верь в комнату, в задумчивости посмотрел  на  ключ,  потом
спрятал его в карман и, не  обращая  внимания  на  остальных,  зашагал  по
коридору. Какое-то мгновение они колебались, а потом отправились следом за
ним. Маррапер с  каменным  спокойствием  смотрел  перед  собой,  полностью
игнорируя   их   присутствие,   словно   они   принадлежали   к   другому,
неполноценному  миру.  Они  дошли  до  очередного  перекрестка  коридоров,
свернули влево и немного погодя опять влево. Этот последний коридор вел  к
короткой слепой улочке, запертой решеткой из сети. Там дежурил стражник, и
называлось это одной из боковых баррикад. Стражник был спокоен, но  чуток.
Он сидел на ящике, опустив  подбородок  на  руки,  но  как  только  пятеро
беглецов показались на  повороте,  мгновенно  вскочил,  направляя  на  них
парализатор.
     - Я был  бы  счастлив  иметь  возможность  стрелять!  -  произнес  он
ритуальную форму предостережения.
     - А я - умереть, - доброжелательно ответил Маррапер. - Спрячь оружие,
Твеммерс, мы не Чужаки. Ты производишь впечатление напуганного.
     - Стоять, иначе стреляю! - выкрикнул стражник  Твеммерс.  -  Что  вам
нужно? Остановитесь все пятеро!
     Маррапер не замедлил шага, остальные медленно шли за  ним.  Комплейна
заинтриговала эта сцена, хотя он и не мог точно определить, почему именно.
     - У тебя слишком слабое зрение для такой работы, приятель, -  заметил
священник. - Надо будет сказать Циллаку, чтобы тебя  обследовали.  Это  я,
Маррапер, страж твоей вызывающей опасение  психики,  священник,  вместе  с
несколькими добропорядочными гражданами. У нас нет сегодня для тебя крови,
парень.
     - Я могу пристрелить любого, - воинственно пригрозил Твеммерс.
     Он размахивал парализатором и одновременно отступал к находящейся  за
его спиной сетчатой решетке.
     - Побереги свое оружие для лучшей цели, хотя и не знаю, попадется  ли
тебе когда-нибудь что-то лучшее, - говорил священник.  -  У  меня  к  тебе
важное дело.
     Обмениваясь этими фразами, Маррапер  ни  на  мгновение  не  прекращал
своего движения,  пока  не  оказался  чуть  ли  не  вплотную  к  стоявшему
стражнику. Несчастный заколебался, правда, другие стражники  находились  в
зоне слышимости, но ложная тревога могла окончиться для  него  плетьми,  а
ему так хотелось сохранить свое скромное положение. Эти  несколько  секунд
колебаний оказались роковыми по  своим  последствиям.  Священник  был  уже
совсем рядом. Он мгновенно выхватил из-под плаща свой  короткий  меч  и  с
резким выдохом воткнул  его  в  живот  охранника,  потом  ловко  подхватил
согнувшееся  пополам  тело.  Когда  руки  Твеммерса  принялись   бессильно
колотить его по спине, он вновь погрузил в него свой меч, на  этот  раз  с
удовольствием.
     - Отличная работа, святой отец, - оценил Вэнтедж. - Я сам  не  сделал
бы это лучше.
     - Маэстро! - согласился с  уважением  в  голосе  Роффери.  -  Приятно
видеть священника, который так  успешно  претворяет  в  жизнь  суть  своих
учений.
     - Мне приятно все это, но не говорите так громко, - буркнул Маррапер,
- иначе эти собаки нас услышат. Фермор, возьми-ка его, ладно?
     Тело было взвалено на плечи Фермора, который, будучи чуть  ли  не  на
голову выше остальных, больше  всего  подходил  для  этой  цели.  Маррапер
небрежно вытер клинок о куртку Комплейна, спрятал меч и начал с  интересом
рассматривать решетку. Из одного из своих  бездонных  карманов  он  извлек
кусачки и перекусил  проволоку,  придерживающую  калитку.  Он  потянул  за
ручку, калитка поддалась на какой-то дюйм, но дальше не  пошла.  Священник
сражался с ней, дергая туда и обратно, но безрезультатно.
     - Дай-ка, - сказал Комплейн.
     Он потянул изо всей силы, и калитка со скрежетом  давно  проржавевших
петель неожиданно отворилась. Показался люк. Они отшатнулись, напуганные.
     - Этот визг должен был переполошить  всех  стражников  в  Кабинах,  -
сказал Фермор.
     Он с интересом изучал надпись:  "Вызов  лифта",  помещенную  рядом  с
колодцем.
     - Ну, что дальше, святой отец?
     - Прежде всего, брось туда тело, - распорядился  Маррапер,  -  только
быстро.
     Тело  было  брошено  в  глухое  отверстие,  и  минуту  спустя  они  с
удовлетворением услышали глухой удар.
     - Кошмар! - с удовольствием произнес Вэнтедж.
     -  Еще  тепленький,  -  прошептал  Маррапер.  -  Надеюсь,  мы   можем
пропустить погребальный ритуал, если сами хотим остаться  в  живых.  Ну  а
теперь, полезли, не бойтесь, дети мои, это темное  отверстие  -  дело  рук
человека. Когда-то, как мне кажется, в нем двигалось что-то вроде  машины.
Мы отправимся вслед за Твеммерсом, но, разумеется, не с такой скоростью.
     В центре шахты свисали кабели. Священник ухватился за них и осторожно
спустился на более  низкий  уровень.  Под  его  ногами  зияла  бездна.  Он
осторожно встал на узенький порожек, потом ухватился одной рукой за сетку,
а другой извлек кусачки.  Осторожно  перемещаясь  и  упираясь  ногами,  он
проделал в заграждении достаточно большое  отверстие,  чтобы  протиснуться
сквозь  него.  Все  один  за  другим  последовали  его  примеру.  Комплейн
последним покинул верхний уровень.
     Он  спустился  по   тросам,   распрощавшись   с   Кабинами   лишенным
сентиментальности пожеланием. Молчаливая пятерка остановилась  в  холодном
свете.  Они  были  на  чужой  территории,  но  заросли  водорослей   везде
напоминали одно и то же.  Приподнявшись  на  цыпочки,  Маррапер  аккуратно
закрыл за ними дверцу и осмотрелся, одновременно потягиваясь  и  поправляя
на себе плащ.
     - Мне кажется, что для одной яви и такого старого духовника,  как  я,
событий пока достаточно, - сообщил он. - Если  только  вы  не  собираетесь
возобновить дискуссию по вопросам руководства.
     - Это дело никогда не требовало пояснений, - заявил Комплейн.
     Он внезапно посмотрел в сторону Роффери.
     - Не пытайтесь спровоцировать меня, - сказал  оценщик.  -  Я  иду  за
нашим отцом, но изрублю каждого, кто попробует мешать.
     - У нас будет еще достаточно забот, чтобы, по крайней  мере,  в  этой
области  успокоить  ненасытные  стремления,  -   сообщил   Вэнтедж   тоном
проповедника.  Он  повернул  изуродованную   половину   лица   в   сторону
поджидающей их стены зарослей.
     - И нам было сказано, чтобы мы перестали мозолить друг другу глаза  и
приберегли свои мечи для врагов.
     Неохотно, но они признали его правоту.
     Маррапер расправил свой короткий плащ, внимательно  разглядывая  его.
На боку остались капли крови.
     - А теперь мы пойдем спать, - заявил  он.  -  Мы  вломимся  в  первое
попавшееся помещение и разобьем там лагерь. Там мы проведем  ночь.  Мы  не
можем оставаться в коридорах, в них мы слишком заметны. В  комнате  же  мы
можем выставить часовых и спать спокойно.
     - А не лучше ли было бы до сна удалиться от Кабин как можно дальше? -
спросил Комплейн.
     - Если я что-нибудь советую, то советую наилучшее, - сказал Маррапер.
- Или  вы  думаете,  что  кто-нибудь  из  этих  ленивых  стервецов  станет
подставлять свою немытую шею, проникая на незнакомую территорию,  где  так
легко угодить в засаду? Я не стану утомлять свой  язык,  отвечая  на  ваши
идиотские вопросы, скажу коротко и ясно: вы  должны  делать  то,  что  вам
приказано. Именно на этом и основано единство, а без  единства  все  мы  -
ничто. Твердо придерживайтесь этого принципа, и тогда мы  все  преодолеем.
Рой? Эрн? Вэнтедж? Фермор?
     Священник по очереди пригляделся к каждому из них,  словно  проверяя,
все ли на месте. Под его взглядом все  они  щурили  глаза,  словно  четыре
сонные совы.
     - Мы уже приняли эти условия, - нетерпеливо заметил  Фермор.  -  Чего
большего ты от нас хочешь? Чтобы мы поцеловали твои башмаки?
     Несмотря на то,  что  таким  образом  он  выразил  их  общее  мнение,
остальные трое принялись исподтишка ворчать на него.  Легче  было  срывать
свое раздражение на нем, чем на священнике.
     - Мои башмаки ты можешь целовать лишь тогда, когда заслужишь право на
эту награду, - заявил Маррапер. - Я надеюсь,  что  вы  не  только  станете
слушаться меня без дискуссий,  но  и  прекратите  взаимные  перепалки.  Не
надейтесь, что я подбиваю вас на самовлюбленность или еще на  какие-нибудь
глупости. Я не требую изменения  догматов  Науки.  Если  мы  отправимся  в
Долгое Путешествие, то сделаем это ортодоксальным способом, однако, мы  не
можем позволять себе постоянные распри и ссоры, хорошие времена в  Кабинах
кончились  бесповоротно.  Некоторые  опасности,  с   которыми   мы   можем
столкнуться, нам известны: это мутанты, Чужаки, другие племена и, наконец,
странные люди Носа. Однако, у меня нет сомнений, что нас  могут  поджидать
опасности, о которых мы понятия не имеем. Если вы испытываете неприязнь  к
кому-либо из своих спутников, лучше приберегите эти чувства для  чего-либо
неведомого. Пригодится! - Маррапер изучающе посмотрел на них.
     - Поклянитесь! - приказал он.
     - Все это крайне мило, - пробурчал Вэнтедж. - Конечно же, я согласен,
но ведь это означает отказ от собственной личности. Если ты этого ожидаешь
от нас, то мы в свою очередь кое-чего ожидаем от тебя,  Маррапер.  Что  ты
прекратишь эту болтовню. Просто-напросто  скажи  нам,  в  чем  заключается
дело, и мы будем знать, что от нас требуется,  но  без  выслушивания  всех
этих твоих нравоучений.
     - Совершенно верно, - быстро произнес  Фермор  прежде,  чем  началась
новая дискуссия. - Бога ради, поклянемся и на боковую.
     Они согласились пренебречь своей привилегией на  ругань  и  вслед  за
священником начали пробираться сквозь  переплетения  водорослей.  Маррапер
извлек огромную  связку  магнитных  ключей.  Через  несколько  метров  они
наткнулись на первую дверь.
     Они остановились, и духовник принялся пробовать ключи один за другим.
Комплейн прошел дальше и мгновение спустя они услышали его голос:
     - Тут дверь выломана! - крикнул он. - Наверное, здесь проходило какое
-то другое племя. Мы избавим себя от хлопот, если заберемся сюда.
     Остальные подошли к нему, раздвигая шелестящие водоросли. Дверь  была
приоткрыта на ширину пальца. Они с тревогой смотрели на нее. Каждая  дверь
была неведомым путем в неизвестное. Всем были памятны рассказы  о  смерти,
которая таилась за закрытыми дверьми, и страх перед  ними  был  заложен  в
людях с раннего возраста.
     Подняв парализатор, Роффери пнул дверь. Она распахнулась. Послышались
мелкие шажки, и настала тишина. Комната была  очень  большой,  но  темной.
Источник света был уничтожен. Если бы комната была освещена,  водоросли  в
своей погоне за светом высадили бы дверь, но темных закутков они не любили
еще больше, чем человека.
     - Тут только крысы, - сказал Комплейн.
     Он перевел дыхание.
     - Входи, Роффери, чего ты ждешь?
     Ни слова не говоря, Роффери достал из своей котомки фонарик  и  зажег
его. Он двинулся первым, остальные столпились за ним. Помещение было очень
большим - восемь  на  пять  шагов,  и  совершенно  пустым.  Неровный  свет
фонарика выхватывал перекрытия потолка,  нагие  стены  и  пол,  заваленный
уничтоженными предметами. Кресла, столы,  ящики  которых  были  выдвинуты,
носили на себе следы мощных ударов топором. Легкие металлические  стеллажи
были погнуты и валялись в пыли. Пятеро мужчин  остановились  на  пороге  и
настороженно присматривались, пытаясь прикинуть, как давно произошел  этот
варварский акт, чуть ли не ощущая его в воздухе,  поскольку  разрушение  в
отличие от созидания переживает тех, кто был его творцом.
     - Здесь можно спать, - коротко заметил Маррапер. - Рой, загляни-ка за
дверь вон в той стороне.
     Дверь, на которую он  указал,  была  наполовину  приоткрыта.  Обогнув
разломанный  стол,  Комплейн  толкнул  ее.  Показалась  небольшая  ванная,
фарфоровая раковина была расколота, трубы водопровода вырваны из стены, на
которой все еще были заметны потеки старой ржавчины. Вода не  текла  здесь
давным-давно. Комплейн осматривал ванную,  когда  неожиданно  грязно-белая
крыса выскочила из трубы, описала дугу,  увернулась  от  пинка  Фермора  и
скрылась в чаще водорослей.
     - Достаточно, - сказал Маррапер. - Сейчас перекусим,  а  потом  кинем
жребий, кому стоять на страже.
     Они ели, бережно пользуясь взятыми с собой запасами и  дискутируя  на
тему рациональности дежурства. Поскольку Комплейн  и  Фермор  считали  его
естественным, а Роффери  и  Вэнтедж  -  излишним,  мнения  были  аккуратно
разделены пополам, а священник не дал себе труда разрешить спор. Он  молча
ел, потом аккуратно вытер руки тряпьем и,  все  еще  не  перестав  жевать,
сказал:
     - Роффери,  ты  будешь  дежурить  первым,  а  Вэнтедж  вторым,  таким
образом, вы сразу получите возможность доказать  свою  правоту.  Во  время
следующего сна дежурить будут Фермор и Комплейн.
     - Ты сказал, что мы будем тянуть жребий, - гневно произнес Вэнтедж.
     - Я передумал.
     Он сообщил это так небрежно,  что  Роффери  невольно  приготовился  к
атаке.
     - Думаю, что тебе, святой отец, никогда не придется быть в часовых, -
заметил он.
     Маррапер развел руками и на  его  лице  появилось  выражение  детской
наивности.
     - Дети мои милые, ваш духовник оберегает вас все время, как  во  сне,
так и наяву.
     Неожиданно изменив тему, он достал из плаща какой-то округлый предмет.
     - С помощью этого приспособления, -  сообщил  он,  -  от  которого  я
предусмотрительно избавил  Циллака,  мы  сможем  научно  установить  время
дежурства, чтобы ни один из вас не перетрудился больше другого. Видите, на
одной из сторон помещен круг с цифрами и три стрелки. Это называется часы,
они отмеряют время, и время дежурства  тоже.  Их  сконструировали  с  этой
целью Гиганты, а это значит, что и им приходилось иметь дело с безумцами и
Чужаками.
     Комплейн, Фермор и Вэнтедж разглядывали часы  с  интересом,  Роффери,
которому приходилось сталкиваться  с  такими  предметами  в  своей  работе
оценщика, сидел с безразличным видом. Священник отобрал свою собственность
и принялся крутить небольшую головку на боку приспособления.
     - Это я делаю для того, чтобы они действовали, -  пояснил  он.  -  Из
трех стрелок вот эта, тонкая, двигается слишком быстро, и мы можем  совсем
не обращать на нее внимания. Две толстые перемещаются с разной  скоростью,
но нас интересует только вот  эта,  самая  короткая.  Видите,  сейчас  она
касается цифры "восемь". Эрн, ты будешь дежурить до тех пор, пока  стрелка
не дойдет до цифры "девять", и тогда разбудишь  Вэнтеджа.  Вэнтедж,  когда
стрелка дойдет до цифры "десять", ты  разбудишь  нас  всех,  и  мы  пойдем
дальше. Ясно?
     - Куда пойдем? - ворчливо спросил Вэнтедж.
     - Об этом поговорим, когда выспимся, - важно произнес Маррапер. - Сон
сейчас - самое главное. Разбудите меня, если заметите кого-либо за дверью,
но только без ложной паники. Я бываю очень недоволен, когда  нарушают  мой
сон.
     Он разлегся в углу, оттолкнул сломанное кресло, которое ему мешало, и
начал готовиться ко сну. Без колебаний все последовали его примеру, только
Роффери с неприязнью следил за ними. Все уже лежали на полу, когда Вэнтедж
нерешительно заговорил:
     - Отец Маррапер.
     В голосе его звучала просьба.
     - Ты не хотел бы помолиться о целостности наших шкур?
     - Я слишком устал, чтобы заботиться о целостности чьей-либо шкуры,  -
ответил Маррапер.
     - Коротенькую молитву, отец.
     - Ну, как тебе угодно. Дети, пространства для нашего "я", молимся.
     Лежа на грязном полу, он приступил к молитве.  Сперва  слова  его  не
имели особой силы, но по мере того,  как  приходило  вдохновение,  молитва
приобретала значительность.
     - О Сознание, вот мы, недостойные, чтобы быть  семенами  Твоими,  ибо
много грехов в нас и не стараемся мы достаточно, дабы отринуть их от себя,
хотя и есть в этом наш долг. Мы бедны, и  бедна  наша  жизнь,  но  обладая
Тобой, мы не лишены взаимных надежд. О Сознание, стань бдительным опекуном
этих пяти утлых суденышек, поскольку надежда больше  нужна  нам,  гребцам,
чем тем, кто остался, и поэтому больше в нас места для Тебя. Поскольку  мы
знаем, что как  только  станет  Тебя  не  хватать,  объявится  Твой  враг,
Подсознание. Позволь верить, что мысли наши будут обращены только к  Тебе.
Сделай ноги наши быстрыми, руки сильными, взор  -  острым  и  гнев  наш  -
яростным, чтобы могли мы победить и убить тех, кто осмелится  нам  мешать.
Позволь одолеть и  поразить  их!  Позволь  развесить  их  кишки  по  всему
кораблю! Позволь, чтобы мы дошли до конечной победы, полные Тобой и верные
только Тебе. Позволь, чтобы твоя искра горела в нас, пока  не  осилят  нас
враги, и не настанет наше время отправиться в Долгое Путешествие.
     Акцентируя молитву, священник приподнялся, сел,  вознес  руки  вверх,
это движение повторили за ним все, под конец расправил плечи и, согласно с
ритуалом, выполнил жест пальцем поперек горла.
     - Ну а теперь, заткнитесь, - сказал он, уставившись в угол.
     Комплейн лежал, привалившись к стене и  положив  голову  на  котомку.
Обычно он засыпал легко, как зверь, без состояния  дремоты  между  сном  и
пробуждением, но в этом непривычном окружении он лежал с закрытыми глазами
и пытался думать. Мысли эти, собственно, были  лишь  обобщенными  фразами:
пустой матрас Гвенны, Маррапер, победно возвышающийся над трупом  Циллака,
Меллер и готовый к прыжку зверек, появившийся  под  его  пальцами,  частая
сетка, напряженные мышцы на шее Вэнтеджа, готового мгновенно оторваться от
интересного зрелища, стражник Твеммерс,  бессильно  опускающийся  на  руки
Маррапера. Все эти картины связывал  один  знаменательный  факт:  все  они
касались лишь того, что уже было, будущее же не порождало никаких образов.
     Теперь же он стремился к какой-то неведомой цели, вступал во тьму,  о
которой говорила и которой так боялась  его  мать.  Он  не  делал  никаких
выводов, не  тратил  времени  на  предположения,  наоборот,  что-то  вроде
надежды пробудилось в нем согласно  популярному  тезису,  который  гласил:
"Дьявол, которого ты не знаешь, может победить того, который тебе знаком".
     Прежде чем заснуть, он еще мог видеть слабо  освещаемую  из  коридора
комнату, вековые заросли  в  проеме  приоткрытой  двери.  В  постоянной  и
безветренной  духоте  был  слышен  непрестанный  шум  водорослей,  изредка
раздавался тихий треск, когда семя  падало  на  пол.  Растения  росли  так
быстро, что когда Комплейн  проснулся,  молодые  побеги  были  на  десяток
сантиметров выше, а старые скопились вокруг преграды, какой  являлась  для
них дверь. Скоро и те и другие будут уничтожены тьмой. И все же, постоянно
наблюдая  за  этой  волной,  он  не  понимал,  до  чего   это   напоминает
человеческую жизнь.



                                    2

     - А ты храпишь, святой отец, - дружелюбно сказал Роффери, когда они с
началом новой яви сидели за завтраком.
     Их взаимные отношения  подверглись  каким-то  неощутимым  изменениям,
словно во  время  сна  подействовала  на  них  какая-то  колдовская  сила.
Чувство,  что  они  беглецы,  пресытившиеся  жизнью  в  Кабинах,  исчезло.
Беглецами они, разумеется, так и остались, но в том смысле,  в  каком  все
мужчины стремятся к бегству;  но  в  первую  очередь  они  ощущали  связь,
объединявшую их и противоположную всему миру. Дежурство  пошло  на  пользу
душевному состоянию Роффери, который теперь сделался почти  послушным.  Из
всех пятерых, казалось, только с Вэнтеджем не произошло перемен.
     Его  характер,  постоянно  подвергающийся  разрушительному   действию
одиночества и самоунижения, словно деревянный столб в центре  беснующегося
водяного потока, не обладал никакими возможностями к  изменению.  Вэнтеджа
можно было либо убить, либо сломить.
     - За эту явь мы должны уйти как можно дальше, - сказал Маррапер. -  В
следующую сон-явь будет как всегда темно, а путешес