оже  постараются
убить тебя.
     - Конечно. И я этого жду. Но я умнее и искуснее, чем  любой  из  них,
чем оба вместе взятые. Насчет их я не беспокоюсь. Они до сих пор  даже  не
выучили,  как  проклясть  родных.  Каждый  раз,  когда  покушение  у   них
срывается, я их сурово наказываю. Таким образом,  они  получают  очередную
порцию вдохновения. И в следующий  раз  все  стараются  сделать  лучше.  А
значит, учатся планировать более тщательно. Но, конечно, у  них  опять  не
получается. Они очень стараются, и вот  такое  состязание  приносит  много
радости волшебнику. Кто кого перехитрит.
     Я покачал головой. Я много не мог понять  в  жизни,  в  том  числе  и
этого.
     Я  пошел  на  корму,  немного  вздремнуть.  Лодка,   подвешенная   на
раздувающихся баллонах, мягко покачивалась, и через мгновение  все  заботы
волшебников уплыли прочь.



                                    37

     Мы провели час темноты в дрейфе, собравшись все пятеро на дне  лодки.
Вести наблюдение смысла не было - почти ничего не было видно, кроме черной
воды. Немного погодя Пурпурный поднялся и завернулся в одеяло. Мы слышали,
как он бродит взад-вперед по корме, ощущали сквозь тонкие доски палубы его
шаги.
     - Он беспокоен и нетерпелив, - прошептал Орбур.
     - Будем надеяться, что ветер повременит немного, - сказал  Вилвил.  -
Слишком холодно, чтобы влезать и крутить педали.
     Я высунулся из-под одеяла. Пурпурный глядел вверх,  на  баллоны.  Они
были пугающе  высвечены  и  ярко  сверкали  в  темноте.  Пурпурный  что-то
бормотал об утечке водорода. Орбур и Вилвил переглянулись.
     - Он не хочет приземляться, - сказал один.
     - Придется, - ответил другой. - Если надо будет подкачать баллоны. Но
без этого не обойтись.
     Я содрогнулся. Под нами слышался плеск  волн,  случайные  всплески  и
стоны пещерной рыбы. Лучше бы нам совсем не приземляться, подумал я. Хотя,
если водород утекает, то выбора тут не осталось.
     Я тосковал по огню, благословенному теплу. Но Пурпурный ничего такого
не позволит - ни пламени,  ни  делающего  искры  устройства  любого  вида.
Ничего, что могло бы угрожать неистово взрывающему водороду. Если бы мы не
прихватили с собой солидный запас пива, то были бы  теперь  вдвойне  более
несчастными и вдвойне промерзшими. Мы с Шугой то и  дело  передавали  друг
другу кувшин. А когда немного погодя появилось солнце, то мы уже вообще ни
о чем не тревожились.
     Пурпурный вновь высмотрел наш ориентир. Вилвил и Орбур  забрались  на
велосипеды. Они развернули "Ястреб" в нужном направлении и начали  крутить
педали. Пурпурный вернулся на свое место на носу  лодки  и  захрапел,  как
пробудившаяся гора.
     Шуга опять погрузился в угрюмость. Несколько  раз  во  время  темного
периода он высовывался из-под одеяла, но лун все  еще  не  было  видно.  В
первое темное ненастное время небо затянул туман. Во второй раз было ясно,
но луны не показывались.
     Шуга был раздражен и растерян: это был знак Гафьи -  знак  того,  что
все боги отказываются слушать. Но Шуга был  непреклонен.  Он  забрался  на
снасти, на небольшую платформу, которую Пурпурный назвал "воронье  гнездо"
и мрачно сидел там.
     Позже, когда Пурпурный проснулся, то поинтересовался, отчего это Шуга
такой хмурый. Я рассказал, что это все из-за лун. Шуге нужны луны,  но  он
не может их увидеть. Я, правда, не стал объяснять, для чего  именно  нужны
луны.
     Пурпурный окликнул:
     - Шуга, спускайся, я тебе объясню насчет лун.
     - Ты? - фыркнул он. - Ты мне объяснишь насчет лун?!
     - Но могу же я тебе о них рассказать, - настаивал Пурпурный.
     - Послушать не вредно, - согласился я.
     - Хм, - ответил Шуга, - ты что в этом понимаешь?
     Но все же спустился.
     Пурпурный снова достал шкуру животного и начал рисовать на ней линии.
- Прежде чем опуститься на летающем яйце к вам, вниз, я изучал пути  ваших
лун. Скорее всего, что они -  осколки  одной  большой  луны,  но  остались
вместе на орбите. По крайней мере,  сейчас  они  все  вместе.  И  полагаю,
бывают периоды, когда они отстоят далеко друг от друга.
     Шуга кивнул. Все было правильно.
     - Они часто меняют свою конфигурацию, - сказал он, - они проходят раз
за разом ряд близких конфигураций, меняющихся с потерей каждой луны.
     - Ага, - произнес Пурпурный. - Конечно, они  влияют  друг  на  друга.
Одни отстают, другие выхватываются из потока обломков, которые следуют  за
ними на вашей весьма своеобразной орбите.
     Я перестал слушать и побрел на нос корабля. Я не  волшебник,  и  этот
разговор мне быстро наскучил. Позднее,  я  заметил,  Шуга  брал  волшебную
карту Пурпурного и с  интересом  ее  разглядывал.  В  глазах  его  сверкал
яростный блеск, и он бормотал что-то угрожающее.



                                    38

     Третий голубой рассвет застал нас  всего  в  нескольких  человеческих
ростах над водой. Огромные волны проносились под нами, вода  вздымалась  и
опадала в постоянном беспокойном движении. Взбираясь  на  свои  велосипеды
Вилвил и Орбур ворчали из-за отсутствия высоты.
     - Ветер эффективнее толкает нас, когда мы выше, - ворчал Орбур.
     Пурпурный задумчиво кивал. Он посматривал на баллоны. Я же беспокойно
косился вниз. Поверхность воды была пенистой  и  черной.  Я  видел  волны,
ощущал запах влаги в воздухе. Мы уже два дня упорно продвигались на север,
подгоняемые  иногда  ветром,  иногда   воздухотолкателями.   Если   машина
опускалась слишком низко, Пурпурный высыпал песок из балластных мешков,  и
мы снова поднимались. Но теперь оставался только один мешок  с  песком,  и
Пурпурный начинал беспокоиться. Он регулярно осматривал  баллоны,  начиная
еще с первой ночи. Ему приходилось периодически  взбираться  на  снасти  и
щупать их, затем он  опускался,  цокая  языком  и  качая  головой.  Сейчас
воздушные мешки опали, мы это видели, даже не поднимаясь на снасти.
     Пурпурный провел все утро, склонившись над перилами и пытаясь оценить
расстояние до воды под нами. Я и сам проводил долгие часы, склонившись над
перилами, но что толку было в созерцании  воды?  Постоянная  смена  высоты
начала меня нервировать - как и постоянные неритмические колыхания лодки и
тревожные раскачивания, когда кто-то менял положение.
     Размышления Пурпурного натолкнули его  на  идею,  как  замерить  нашу
высоту. Он должен уронить какой-нибудь предмет и засечь время, за  которое
тот  упадет.  Это  можно  делать  даже   в   темноте,   если   внимательно
прислушиваться к всплескам.
     Поэтому после самых последних расчетов, основанных на падении  кислой
дыни, Пурпурный объявил, что мы очень быстро теряем газ и должны подкачать
баллоны как можно скорее. Затем он снова взобрался на снасти, а  Вилвил  и
Орбур оседлали велосипеды. К счастью,  добавил  Пурпурный,  после  посадки
пропеллеры будут уравновешивать нас и направлять в нужную сторону.
     Он начал развязывать шейку одного из баллонов. Теперь Пурпурный висел
на веревках над нами - пухленький, на фоне обмякших  мешков,  и  продолжал
отдавать распоряжения.
     - Лэнт, Шуга, подтяните вон ту веревку! Я должен  отвести  баллоны  в
сторону. Вилвил, замедляй ход! Орбур, крути назад! Вот так! Держите курс!
     Он осторожно манипулировал похожей на шланг шейкой  мешка,  понемногу
стравливая газ. Мы начали спускаться. Пурпурный выпустил еще немного газа,
завязал  шейку  баллона,  вскарабкался  на  снасти  к  другому  мешку.  Мы
продолжали спускаться.
     - На какой мы высоте? - спросил Пурпурный.
     Я выглянул за борт. До  воды  осталось  меньше  одного  человеческого
роста. Пропеллеры уже задевали за гребни  волн,  погружаясь  и  выныривая,
оставляя за собой пенный след.
     - Лэнт, проверь, чтобы руль лодки стоял прямо, - закричал Пурпурный.
     Я шатаясь прошел на корму, где был  смонтирован  руль.  Он  тоже  был
изготовлен из уплотненной воздушной ткани, натянутой на раму.  Я  поставил
его прямо и обвязал веревкой, чтобы зафиксировать в таком положении.
     - На какой мы высоте?
     Я снова выглянул. Мы все еще находились на высоте человеческого роста
от воды. Почему-то снижение прекратилось.
     Пурпурный выпустил еще немного газа.  Мы  снижались,  снижались  и...
плюх! Шлепнулись в воду. Немного погрузились, всплыли и пошли вверх, вниз,
скакать по верхушкам волн.
     Вилвил  и  Орбур  по-прежнему  крутили  педали.  Удивительное   дело,
воздухотолкатели продолжали взбивать  позади  нас  пену,  и  мы  устойчиво
двигались вперед. Воздухотолкатели работали и в воде!  Ну  и  чудесным  же
устройством они оказались!
     Пурпурный сбросил  узкие  рукава  воздушных  мешков  так,  чтобы  они
свисали в лодку. Господи, шестнадцать длинных шлангов. Я посмотрел вверх и
подумал о брюшке молочного животного. Пурпурный освободил деревянную раму,
которую для него смастерил Пэри Плотник. В ней был сделан паз для батареи.
Два медных провода выходили через отдельные прорези. Один из них скрывался
в глиняной воронке.  Пурпурный  подсоединил  к  ней  первый  шланг.  Затем
подвесил все сооружение за бортом, так чтобы провода и труба погрузились в
воду. Отрегулировал свою батарею,  и  от  кислородного  провода  донеслось
знакомое яростное бульканье. Мы не могли видеть пузырей от другого провода
- он находился внутри воронки. Но мы увидели,  как  мягко  разбухла  шейка
мешка. И знали, что по ней устремился газ.
     И тут же раздался вопль Орбура:
     - Эй! Эй! Мы снова поднимаемся!
     Так и есть, мы поднимались. Раздражающее покачивание лодки на  волнах
прекратилось. Мы находились в  воздухе.  Перегнувшись,  я  видел,  как  по
поверхности воды скользнула наша тень. Теперь только  пропеллеры  задевали
волны. Но вскоре и они оказались над водой.
     - Проклятье! - сказал Пурпурный, - об этом я как-то не подумал!
     Ветер гнал нас вперед.
     - Что нам теперь делать? - спросил я.
     Пурпурный отключил батарею.
     - Подождем.
     - Но в баллонах едва хватает газу, чтобы  держать  нас  на  весу.  Мы
шлепнемся на воду через пять минут.
     - Я знаю, Лэнт. Именно на это я и рассчитываю.
     Он начал оглядываться вокруг. Сдвинул в сторону зарядную раму,  начал
перекладывать с места на место запасы на дне лодки, развязывая упаковки из
воздушной ткани.
     - Найдите мне ведро, - потребовал он.
     Ведро находилось на носу лодки. Мы использовали его для  умывания,  и
сейчас оно было пустым. Мы подождали, пока Шуга сходил за ведром.
     Вскоре  мы  опять  начали  цепляться  за  верхушки  волн.   Пурпурный
перегнулся через перила с ведром, вытащил  его  наполовину  наполненное  и
вылил в лодку. Потом снова перегнулся за борт.  Когда  в  лодке  оказалось
десять ведер воды, мы снова запрыгали по волнам. Следующие  десять,  и  мы
погрузились еще больше. Еще десять - и мы уверенно  поплыли,  раскачиваясь
вверх-вниз, вверх-вниз.
     - Нам нужен балласт, - заявил Пурпурный. - А здесь больше ничего нет,
что можно использовать.
     Он посмотрел за борт, прикидывая,  на  сколько  лодка  погрузилась  в
воду. Потом налил в нее еще пятнадцать ведер,  прежде  чем  удовлетворился
результатом. В самом глубоком месте в лодке вода стояла нам по колено.
     Пурпурный снова  взялся  за  батарею  и  начал  прилаживать  зарядное
устройство за бортом.
     - Э, что я делаю? С тем же успехом сойдет и эта вода...
     Он сел на скамью и опустил  устройство  перед  собой.  Пошли  пузыри.
Пурпурный засиял от удовольствия. Мы были в восторге.
     По сторонам плескался беспокойный  океан.  Если  делающая  газ  магия
перестанет работать, то мы окажемся здесь в ловушке - крошечный  кораблик,
отдаленный  от  берегов  и  отданный  на  волю  волн,  который  несло   по
равнодушному миру.
     Испытывает  ли  Пурпурный  чувство  тревоги  или  нет,  я  не   знал.
По-видимому он был  полностью  уверен  в  силе  своей  батареи  и  работал
спокойно. За семь часов он подкачал все шестнадцать баллонов.  Теперь  они
висели над нашей головой плотные и раздутые. Несколько раз мы  доливали  в
лодку воду, чтобы скомпенсировать их растущую подъемную силу. В ней сейчас
было больше сотни ведер воды. Наконец, Пурпурный завязал шейку  последнего
баллона и начал отсоединять от батареи  провода.  При  этом  он  задумчиво
поцокал языком.
     - Гм-м,  мы  использовали  больше  энергии,  чем  я  планировал.  Нам
придется впредь быть более экономными.
     Он отложил устройство в сторону и принялся собирать пустые балластные
мешки.
     - Наполните их водой, - сказал он, - мы используем их вместо песка  в
качестве балласта.
     Пока мы с Шугой делали это, он принялся выливать воду из лодки. После
пятнадцатого  ведра  лодка  стала  сильно  раскачиваться  на  волнах.  Еще
несколько ведер, и мы зашлепали  по  их  верхушкам.  Волны  разбивались  о
днище. Еще несколько минут  -  и  мы  надежно  летели,  а  вода  безопасно
виднелась под нами.
     - Мы уже в воздухе? - спросил  Пурпурный  у  Вилвила.  Тот  кивнул  в
ответ.
     - На половине человеческого роста.
     Он и Орбур опять сидели на своих велосипедах, ровно  крутя  педали  и
заставляя воздухотолкатели выдерживать заданный курс.
     Пурпурный выплеснул последнее ведро и выпрямился.
     - Хочешь я буду вычерпывать? - предложил я.
     Он покачал головой.
     - Больше не надо, Лэнт. - И отложил ведро в сторону.
     Пока я недоуменно почесывал голову, он повернулся к инструментальному
ящику "Ястреба", вытащил оттуда дрель и просверлил несколько дырок в днище
корпуса. Это заняло несколько минут.  Затем  он  выпрямился  горделивый  и
промокший. Почти тут же Орбур воскликнул:
     - Мы снова поднимаемся!
     Действительно, мы поднимались. Океан отдалялся  со  все  возрастающей
скоростью.  Вода  выливалась  из  отверстий  и  постепенно  ее   в   лодке
становилось все меньше и меньше. Я возбужденно перегнулся через перила.
     - Смотри, вода работает так же, как и балласт из песка, - сообщил  я,
- когда ты его выбрасываешь, лодка поднимается.
     - Конечно,  болван!  -  бросил  Шуга.  -  Это  же  часть  балластного
заклинания.
     - Это вес, Лэнт, - вмешался Пурпурный. -  Ему  безразлично,  из  чего
состоит твой балласт. Уменьшение веса заставляет лодку подниматься.
     - Хорошо придумано, - похвалил Шуга. - Балласт удаляется  сам  собой.
Никаких толчков, никакой качки.
     - Спасибо, - просиял Пурпурный. Это был первый комплимент, который он
когда-либо слышал от Шуги. Затем он проверил наш  курс.  Ветер  дул  почти
точно на север, поэтому ребята могли отдыхать или подталкивать лодку в том
же направлении, как им захочется.
     Они выбрали отдых и растянулись на поплавках.
     Пурпурный как мог выжал одежду и снова полез на снасти.  Он  закрепил
рукава воздушных мешков, которые все еще свисали вниз. К этому времени  из
лодки вытекла вся вода, он спустился вниз и заткнул пробкой дыру в лодке.
     Опять море поблескивало далеко под нами. Казалось, мы  находимся  еще
выше, чем раньше. Когда мы сбросили за борт кислую дыню, она  превратилась
во все уменьшающееся пятнышко и исчезла без всплеска.



                                    39

     Мы провели наверху остаток этого  дня  и  большую  часть  следующего,
прежде чем  нам  пришлось  снова  выбрасывать  балласт.  Пурпурный  всегда
ожидал, прежде чем мы опустимся ниже определенного уровня, и только  потом
что-нибудь выкидывал. Иначе, - говорил он, -  мы  только  напрасно  теряем
груз.
     - Надо стараться держаться  наверху  как  можно  дольше,  -  объяснил
Пурпурный.
     Мы стояли на носу лодки, глядя вперед и вниз, на зеркальную воду. Все
вокруг было голубым и красным в  сказочном  великолепии  двойного  солнца.
Наверху массивные облака закрывали половину неба.  многоцветные  солнечные
лучи раскрашивали их  яркими  красками.  Пурпурный  поглядывал  на  них  с
некоторым беспокойством.
     - Надеюсь, погода не изменится, - пробормотал он.
     Голубое солнце помедлило  над  горизонтом  и  исчезло,  оставив  мир,
погруженный в розовый цвет. Тишина наверху  была  абсолютной.  Только  еле
слышно поскрипывали передачи велосипедов, да бормотал на носу лодки  Шуга,
пытаясь своими заклинаниями изменить направление ветра. Он  снова  дул  на
северо-восток, и мальчики  педалями  выправляли  направление  движения  на
север.
     - Как ты думаешь, сколько времени продлится путешествие? - спросил я.
     Пурпурный пожал плечами.
     - Я прикинул, что мы проходим по пятнадцать, может быть двадцать миль
в час в нужном направлении. Если бы ветер  все  время  дул  на  север,  мы
проделали бы все пятнадцать сотен миль за три дня. Но к  несчастью,  Лэнт,
ветры над океаном дуют большей частью беспорядочно. Мы  летим  уже  три  с
половиной дня, но все еще не видно никакой земли.
     - Мы потеряли почти целый день на штиль, - возразил я. -  И  это  нам
только помешало.
     - Верно, - согласился он, - но я надеялся...
     Он вздохнул и сел на скамью. Я сел напротив него.
     - Но я не понимаю,  почему  ты  ведешь  себя  так  нетерпеливо.  Твой
испытательный полет занял почти столько же времени.
     - Да, но нас занесло очень далеко. Ветер тогда дул  на  запад  и  нас
уволокло за горы. Все три дня мы потратили только на то,  чтобы  добраться
назад.
     - Вы боролись с ветром?
     - Нет. К тому времени  он  утих.  Но  нам  пришлось  выяснять,  каким
образом лучше управлять лодкой в воздухе и  еще  нам  надо  было  доказать
Шуге, что его паруса бесполезны. Потребовалось почти  целый  день  на  то,
чтобы испытать их, но Шугу все равно не удалось убедить. Он заставлял  нас
возиться  с  парусами  снова  и  снова.  Он  продолжал   настаивать,   что
воздухотолкателям необходимо что-то, от чего можно отталкиваться. И все-же
паруса были подняты, - продолжал  Пурпурный,  -  нас  сносило  ветром  все
дальше и дальше, потому что  бороться  с  ним  было  бесполезно.  Шуга  не
позволил снимать паруса, и возникла угроза того, что нам вообще не удастся
вернуться домой. Пока мы урезонивали его, прошло много времени.
     - Но ведь не все же это время вы были над островом, правда?
     - Нет, конечно. Как раз когда мы  начали  крутить  педали  домой,  мы
находились вблизи материка. Там  на  пляже  собралась  очень  возбужденная
толпа, но мы не стали приближаться.
     - Хорошо,  что  не стали.  Они могли  закидать  вас камнями,  если не
хуже...
     Я начал пересказывать ему  то,  что  говорил  мне  Гортин  о  жителях
материка. Но мои слова перебил отдаленный кашель Элкина.  При  этом  звуке
Пурпурный вздрогнул. Глаза его расширились.
     - Гром! - воскликнул он.
     - Гром, - согласился я. - И что с того?
     - Гром означает дождь, молнию, Лэнт.
     Он  вглядывался  вперед,  подставляя  руку  к   глазам.   Его   глаза
лихорадочно шарили по небу и облакам цвета крови. Он не увидел  того,  что
искал, нервно отступил назад, глядя  на  воду.  Потом  решил  для  лучшего
обзора взобраться на снасти. Тут раздался другой грр-у-у-мп! На  этот  раз
заметно ближе. Пурпурный не стал ждать  третьего  кашля  Элкина,  а  мигом
взлетел на самый верх и принялся развязывать рукава воздушных мешков.
     - Ты что? - закричали мы с Шугой.
     - Буря, - прокричал он в ответ. - Забирайтесь сюда  и  помогите  мне.
Вилвил, Орбур - вы тоже.
     Мои сыновья тут же покинули поплавки и начали взбираться наверх.
     - Не понимаю, - недоуменно пробормотал я, - где тут опасность?
     - Молния! - прокричал Орбур.
     Он был уже на снастях.
     - Ты хочешь сказать, что молния ударяет в воздушные мешки тоже?
     - Особенно в воздушные  лодки!  Вспомни,  что  случилось  с  домашним
деревом Пурпурного. Мы должны  спуститься  и  выпустить  весь  водород  из
воздушных мешков. Малейшая искра и мы взорвемся.
     Ему не надо было растолковывать дальше. Я полез вслед за Вилвилом  по
веревкам. Шуга - за мной. Лодка угрожающе накренилась.
     Пурпурный уже развязал три мешка и трудился над четвертым.  Сверкнула