акашлялась.
     - Значит, наша экспедиция закончилась полным провалом, - отдышавшись,
сказала она. - Все было напрасно... Бессмысленно...
     - Нет, совсем не напрасно, - возразил  Пол  и,  глядя  на  искаженное
болью лицо Анны, понял глупость своих слов. - Извини. Я просто дурак.  Но,
Анна, я  обнаружил  нечто  настолько  прекрасное,  что...  любая  трагедия
кажется мне теперь оправданной... Глупо, наверно, но это так.
     - Ты должен рассказать мне о своем замечательном  открытии,  -  слабо
улыбнулась она. - Мне бы очень хотелось думать, что в нашей экспедиции был
хоть какой-то смысл.
     -   Тебе   надо   отдохнуть.   Постарайся   уснуть...   Тебе   вредно
разговаривать.
     - Скоро я усну навсегда, - мрачно сказала она. - Говори, я помолчу...
Ну же, рассказывай.
     Стараясь быть кратким, Пол описал, как  он  попал  в  плен,  о  своей
дружбе с Энка Нэ, в миру Шах Шаном, об Орури - верховном божестве  байани.
Затем, пропуская все, что произошло после смерти Шах Шана - о снах Немо, о
легенде появления людей, о том, как в конце концов он совершил путешествие
к Храму Белой Тьмы. И наконец, он  рассказал  ей  о  своем  открытии  и  о
встрече с "Ару Рэ".
     Порой во время его  рассказа  Анна  закрывала  глаза,  похоже,  теряй
сознание. Пол не знал, что она услышала, а что пропустила, или, если на то
пошло, что она понимала из его монолога. Но он говорил  и  говорил,  боясь
остановиться, ибо если Анна только задремала, то внезапная тишина может ее
взволновать.
     Он говорил, и  постепенно  все,  что  с  ним  произошло,  становилось
каким-то призрачным, нереальным. Вовсе не он нашел "Ару Рэ". И  совсем  не
он плыл на барже через доисторический лес. Это кто-то другой рассказывал о
своих приключениях умирающей женщине. А Пол  Мэрлоу  спал.  И  видел  сон.
Возможно, он все еще лежал в анабиозе на борту "Глории Мунди"... Его  тело
лежало в анабиозе, а  дух,  взбунтовавшись  против  этого  неестественного
состояния, в котором нет ни жизни, ни смерти, создал  свой  фантастический
мир.  Но  вскоре  тело  разморозят.  И  тогда  Пол   Мэрлоу,   наконец-то,
проснется...
     Внезапно Пол осознал, что молчит, и что Анна, открыв  глаза,  смотрит
ему в лицо.
     - Мне кажется, ты был прав, - тихо сказала она. - Это все  не  зря...
Я... Я не уверена, что ничего не  пропустила.  Но  если  я  все  правильно
поняла про "Ару Рэ", то ты сделал  самое  великое  открытие  за  все  века
существования человечества... Ах, Пол... Мне так... так...  -  она  хотела
что-то сказать, но не смогла.
     Слезы градом катились по его лицу.
     - И мне некому рассказать о нем, - выпалил Пол, - кроме...
     - Кроме умирающей женщины?  -  Анна  улыбнулась.  -  Оставайся  жить,
Пол... Просто живи... Мне кажется, твоя задача труднее моей...
     Он наклонился и поцеловал ее в лоб, покрытый крупными  каплями  пота.
Но сам лоб был мертвенно холоден.
     - Боже!  -  воскликнул  Пол.  -  Как  я  хочу  знать,  что  стало   с
остальными!..
     Если Анна выжила (по крайней мере до того, как он  разыграл  из  себя
благородного рыцаря), то почему не могли остаться в живых и  другие?  Если
их найти, неважно, что будет дальше, он уже не один... Нет! Все это вздор!
У него же есть Зу Шан, Немо, Шон  Ху...  Его  друзья.  И  все-таки  чужие.
Друзья и чужие. Чужестранцы на другом берегу...
     - Ты знаешь, что сталось с тремя, - еле слышно сказала  Анна.  -  Мне
очень жаль, Пол... Я знаю судьбу всех остальных... Это было в самую первую
ночь после того, как мы вышли из "Глории Мунди",  -  она  рассмеялась,  но
смех тут же перешел в кашель. - Ты помнишь, - продолжала  она  через  пару
минут,  с  трудом  отдышавшись,  -  мы  отправились  на  поиски  шведской,
французской и датской пар... Прошло много времени, прежде  чем  я  узнала,
что же с ними произошло. Сейчас я тебе все расскажу... О,  Боже!  Пол,  мы
были так уверены в себе! Мы же ученые! Мы  умные!  Мы  отлично  вооружены!
Единственное, чего нам не хватало - это-то нас и погубило - мы  совершенно
не знали леса... Мы были уверены в себе... и стали  легкой  добычей...  Мы
втроем лицом к лицу столкнулись с группой охотников, лесных  дикарей.  Они
зовут себя локх. Мы не успели даже дотронуться до ружей. В  мгновение  ока
вся наша драгоценная экипировка  грудой  валялась  на  земле,  а  мы  сами
лежали, связанные по рукам и ногам... Итальянка вопила без перерыва, и они
ее  прикончили...  Это  не  жестокость.  Так  в  них   работает   инстинкт
самосохранения. Им совсем не хотелось привлечь внимание наших друзей, если
такие найдутся... Лиза, ты помнишь Лизу? - Она оставалась спокойной.  Если
бы не она, я бы, наверно, тоже впала  в  истерику,  как  Франка.  Но  Лиза
заставила меня молчать... чтобы они  с  нами  не  делали...  Они  не  были
жестоки, просто любопытны... Мы, видимо, здорово их удивили...  Во  всяком
случае, они взяли нас с собой в деревню. Поначалу нас держали под стражей.
Потом мы понемногу начали понимать их язык. Мы пытались объяснить, как  мы
попали на Альтаир Пять, но нам никто не верил... Со временем  мы  получили
свободу... ну, более или менее. Все равно нам некуда было  бежать.  Мы  не
обладали ни необходимой для этого силой, ни знаниями. Бедняжка Лиза... Она
отравилась.. Она ходила по лесу и ела все,  что  попало.  Она  попробовала
каждый  фрукт,  цветок,  корень...  пока  не  добилась  своего.  Локхи  не
понимали, что она затеяла. Они думали, это такая игра. Очень  смешная,  на
их взгляд... Что же касается меня, сейчас это звучит  глупо,  но  я  очень
дорожила жизнью. Так что я постаралась стать полезной... Понемногу я стала
местным доктором - обрабатывала раны, вправляла вывихи,  лечила  переломы,
ну и все такое... Мне кажется, они меня даже полюбили... Так  все  и  шло,
пока не появился ты. Дни переходили  один  в  другой.  Прошлого  не  было,
будущего тоже. Порой мне казалось, что я схожу с ума... Но я  ошибалась...
Вот, собственно, и все... - она едва заметно улыбнулась.  -  Второй  закон
Паркинсона, помнишь?
     - Да, любовь моя, - Пол бережно поцеловал ее руку. - Да, моя  бедная,
бедная, бедная любовь, помню.
     -  Ах,  да,  я  же  хотела  рассказать  тебе  об  остальных,  -   она
нахмурилась. - Их убил Каменный Век. Отличная шутка,  не  правда  ли?  Они
могли уничтожить целую армию, но Каменный Век оказался сильнее.
     Пол непонимающе смотрел на нее.
     - Извини, - прошептала  Анна.  -  Заговариваюсь...  в  здешних  лесах
водятся совершенно жуткие твари, и локхи окружают свои поселения глубокими
ямами-ловушками. Неопытному человеку нипочем не заметить такой ямы. Я сама
чуть не угодила в одну из них. Эти ямы с острыми кольями на дне  они  роют
по всему лесу. Периодически они их обходят и  собирают  добычу...  Однажды
они взяли меня с собой.  В  одной  из  ям  я  увидела...  мне  показали...
пластиковые щитки, фотонные  ружья,  рации  и  шесть  скелетов  на  дне...
Двадцать первый век, побежденный Каменным... Локхи  думали,  что,  показав
мне судьбу моих товарищей, они проявляют ко мне доброту... Тогда-то мне  и
показалось, что я схожу с ума.
     - Анна, - прошептал он, осторожно вытирая пот  у  нее  со  лба.  -  Я
дурак... круглый дурак. Тебе не следовало  столько  говорить.  Пожалуйста,
отдохни.
     - Отдохну, - еле слышно пробормотала она. - Скорее, чем  ты  думаешь.
Теперь уже совсем скоро... Не казни себя, дорогой...
     Ее глаза были полузакрыты. На губах играла едва заметная улыбка.
     - Я рада, что вновь увидела... моего мужа... снова...  Какстон  Холл,
пол-одиннадцатого... Красная  роза...  Ты  выглядел  очень  мило,  хоть  и
немного нервничал...
     Она опять закашлялась, и на этот раз на ее губах появилась кровь.
     - Теперь уже совсем скоро, - повторила, она. - Я не думала, что кровь
появится так быстро... Обними меня, Пол...  Крепче...  Смерть  -  это  так
одиноко... А потом - в реку... Мне нравится мысль, что вода  все  смоет...
все отмоет добела...
     Он крепко прижал ее к своей груди. Он гладил ее волосы, мягкие  седые
волосы, и слезы, стекая по его щекам, смешивались с холодным потом  на  ее
лице.
     - Моя дорогая, любовь моя, - в отчаянии шептал он. - Ты не умрешь.  Я
не дам... Я не позволю...  Надо  подумать.  Боже,  дай  мне  сил...  Нужна
повязка. Да, настоящая повязка... Затем, и Байа Нор... - он замолчал.
     В ответ ни звука, ни движения. Ничего. Она безвольно висела у него  в
руках. Он разговаривал с мертвым, уже начинающим холодеть телом.
     Пол сидел совершенно неподвижно и держал ее в руках. Не думая. Ничего
не видя вокруг.
     Наконец он почувствовал, как Шон Ху трясет его за плечо.
     - Господин, - мягко сказал байани. - Ее призвал к себе  Орури.  Пусть
она идет с миром...
     Они завернули Анну в шкуры, привязали к ней камни.
     Затем, как она  того  хотела,  Анна  Виктория  Мэрлоу,  в  девичестве
Ваткинс, уроженка Земли, скользнула в черные воды реки на том краю неба.



                                    36

     Пол Мэрлоу глядел на черные угли - все, что осталось от его дома -  и
не чувствовал абсолютно ничего. Внутри была  пустота.  Словно  разверзлась
бездонная, мрачная бездна... возникла как  по  волшебству,  не  вызвав  ни
боли, ни страха. Видимо, слишком много произошло за последние дни.  Потом,
наверно,  это  странное  оцепенение  пройдет,  и  он  поймет  всю  глубину
постигшей его  утраты,  весь  ужас  этого  последнего  удара  судьбы.  Пол
иронично подумал, будет ли он тогда плакать.
     Возвращение в Байа Нор, сначала  по  Влаге  Орури,  потом  по  Каналу
Жизни, прошло без приключений... по крайней мере, так казалось Полу. После
смерти Анны он не очень-то обращал внимание на то, что творится вокруг. Он
безучастно сидел на носу баржи, глядя невидящими глазами на  непроницаемую
зеленую стену леса... а день тем временем сменился ночью, затем ночь вновь
сменилась днем. Шон Ху взял  на  себя  руководство,  решая,  когда  делать
привал, когда останавливаться на ночевку. Пол  был  тих  и  послушен,  как
дитя.
     Он находился в состоянии шока.
     Баржа приближалась к Байа Нор, и шок понемногу начал  проходить.  Пол
снова обрел способность думать. Он вспомнил, что,  несмотря  на  трагедию,
путешествие можно  считать  успешным.  Им,  Полом  Мэрлоу,  сделано  самое
выдающееся открытие  в  истории  человечества.  Пол  также  вспомнил,  что
возвращается  домой.  Именно  эта  мысль  о  возвращении  домой  наполняла
смятением его душу. Дом сначала был где-то на Земле... теперь он даже и не
помнил, где именно. Теперь его дом на Альтаире Пять - и Пол легко мог себе
представится где он находится, что и кто его там ждет.
     Дом - это маленькая,  крытая  соломой  хижина,  стоящая  на  коротких
сваях. Это невысокая темнокожая женщина, безмерно  гордая  своим,  еще  не
рожденным, ребенком... Это кувшин  холодного  вина  из  каппы  на  веранде
вечером... Это шлепанье босых ног по деревянному полу, запахи  готовящейся
пищи, спокойные движения маленького смуглого тела...
     До Байа Нор оставалось всего несколько часов, когда Пол пришел в себя
настолько, чтобы вспомнить об Энка Нэ. Отправившись к Храму Белой Тьмы, он
не только бросил вызов власти бога-императора, но и унизил его. Он  унизил
Энка Нэ, уничтожив посланную за  ним  вдогонку  баржу  и  заставив  воинов
бога-императора искупаться в Канале Жизни.
     Возможно, ради сохранения престижа Энка Нэ сделает вид, будто  ничего
не произошло. Но такой вариант казался Полу маловероятным.  Скорее  всего,
Энка Нэ при первой же возможности постарается как-то наказать богохульника
Поула Мер Ло.
     Именно поэтому Пол и не позволил Шон Ху и  Зу  Шану  ввести  баржу  в
город. Он оставил их у Канала, в часе ходьбы от Байа  Нор,  а  сам  пешком
отправился на разведку. Пол приказал им, если он  не  вернется  к  вечеру,
спрятаться на  несколько  дней  в  лесу.  Он  надеялся,  что  со  временем
недовольство бога-императора поутихнет, а он, Пол, сумеет принять на  себя
всю ответственность за свершившееся-таки путешествие.
     Всю ночь шел дождь, но к утру стих. День обещал быть жарким, и  земля
парила вовсю. И вот он  здесь,  глядит  на  разбросанные  мокрые  угли,  а
напротив сидит Тсонг-Тсонг, которого он оставил с Мюлай Туи.  Тсонг-Тсонг,
такой же мокрый и несчастный, как и это пепелище.
     Тсонг-Тсонг никогда не отличался особым умом или  сообразительностью.
Теперь же он выглядел еще и жалко. Он явно голодал, и давно. Его господин,
Поул Мер Ло, приказал Тсонг-Тсонгу оставаться дома. Мальчик воспринял  эту
команду буквально. Он жил здесь даже после того, как дом сгорел,  а  Мюлай
Туи погибла. Тсонг-Тсонг терпеливо ждал возвращения Поула Мер Ло.
     Пол понял, что если бы он не вернулся,  мальчик  так  и  умер  бы  от
голода. Прямо на этом самом месте.
     Он  потрепал  мальчугана  по  голове,  с  жалостью  глядя  в  черные,
непонимающие глаза.
     - Господин, - говорил Тсонг-Тсонг на своем ужасном, вульгарном байани
бедняков, - это произошло утром  следующего  дня...  после  того,  как  вы
отправились в путешествие... Или утром следующего дня после того... Я  был
голоден, господин, и плохо  помню,  когда  что  было...  Пришло  множество
воинов. Их прислал бог-император... Это было хорошее утро. Я тогда  хорошо
поел, а женщина, Мюлай Туи, совсем ничего не ела...  Она  хорошо  готовит,
господин, хотя и часто  плачет,  когда  готовит...  Может,  дым  от  очага
попадает ей в глаза?.. Но мясо было отличным...
     - Тсонг-Тсонг, - терпеливо сказал Пол, - ты рассказывал о воинах.
     - Да, господин... Пришло много воинов... Они заставили женщину  выйти
из дома. Она очень рассердилась, и было много-много крику... Я... Я  стоял
в сторонке. Я  знаю,  что  воины  Энка  Нэ  нетерпеливы.  Я  недостоин  их
внимания, и я их боюсь, вот я и стоял в сторонке... Мой господин понимает,
что мне и правда следовало стоять в стороне?
     - Да, я понимаю. Что было дальше?
     - Воины сказали, что хотят сжечь дом, но  я  этого  не  понимаю.  Все
знают, что Поул Мер Ло не простой человек...  Когда  женщина,  Мюлай  Туи,
увидела, как они поджигают дом, ее словно коснулся Орури.  Она  задрожала,
закричала громким голосом, заплакала... Она попыталась броситься в  огонь,
повторяя слова, которые я не мог понять. Но один из воинов удержал ее... Я
был очень напуган, господин. А дом горел с таким треском... А потом  Мюлай
Туи схватила трезубец и ранила воина,  который  ее  держал...  А  потом...
потом она умерла.
     Пол не чувствовал боли. Глаза его оставались сухими.
     Он встал на колени, положил руку Тсонг-Тсонгу на плечо.
     - Как она умерла? - спросил он.
     - Ее ударил трезубцем воин, - удивленно ответил мальчик.
     - Она... Она не мучилась?
     - Господин, воины Энка Нэ бьют только один раз... С  тех  пор  я  все
время был  очень  голодный.  Я  нашел  немного  каппы,  но  листья  совсем
почернели и пахнут дымом. От них у  меня  болит  живот...  Простите  меня,
господин, но нет ли у вас чего-нибудь поесть?
     Пол задумался.
     - Слушай меня внимательно, Тсонг-Тсонг, - наконец  сказал  он.  -  Ты
должен кое-что сделать, и тогда получишь вдоволь еды... Ты можешь ходить?
     - Да, господин, хотя я и не горю желанием идти куда бы то ни было.
     - Мне очень жаль. Тсонг-Тсонг. Чтобы  получить  пишу,  тебе  придется
немного пройтись. Неподалеку отсюда, у Канала Жизни я оставил баржу, а  на
ней - охотника Шон Ху и знакомых тебе Зу Шана и Немо. Ты  должен  пойти  к
ним. Расскажешь им все, что рассказал мне. Скажи им также, что Поул Мер Ло
хочет, чтобы они оставались в лесу столько дней, сколько пальцев  на  двух
руках. Ты запомнишь мои слова?
     - Да, господин... А у них есть еда? Много?
     - Тебе хватит с избытком. Шон Ху - отличный  охотник.  Вы  не  будете
голодать. Теперь иди... и скажи им еще, чтобы они соблюдали  осторожность,
когда решат выйти из леса и вернуться в Байа Нор, и особенно, когда  будут
спрашивать обо мне.
     Мальчик потянулся и глубоко вздохнул.
     - Я запомню, господин... Вы не сердитесь на меня?
     - Нет, Тсонг-Тсонг. Не сержусь. Иди, и ты скоро поешь.
     Пол смотрел,  как  мальчик  потрусил  к  Каналу  Жизни,  затем  вновь
повернулся к остывшим углям своего дома.
     Он думал о Мюлай Туи, так гордившейся сыном, которого ей  не  суждено
было родить, об Анне, терпеливо ждавшей в  лесной  глуши,  среди  дикарей,
свидания в Самарре; об Ару Рэ,  Птице  Марса,  тысячелетия  простоявшей  в
ледяной пустыне - величественный и загадочный  страж,  ожидающий  расцвета
принесенного ею семени.
     Так много произошло... голова  кружилась  от  горя  и  изумления.  До
полудня  было  еще  далеко,  но  Пол  чувствовал  себя  таким   бесконечно
усталым...
     Он сел на маленький, относительно сухой пятачок  земли,  где  коротал
эти дни Тсонг-Тсонг. Он тупо смотрел на угли, словно  ожидая,  что  сейчас
Мюлай Туи воскреснет из пепла, словно волшебная птица Феникс. Но ничего не
происходило... И только тишина кругом. Тишина и покой.
     Через некоторое время Пол прикрыл слезящиеся глаза и задремал.  Сидя.
Потом упал на бок, но даже не проснулся...
     Проснулся  Пол  только  на  закате.  Он  чувствовал  себя  совершенно
разбитым. Все тело затекло, к горлу  подкатывалось  одиночество,  на  душе
было темно и пусто.
     Пол огляделся. И вскочил, словно ошпаренный,  не  замечая  больше  ни
головной боли, ни ломоты в суставах.
     Сплошной  стеной,  выставив  перед  собой  трезубцы,   его   окружали
чернолицые воины императорской стражи.
     Пол замер, собираясь с мыслями. Воины, судя по всему,  не  собирались
его убивать. Это они вполне могли  сделать,  пока  он  спал.  Складывалось
впечатление, что они чего-то ждали.
     Пол никак не мог решить, что  ему  теперь  делать,  когда  заметил  в
наступающих сумерках какое-то движение на Дороге Тягот. Поначалу он решил,
что это повозка. Потом разглядел, что это паланкин.  И  несли  его  восемь
мускулистых девушек. Свернув с дороги, они  направлялись  прямо  к  кольцу
воинов, а значит, к Полу.
     Пол ничего не  понимал.  Он  вспомнил,  когда  ему  впервые  довелось
увидеть паланкин оракула Байа Нор. Это было на барже, во время путешествия
по  Каналу  Жизни,  когда  Энка  Нэ  направлялся  в  храм  Байа  Сур   для
жертвоприношения.
     Словно по команде, девушки остановились и мягко опустили паланкин  на
землю. Занавески на окнах даже не  шелохнулись.  И  тут  изнутри  раздался
пронзительный птичий крик.
     Затем из-за занавесок  появилась  тонкая,  высохшая  рука.  Указующий
перст нацелился на Пола. Твердый и уверенный  голос,  в  котором,  однако,
чувствовалась старость, произнес:
     - Это он!
     Усталый и ошеломленный Пол почувствовал, что падает, но  руки  воинов
подхватили его...



                                    37

     Он находился в полутемной комнате. Тускло мерцали масляные лампы.  На
него пристально глядел человек в белом, закрывающем лицо клобуке.
     - Кто ты такой? - слова прозвучали, словно выстрел.
     - Я Поул Мер Ло, - проговорил Пол, - чужестранец сейчас и навсегда.
     Человек в белом клобуке, не отрываясь, глядел на него.
     - Выпей, - приказал он, протягивая маленький кувшин.
     Послушно взяв кувшин, Пол поднял  его  к  губам.  Жидкость  била  как
огонь... огонь не сжигающий, а животворный...
     Что-то взорвалось у него в голове. Полу казалось, будто  он  попал  в
ураган... а потом - словно он парит в бескрайних просторах космоса...
     Когда он пришел  в  себя,  то  как  сквозь  туман  заметил,  что  его
поддерживает пара стражников.
     - Кто ты такой? - кричал человек в белом клобуке.
     Пол ощущал неземное спокойствие. В интересный он  попал  в  переплет.
Смешно. Несмотря на всю свою агрессивность, этот тип в  белом  явно  не  в
своем уме.
     - Я - Поул Мер Ло, - медленно повторил Пол, с трудом ворочая  языком.
- Чужестранец сейчас и навсегда.
     - Выпей, - вновь ском