", настолько печальна.
   До дома оставалось недалеко, когда прямо передо мной, нарушая правила
движения, приземлился небольшой аэрол„т. Из него выпрыгнули двое мужчин и
с озабоченными лицами кинулись ко мне. Один встал сзади, другой цепко
схватил меня за руку.
   - Вы Нино Мискевич?
   - Да, - ответил я и дернуя руку, пытаясь освободиться.
   - Предъявите документ.
   - Отпустите, кто вы такие?
   Тот, что стоял сзади, залез во внутренний карман пиджака и вытащил мой
паспорт.
   - Он, - услышал я довольный голос.
   - Пройд„мте, - потянул меня первый.
   - Куда, что вам нужно?
   Они втолкнули меня в аэрол„т, тут же захлопнулись дверцы, и он взмыл
вверх.
   Я не мог прийти в себя от неожиданности.
   Один незнакомец занял место пилота. Другой сел рядом, полуобняв меня,
не выпуская моих рук. Так поступали с преступниками. Что я мог натворить,
раз со мной так обращались?
   Аэрол„т поднялся над городом так, что тот стал теряться в серебристой
дымке, и, прижав меня к сиденью, ринулся куда-то вперед. Высота
неимоверная, так высоко запрещалось летать частным машинам - я стал
догадываться, в чьи руки. попал.
   Неужели мной заинтересовалась Служба Преследования?
   - Джо, большая удача, мы вовремя перехватили парня, если бы он успел
смыться, нам бы здорово нагорело.
   - Да, - ответил другой, - вечно в центрах не читают инструкций.
   - Куда вы меня везете? - не выдержал я. - Что вам нужно?
   - С тобой не разговаривают, парень... Ты и так причинил нам массу
хлопот, вздумай ты смыться, мы бы все равно должны были тебя разыскать...
Приказ начальства. Лысый из Центра получит сво„ - в инструкции ясно
написано: о каждом, не получившем квалификационного балла, нужно
незамедлительно сообщить куда следует, а самого выпускника задержать до
особого распоряжения.
   - Сколько таких, как я?
   - Много будешь знать, рано состаришься. Лучше сиди смирно и не рыпайся.
Говорят, от таких, как ты, всего можно ожидать.
   Я замолчал, откинул голову на прохладную спинку кресла. Я лихорадочно
соображал, куда меня везут и чем это может кончиться.
   По всему выходило, ничего хорошего получиться не могло.
   Вспомним еще раз о тех, у кого "единица", - их можно ударить, избить -
никого не накажут. Наоборот, окружающие будут взирать на бившего с
сочувствием - раз он так поступил, значит, так нужно.
   Я где-то слышал, что нищих иногда отлавливают, чтобы проводить на них
особо опасные эксперименты, связанные с риском для жизни. Может быть, и я
предназначен для подобного?
   В таком случае, дела плохи...
   Как затравленный заяц, я вжался в кресло - изо всех сил стараясь
успокоиться.
   Главное - не запаниковать, паника - безумство, тогда перестаешь
соображать и творишь глупости. Позволить себе роскошь делать глупости в
моем положении я не имел права.
   Аэрол„т стремительно несся вперед. Я попытался прикинуть его скорость,
но этого не потребовалось, стоило взглянуть за спину пилота - индикатор
показывал полторы тысячи километров в час. Солнце сияло слева под прямым
углом, значит, мы двигаемся на юг. Прикрыл глаза, пытаясь представить
географическую карту. Это удалось. Подсчитать на глазок время полета
просто. Выходило, минут через десять - пятнадцать мы должны пролетать над
самым большим заповедником на Земле - "Терра Фе".
   В заповеднике, среди дикой природы, разыскать беглеца невозможно. В тот
момент я не думал, что идея, пришедшая от отчаяния в голову, безрассудна.
Она казалась единственно возможным выходом. Не хотелось становиться
кроликом в каком-то эксперименте.
   - Парень, ты не заснул? - толкнул меня сидевший рядом.
   - Нет, - ответил я сквозь зубы.
   - Злючка, - рассмеялся он, - мне такие по душе. Люблю парней с
характером. В наше время мужики стали похожи на баб... Том, мы скоро?
   - Да, - ответил, не оборачиваясь, пилот, - минут через пять будем на
месте.
   Впереди показалась огромная сиреневого цвета туча, застилавшая
горизонт. Она заволакивала землю, аэрол„т приближался к ней сверху - от
этого казалось, что мы подлетаем к неведомой страшной стране... Яркая
молния перерезала ее край.
   - Опять не слава богу, - сказал разговорчивый мужчина рядом со мной. -
Том, мы не грохнемся? Пилот рассмеялся.
   - Ты не видел космических бурь. Такие, как ты, вечно принимают насморк
за серьезную болезнь.
   - Куда уж нам...
   Между тем мы очутились над черной пугающей страной. Пилот сбавил
скорость и начал снижаться.
   Аэрол„т н„сся, едва касаясь налетающих вершин. Впереди сверкнуло,
тонкий луч молнии, потерявшись в блеске холодного солнца, пропал вверху.
   - Ну что, ребята, - бросил пилот, - никогда не были в аду?
   С этими словами он повел машину вниз - нас окутала непроницаемая тьма.
   Мои мучители, судя по их профессии, не раз бывали в аду - мне же не
приходилось.
   По прозрачному колпаку машины хлестала вода, аэрол„т затрясло, повалило
набок, так что я опрокинулся на разговорчивого. Тот, при следующем вираже,
насел на меня, я стал бояться, что может открыться дверь. Тогда мы дружно
вывалимся и весело проследуем вниз.
   Признаться, я радовался. Подобный конец представлялся естественным. В
некотором роде справедливость бы восторжествовала, и порок -
несовершенство мироустройства, которое я так отчетливо ощущал, - был бы
наказан.
   Но дверь не открылась. Пилот сгорбился у рулевого колеса и, как
показалось, стал тихонько напевать. Вероятно, это был старый космический
волк, списанный за грехи на Землю. Вид разбушевавшейся стихии доставлял
ему наслаждение.
   - С ветерком! - закричал он, оглянувшись.
   Я успел подумать, что он сумасшедший, - выражение его глаз было
совершенно ненормальным.
   В это время совсем близко ударила молния. Я д„рнулся, выдернул руку и
прикрыл лицо. В кабине запахло пал„ным, аэрол„т стремительно проваливался
вниз, плотный ком подкатил к горлу, и стало трудно дышать.
   - Идиот! - рычал на пилота мой спутник. - Что ты наделал? Но тот не
отвечал.
   Голова неестественно клонилась набок, вывернулась, из рассеченной губы
побежала вниз струйка крови.
   - Включай аварийную! Но тому было уже все равно.
   Сквозь треснувшее лобовое стекло врывались холодные брызги. Сосед мой
перегнулся через кресло и начал щелкать тумблерами. Что-то протяжно
загудело, прозрачная треснувшая кабина шевельнулась и стала уходить в
сторону.
   Охранник повернулся ко мне и закричал:
   - Запомни код: три ноля, двенадцать, двенадцать. Повтори! Я повторил.
   - Через пять секунд покидаем кабину, прижмись к креслу.
   Я ничего не понимал, но послушно выполнил приказание.
   Кабина исчезла, на меня обрушились холод и вода. Я сделал движение,
чтобы отвернуться, но в этот момент что-то случилось, резко рвануло, перед
глазами поплыло, я почувствовал, что лечу. Сзади что-то прицепилось ко мне
и больно давило на спину. Я попытался оглянуться, но рядом ослепительно
сверкнуло, тяжкий звук обрушился на меня...
   Сначала я понял, что жив. Было спокойно и тепло, не хотелось шевелиться.
   Какие-то непонятные, но спокойные, размеренные звуки стали долетать до
меня.
   Затем я почувствовал запах - пахло хвойной ванной.
   Я любил хвойные ванны и знал, как их приготовлять. Нужно налить воды,
бросить в нее брикет, он тут же растворится, вода станет светло-зеленой...
   Открыл глаза - и ничего не понял. Ласковейшее солнце заливало вс„
вокруг. Я лежал на траве, влажной, зел„ной. Между травинками плотно
пристроились сосновые иголки. Не хотелось шевелиться, но я приподнялся - и
тут понял, что в самом деле жив. Рядом стояло высокое, так что крона
терялась далеко вверху, дерево. Это была сосна.
   Что-то мешало двигаться... Ах, вот оно что - оказывается, меня плотно
обхватил, точнее, обнял сзади, спасательный блок. Мы изучали в школе, как
они действуют.
   По аварийной команде такой блок выпускает щупальца, они обнимают
пассажира, и тогда блок покидает терпящий бедствие аэрол„т. Он включает в
себя вс„ необходимое: оружие, на случай непредвиденных обстоятельств,
неприкосновенный запас питания, кое-какие необходимые предметы и, главное,
кодовый передатчик, при помощи которого можно связаться с любым местом на
Земле. Можно подать аварийный сигнал - вернее, он уже должен быть подан.
Блок должен сделать это сам. Значит, ко мне скоро прибудет помощь и
заберет отсюда.
   Я освободился от щупалец - это просто; достаточно руками развести их -
и встал.
   Вокруг был настоящий лес! Я не в парке, пересеченном аккуратными
аллеями, благоустроенном, подстриженном, - в самом обыкновенном лесу, про
которые столько читал в книгах.
   Это было чудесно! От неистовой грозы не осталось следа, хотя видно
было, что она добралась и сюда. Высокая трава - высокая на самом деле, мне
по пояс - помята, воздух насыщен влагой, недалеко виднелась большая лужа.
Но эта вода несла с собой жизнь, потому лес радовался, нежился в ее
испарении, был проникнут довольством и походил на большое добродушное
существо. С ближайшей ветки вспорхнула птица, до этого равномерно
издававшая негромкие скрипучие звуки.
   Догадаться, что я попал в заповедник, не составляло труда. Надо же так
случиться: выискивал способы сбежать сюда, где найти меня невозможно, как
без всяких трудностей здесь и очутился. Если, конечно, авиационную
катастрофу за трудности не считать.
   Снова развалился на траве и стал смотреть в небо. Вокруг так просторно
и свободно!
   Должно быть, меня ищут - но вряд ли смогут найти... А сигнал
передатчика?! Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Я перевернулся,
подтянул тяжелый блок и откинул крышку. Индикатор не горел! Этого не могло
быть?! Я точно помнил, ещ„ со школьных уроков, передатчик автоматически
посылает сигналы бедствия. На случай, если его хозяин потеряет сознание
или по другой причине не сможет воспользоваться им. Индикаторная лампочка
должна информировать, что сигнал подан, и показывать его частоту". На
передатчике индикатор не светился. Может быть, он не работает?
   Я потрогал пальцем кнопки, при помощи которых набирался код, потом
решился, нажал знакомое с детства сочетание: раздались негромкие звуки,
подтверждающие соединение. Долго никто не подходил, потом раздался голос
мамы.
   - Слушаю, - сказала она тихо.
   - Это я, - произн„с я ш„потом, - Нино. Ты узна„шь меня?
   - Нино?! - встрепенулась мама. Теперь в е„ голосе слышались и радость,
и недоверие, и даже испуг. - Откуда ты? Что ты там делаешь?
   - Далеко, - рассмеялся я.
   Мама не дала досмеяться. Торопясь, начала рассказывать:
   - Утром пришли незнакомые люди. Спросили, не возвращался ли ты с
испытаний.
   Показали документ - они были из Службы Преследования. Почему ты им
нужен?
   Сказали о результате - ты не получил квалификации, совершенно
невозможно, такого не бывает. За последние месяцы мы с отцом много
переживали, разговаривали. Ты не знаешь. Произошла чудовищная ошибка. Я
пыталась доказать это тем людям, которые пришли за тобой, но они не
пожелали слушать. Вели себя словно бы не в чужой квартире, а дома. Потом
ушли, заставили расписаться на ужасной бумаге, сказали, что ты никогда не
вернешься, потому что у тебя нет никаких прав и тебя может обидеть каждый.
Сказали, что для таких, как ты, существует специальный пансион, где вы
жив„те и приносите пользу. Сказали, что мы долго тебя не увидим, возможно
никогда, что мы больше не имеем на тебя прав, потому что ты человек без
квалификации... Где ты, с тобой ничего не случилось?
   - Нет, - ответил я, - со мной вс„ хорошо.
   - Нино, не звони нам. Ты же знаешь, нельзя идти против закона. Отец
тоже подписал эту ужасную бумагу... Мы решили записаться на Прием к
администратору города, подать жалобу...
   - Меня больше никто не разыскивал?
   Задал я этот вопрос непринужденным тоном. Втайне надеясь, что заходила
Помела, хотя, конечно, я понимал, это невозможно.
   - Нет. Никто из твоих друзей не появлялся. Утром встретила во дворе
Кима Жове, он сделал вид, что не заметил меня. Так обидно!
   - Ничего, - стал утешать я маму, - вс„ перемелется.
   Мы еще немного поговорили, я убеждал е„, что со мной ничего не
случится, и тут услышал вдалеке раскатистый человеческий голос.
   Быстро попрощался и выключил передатчик.
   Голос приближался, я догадался - говорят с медленно подлетающего
аэрол„та.
   Метрах в пятнадцати росли кусты, я подхватил блок за щупальца и поволок
к ним.
   Крупные капли окатили с головы до ног. Аэрол„т показался над верхушками
сосен.
   Сквозь листья было видно лицо пилота и ещ„ одного человека, который,
открыв дверь, сидел на полу, свесив ноги вниз.
   - Нино Мискевич, - говорил он, - мы знаем, ты здесь! Голос, усиленный
мегафоном, разливался по лесу, и показалось, что они увидели меня,
скрываться бесполезно и нужно выходить, чтобы не продолжать глупую игру в
прятки. Но я плотнее прижался к кустам, не решаясь раздвигать ветви и
смотреть сквозь них.
   - Нино Мискевич, тебе не сделают ничего плохого, - уговаривал человечек
с аэрол„та. - Ты зря испугался. Не получавшие квалификационного балла
попадают в школу.
   Там им подбирают занятие, которое их устроит. После этого они проходят
квалификацию ещ„. И обязательно получают профессию! Не бойся, выходи!.. Мы
не сделаем тебе ничего плохого. Подумай, набери на передатчике код, мы
вышлем за тобой машину.
   Человечек передохнул и завел снова:
   - Нино Мискевич, мы знаем, ты здесь! Нино, тебе не сделают ничего
плохого...
   Аэрол„т удалялся, и скоро голос затерялся вдали. Я долго не рисковал
выглядывать из кустов, опасаясь какой-нибудь хитрости... Единственное, что
я понял из их уверений, - они во что бы то ни стало хотели заполучить меня.
   В небольшом складе аварийного блока я нашел массу полезных вещей. Набор
их поверг меня в недоумение, школьная информация во многом оказалась
неправильной.
   Оставалось предположить, что аэрол„т принадлежал Службе Преследования,
а они оснащают аварийные блоки по-другому... В продуктах, слава богу,
разобрался и с удовольствием пообедал. Сухарики, помазанные джемом, были
вкусны. Я умудрился сделать крепкий кофе, набрав воды из лужи и растворив
в ней порошок...
   Предназначения большинства предметов я не знал. Здесь был бластер -
чтобы владеть им, требовалось специальное разрешение. Я видел такие в
кино, где гремели фантастические космические войны - так что, как им
пользоваться, знал.
   Были непонятные приборчики с кнопками и без, была трубка с рычажком,
еще какие-то штуки, которые видел впервые. Все, с чем не был знаком,
аккуратно сложил под кустом, не решаясь экспериментировать: вдруг нажму
какую-нибудь кнопку - и сюда со всех сторон ринутся аэрол„ты. Такого мне
не хотелось.
   Между тем день кончился, солнце скрылось за деревьями, и наступил вечер.
   Это был тихий, удивительно приятный вечер. В другое время я с
удовольствием бы погулял по экзотическому месту, но сейчас оно казалось
враждебным. Сумерки положили на мир таинственные тени, и я подумал, что
здесь, должно быть, есть агрессивные животные, хищники, от которых нужно
обороняться, потому что они любят нападать на людей. В фильмах, а их я
пересмотрел много, храбрые первопроходцы с бластерами в руках смело
покоряли неизведанные миры чужих планет. Там вс„ кончалось благополучно...
Здесь не кино, я отчетливо понял это, когда тьма сгустилась окончательно и
невдалеке прошмыгнула какая-то тень.
   Внезапно из темноты сверкнули два ярких зеленых глаза. Они буквально
припечатали меня к месту, смертельно испугав. Я даже забыл, что со мной
бластер, палочка выручалочка во всех опасных ситуациях.
   Приготовился не спать, долго сидел под кустами, прилепившись спиной к
их гибким стволам, но незаметно погрузился в сон...
   Проснулся утром от непонятного сопения. Кто-то большой и тяжелый шумно
дышал рядом. Я осторожно открыл глаза.
   Совсем близко стояло огромное животное и, вытянув голову, спокойно
общипывало листья с моих кустов. Я наблюдал, как оно тянется к ветке,
открывает розовую пасть и толстыми губами берет листья. Каждый раз после
такого движения животное довольно вздыхало и переступало массивными
ногами. - Кыш, - сказал я.
   Оно наклонило голову, уставившись на меня большими круглыми глазами.
   - Кыш отсюда.
   Животное тяжело вздохнуло и, с явным сожалением повернувшись, поплелось
в лес.
   Тонкий хвост его добродушно похлопывал по крутым бокам.
   На секунду охватило раскаянье - зачем прогнал его? Толстяк не собирался
меня жевать. Но его уже не вернуть.
   Я страшно проголодался. Голод раздирал внутренности - хорошо, что была
еда. Я устроил царский завтрак. Съел все, что досталось от аварийного
блока. В заключение выпил кофе, оно придало массу энергии. Жаль только, за
ночь лужа солидно поуменьшилась, так что я еле насобирал воды в большой
стакан, который нашел в предусмотрительном складике.
   Ночные страхи исчезли. Утро замечательное! Сосны под легким ветром
тихонько раскачивались - нужно было идти вперед. Раз жизнь преподносит
неожиданности, то, значит, что-то обязательно ждет впереди. Я напоминал
себе первобытного человека, попавшего на незнакомый континент.
   Положил в карман три оставшихся пакетика" с порошком кофе, засунул за
пояс бластер и нож. Передатчик на длинном ремешке перекинул через плечо.
Остальное оставил под кустом. Вперед, только вперед!
   Компас обнял запястье руки. Я двинулся по мягкой траве, держа
направление на юг... Долго тянулся разреж„нный сосновый бор. Ш„л не спеша,
оглядываясь по сторонам: встреча с. дикими животными не страшна. Боялся
одного - повстречаться с людьми. Я знал, в заповедниках работают уч„ные,
бывают лесники, которые следят за лесом, подкармливают животных и птиц, по
тропам проезжают экскурсии. Мне ни разу не пришлось побывать здесь. Зато
мой приятель, вернее бывший приятель Киме Жове, однажды ездил в "Терра Фе"
с родителями. Целый месяц описывал потом он поездку. Я ш„л и вспоминал его
рассказы.
   В заповедниках автобусы катаются по специальным дорожкам.
Путешественникам запрещается выходить. Для того чтобы размяться,
существуют оборудованные стоянки... Встречи с экскурсантами не следует
опасаться, сделано все, чтобы они не шлялись по лесу.
   Оставались ученые и лесники - они наверняка предупреждены. И потом -
люди с аэрол„тов могут послать кого-нибудь прочесывать лес. Ведь трудно
предположить, что беглец будет двигаться ночью, а значит, достаточно
прочесать небольшой пятачок в радиусе десяти - пятнадцати километров, и
меня можно обнаружить.
   Должно быть, я оказался прав - минут через тридцать над деревьями
показался бесшумный аэрол„т, я еле успел нырнуть в высокую траву. Как и
вчера, дверцы аэрол„та были открыты, и на полу, свесив ноги, сидел
человек. На этот раз он не пытался уговаривать меня, а внимательно
вглядывался вниз.
   Я ощутил в душе мгновенный ужас - меня нашли! Но аэрол„т пролетел,
скрывшись за деревьями. Какое счастье, что он не оснащен. Со школы я знал,
найти человека с воздуха легко. Существуют приборы, которые показывают на
экране объекты, излучающие тепло. Можно настроить такой прибор на
температуру от тридцати шести до тридцати восьми градусов, и готово дело -
они извлекают меня из леса, как миленького.
   Но если на аэрол„те не было такого прибора, где гарантия, что его не
будет на следующем?! Нужно торопиться. Я ускорил шаг.
   Минут через десять сосновый лес сменился лиственным и пошел под уклон.
Я сбежал по склону, легко переставляя ноги. Мне нравилось быстро идти,
иногда переходя на бег.
   Впереди мелькнула голубая полоска воды.
   Это оказалась река. Я вышел на берег и остановился. Вниз по течению лес
кончался, и начиналось огромное поле. Километрах в двух стояло несколько
дом