Казаков
			  Смертью рожденный.

     Дробный стук  копыт  разорвал монотонный шелест дождя  за  окнами и
посетители   таверны   смолкли   на   миг,    прислушиваясь.   Зазвучали
требовательные голоса приезжих,  ворчание слуги,  принимавшего коней  и,
наконец,  дверь таверны с грохотом распахнулась. В дверном проеме возник
высокий,  мощного сложения мужчина,  одетый в  длинный,  до пят,  плащ с
капюшоном.  Судя  по  длинному мечу,  который не  мог  скрыть даже плащ,
принадлежал он к благородному сословию. За ним двое слуг или оруженосцев
внесли огромный мешок.  Рыцарь откинул капюшон,  не  обращая внимания на
любопытные взгляды, обнажил лицо со следами свежих ожогов и зычный голос
его огласил зал:
     - Мир вам,  свободные люди.  Я  рыцарь Бран из Луахайра,  а это мои
оруженосцы, юноши славного рода, - крутой нрав и тяжелая рука Брана были
хорошо   известны   всем    в    Мунстере   [Мунстер   -    историческая
область-королевство Ирландии.], и в таверне стало очень тихо.
     - Не  стоит бояться,  -  Бран улыбнулся,  обнажив ряд  острых белых
зубов - сегодня у меня праздник и вы все еще славно погуляете сегодня за
мой счет.
     Он повернулся к оруженосцам и скомандовал - Доставайте!
     Те вытащили мешок на середину залы,  развязали веревку у  устья,  и
вывалили  содержимое прямо  на  пол.  Слитный  вздох  ужаса  пронесся по
таверне,  кое-кто  даже вскрикнул,  хозяин таверны побелел и  вцепился в
стойку:  огромная,  покрытая чешуей голова, пасть, полная острых зубов в
палец длиной,  уродливые роговые наросты на  лбу  и  висках,  один  глаз
выбит,  другой застыл в  бессильной уже ярости;  голова эта принадлежала
существу,   которое  вряд  ли  при  жизни  отличалось  добрым  нравом  и
миролюбием.
     - Это голова дракона - просипел хозяин, отклеиваясь от стойки.
     - Да, это голова дракона, дракона с горы Каррантуилл, которого убил
я.  Скоро вся Ирландия запоет о моем подвиге. А сейчас - всем пива!! - и
мокрый плащ полетел на руки служанке.
     Радостные крики огласили зал и посетители дружно кинулись к стойке,
где  корчмарь довольно потирал руки.  Дракон  уже  многие годы  досаждал
обитателям западного Мунстера,  таскал овец и  коров,  а  при  случае не
брезговал и  человечиной.  Многие герои  пытались обуздать чудовище,  да
никто не  справился,  а  когда селяне пошли на  него толпой,  то  монстр
просто улетел от них.
     Пиво  лилось рекой,  рыцарь пил,  почти не  пьянея,  хотя  иные  из
собутыльников уже  успели  свалиться  под  стол.  Многие  просили  Брана
рассказать о подвиге,  и рыцарь не заставил себя упрашивать. Рассказ был
долог,  изобиловал описаниями чудес храбрости и  боевого умения воина из
Луахайра,  а  закончился описанием копейного удара прямо в глаз дракона,
который и стал для Брана победным. Когда рыцарь закончил повествование и
послали за  новым бочонком пива в  подвал,  то  до  него донесся вопрос,
который один из нетрезвых мунстерцев задавал другому:
     - Откуда же берутся на свете эти драконы?
     - Да  дивно  это  -  согласился невидимый собеседник -  ведь  никто
никогда не видал драконьих детенышей?
     - Дьявол посылает их к нам прямо из ада! - бас Брана легко перекрыл
гомон.
     - Я слышал,  что рыцарь Кондл из Махи три года назад убил дракона у
озера Лох-Эри,  что далеко на севере и почти сразу там появился новый, -
влез в разговор хозяин таверны.
     - Было это... - Бран неожиданно замолк, лицо его побагровело.
     - Что с вами, господин мой? - наклонился к нему один из оруженосцев
и тут же в ужасе отпрянул, опрокинув стул.
     Лицо  Брана  лопнуло посередине,  как  куколка бабочки,  в  стороны
полетели клочья одежды и  кожи.  Пальцы рыцаря проросли острыми когтями,
тело раздулось и  начало покрываться чешуей.  Люди в страхе отпрянули от
бьющегося в судороге существа,  что недавно было рыцарем Браном, оставив
его в одиночестве в центре таверны. Бывший рыцарь рухнул на четвереньки,
с огромного чешуйчатого тела слетели остатки одежды. Голова увеличилась,
сильно  вытянулась  вперед,  во  рту  блеснули  огромные  острые  клыки,
позвоночник пророс  гребнем костяных пластин.  Из  спины  выплеснулись в
стороны кожистые крылья,  руки удлинились,  превратившись во вторую пару
ног. Длинный змеиный хвост щелкнул по полу, в сторону отлетел задетый им
стул.  Посетители дружно завопили - посреди таверны стоял дракон, точная
копия того,  что  был  убит недавно.  Утробный рев сотряс стены,  люди в
страхе кинулись к дверям и окнам.
     Те,  кто выжил в  страшную ночь погрома в  таверне,  те,  кто сумел
избегнуть зубов,  клыков и  драконьего пламени,  совершенно точно теперь
знают, откуда в мире берутся драконы.



			    Дмитрий Казаков
			    Стать человеком


                                            Локи сказал: раздор и вражду
                                       я им принесу, разбавлю мед злобой

                                           Еще доведется долго мне жить,
                                                     угроз не страшусь я

                                 Старшая Эдда, "Перебранка Локи", 3, 62.


     Больно,   больно...   -   шепот   проливается  темной   струйкой  в
непроглядный  мрак  вокруг,   и  угасает.  Лишь  боль  и  мгла,  мгла  и
боль...Темно,  вечно  темно....  Но  они  просчитались,  они  забыли кто
я...Кто -  я?...  Да - я. Я мог и могу приспосабливаться лучше любого из
них,  лучше  их  всех  вместе взятых...  Больно...  Даже  здесь я  сумел
приспособиться...  Темно...  Пусть даже мне не вырваться самому. Я найду
того,  кто  освободит меня...  Больно...  Темно...  Часть моего сознания
вольется в него,  и потянет его ко мне. Будет тянуть до тех пор, пока он
не освободит меня...  Темно,  больно,  очень больно. Хочется кричать, но
кричать нечем,  мне даже рта не  оставили.  Да и  не помню я,  как это -
кричать.  Может и тьма вокруг потому, что мне не оставили глаз? Не знаю.
Единственное, что у меня точно есть, так это - боль... Боль... Да, вот и
время,  один  из  немногих  моментов,  когда  стенки  темницы  чуть-чуть
приоткрываются...  Долго я  готовился к  этому мигу!  Собираю сознание в
комок, тонким лучиком проскальзываю в щель. О, Имир-прародитель, сколько
веков не ходил я  по тропам Девятимирья!  Вот Мидгард...  Как все вокруг
странно!  Это  город?  Да,  город,  люди...  Быстрее,  быстрее,  пока не
кончились силы...  Ага, вот этот подойдет... Да-а... Получилось... Вот и
силы закончились... Стены темницы, сотканные из боли и мрака, рухнули на
меня, подобно лавине... Больно... Темно...

			     День первый.

     Святослав проснулся посреди ночи,  словно от удара.  Удар,  по всем
ощущениям,  случился изнутри.  Подпрыгнул на  кровати,  словно  пружиной
подброшенный,  но причудливое сновидение упорхнуло своенравной птахой, а
сон  испуганным котом  забился  под  кровать,  и  не  захотел  вылезать.
Святослав встал,  в  груди неожиданно обнаружился маленький,  но  весьма
горячий огонек,  словно за грудиной затеплили свечечку. Святослав прошел
в ванную,  зажег свет.  Из зеркала на него смотрел изрядно заспанный, но
достаточно  привлекательный  молодой  человек.   Волосы  темные,  торчат
ежиком.  Карие  глаза,  как  говорят,  очень  красивые.  Девушки на  них
постоянно  обращают  внимание.   Не  без  удовольствия  окинул  взглядом
Святослав  мускулистый  торс,   длинные  ноги   спортсмена.   Неожиданно
закружилась голова,  мир  качнулся,  заставив  Святослава  ухватиться за
раковину,  и  тут Святославу показалось,  что на него из зеркала смотрит
совсем  другой человек.  То  есть  не  совсем другой,  черты  лица  его,
Святослава.  Но волосы рыжие,  темно-багровыми волнами спадают на плечи.
Пряди  треплет  неведомо  откуда  взявшийся  вечер.  Глаза  у  отражения
оказались голубые, а на губах застыла ядовитая ухмылка.
     Святослав затряс головой,  отгоняя видение,  закрыл глаза.  А когда
открыл,  то  все  стало как надо:  зеркало исправно отражало,  как ему и
положено. "Что только ночью не примерещится" - Святослав сполоснул лицо,
и  отправился спать.  Не до полуночных бдений -  завтра на работу.  А за
окном истошно выла собака...

     Утро   привычно  встретило  серым   московским  туманом   и   ревом
автомобилей.  Святослав позавтракал, наскоро собрался, и вскоре влился в
поток пассажиров,  текущий в  ненасытную пасть метро.  Москвичи ехали на
работу.  Досыпал  Святослав  на  ходу.  Автоматически проехал  привычным
эскалатором,  втиснулся в  вагон.  И  тут восприятие решило поиграть еще
раз.  Огонек,  что так и  поселился в  груди с  ночи,  вспыхнул огненным
фонтаном,  заставив  Святослава задохнуться.  В  ужасе  Святослав закрыл
глаза,  а  когда открыл,  едва  сдержал крик:  соседи по  вагону,  самые
обычные люди,  показались ему уродливыми куклами,  декорациями на сцене.
Захотелось крикнуть,  разорвать декорации к  чертовой  бабушке,  увидеть
настоящий мир.  Но нахлынула слабость, огонь в груди опал, оставив серый
пепел равнодушия.  Лишь холодный пот тек по лицу Святослава,  и  дыхание
вырывалось хриплое, шумное. Святослав затравленно огляделся, но приступ,
похоже, никто не заметил.
     До работы Святослав все же добрался.  Приветственно скрипнула дверь
офиса,  секретарша шефа подмигнула игриво,  но Святослав едва кивнул ей,
прошествовав    в    вычислительный   центр.    Секретарша    домогалась
привлекательного молодого человека давно,  но  Святославу она совершенно
не нравилась,  и  он отклонял все попытки девушки познакомиться поближе.
Не  успел  системный  администратор  усесться  на  рабочее  место,   как
подскочил один из программистов:
     - Слушай,  Святослав,  тут  такое  дело...  -  и  рабочая  карусель
закрутилась с обычной скоростью, не давая вздохнуть.

			     День второй.

     Спал Святослав плохо,  чудовищные сновидения терзали его.  Виделось
огромное,  до небес,  дерево.  И мужчина,  крепкий мужик с всклокоченной
русой бородой, почему-то голый, пригвожденный копьем к стволу. Бородатый
укоризненно смотрел на  Святослава,  и  Святослав не мог отвести взгляд.
Укоризна во взгляде русоволосого преследовала до самого утра.  Проснулся
Святослав злым и раздраженным.

     Именно из-за недосыпа,  наверное, все и случилось. Сервер прекратил
работать,  как  всегда,  в  самый  неподходящий  момент.  Для  серьезной
организации,  а  именно в  таковой и  работал Святослав,  дело  чести  -
обеспечить  круглосуточный  доступ  к   своей  информации.   Но   быстро
определить причину неполадки не  удалось,  и  Святослав тупо сидел перед
монитором,  злился,  копя  раздражение,  и  перебирал возможные варианты
ремонта.   Дальнейшее  промедление  грозило   знатной   головомойкой  от
начальства,  и  в  один не  очень прекрасный миг Святослав не выдержал -
взорвался.  Раздражение словно в  единый миг слилось в  огненный клинок,
Святослав ясно увидел даже его форму. Этим клинком прямо из груди ударил
Святослав в ненавистный монитор. И тут же отшатнулся, закрывая глаза. Из
системного блока  сыпанули  искры,  экран  моргнул  недоуменно и  погас.
Запахло горелой изоляцией.  Но  в  тот  же  миг,  как  установили позже,
заработал,  запустился-таки упрямый сервер.  Абоненты перестали получать
раздражающее:   "Время  ожидания  истекло",  и  начальство  вздохнуло  с
облегчением.
     После  этого происшествия Святослав долго приходил в  себя,  хлебал
обжигающую лаву черного кофе без сахара.  Рационально определить причину
того,  что произошло,  он  не  мог.  Никогда не верил ни в  магов,  ни в
экстрасенсов,  почитая  все  это  выдумками рехнувшихся неудачников.  Но
реальность довольно  болезненно посмеялась над  его  неверием,  подсунув
ситуацию, которую иначе, чем вмешательством потусторонних сил, объяснить
не получалось.
     Вечером же,  возвращаясь со  службы,  попал  Святослав в  еще  одну
переделку. При входе в свой двор наткнулся на собаку. Здоровенный, серой
масти пес,  стоял и  сердито рычал,  явно не  собираясь уступать дорогу.
Собак Святослав с  детства не любил и  боялся,  всегда старался обходить
стороной.  Но  тут деваться было некуда,  обходного пути не наблюдалось.
Пока стоял и раздумывал,  изнутри вдруг накатило. Горячая волна родилась
в  груди,  докатилась до  глаз,  и  выплеснулась через  зрачки оранжевой
волной.  Собака подавилась лаем,  словно ей  в  горло что-то  попало.  А
Святослав криво ухмыльнулся и  пошел прямо на зверя,  глядя ему в глаза.
Кобель заскулил, взвизгнул, словно нашкодивший щенок, глаза его наводнил
страх,  и  он ринулся бежать.  С  приклеившейся к зубам ухмылкой и дошел
Святослав до  дома.  Лишь там напряжение спало,  и  удалось придать лицу
нормальное  выражение.   Но  глаза  продолжали  светиться  оранжевым,  и
Святослав старался к зеркалам не подходить.

			     День третий.

     Русобородый на  этот раз во  сне не  явился,  но спал Святослав все
равно плохо.  Во  сне стоял он на палубе огромного корабля.  Стоять было
неудобно,  ноги скользили.  Когда же Святослав пригляделся к палубе,  то
его едва не  вырвало.  Палуба,  борта,  и  все остальное на корабле этом
состояло из человеческих ногтей.  Корабль быстро мчался по волнам,  хотя
Святослав не  заметил ни весел,  ни паруса.  Волны мерно бились о  борт,
сливаясь в едином ритме с мрачным, наводящим ужас пением, что доносилось
из трюма...

     Метро в  это  утро  внушало Святославу почти физическое отвращение.
Преодолевая предательскую дрожь  в  коленках,  он  втиснулся в  автобус.
Проехал две остановки, и на повороте Святослава слегка понесло в сторону
вместе  с  остальной людской массой.  Он  нечаянно,  но  довольно крепко
наступил соседу  на  ногу.  Хотел  было  извиниться,  но  челюсти словно
судорогой свело.  Обиженный мужчина тем временем развернулся всем телом,
но,  к  удивлению Святослава,  накинулся не  на  него,  а  на совершенно
невинного человека, что случился рядом:
     - Ты  что,  козел,  делаешь?  -  заорал  обиженный  раздраженно.  И
раздражение его доставило Святославу странное удовольствие. Так, наверно
чувствует себя паук, сосущий жизнь из мухи.
     - Ты сам козел! - не растерялся обвиняемый. Чего я тебе сделал-то?
     - Ты из себя идиота не строй!  -  побагровел человек с  отдавленной
ногой. - На ногу ты мне наступил!
     Скандал расширялся,  захватывая все больше и больше людей.  И сытым
вампиром стоял у края бурлящего людского котла Святослав,  и раздражение
попутчиков текло ему в душу смрадным,  но питательным потоком,  оставляя
приятную тяжесть во всем теле.
     С трудом оторвался Святослав от странной бесплотной трапезы.  Вылез
из автобуса, едва не проехав собственную остановку.
     На   работе   системного   администратора   встретили   напряженным
молчанием.  Вчерашнее происшествие произвело впечатление на всех.  А кто
не  видел,  тому  рассказали.  Но  Святослав шутил,  старался  выглядеть
веселым и  беззаботным,  и подчиненные потихоньку успокоились.  Все так,
может быть,  и  прошло бы  спокойно,  если бы  к  Святославу не  подошла
Людмила,   секретарша  шефа.   Положила  на  стол  какую-то  бумаженцию,
наклонилась поближе,  демонстрируя довольно тощий  бюст  в  декольте,  и
принялась щебетать:  "Ах,  Святослав Сергеевич, вот тут...". Правая рука
ее  во  время  щебета,  словно невзначай,  легла  на  плечо  Святослава,
пробежала  по  мышцам  лопатки,  и  потихоньку  начала  опускаться ниже.
Святослав не слушал, он сидел, и чувствовал, как закипает в сердце волна
холодной,  обжигающей ярости.  И  когда рука  достигла поясницы,  ярость
выплеснулась беснующимся фонтаном.  Святослав вскочил,  отшвырнул липкую
конечность, и заорал:
     - Убери лапы,  стерва крашеная!  И  еще раз подойдешь,  тогда лучше
сама увольняйся!
     Ему  доставило истинное удовольствие увидеть недоумение и  испуг  в
глазах девушки.  Он сладострастно улыбнулся,  и добавил,  чувствуя,  что
причиняет боль:
     - Не с твоей фигурой мужиков соблазнять.  Тебе бы вешалкой работать
хорошо подошло.
     Слезы  жертвы сладостным бальзамом пролились на  сердце Святослава,
он  аж  зажмурился от  удовольствия.  А  Людмила  с  плачем  кинулась из
машинного зала.  Стук  каблучков прозвучал жалобно и  стих.  Только  тут
Святослав осознал, что вокруг полная тишина. Он осмотрелся. Недоумение в
глазах  программистов поразило  его,  недоумение,  скрывающее  за  собой
страх.  Ведь  никогда  ранее  системный администратор не  позволял  себе
подобного.
     - Ты что,  Свят? - спросил Виталий, самый молодой из программистов.
- У тебя от злости аж глаза посветлели!
     - Да ладно,  чего вы? - нервно ответил Святослав, садясь. - Достала
она меня. Прилипла, словно лист банный.
     Весь  рабочий  день,  до  самого  вечера,  доносились  из  приемной
приглушенные всхлипывания.

			    День четвертый.

     Ночью к  Святославу пришел двойник.  Тот самый,  из зеркала.  Они с
двойником в каком-то подземелье, вокруг вились громадные корни, каждый в
обхвате превышал секвойю,  которую Святослав видел по телевизору.  Пахло
сыростью  и  дождевыми  червями.   Неподалеку  бурлил  в  каменной  чаше
источник.  Струйка воды смело выбивалась из каменного кольца,  и, весело
журча, ручеек терялся во тьме.
     Несмотря на затхлый воздух,  волосы двойника пламенели темным огнем
под неосязаемым для Святослава ветром.  Голубые глаза смотрелись пугающе
на таком знакомом лице.
     Рыжеволосый разомкнул тонкие бескровные губы:
     - Ты  -  это  я,  -  резкий,  насмешливый голос  прозвучал жестко и
властно.
     - Нет,  - ответил Святослав. - Я - не ты, я не могу быть тобой, - и
почувствовал,  как тяжесть наваливается на грудь.  Перед глазами поплыли
зеленого цвета круги.
     - Зато я могу, - последнее, что услышал Святослав, просыпаясь.

     Утреннее солнце  весело светило сквозь окно,  щедро  разукрашивая в
золотой цвет все,  к чему прикасалось.  Святослав собирался на работу, и
довольно непривычные мысли гулко ворочались под  сводом черепа:  "Что со
мной происходит?".  Но пока собирался,  нашел хорошее объяснение - давно
без женского общества.  "Пора с  Натальей встретится" -  с такой веселой
мыслью вышел на лестничную площадку.
     В обеденный перерыв набрал знакомый до последней цифры номер. Долго
не отвечали, но затем милый, такой красивый, бархатистый голос произнес:
     - Алло.
     - Привет,  это я,  - в приветствие Святослав вложил максимум тепла.
Лицо его осветила мягкая улыбка,  но почти сразу исчезла,  словно сдутая
свирепым северным ветром.
     - Привет.  Ты чего не звонишь?  - слегка обиженно ответила девушка.
Но за обидой крылась радость.
     - Да так, замотался с работой. Проблем куча. Но я очень соскучился.
     Договорились встретиться в шесть.

     Давно знакомый ресторанчик встретил их приглушенным светом и  тихой
музыкой.   Святослав  сжимал  руку  девушки,   и  чувствовал,   что  все
неприятности последних дней уходят,  растворяются,  исчезают в  приятной
дымке хорошего вечера.
     Они  весело  болтали.  Меню,  как  всегда,  отличалось качеством  и
разнообразием блюд,  не слишком высокими ценами.  Посидели,  и уже почти
собрались уходить,  когда Святослав перехватил взгляд Натальи в  сторону
соседнего  столика.  Сам  посмотрел  туда:  красавец-бизнесмен,  блистая
золотом цепей  и  печаток,  шумно  ужинал в  компании двух  девиц весьма
легкого поведения.
     - Что,  понравился мужичок? - с удивившей его самого злобой спросил
Святослав.
     - Да ты что,  милый?  -  испуганно спросила Наталья.  - Я же только
взглянула.
     Но очарование вечера для Святослава оказалось безнадежно испорчено.
Он продолжил, заводясь:
     - Нет,  все  ясно!  Тебя всегда тянуло к  таким вот,  красивеньким,
богатеньким. Да, я знаю, - последние слова Святослав просто прошипел.
     - Милый, ты никогда меня раньше не ревновал! - воскликнула девушка,
затем тон ее резко сменился. - По-моему, мне лучше уйти!
     - Ну и проваливай,  -  прошептал Святослав,  глядя в спину девушке,
кот