дых  хулиганов  -  Тома
Минти и Билла Йонга. Джейн тоже стояла там рядом с Аланом Фипсом.  Молодой
Пол Блейк наблюдал за событиями со снисходительным любопытством. Эрик Фипс
являлся центром группы, собравшейся возле большого грузовика,  на  котором
лежали две резиновые лодки и свернутая сеть. Кларк, конечно, отсутствовал.
К счастью, не было никого из моих людей со Станции.
   - Что случилось, Перс? - спросил я.
   Он уставился на мою руку.
   - Это сумка Шейлы, - медленно выговорил он. - Я узнал бы ее где угодно.
   Всеобщее  внимание  неожиданно  переключилось  на  сумку.  Я   подумал:
неизвестный мужчина тоже в этой толпе. Я пристально всмотрелся в лица. Они
выражали удивление и что-то похожее на страх. Трое юношей - Минти, Спарк и
Йонг - смотрели широко открытыми глазами. Суеверный  ужас  или  нездоровый
интерес на этих лицах легко можно было принять за выражение вины.
   - Я нашел ее вчера вечером, - сказал я. - Ничего интересного  там  нет,
но я решил, что лучше отнести ее в полицию. - Я оставил эту тему  и  снова
спросил: - Что здесь происходит?
   Перс встал рядом со мной и начал рассуждать тоном адвоката, защищающего
безнадежное дело.
   - Я спрашиваю вас, профессор, - произнес он, - разве  это  справедливо?
Разве это честно? Мы не можем пользоваться своими траулерами. Вы их у  нас
забрали - и правильно, учитывая чрезвычайные обстоятельства, - добавил  он
поспешно. - Мы платим речной налог, мы платим за лицензию на рыбную ловлю.
Мы живем рыбной ловлей, и закон говорит,  что  ею  нельзя  заниматься  без
лицензии. Нам это не нравится - мы считаем реку своей собственностью, - но
мы платим. Разве не так, парни?
   Общий гул одобрения.
   - Так вы согласны, что это несправедливо, профессор?
   - Что несправедливо? - я не уловил сути.
   Крупный мужчина в грязной рубашке пробился через толпу и  встал  передо
мной, воинственно уперев руки в бока.
   - Кажется, вы здесь главный, - начал он, -  так  что  я  изложу  факты.
Тогда вы, может, скажете этим, чтоб убрались с  дороги  и  не  мешали  нам
заниматься делом.
   - Это зависит от фактов. - Мне совсем не нравилось положение, в котором
я оказался. Этот  человек  держался  уверенно,  но  независимые  колонисты
ожидали от меня поддержки.
   - Мы приехали  сюда  из  Инчтауна.  -  (Возглас  из  толпы:  "И  можете
убираться обратно!") - И мы бы не поехали за пятьдесят миль,  если  бы  не
знали точно свои права. Мы проверили. Для того, чем мы займемся,  лицензия
не нужна.
   - А чем вы займетесь? - терпеливо спросил я.
   - Протралим реку, чтобы выловить планктон. Планктон здесь  густой,  как
каша. Нам хорошо заплатят на фабрике в Инчтауне. Ведь на планктон не нужна
лицензия, обычно с ним невыгодно возиться. Для толстиков лицензия нужна, а
для планктона нет.
   Он подчеркивал каждый пункт, тыча толстым указательным  пальцем  мне  в
грудь. Он был прав.
   - Вы своей сетью и толстиков поймаете, - заметил я. - У вас  же  частая
сеть; вы поймаете все, что плавает.
   - Толстиков? - Он хохотнул. - Когда в воде столько  чернуг?  Ни  одного
шанса... Я вам скажу, что сделаю. За каждого толстика, которого я  поймаю,
я внесу в церковный фонд пятьдесят аркадов. Справедливо?
   Пожертвование на церковь - заведомо выигрышный ход;  всякие  возражения
после этого выглядят неблагородно.
   - Вам потребуется много наличности,  чтобы  заплатить  штраф,  -  слабо
возразил я.
   - Значит, решено... -  Он  воспринял  мое  замечание  как  согласие.  -
Джордж! Выгружай!
   Он пошел к грузовику, не обращая внимания на недовольный ропот.
   - Зря вы ему разрешили, профессор, - запротестовал Перс.
   - Извини, мы ничего не можем сделать. И вообще, это  неважно.  Планктон
нам не нужен. Забудем об этом.
   Я почувствовал, что мои акции  упали.  Людям  казалось,  что  я  должен
как-то остановить чужаков.
   Через несколько минут показался Кларк, и недовольные мной рыбаки насели
на него. Хотя его мнение совпало с моим, это меня не реабилитировало. В их
глазах я остался человеком, давшим зеленый свет ловцам планктона.
   Как бы то ни  было,  я  вручил  Кларку  сумку  Шейлы,  и  мы  пошли  по
набережной посмотреть, как пойдут у приезжих дела.
   В считанные минуты, пользуясь баллоном со сжатым воздухом,  они  надули
две лодки, побросали в них сети, закрепили на транцах подвесные моторы - и
ярко-желтые катера с рычанием поплыли вниз по течению.
   - Ну что, - послышался голос рядом со мной, - пока что кризисы  удается
предотвращать?
   - А, доброе утро, Артур. Пришел посмотреть на представление?
   Артур Дженкинс отвел меня в сторонку.
   - Странное дело, - спокойно заметил он.  -  Ты  обратил  внимание,  что
условия для драки были идеальные? Риверсайдцы  считали,  что  нарушены  их
права. Чужаки попирали установленную традицию. И все-таки все  закончилось
мирно.
   - Страсти еще могут накалиться, когда они вернутся.
   - Возможно... Я изучил сообщения об инцидентах, происшедших в последнее
время. Пока что у нас пятнадцать случаев необъяснимых драк.
   - Сколько?
   Я остановился. Спор с чужаками, а до этого - вещи, обнаруженные в сумке
Шейлы, совершенно вытеснили у меня из головы вчерашнюю вечернюю  прогулку.
Нужно было рассказать о ней Артуру, даже если я окажусь паникером.
   Он слушал очень внимательно. Когда я кончил, он в задумчивости  пососал
трубку.
   - Говоришь, голубое свечение, - повторил он  медленно.  -  Водоворот  с
гипнотическим  эффектом.  И  ощущение  страха.  Страх...  Может  ли  страх
заставить людей нападать  друг  на  друга?  В  общем-то,  не  обязательно.
Рассмотрим это дело логически.
   - Ну, - рискнул  предположить  я,  -  светился,  очевидно,  планктон  -
миллиарды рачков, попавших в  водоворот  при  быстром  отливе  из  Якорной
Заводи. Уже стемнело, Заводь была там самым  ярким  местом.  Возможно,  мы
слишком долго на нее смотрели?
   - Этим можно объяснить гипнотический эффект, но не  испуг.  Ты  сказал,
что испытывал страх, потому что Джейн чувствовала то же самое, то есть вы,
тем самым, попали во власть кумулятивной обратной связи?
   - Верно, но еще мы чувствовали что-то... что-то космическое. Как  будто
перед нами... - Я нервно сглотнул, пытаясь вспомнить  вчерашние  ощущения,
которые при свете дня, на привычном риверсайдском причале выглядели просто
дико. - Как будто перед  нами  формировалась  спиральная  туманность.  Как
будто рождалось нечто новое. Что-то совершенно новое... Знаешь, когда мы с
Джейн потом обсуждали это, оба признались, что вряд ли смогли  бы  устоять
поодиночке. Мы даже подумали, что Шейла, если она  это  увидела,  могла  в
результате упасть с обрыва.
   - Шейла? Твоя невеста? Я слышал об этом. Трагический случай... -  Артур
неуклюже попытался выразить сочувствие.
   - Но она не могла это видеть, она... Она умерла шесть месяцев назад.
   - Кроме того, ты не веришь в несчастный  случай,  -  заметил  Артур  со
сверхъестественной проницательностью.  -  Прости,  мне  не  следовало  это
говорить. Интересно, сколько  еще  людей  думают  так  же,  как  ты...  Ты
случайно не обнаружил какую-нибудь улику  в  сумке,  которую  нашел  вчера
вечером? Я видел, какое впечатление это произвело на местных.
   - Там не было ничего интересного, - пробормотал я.
   Он пристально посмотрел на меня.
   - Надеюсь, если там что-то было, ты не станешь прятать это от  полиции?
Постарайся, чтобы это попало им в руки до того, как узнают все. Ты знаешь,
какой болтун этот Кларк. Иначе, если в Риверсайде есть убийца, он  поймет,
что ты что-то скрыл. И может прийти к тебе...
   Неожиданный  гул  в  толпе  зрителей  на  причале   избавил   меня   от
необходимости отвечать.
   Две надувные лодки натянули между собой сеть  и  начали  траление;  они
были уже ярдах в  пятидесяти  ниже  по  течению.  В  каждой  лодке  -  два
человека. Похоже, у них что-то случилось. Я увидел, как в одной  из  лодок
вскочил человек, опасно закачавшись;  до  пас  долетели  отчаянные  крики.
Второй катер отцепил сеть и изменил курс, спеша на  помощь.  Желтая  ткань
первой лодки быстро опадала, теряя воздух. Команда перепрыгнула во вторую,
и та осела от перегрузки. Мотор взвыл, и  лодка  повернула  к  причалу.  Я
заметил, как воду разрезал плавник чернуги...
   На борту начался переполох. Между лодкой и причалом появились  чернуги,
целая стая; они не пропускали  лодку  к  берегу.  Рыбаки  в  растерянности
показывали рулевому на причал, но рулевой смотрел не на него, а на  рыб  и
держался от них подальше. Он знал, что как только надувная лодка въедет  в
стаю, чернуги разорвут тонкую ткань в клочья...
   Катер как раз поравнялся с нами. Он  быстро  шел  в  сторону  моста,  а
чернуги, не отставая, двигались по бокам. Рулевой наконец  понял,  что  не
сможет обогнать их, резко отвел рукоятку и на полной скорости направился к
причалу...
   Все произошло очень быстро.  Чернуги  стали  прыгать  в  лодку;  рыбаки
вскочили, отбиваясь от них. Рыбы повисли на  желтых  бортах,  вгрызаясь  в
ткань.  Люди  закричали;  лодка   потеряла   управление   и   закружилась,
погружаясь; когда вода залила карбюратор, мотор чихнул и заглох. Они  были
всего в пятнадцати ярдах от причала, по мы ничем не могли помочь...
   Позже Артур напросился ко мне в гости.
   - Это дело надо  обмозговать  вместе,  -  сказал  он.  -  Я  следил  за
чернугами. По-моему, они... они были организованы.



6

   Домик у меня двухэтажный, с куполом, как и все дома Опытной Станции.  Я
постарался  создать  в  нем  уют:  стены  внутри  облицованы   деревянными
панелями, столы и стулья местного производства расставлены  по  комнате  в
приятном, на мой взгляд, беспорядке. Одну стену занимает  большая  книжная
полка, но на небольших столах тут  и  там  тоже  лежат  книги  и  журналы.
Приятно, когда все под рукой; например, входя в дом, я снимаю  ботинки,  -
что позволяет реже пылесосить толстый ковер - и всегда знаю, где их найти,
когда снова нужно выйти на улицу.
   Но только если здесь нет Джейн! Джейн сравнивает мой  дом  с  хлевом  и
обычно первые десять минут своего визита тратит на то,  чтобы  упрятать  в
шкаф вещи первой необходимости. Она говорит, что не знает, что бы я делал,
если бы она не убирала за мной. Я знаю, что бы я  делал.  Например,  сразу
находил бы свои ботинки, вместо  того  чтобы  охотиться  за  ускользающими
вещами в забитом старой одеждой и сломанными механизмами шкафу, где в меня
то и дело впиваются рыболовные крючки.
   Я впервые принимал Артура у себя. Открыв дверь, пригласил его войти,  с
некоторой гордостью наблюдая, как он знакомится с обстановкой.
   - Удобное у тебя жилье, Марк, - признал он, сел без приглашения (верный
признак того, что он почувствовал себя как дома) и начал набивать  трубку.
- Видно, что здесь не хозяйничали женские руки.
   - Пока, - многозначительно сказал я. - Но я думаю, Джейн  присоединится
к нам, как только избавится от своего приятеля. Она видела, как мы  вместе
уходили из "Клуба", и не захочет ничего пропустить.
   - Хорошо. - Его голос невнятно доносился из клубов ароматного дыма. - С
пей я тоже хотел поговорить. И потом,  если  ты  уже  поправился,  я  хочу
прогуляться с вами обоими к Якорной Заводи.
   После страшного происшествия у причала мы с  ним  успокаивали  нервы  в
"Клубе" несколькими порциями целительных напитков, и я решил,  что  сейчас
было бы неплохо добавить. Не успел я наполнить стаканы,  как  распахнулась
дверь и ворвалась запыхавшаяся Джейн. Я представил  ее  Артуру  -  они  не
встречались прежде  из-за  его  нелюдимого  характера,  -  и  она  тут  же
принялась расспрашивать его о  чернугах.  Должно  быть,  трубка  придавала
психиатру вид знающего человека.
   - Есть у меня одна идея, - подтвердил он. - Пока что это чистая теория;
может быть, нам удастся узнать  больше,  когда  мы  сходим  к  Заводи.  Но
сначала расскажи, Марк, что тебе известно  о  жизненном  цикле  планктона?
Помнится, на лекции ты говорил довольно странные вещи.
   - Ну, в общем, ничего нового я за это время не  узнал.  Я  наблюдал  за
рачками  в  лабораторных  аквариумах,  но  никогда  не  видел,  чтобы  они
размножались. Они не похожи на земной планктон,  описанный  в  литературе.
Начнем с того, что они стойки к болезням и изменениям в окружающей среде и
очень долго живут. По-моему, они погибают только  при  несчастных  случаях
или если их поедают рыбы. Далее, они все принадлежат к одному  и  тому  же
виду: каждый рачок длиной миллиметра три и похож  на  крошечную  креветку.
Или, может быть, на омара, -  поправился  я,  -  потому  что  у  них  есть
миниатюрные челюсти. Наконец, они не растут. Вот омары, которых мы ловим в
море возле Дельты, действительно  аналогичны  земным  омарам.  Правда,  их
молодь поначалу напоминает с виду планктон, но на этом сходство кончается.
Молодые омары быстро растут,  и  они  чувствительны  к  резким  изменениям
температуры воды.
   - Значит, эти рачки - живучие твари?
   - Не то слово - живучие. Они бессмертны.
   Артур выбил свою трубку и внимательно исследовал ее.
   - Что ты скажешь, Марк, - медленно проговорил он, - если я  предположу,
что продолжительность их жизни составляет пятьдесят два года?
   - Пятьдесят два года? - Я посмотрел на него с изумлением.  -  Нет,  это
чересчур. Конечно, я сам сейчас сказал, что они бессмертны, но  я  имел  в
виду, что они живут  очень  долго  для  своих  размеров.  Столь  маленькие
существа не могут жить пятьдесят два года.
   - Некоторые бактерии живут.
   - Бактерии образуют споры. А рачки -  животные,  следовательно,  у  них
соответствующий обмен веществ.
   - Ты же говорил, что в их обмене веществ есть нечто странное.
   - Ну, не до _такой_ степени... -  Я  задумался.  В  каком-то  смысле  я
находился в том же положении, что и Артур: применял земные  подходы,  пока
их не опровергала жизнь. Других у нас не было,  и  в  колледже  нас  учили
только  земным  подходам.  Так  что  именно  на  нас  и  ложилась   задача
пересматривать эти подходы до тех пор, пока мы не получим  полную  картину
аркадийской биологии...
   - Представим себе эволюцию планктона, - продолжил  Артур.  -  Никто  не
знает, с чего все началось,  но  представим  себе,  что  каким-то  образом
возникла  необычайно  выносливая  разновидность  рачков.  Они  всю   жизнь
дрейфуют по океанам - выживая при крайних температурах, - и их  постепенно
поедают  толстики  и  другие  рыбы.  Чтобы  вид  продолжался,  они  должны
размножаться. И по какой-то  причине  идеальные  условия  для  размножения
возникают только раз в пятьдесят два года до время больших приливов.
   Они плывут размножаться в илистые дельты. Может быть, им  нужен  особый
вид ила, до которого они могут добраться только при отливах; или,  скажем,
используется какой-то вид фотосинтеза,  который  зависит  от  фильтрующего
эффекта взвешенных в воде частиц. А может быть, это комбинация и  того,  и
другого - я не знаю; Это твоя область, не моя. Как бы то ни было, во время
больших приливов они приходят в дельты для размножения.
   Это редкое размножение жизненно важно; если  оно  хоть  раз  закончится
неудачей, вид вымрет. О том,  чтобы  прожить  еще  пятьдесят  два  года  и
сделать вторую попытку, не может быть и речи. Море и небо полны  хищников,
и я не сомневаюсь,  что  уровень  рождаемости,  если  можно  так  сказать,
допускает лишь определенное число смертей за одно поколение.
   Значит, во время  размножения  рачки  должны  находиться  под  защитой.
Кто-то должен днем и ночью  оберегать  их.  И  найдется  ли  сторож  лучше
свирепой чернуги, убийцы всего живого в аркадийских морях, не  питающейся,
однако, планктоном?..  Так  возникла  связь.  Не  знаю,  может  быть,  она
симбиотическая и планктон тоже оказывает  услуги,  о  которых  я  даже  не
догадываюсь. Во всяком случае, чернуги действительно несут охрану  и,  как
мы убедились сегодня утром, весьма ревностно...
   В моем стакане ничего не осталось; я встал, чтобы налить еще.
   - Замечательная теория, Артур, - признал я. - Тебе, наверно,  следовало
занять мое место. Возможно,  ты  и  прав.  Скопление  чернуг  твоя  теория
бесспорно объясняет.
   - А как вы объясните то, что случилось, когда мы с Марком  смотрели  на
Заводь? - спросила Джейн.
   Артур был готов к этому вопросу.
   - Мы не  знаем,  как  рачки  управляют  чернугами  -  разумеется,  если
предположить, что моя теория верна. Но предположим, что сигнал  передается
телепатически, наподобие импульсов страха, от  которых  голуби,  например,
мгновенно разлетаются при виде поднятого ружья. Возможно, вчера вечером вы
как раз перехватили такой сигнал  вместо  чернуг...  Каким-то  образом  вы
оказались настроенными на него, и он подействовал.
   - Теперь мы попадаем в твою область, - прокомментировал я. - Можешь  ли
ты связать этот эффект с вспышками насилия?
   - Не исключено...  Я  полагаю,  что  неожиданный  иррациональный  страх
способен спровоцировать агрессию.
   - Нет, Артур, это не подходит, - заявила Джейн. - И потом, вы  упустили
еще одно обстоятельство. Почему на  этот  эффект  реагируют  только  люди?
По-вашему  получается,  что  аркоровы   тоже   должны   переполошиться   и
разбежаться"  по  все  стороны,  а  ведь  никто  ни  о  чем  подобном   не
рассказывал. Да и вообще страх - не единственное, что мы испытали.
   - Ощущение смерти, конца, ощущение зарождения - все вместе.
   Артур откинулся назад, довольно попыхивая трубкой. Я смотрел на него  с
удивлением. Он успокоился подобно доктору,  правоту  которого  подтвердило
вскрытие. Смерть пациента-ничего не значила.  Четыре  человека  погибли  в
реке совсем недавно...


   Джейн  была  мрачна;  она  тяжело  переживала  ужасное  происшествие  у
причала. Да и я, наверное, чувствовал себя не лучше, несмотря на  выпивку.
Мир перевернулся; наша Дельта, наш старый  испытанный  друг,  неотъемлемая
часть жизни поселка, вдруг превратилась в пучину, кишащую хищниками.  Пока
мы  спускались  по  склону  к  мосту,  вокруг  небольшими  группами,  тихо
разговаривая и поглядывая на воду, собирались люди.
   Я поговорил с Эриком Фипсом. Оказывается, десять минут назад  приезжала
"скорая помощь", чтобы забрать тела, но уехала пустая. Отлив унес  остатки
кровавой трагедии. Самоотверженная попытка Перса Уолтерса собрать  команду
на весельный баркас провалилась; люди не хотели  рисковать,  и  я  не  мог
осуждать их. Они не видели смысла рисковать жизнями из-за чьих-то  костей.
Будь ловцы планктона риверсайдскими старожилами,  кто-нибудь  еще  мог  бы
согласиться, да и то вряд ли. Колонисты были напуганы...
   Мы вышли на дорогу к  Якорной  Заводи.  Артур  шагал  впереди  в  своих
тяжелых туристских ботинках. Мы с Джейн следовали в кильватере,  окутанные
клубами дыма от его трубки. Дойдя до гранитного разлома, мы  спустились  к
темной воде. Был отлив. Оставалась пара часов дневного света; свечения еще
не было видно, и  Заводь  на  первый  взгляд  казалась  пустой,  черной  и
мертвой. Пока мы стояли среди  валунов,  Джейн  взяла  меняла  руку,  и  я
ободряюще сжал ее пальцы, хотя, должен признаться,  тревожился  ничуть  не
меньше ее...
   Артур выбил трубку о камень и решительно засунул ее  в  карман  куртки,
готовясь к серьезному делу. Он взобрался на небольшой  уступ,  перепрыгнул
на островок из валунов, примерно в ярде от берега, и нагнулся, вглядываясь
в глубины Заводи. Густые каштановые волосы упали ему на глаза. Он  смотрел
пристально, будто пытался усилием воли заставить темную воду открыть  свои
тайны. Потом он опустил пальцы в воду и осторожно помешал  ее.  Вдруг  его
глаза расширились от удивления.
   Он вскочил.
   - Ну-ка, посмотри на это, - повелительно бросил он.
   Я оставил Джейн и перебрался к Артуру.
   - Внизу. В глубине. Видишь? Нагнись. Что ты об этом думаешь?
   Сначала я не видел ничего. Заводь в этом месте была глубокой,  и  косые
лучи солнца мешали смотреть. Я передвинулся  так,  чтобы  смотреть  сквозь
собственную тень, уловил какое-то движе