Каури, зажимая уши руками.
   Корабль сорвался с места и ринулся в безоблачное небо. В тот же  момент
зашевелился второй. Вот и он взлетел. Затем третий, четвертый... И вот уже
вместо   величественного   собора   стоят   только    обгорелые    останки
конструкций...
   - Все, мисс Селия, - сказал Каури, - они улетели.  Теперь  и  мы  можем
уходить.
   - Нет, Каури, нам уходить нельзя.  Остается  еще  "прощальный  привет".
Надо как-то помешать этому, раз уж дядя не успеет, - и она рассказала  ему
о подземном озере. К ее удивлению, Каури очень быстро все понял:
   - Понятно. Получается термоядерная бомба очень большой  мощности.  Вряд
ли уцелеет весь остров. - Увидев ее удивленное лицо, Каури засмеялся.
   - Я ведь учился в школе Порт-Морсби. Это меня отец  сюда  послал.  И  о
планах их я кое-что знал, подслушал. Только не знал - когда? Я  все  равно
хотел уходить, но старик Пендергаст меня обманул: я думал - до выпуска еще
неделя!
   Селия рвалась к собору.
   - Подождите, - останавливал ее Каури, - там еще все раскаленное.
   Только через полтора часа стены остыли настолько, что они смогли  войти
в подвал.



10

   Теперь, когда в перекрытии зияли громадные дыры, в подвале было светло.
Там и сям валялись тележки,  какие-то  обгорелые  обломки.  Но  проход  от
большой железной двери до входа в пещеру был свободен.
   Селия попыталась  потрогать  дверь.  Она  не  открывалась.  Металл  был
теплым. К стенам еще нельзя было прикоснуться. Каури быстро осмотрел дверь
и покачал головой:
   - Мы ничего не сможем сделать - они из сплошного металла.  Да  и  стоит
ли? Вдруг там все заблокировано, и она рванет, как только откроется дверь?
   Селия кивнула в ответ:
   - Наверное надо  загородить  проход.  Давай  сначала  поставим  тележки
поперек пути, чтобы они не могли укатиться в проход.
   Так и сделали. А потом кинулись собирать всякие обломки и наваливать их
сверху. Но обломков оказалось так мало! И вдруг Селия вспомнила:
   - Стены!
   Они выбежали наружу. Это было далеко не так  просто  -  вытаскивать  из
кучи битого стекла и металла отдельные куски. К счастью, строители  собора
предусмотрели то обстоятельство, что стены должны упасть. И  сделали  узлы
крепления так, чтобы они сами распались на отдельные элементы, как  только
будет освобожден верхний узел. Селии и Каури было абсолютно все равно, как
это было сделано. Да они и не разобрались бы  в  этом  сложном  инженерном
решении, которое так сильно им помогло. Их вполне устраивало то,  что  они
легко могли взять отдельные элементы бывшего каркаса и положить их поперек
прохода. Они уже перестали обращать  внимание  на  ожоги,  когда  касались
горячих стен подвала, на царапины, появлявшиеся на руках, как только"  они
прикасались к битому стеклу.  Очень  скоро  у  них  образовался  громадный
штабель  металлических  элементов  бывших  стен.  Каури  выбрал   наиболее
исправную тележку. Еще час работы - и проход  в  пещеру  намертво  завален
кучей металла.
   - Все, - сказала Селия, - теперь она наверняка в пещеру не попадет!  Но
у нас осталось мало времени! Всего - час!
   - Подумаешь, - сказал Каури, - там на улице стоит столько машин.  А  за
час мы будем очень далеко!
   Они выбежали из собора. Машин действительно стояло много, но... Все они
были неисправны! Видимо, в последний момент  водители-хозяева  сознательно
портили их. Они перебегали от машины к машине, чтобы лишний раз убедиться,
что и эта тоже не поможет им. И теряли такое драгоценное время!
   Тогда они бросились бежать. Каури повел Селию за поселок:
   - Скорее! Может найдем лошадей!
   Вот и скотные дворы и конюшни. Но какая тишина! Они толкнули  ближайшую
дверь: только трупы животных. Все, что будущие плантаторы не смогли  взять
с собой, было уничтожено! Оставалось тридцать пять минут!
   Селия вспомнила о входе в пещеру. Вот где они смогли бы укрыться. Но до
входа надо было около часа ехать на лошади!
   - Скорее! Каури, бежим на ту сторону горы. Она нас укроет!
   И они кинулись бежать вдоль горы. А ведь  по  этой  дороге  она  совсем
недавно (или это было когда-то очень давно?) счастливая  и  жизнерадостная
ехала на прогулку с человеком, который казался ей дороже всех на свете.
   Они подбежали к лесу. Бывшего собора уже не  было  видно  -  его  скрыл
отрог горы. Сплошная стена зелени. Лианы и  кустарники  переплелись  между
собой, и никакой надежды пробраться! Так  думала  Селия,  но  Каури  думал
иначе. Руководствуясь только ему известными признаками,  он  быстро  нашел
тропинку в этой, казалось бы, сплошной стене.
   Конечно, о том, чтобы бежать, не могло быть и речи! Теперь  они  просто
шли, перелезая через упавшие деревья,  протискиваясь  между  стволами  или
пробираясь на четвереньках в зарослях  кустарников.  Вдруг  Каури  схватил
Селию за руку:
   - Смотрите!
   На земле лежало громадное дерево, поваленное ураганом. В том месте, где
были его корни, зияла большая яма. Селия взглянула на часы. Если  считать,
что первая ракета взлетела без одной минуты двенадцать, то до пятичасового
срока оставалось еще несколько минут.  Их  хватило  только  на  то,  чтобы
срубить несколько веток ножом Каури и бросить их поперек ямы.
   Селия первая спустилась в яму и улеглась на  мягкой  земле.  Каури  еще
пытался что-то положить на ветки.
   - Брось  Каури,  -  закричала  Селия,  -  время  наше  истекло!  Скорее
спускайся.
   Мальчик растянулся рядом с ней. Селия смотрела на свои часы:
   - Ну, что же она? Слушай, Каури, а может быть она вообще не взорвется?
   - Хорошо бы! Но радоваться еще рано. Будем ждать.
   Селия ежесекундно смотрела на часы. Ей казалось, что стрелки застыли на
месте. Тогда она просто стала следить за секундной стрелкой. Шесть,  семь,
десять... Четырнадцать минут... А потом где-то вдалеке полыхнуло пламя!  В
лес ворвалась волна! Громадные деревья, переплетенные между собой лианы  и
кустарники - вся зеленая масса  леса  была  сметена  гигантским  воздушным
бульдозером, срезана у самой поверхности, вырвана с корнем  и  брошена  на
землю.
   Несколько громадных стволов упали сверху на яму, где, вжавшись в землю,
прикрывая лицо руками,  лежали  мальчик  и  девушка!  Потом  сверху  упала
зеленая масса, бывшая раньше лесом, и в яме стало совсем темно...
   Их нашли совершенно случайно на четвертый день.  Нашел  их  специальный
отряд, производивший дезактивацию леса. Бывшего леса. Оба были  совершенно
изнурены, измучены голодом... Но живы!
   Если  вам  случится  побывать  на  Новой.   Гвинее,   на   термоядерной
электростанции  Эплтон,  обратите  внимание  на  барельеф  при  въезде  на
территорию. На нем юная белая девушка и мальчик-папуас, взявшись за  руки,
стоят, наклонившись навстречу неведомой опасности. По их напряженным лицам
видно, что оттуда, из дали, невидимой зрителю, на них  надвигается  что-то
страшное. Но они твердо стоят плечом к плечу.
   "Выстоять и победить!" - эти слова написаны под барельефом.




ПЯТЕРО НА БОРТУ

                                         На Земле никто не знает  об  этом
                                      путешествии. Мы узнали о нем  только
                                      здесь, на Терре.  Некоторые  данные,
                                      содержащиеся  в   дневнике   Роберта
                                      Лоусона, позволяют датировать начало
                                      этих  событий  семидесятыми   годами
                                      двадцатого века прошлой эры.
                                                             Т.Маттикайнен


1

   Начинаю этот дневник, не надеясь, что кто-либо когда-нибудь  будет  его
читать. Просто у меня в голове слишком много  мыслей,  которым  надо  дать
какой-то выход, а поделиться ими пока что не с кем.
   А началось так: я был в библиотеке, когда услышал голос профессора:
   - Экстренный старт! Команде занять места в полетных креслах!
   На борту "Ласточки" команды не было. Все работы  по  подготовке  полета
были окончены, мне оставалось только припаять несколько  контактов,  да  в
кают-компании, она же  -  центральный  пост  управления,  играли  дети,  -
профессор считал, что их надо приучать к обстановке будущего путешествия.
   По этому поводу ему пришлось выдержать целую  баталию.  Миссис  Мандер,
мать двоих ребятишек, сказала примерно так:
   - Как можно пускать детей к кораблю? А  вдруг  они  что-нибудь  сломают
или, упаси боже, включат что-нибудь?
   Но профессор был неумолим:
   - Поскольку дети  полетят  с  нами,  они  должны  заранее  привыкать  к
кораблю. Сломать они ничего не сломают. За этим проследит Март. А  кнопки?
Кнопки пусть нажимают - управление кораблем пока заблокировано.
   В последние дни профессор часто устраивал такие  проверки:  автомат  по
радио подавал подготовительную команду к старту, а профессор проверял, кто
и как  выполняет.  Во  всяком  случае,  дети  привыкли,  услышав  команду,
занимать места в раскладных креслах. Им даже нравилось:  они  воспринимали
все это как игру. Мы все работали  с  большим  напряжением,  и  поэтому  я
обрадовался возможности передохнуть минуту. Выключил паяльник и  уселся  в
кресло перед автобибом - это хитрое устройство я собирал уже второй месяц.
   Ремнями я пристегиваться не стал и даже не лег в кресло, а просто  сел,
несмотря на то, что профессор, если бы поймал меня ка  этом,  прочитал  бы
мне длиннейшую нотацию.
   Неожиданно на меня навалилась  какая-то  тяжесть,  положила  в  кресло,
сдавила грудь и живот - ни вздохнуть, ни  охнуть.  Руки  и  ноги  налились
свинцом, голову стянули обручи, в глазах поплыли разноцветные круги,  и  я
потерял сознание.
   Очнулся я с ощущением странной легкости во всем  теле.  Я  лежал  лицом
вниз, уткнувшись носом в мягкую материю, которой  были  обшиты  все  стены
корабля. В голове  что-то  звенело,  тонко,  по-комариному.  Двигаться  не
хотелось.  Потом  пришла  мысль:  "Почему  я  лежу  на  стене?   Наверное,
"Ласточка" упала на бок".
   Я приподнял голову, чтобы осмотреться, и  сразу  же  необычное  явление
привлекло мое внимание: в воздухе неторопливо,  нацелившись  мне  прямо  в
лицо своим острым жалом, плыла отвертка.  Самая  обыкновенная  отвертка  с
длинным тонким стержнем. Никогда в жизни мне не приходилось сталкиваться с
летающими отвертками, так что я даже растерялся немного, а  она  неуклонно
приближалась ко мне, намереваясь "клюнуть" в нос.  Я  резко  выкинул  руку
вперед, пытаясь поймать ее...
   В тот же момент все вокруг завертелось колесом, Кресло вдруг  оказалось
у меня над головой, потом - далеко внизу,  сбоку,  снова  над  головой.  Я
вращался в воздухе и теперь уже не  мог  сказать,  где  верх  и  где  низ:
тяжести не было.
   Да, сила тяжести исчезла. В воздухе плавали  вещи,  которым  в  обычных
условиях полагалось бы спокойно лежать на своих  местах:  листы  бумаги  и
карандаши,  монтажные   провода   и   шурупы,   мой   шарф   следовал   за
электропаяльником.
   Из обшивки в разных местах торчали ременные петли. Я  протянул  руки  в
надежде уцепиться за какую-нибудь из них, но все  они  были  за  пределами
досягаемости. Некоторое время я продолжал вращаться в-а месте.
   "Так можно крутиться до бесконечности", - подумал я.
   Мне даже стало страшно. Вдруг я вспомнил инструктаж, как вести  себя  в
условиях невесомости. Мы  изучали  его  на  прошлой  неделе.  А  профессор
(дословно) сказал так:
   - Чтобы сдвинуться с места, надо что-нибудь бросить  в  противоположную
сторону. Это основывается на  третьем  законе  Ньютона  -  действие  равно
противодействию.
   Сунул руку в карман - ничего,  заслуживающего  внимания.  Хотя  стоп  -
зажигалка! Достал ее и швырнул за спину, но, по неопытности,  не  так  как
нужно, потому что поступательного движения своему телу я  не  сообщил,  и,
если до этого я вращался только вокруг вертикальной оси  своего  тела,  то
теперь стал еще кувыркаться через голову. К тому  же  проклятая  зажигалка
летала в разных  направлениях,  отталкиваясь  от  стен,  и  уже  раза  два
пролетала мимо  меня.  Наконец,  сам  не  знаю  как,  совершив  в  воздухе
несколько умопомрачительных переворотов, я уцепился-таки за петлю.
   Несколько минут провисел у стены неподвижно, собираясь с мыслями. Затем
снова обратил внимание, что кресло у меня над  головой.  Не  долго  думая,
повернул свое тело так, чтобы ноги были направлены к полу, и все стало  на
свои места.
   Перебирая руками петли, я почти опустился на  пол.  Мешанина  в  голове
стала чуть-чуть проясняться.
   Так как я не был уверен, что смогу вернуться к стене, если оторвусь  от
нее в погоне за зажигалкой, то некоторое время еще обдумывал способ поимки
ее, как вдруг возникла совсем иная мысль:
   "Дети! В корабле, кроме меня, были дети! Что с ними?"
   По петлям добрался до двери. Хотел резко ее толкнуть, но побоялся,  что
оторвусь от стены и не смогу выйти. Тогда я легонько надавил на нее плечом
и прополз в образовавшуюся щель.
   Коридор обшит не был, вместо петель в  стенах  металлические  скобы.  И
здесь я услышал тишину. И в библиотеке была тишина, но там я не обращал на
нее внимания.
   На Земле никогда не бывает  такой  тишины.  Всегда  раздаются  какие-то
звуки. Здесь же была полная тишина. Так и хочется написать  ее  с  большой
буквы: "Тишина".
   "Неужели  дети  погибли?  Почему  их  не  слышно?  Или  они  лежат  без
сознания?" - эти мысли не давали, мне покоя все  время,  пока  я  медленно
продвигался вдоль коридора: я еще боялся резких движений.
   Первое, что  я  услышал,  открывая  дверь  кают-компании  (по-видимому,
мягкая обшивка до сих пор не пропускала звуков), - взрывы хохота. Смеялись
все - и маленький Джек, и Сабина, и Мария. Так же, как и я несколько минут
назад, прямо  посреди  кают-компании  в  воздухе  висел  Мартин,  стараясь
достать до ближайшей петли. Несмотря на свое очень  неприятное  положение,
он тоже хохотал во все горло.
   Остальные были прикреплены ремнями, Мартин же отцепился и теперь ничего
не мог сделать.
   Особенно заразительно смеялся  Джек  -  заливисто  и  звонко.  Он  весь
скорчился от смеха, глаза полузакрыты, маленькие кулачки размазывают слезы
по  лицу.  Глядя  на  него,  невозможно  было  не  рассмеяться,  и   я   с
удовольствием присоединил  свой  бас  к  их  звонким  голосам.  Смеялся  и
радовался, что они не плачут, и мне не надо объяснять им все и возиться  с
ними, чего я, кстати сказать, делать не умею.
   Зацепившись ногою за петлю, я дотянулся рукой до  Мартина  и  оттолкнул
его в сторону ближайшего кресла:
   - Держись за него!
   В этом кресле лежал маленький Джек. Его голубые глазенки с любопытством
и интересом следили за нашими манипуляциями. И вдруг в тот  момент,  когда
Мартин уже дотянулся до кресла, он с громким криком: "Я  тоже  хочу  так!"
выскользнул из ремней и взмыл вверх. Мартин ухватил его за  туловище,  они
вместе понеслись к потолку, оттолкнулись от него  и  полетели  к  полу.  Я
испугался, что они ударятся, и оттолкнулся  от  двери  с  таким  расчетом,
чтобы оказаться между ними и полом. Они  обрушились  на  меня,  я  ухватил
Мартина за ногу, а Джек - меня за плечо,  и  мы  все  трое  завертелись  в
воздухе, пока нас не донесло до стены, где мы, уцепившись за петли, смогли
остановиться. Вся эта сцена сопровождалась раскатами хохота. Смеялись  все
- и зрители и участники.
   Потом я оттолкнул Мартина от  стенки,  он  довольно  удачно  доплыл  до
кресла и закрепился. Тогда я послал к нему  Джека.  Мартин  поймал  его  в
воздухе и водворил на место.
   Теперь наступил мой черед отталкиваться  от  стены,  что  я  и  сделал.
Однако поплыл совсем не туда, куда хотел.  Мартин  поймал  меня,  когда  я
проплывал над ним. Наконец-то, перебираясь от кресла к креслу, я  добрался
до свободного и с удовольствием растянулся. Собственно, "растянулся" -  не
то слово, я повис над креслом, удерживаемый ремнями.
   Теперь можно было разбираться, что случилось.
   - Мартин, это не ты запустил "Ласточку"?
   Я не зря спрашивал Мартина: профессор очень любил этого расторопного  и
способного парня, таскал его с собой  по  всему  кораблю  и  много  с  ним
занимался. Мне казалось, что старик собирался сделать из него космонавта.
   - Нет, сэр, я не подходил к пульту.
   - А может, кто-нибудь из вас?
   - Мы тоже не подходили к этому... - Мария никак не могла  найти  нужное
слово, - шкафчику, сэр. Сабина укладывала куклу в кресло, а Джек все время
был около меня.
   - Но, черт возьми, надо же разобраться, где  мы  находимся?  Март,  как
здесь открываются иллюминаторы?
   - Кнопка желтая на пульте, справа от вас, сэр.
   Я и не обратил внимания, что занял кресло командира корабля, не до того
мне было. Справа и слева около кресла стояли маленькие пульты.  На  правом
около желтой кнопки была надпись: "Обзор".
   Иллюминаторы открылись бесшумно. В верхнем была  чернота  и  звезды,  в
правом боковом - огромный голубой шар.
   - Внимание! - раздался  откуда-то  голос  профессора,  -  всей  команде
отправиться в столовую на завтрак. Пища находится в шкафу N_1. Завтрак  на
человека: одна туба N_1, две тубы N_2, две тубы N_4.
   "Значит профессор в корабле, - подумал я. - Тогда не страшно".
   Сознание, что есть кто-то, кто может решать  за  нас,  немедленно  меня
успокоило.
   - Я хочу есть, - захныкал Джек.
   Очень  не  хотелось  покидать  уютное   кресло   и   снова   заниматься
эквилибристикой, но голод - не тетка, пришлось  вставать.  Я  отцепился  и
перебрался к креслу Мартина:
   - Март, ты двигайся сам. Это не трудно. Держись за петли и  скобы.  Ну,
смелее, если что - я тебя поймаю.
   Март сверкнул белками глаз, казавшимися голубыми на  фоне  темной  кожи
лица, и оставил свое кресло. Видимо, предыдущие  уроки  пошли  на  пользу,
потому что он довольно мягко вспорхнул к потолку и  поплыл  вдоль  него  к
выходу.
   Следом за ним отцепился Джек и с громким криком: "Я сам!" пулей полетел
к потолку, потом Пробрался к выходу.
   Лучше всех управилась Мария, она тихо оттолкнулась от кресла и медленно
всплыла к потолку. Сабина сама боялась, пришлось мне отцеплять ее и  нести
на своих плечах. Когда мы вплыли в столовую, профессора там не  оказалось,
чем я был очень огорчен.
   Начали завтрак, не ожидая дополнительной команды.  Туба  N_1  содержала
какую-то жидкую смесь, по вкусу похожую на овощной суп-пюре,  туба  N_2  -
что-то мясное, паштет - не паштет, но  что-то  вроде  этого.  Туба  N_4  -
ананасный сок.
   Не обошлось без приключений: Джек надавил на тубу, не взяв конец в рот,
жидкость вылетела из нее, свернулась в шар и поплыла в  воздухе.  Пришлось
дать ему другую.
   Удивительный это был  завтрак,  если  посмотреть  на  нас  со  стороны!
Представьте себе: посреди комнаты головой вниз висит здоровенный дядя (это
я) и что-то  сосет  из  большого  тюбика,  рядом  с  ним,  головой  вверх,
примостилась белокурая девчонка в белой кофточке и черной  юбочке  и  тоже
высасывает тюбик.
   Несколько в стороне от них, держась рукой за стену и подогнув одну ногу
под себя, почти опершись на спину, сидит-лежит еще одна девочка  постарше,
черноволосая, в такой же одежде.
   Мальчишка висит посреди комнаты,  растопырив  руки,  а  около  шкафчика
параллельно  полу  плавает  подросток-негритенок,  засунув  свою  курчавую
голову в шкафчик так, что ее почтя не видно, - ни дать, ни взять, корюшка,
заплывающая в гнездо.
   Видел я когда-то такой рисунок. Кажется, в учебнике зоологии.
   Сразу же после завтрака, в том же порядке (Сабина у меня на плечах)  мы
двинулись в  кают-компанию.  Маленькому  Джеку  страшно  понравилось,  как
путешествует Сабина, и он вцепился в Марта.
   После завтрака дети быстро уснули, да и  меня  клонило  ко  сну.  Голос
профессора приободрил меня и успокоил. Раз профессор в  корабле  -  ничего
страшного не произошло, он сумеет посадить "Ласточку" на Землю.  Почему-то
я был уверен, что мы сядем, ведь с нами нет ни  одног