овцев  чувство  справедливого гнева  и
бунтарства?  Если бы  это можно было сделать,  то эти люди сами смогли бы за
себя постоять и расправиться с шайкой ультрасовременных бандитов. Но как это
сделать?  Как  заменить  частоту,  стимулирующую  математическую работу,  на
частоту, возбуждающую в человеке чувство ненависти, гнева, ярости?
   Работой генератора руководил его создатель,  престарелый доктор Пфафф.  Я
видел этого старика в  тот день,  когда снимали спектр моей нервной системы.
По-видимому,  это  был  один  из  инженеров-фанатиков,  который наслаждается
извращенным творением  своего  интеллекта.  Издевательство над  человеческим
достоинством  являлось  целью  его  инженерного  мышления.  Меньше  всего  я
надеялся на  помощь господина Пфаффа.  В  мои  расчеты он  вовсе не  входил.
Генератор должен  был  заработать на  нужной мне  частоте без  его  помощи и
помимо его желания.  Когда я додумался до этого,  я еще раз убедился,  какая
великая наука -  теоретическая физика! Оперируя формулами и уравнениями, она
не только предсказывает течение различных физических явлений в природе, но и
позволяет спасать человеческие жизни...
   Действительно,  импульсный генератор господина Пфаффа,  какую бы схему он
ни  имел,  излучал  определенную  мощность  электроэнергии.  Известно:  если
импульсный генератор перегружен,  то  есть  если  у  него отбирать мощность,
большую проектной,  то его частота начинает вначале медленно,  а потом резко
падать.  Значит,  если  к  нему  подключить дополнительную нагрузку  в  виде
омического сопротивления,  можно заставить его работать не  на  той частоте,
которая указана на шкале, а на более низкой.
   Математические     способности     вычислителей     фирмы     Крафтштудта
эксплуатировались на  частоте девяносто три  герца.  Чувство гнева и  ярости
возникает у людей в том случае, если их подвергнуть воздействию -переменного
поля с частотой восемьдесят пять герц.  Значит, нужно как-то погасить восемь
герц. Нужно рассчитать для этого дополнительную нагрузку на генератор.
   Когда я был в испытательной лаборатории, я заметил показания вольтметра и
амперметра на  генераторе.  Произведение этих  величин  дало  мне  мощность.
Теперь оставалось решить математическую задачу о дополнительной нагрузке...
   Я  мысленно представил себе  схему включения в  генератор всех гигантских
конденсаторов,   в  которых  Сидели  несчастные  люди.   В  уме  для  данной
конфигурации конденсаторов я  решил уравнения Максвелла и  высчитал значения
электрической  и  магнитной  напряженностей поля.  Я  ввел  в  эти  величины
поправку на энергию,  которую поглощают находящиеся в конденсаторах люди,  и
таким   образом  установил  значение  той   мощности,   которая  расходуется
генератором   на   подстегивание   умственных   способностей   вычислителей.
Оказалось,  что у  господина Пфаффа оставался запас мощности всего в полтора
ватта!
   Этих данных мне было достаточно, чтобы решить вопрос о том, как частоту в
девяносто три герца превратить в восемьдесят пять.
   Для  этого оказалось необходимым заземлить одну  из  пластин конденсатора
через сопротивление в тысячу триста пятьдесят ом.
   Свои уравнения Максвелла я решил в уме за сорок минут,  и,  когда получил
результат, от радости мне захотелось кричать.
   Но где достать кусок проволоки с таким сопротивлением?  Это сопротивление
должно быть  подобрано oчень точно,  ибо,  если  оно  будет другим,  частота
изменится не так, как нужно, и ожидаемого эффекта не будет.
   Ломая голову над этой практической проблемой, от решения которой зависела
судьба всего моего плана,  я  готов был разбить свою голову о стол,  как тот
вычислитель, которого я недавно видел. Я лихорадочно перебирал в своем мозгу
всякие возможности изготовить сопротивление заданной величины я с достаточно
высокой точностью,  но  ничего  не  мог  придумать.  Сознание бессилия перед
решением задачи  приводило меня  в  крайнее отчаяние,  хотя  мне  все  время
казалось, что решение находится где-то очень близко.
   И когда я сжимал голову руками и готов был завыть нечеловеческим голосом,
мой  взгляд вдруг  упал  на  черный бокал из  пластмассы,  стоявший на  краю
письменного  стола.   В   бокале  находились  карандаши.   Там  было  десять
карандашей,  все разной окраски и  все различного назначения.  Я,  не думая,
схватил первый попавшийся и,  повертев его перед глазами,  про-чел,  что это
карандаш "2В".  Это означало, что он очень мягкий. Грифель мягкого карандаша
содержит большое количество графита, хорошо проводящего электричество. Затем
я нашел карандаш "3В",  "5В",  и потом пошли карандаши серии "Н" -  твердые,
специально для черчения под копирку.  Я  перебирал в руках карандаши,  и мой
мозг  работал  лихорадочно.  И  вдруг  неведомо откуда  я  вспомнил удельное
сопротивление  карандашных  грифелей:  "Карандаш  "5Н"  имеет  сопротивление
грифеля две тысячи ом".  Через секунду я держал в своих руках карандаш "5Н".
Решение моих уравнений Максвелла было найдено не только математически,  но и
на практике.  В своих руках я держал кусок грифеля,  втиснутого в деревянную
оправу,  при помощи которого я  собирался разделаться с  шайкой фашиствующих
варваров.
   Как это странно! Какие удивительные открытия делает математическая наука!
Вначале была длинная цепь наблюдений,  рассуждений,,  анализов,  затем снова
наблюдения - над реальной обстановкой, затем отвлеченные вычисления, решение
уравнений,  выведенных великим Максвеллом в прошлом столетии, и в результате
- точный математический расчет,  который показал,  что для уничтожения фирмы
Крафтштудта  необходим...  карандаш  "5Н"!  Разве  не  удивительная наука  -
теоретическая физика?!
   Я сжал в руке карандаш,  как величайшую драгоценность, осторожно, почти с
нежностью, спрятал его в карман и принялся обдумывать, как достать два куска
провода,  чтобы  один  присоединить к  пластине  конденсатора,  второй  -  к
отопительной  батарее  в  углу  комнаты,  а  между  ними  закрепить  грифель
карандаша.
   Об  этом  я   думал  не  более  одной  минуты.   Я   вспомнил  настольную
электрическую лампу в палате,  где жил я вместе со всеми вычислителями. Шнур
в  лампе был  гибким и,  следовательно,  многожильным.  Его  можно срезать и
распустить на отдельные жилы.  Длина шнура около полутора метров. Значит, из
него  можно  получить более десяти метров тонкой проволоки.  Этого для  меня
было вполне достаточно.
   Свои расчеты я  закончил в  тот момент,  когда голос из радиорепродуктора
возвестил,  что нам, то есть мне и всем "нормальным" вычислителям, пора идти
обедать.
   Я  бодро покинул свою одиночную камеру и направился в палату.  Проходя по
коридору,  я  обернулся и увидел,  с каким недовольством доктор рассматривал
листки с  решениями моих задач.  Ему не очень понравилось,  что нельзя сбить
межконтинентальную ракету  и  нельзя  создать нейтронную пушку  для  подрыва
атомных бомб противника.
   Он,  конечно,  не  подозревал,  что  можно  сделать  при  помощи  грифеля
чертежного карандаша "5Н".
   В палате,  где мы жили, настольной лампой никто пользовался. Она стояла в
углу комнаты на  высокой тумбочке,  пыльная,  засиженная мухами,  со шнуром,
обвернутым вокруг стойки.
   Рано утром, когда в соответствии с распорядком дня все пошли умываться, я
столовым ножом срезал с лампы шнур и спрятал его в карман. Во время завтрака
я положил нож в карман и, когда все ушли на молитву, отправился в туалет. За
несколько секунд  я  срезал  со  шнура  изоляцию и  оголил десять тонких жил
длиной в полтора метра каждая.  Затем я аккуратно расщепил карандаш,  извлек
из  древка грифель и  отломил от него три десятых части,  так что оставшиеся
семь  десятых имели нужное мне  сопротивление.  На  концах грифеля я  сделал
небольшие канавки  и  обмотал вокруг  тонкую  проволоку.  Сопротивление было
готово. Теперь оставалось только подключить его между пластиной конденсатора
и землей.
   Это нужно было сделать во  время работы,  в  самое удобное в  тактическом
отношении время.
   Вычислители работали по восемь часов в день, с перерывами по десять минут
после  каждого часа.  работы.  После обеденного перерыва,  в  час  дня,  как
правило,  зал,  где  работали  вычислители,  навещали все  совладельцы фирмы
Крафтштудта.  В  это время глава фирмы с нескрываемым удовольствием смотрел,
как извиваются и  корчатся над математическими задачами его жертвы.  Это был
очень важный момент, и я решил, что именно в это время необходимо включить в
цепь генератора дополнительную нагрузку, чтобы изменить частоту импульсов.
   Когда я пришел на свое рабочее место с готовым. сопротивлением в кармане,
у меня было особенно приподнятое настроение. У входа в мою рабочую комнату я
встретил доктора. Он принес листок с новой за-дачей.
   - Эй,  лекарь,  одну секундочку,  -  окликнул я его. Доктор остановился и
окинул меня удивленным взглядом.
   - Я хочу с вами поговорить.
   - Ну, - промычал он недоумевающе.
   - Дело вот в  чем.  -  начал я,  -во  время работы у  меня появилась идея
вернуться к первоначальному разговору с господином Больцем. Я думаю, что моя
   горячность сыграла со мной плохую шутку. Я прошу вас передать Больцу, что
я  согласен  быть  преподавателем  математики  для  новых  пополнений  фирмы
Крафтштудта.
   Доктор пожевал кончик нитки с  воротника своего халата,  сплюнул и  затем
заявил с неподдельной откровенностью:
   - Честное слово,  я  рад за тебя!  Я  этим чудакам говорил,  что с  твоим
спектром лучше  всего  работать надзирателем или  учителем для  всего  этого
математического дерьма.  Нам очень нужен хороший надсмотрщик. И ты для этого
совершенно идеальный тип.  У  тебя совершенно другие рабочие частоты.  Ты бы
мог прямо сидеть среди них и подгонять нерадивых или тех,  у которых частота
возбуждения математических способностей не попадает в резонанс.
   - Конечно,  доктор.  Но я думаю, что мне все же лучше быть преподавателем
математики для  новых пополнений.  Ей-богу,  мне  не  хочется разбивать свою
башку об угол стола, как тот чудак, которого я видел несколько дней назад.
   - Толковое решение,  -  заявил он. - Нужно переговорить с Крафтштудтом. Я
думаю, он согласится.
   - А когда будет известен результат?
   - Я  думаю,   сегодня,   в  час  дня,  когда  мы  будем  совершать  обход
вычислительного центра и осматривать наше хозяйство.
   - Хорошо.  С вашего разрешения,  я к вам подойду. Доктор кивнул головой и
ушел.  У  себя  на  столе я  нашел листок бумаги,  на  котором были выписаны
условия для расчета нового импульсного генератора на  мощность,  превышающую
нынешнюю в  четыре раза.  Отсюда я  заключил,  что Крафтштудт решил вчетверо
увеличить свое дело.  Он хотел, чтобы в его центре работало не тринадцать, а
пятьдесят два  вычислителя.  Я  с  нежностью потрогал карандашный грифель  с
двумя проволочными концами.  Я  очень боялся,  что  он  разломится у  меня в
кармане.
   Условия задачи на  расчет нового генератора убедили меня в  том,  что все
мои вычисления,  касающиеся действующего генератора,  были правильными.  Это
вселило в  меня еще большую веру в  успех задуманно го предприятия,  и  я  с
нетерпением ждал  часа дня.  Когда часы на  стене показывали без  пятнадцати
час, я вытащил из кармана карандашный грифель с сопротивлением тысяча триста
пятьдесят ом и  прикрепил проволокой один его конец к болту,  на поверхности
алюминиевого зонтика над  моим  столом.  Ко  второму концу  я  прикрутил еще
несколько кусков проволоки.  Общая  длина  провода была  достаточной,  чтобы
дотянуть его к отопительной батарее в углу комнаты.
   Последние минуты тянулись мучительно долго.  Когда минутная стрелка часов
коснулась цифры  "12",  а  часовая стрелка застыла на  цифре "I",  я  быстро
соединил свободный конец провода с батареей и вышел в коридор. Навстречу мне
шел Крафтштудт в  сопровождении инженера Пфаффа,  Больца и доктора.  Завидев
меня,  они заулыбались.  Больц сделал знак, чтобы я приблизился. После этого
мы остановились у стеклянной двери зала, где работали вычислители.
   Перед окнами зала стояли Пфафф и Крафтштудт,  и я не видел,  что делалось
внутри.
   - Вы  поступили  благоразумно,   -   шепотом  сказал  Больц,  -  господин
Крафтштудт ваше предложение принимает. Можете быть уверены, вы не пожалеете.
   - Послушайте,  что это такое?  - вдруг спросил Крафтштудт, повернувшись к
своим спутникам.
   Инженер Пфафф съежился и как-то странно смот-рел сквозь окно.  Мое сердце
учащенно забилось.
   - Они не работают! Они глазеют по сторонам! - злобно прошептал Пфафф.
   Я протиснулся к окну и заглянул внутрь.  То,  что я увидел, превзошло все
мои  ожидания.  Люди,  которые  раньше  сидели,  сгорбившись за  письменными
столами,  выпрямились,  озирались  вокруг  и  переговаривались  между  собой
громкими, твердыми голосами.
   - Пожалуй, ребята, это издевательство пора кончить. Вы понимаете, что они
над нами делают? - возбужденно говорил Дейнис.
   - Конечно!  Эти  вампиры все  время внушают нам,  что мы  обрели счастье,
отдавшись во  власть их  импульсного генератора.  Их  бы  посадить под  этот
генератор!
   - Что там происходит? - грозно воскликнул Крафтштудт.
   - Не имею представления,- пробормотал Пфафф.
   - Да ведь они же ведут себя сейчас,  как нормальные люди!  Смотрите,  они
чем-то взволнованы. Они рассержены. Почему они не занимаются вычислениями?
   Крафтштудт побагровел.
   - Мы  не  выполним в  срок  минимум пять военных заказов,  -  процедил он
сквозь зубы. - Нужно немедленно заставить их работать.
   Больц щелкнул ключом, и вся компания вошла в зал.
   - Встаньте, пришел ваш учитель и спаситель, - громко произнес Больц.
   После этой фразы в  зале водворилось гнетущее молчание.  Две дюжины глаз,
полных гнева  и  ненависти,  смотрели в  нашу  сторону.  Нужна  была  только
искорка,  чтобы все это взорвалось.  В моей душе все ликовало,  потому что я
зримо ощущал,  что делал мой карандашный грифель с  сопротивлением в  тысячу
триста пятьдесят ом.  Вот  где  таился крах  фирмы Крафтштудта!  Я  выступил
вперед и громко, на весь зал, произнес:
   - Чего же вы ждете? Наступил час вашего освобождения. Ваша судьба в ваших
руках.  Уничтожайте эту  подлую  шайку,  которая  готовила  вам  в  качестве
последнего прибежища "Приют мудрецов"!
   После этих  слов последовал взрыв.  Вычислители стремительно сорвались со
своих мест и бросились на остолбеневших Крафтштудта и его сообщников. Кто-то
срывал с потолков алюминиевые зонтики,  кто-то бил стекла в окнах. Мгновенно
был  содран  со  стены  радиорепродуктор,  с  грохотом опрокинуты письменные
столы. Пол усеяли листки бумаги с математическими вычислениями.
   Я командовал:
   - Не упустите Крафтштудта! Ведь он военный преступник. Это он организовал
этот  дьявольский  вычислительный  центр,   где   люди  гибли,   растрачивая
драгоценные силы своего ума в его пользу!  Держите крепче негодяя Пфаффа! Он
автор  конструкции импульсного генератора!  Поддайте  хорошенько Больцу!  Он
готовил новые партии обреченных,  для того что бы заменить тех, кто сойдет с
ума...
   Я шел впереди колонны возбужденных людей, тащивших за собой преступников.
Бывшие  вычислители прошли  через  глухой  зал,  где  я  впервые сдавал свои
математические задачи,  затем  шумно  протиснулись сквозь узенькие простенки
подземного лабиринта и, наконец, вырвались наружу.
   Когда мы вышли из маленькой двери в каменной стене "Приюта мудрецов", нас
ослепило  горячее  летнее  солнце.   Вокруг  двери,  ведущей  в  апартаменты
Крафтштудта,  собралась огромная толпа  жителей нашего городка.  Они  стояли
перед  дверью  и  что-то  громко кричали.  При  нашем  появлении водворилось
минутное молчание. На нас уставились сотни удивленных глаз. Затем я услышал,
как кто-то громко воскликнул:
   - Да  ведь это же профессор Раух!  Он жив!  Он тоже попал в  руки к  этим
негодяям!
   Дейнис и  его товарищи вытолкнули вперед избитых главарей вычислительного
центра Крафтштудта.  Один  за  другим на  ноги поднялись Крафтштудт,  Больц,
Пфафф и  доктор.  Они вытирали физиономии и трусливо посматривали то на нас,
то на грозную толпу вокруг.
   Вдруг вперед вышла худенькая,  тоненькая девушка.  Я узнал в ней ту самую
девушку, которая приносила мне на квартиру пакеты с решениями задач.
   - Вот он,  -  сказала она,  указав пальцем на  Крафтштудта,  -  и  он,  -
добавила она, кивнув на Пфаффа. - Это они все придумали...
   В  толпе  раздался ропот.  За  девушкой к  преступникам двинулась шеренга
мужчин.  Еще секунда,  и они бы растерзали бандитов на части. Тогда я поднял
руку и сказал;
   - Дорогие граждане!  Мы  цивилизованные люди,  и  нам  не  к  лицу чинить
расправу над этими зверями,  наделенными современной ученостью.  Мы принесем
человечеству больше пользы,  если расскажем об их злодеяниях всему миру.  Их
нужно судить суровым судом,  и вот свидетели обвинения. - Я указал на группу
вычислителей из компании Крафтштудта.  -  Они вам расскажут,  как, пользуясь
достижениями  современной  науки  и  техники,   бывшие  гитлеровские  палачи
издевались над человеком,  как они,  уничтожая людей,  набивали себе карманы
золотом.
   - Мы это знаем,  мы всђ знаем,  профессор Раух! - закричали вокруг. - Нам
все  рассказала Эльза  Блинтер,  после того  как  она  увидела в  газете ваш
портрет в черной рамке.
   - Здесь,  за  этими  стенами,  преступники  творили  страшные  злодеяния.
Воспользовавшись достижениями науки,  они  решили низвести людей  до  уровня
рабов и при помощи машин эксплуатировать их до пол ного уничтожения.
   - Мы  всђ  знаем!   Нам  все  известно!   -   кричали  вокруг.  -  Судить
преступников!
   Взволнованная толпа быстро возвращалась в  город.  Впереди шли  я  и  мои
товарищи по  вычислительному центру.  Рядом  со  мной  шагала молоденькая де
вушка, Эльза Блинтер. Она крепко держалась за мою руку и шептала:
   - После того как я принесла вам пакет последний раз и вы сказали "плюньте
на инструкцию",  я долго об этом думала.  Вы знаете, когда после разговора с
вами я вернулась к господину Крафтштудту,  я как будто обрела какую-то силу.
Они поставили меня между стенками и задавали вопросы о вас. А я нашла в себе
силу говорить им неправду. Не знаю, почему это у меня вышло...
   - Это  выйдет  у  всякого человека,  который нена  видит  врагов и  любит
друзей.
   - Это  правда,  -  сказала Эльза.  -  Так  со  мной  и  было.  А  потом я
расхрабрилась и сбежала от них.  И я начала всем в городе рассказывать,  чем
зани мается господин Крафтштудт.  И вот сегодня,  в воскресенье,  все сюда и
пришли.
   Крафтштудт и его сообщники по вычислительному центру были переданы в руки
властей.  Бургомистр нашего города произнес патетическую речь со  множеством
цитат  из  библии и  евангелия.  В  конце речи  он  заявил,  что  "за  столь
утонченные преступления господина  Крафтштудта и  его  коллег  будет  судить
верховный федеральный суд".  Главу вычислительного центра и  его компаньонов
увезли в  автомобилях без окон.  С  тех пор о  них никто ничего не знает.  В
газетах также не было сообщений о том,  как их наказали.  Более того:  в наш
городок проникли слухи  о  том,  что  Крафтштудт и  его  друзья поступили на
государственную  службу.   Будто   бы   им   поручили  организовать  крупный
вычислительный центр для обслуживания военного министерства.
   Меня всегда охватывает волнение,  когда, разворачивая газету, я нахожу на
последней  странице  одно  и  то  же  объявление:   "Для  работы  в  крупном
вычислительном центре требуются знающие высшую математику мужчины в возрасте
от двадцати пяти до сорока лет".
   Вот  почему я  решил опубликовать свои заметки.  Пусть весь мир узнает об
этом и потребует наказания преступников.



   Анатолий Днепров.
   Крабы идут по острову.

   1
   - Эй, вы там, осторожнее! - прикрикнул Куклинг на матросов.
   Они  стояли по  пояс  в  воде  и,  перевалив через борт  шлюпки небольшой
деревянный