у.
     Он пытался поговорить с ним во время своих регулярных визитов, но тот
не проявлял к беседе никакого интереса.  Элдридж  лежал  на  своей  койке,
наблюдая за доктором, когда тот осматривал его, и в глазах его  появлялось
такое выражение, словно он всматривался в него издалека, из  своего  мира,
где он чувствовал себя спокойно и уверенно.
     - Вы, как всегда, здоровы, - резюмировал доктор, закончив осмотр.  Он
помолчал, рассматривая Элдриджа.
     - Мы не жестокий народ, вы знаете. Мы не любим делать то, что  делаем
с вами.
     Он опять выждал. Элдридж, не шевелясь, смотрел на него.
     - Если вы признаете этот факт, - продолжал доктор, -  то,  я  уверен,
вам станет легче. Возможно, у вас создалось  ложное  впечатление  о  вашем
положении. Мы заявили, что вы бессмертны. Конечно же, это не  совсем  так.
Просто теперь  вы  способны  жить  очень  и  очень  долго.  Он  на  минуту
задумался, после чего заговорил снова:
     - Но ваша жизнь не будет продолжаться вечно. Этого не может  быть  по
законам природы. Даже у расы  время  существования  ограничено.  Нет,  это
только вопрос времени, в конце концов все должно  когда-либо  кончиться...
это неизбежно.
     Элдридж молчал. Доктор вздохнул.
     - Может быть у вас есть какие-нибудь просьбы?  -  спросил  он.  -  Мы
можем чем-нибудь помочь вам?
     Элдридж наконец открыл рот.
     - Дайте мне лодку, - поросил он.  -  И  удочку.  Хочу  также  бутылку
яблочного. Доктор печально покачал головой. Он повернулся  и  сделал  знак
охране. Дверь клетки открылась, и он вышел.
     - Дайте мне пирог с тыквой! - кричал Элдридж  ему  вслед,  садясь  на
койку и зажав в руках прутья. - Я хочу зеленой травы!
     Доктор перешел мост. Мост  поднялся,  и  экран  монитора  засветился.
Заросшее шерстью лицо увидело,  что  все  в  порядке.  Медленно  открылась
внешняя дверь.
     - Дайте мне сосновые деревья! - продолжал кричать  Элдридж  вслед.  -
Дайте мне распаханные поля! Дайте мне горы и равнины! Дайте мне  все  это!
Дверь за доктором захлопнулась, и Элдридж разразился смехом, вцепившись  в
прутья и повиснув на них.
     - Я бы  хотел  отказаться  от  этой  работы,  -  обратился  доктор  к
командору, появившись с докладом в офисе.
     - Извините, - сказал командор. - Но мы не  можем  освободить  вас  от
ваших  обязанностей.  Никто  больше  не  обладает   опытом   обращения   с
заключенным,  который  находится  под  вашей  опекой.   Извините.   Доктор
поклонился  и  вышел.  Медведеподобной  расе   были   известны   некоторые
безвредные гасящие эмоции снадобья. Доктор принял их. Между  тем,  Элдридж
лежал на койке, улыбаясь. Он  занимал  удобную  позицию,  позволявшую  ему
видеть из окна за колыхавшимся вокруг здания барьером посадочную площадку.
Через некоторое время приземлился  один  из  больших  кораблей,  и,  когда
Элдридж увидел, как три члена экипажа покинули его и, похожие на муравьев,
направились к группе зданий в дальнем конце, он снова улыбнулся.
     Он закрыл глаза. Казалось,  пару  часов  он  дремал,  а,  когда  звук
открывавшейся двери указал на то, что настало время обеда, он сел на койку
в ожидании еды.
     Мост не опускался - им  пользовались  только  тогда,  когда  ожидался
приход кого-либо из окружающего  мира.  Поднос  с  пищей  потянулся  через
наполненный кислотой ров, достиг клетки и под наблюдением  заросшего  лица
на светящемся мониторе двухдюймовый люк открылся, чтобы  дать  возможность
просунуть его в клетку.
     Улыбаясь, Элдридж взял поднос. Рука выдвинулась из клетки, и  тут  же
люк захлопнулся. За пределами клетки охрана, разносчик еды  и  оператор  у
монитора расслабились. Разносчик пищи повернулся к двери, оператор опустил
глаза на  свою  невидимую  панель,  и  внешняя  дверь  открылась.  В  одно
мгновение Элдридж вскочил на ноги, и его руки  вцепились  в  прутья  люка.
Послышался хруст металла - невероятно, но он вырвал прутья и бросил их  на
пол!  Затем  нырнул  сквозь  отверстие  люка,  перекувырнувшись,   подобно
гимнасту, и вскочил на ноги на внутреннем краю рва. Запах  кислоты  ударил
ему в ноздри. Он прыгнул вперед с вытянутыми руками - и его цепкие  пальцы
ухватились за край металлической руки,  которая  была  в  этот  момент  на
середине своего пути в исходное положение. Металл  заскрипел  и  согнулся,
Элдридж  едва  не  коснулся  кислоты,  но   изогнувшись,   удержался   над
поверхностью, из-под рукавов рубашки показались сильные мышцы. Он пролетел
через ров ногами вперед и попал одному из охранников  в  лицо  -  они  оба
упали на землю. Несколько секунд они боролись,  затем  охранник  затих,  и
Элдридж привстал на одно колено, держа в руках его оружие.  Слепящий  язык
пламени  уложил  на  месте  второго  стража.  Элдридж  вскочил  на   ноги,
повернувшись ко все еще открытой двери. Она уже закрывалась, но испуганный
разносчик пищи, безоружный, бросился бежать.  Молния  из  оружия  Элдриджа
ударила его в  спину.  Он  упал  головой  вперед  через  порог,  и  дверь,
наткнувшись на его тело, не захлопнулась. Перепрыгнув через тело,  Элдридж
протиснулся в узкую щель. И очутился под открытым небом.  Сигналы  тревоги
разрезали воздух. Элдридж побежал...
     Доктор находился уже  под  влиянием  наркотиков  -  но  не  настолько
сильно, чтобы не отреагировать, когда новости достигли его  ушей.  Ведомый
страшным предчувствием, он первым вошел в тюрьму, чтобы изучить  сломанную
решетку и согнутую  механическую  руку.  Следы  Элдриджа  привели  его  на
взлетно-посадочную  площадку,  где  он  нашел  командора  и  академика  на
выгоревшей темной полосе бетона. Они хмуро ему поклонились.
     - Он захватил здесь корабль? - спросил доктор.
     - Он захватил здесь корабль, - эхом откликнулся командор.
     Последовало короткое молчание.
     - Ну что ж, - сказал академик, - мы получили ответ.
     - Получили ответ? - командор глядел на них растеряно.  -  У  него  не
было никаких шансов... Люк не мог сломаться. Как ему это  удалось?  Доктор
покачал  головой.  Он  чувствовал   легкое   головокружение   и   какую-то
невесомость, но обычные процессы мышления не были затронуты наркотиком.
     - Петли люка, - объяснил он. - Металл был разъеден кислотой.
     - Кислотой? - командор изумленно уставился на него. - Откуда  он  мог
достать кислоту?
     -  Он  использовал  процесс  собственного  пищеварения:  отрыгивал  и
сплевывал прямо на петли. Он накапливал гидрохлор. Не очень кислый,  но  с
течением времени...
     - И все же... - в отчаянии произнес командор. - Я  полагаю,  что  все
это просто случайность.
     -  И  вы  в  это  верите?  -  спросил  академик.  -   Проанализируйте
хронометраж события, выбор момента, когда механическая рука  находилась  в
нужной позиции,  а  дверь  была  открыта  под  нужным  углом.  Учтите  его
решительность и уверенное использование оружия... Все это могло  произойти
только в результате тщательной подготовки.  А  его  выбор  момента,  когда
полностью  заправленный  корабль  с  неостывшим  двигателем  оказался   на
взлетном поле? Нет, - он потряс своей покрытой шерстью головой,  -  у  нас
есть ответ. Мы поместили его в тюрьму, из которой невозможно убежать, -  и
он убежал.
     - Но это невозможно, - вскричал командор.
     Доктор  засмеялся  тихим,  притупленным  наркотиком  смехом.  Он  уже
собирался что-то сказать, но академик опередил его.
     - Важно не то, что  он  сделал  это,  важно  то,  что  он  сумел  это
совершить. Ни один из представителей других известных нам культур  не  мог
бы даже представить себе такой возможности.  Разве  вы  не  понимаете:  он
просто игнорировал тот факт, что бежать невозможно? Именно эта способность
и делает его расу  столь  опасной.  Уверенность  в  том,  что  нет  ничего
невозможного, снимает все барьеры перед их ищущим разумом. И это ставит их
выше нас - на тот уровень, который мы никогда не сможем достичь.
     - Но это ложное предположение, - запротестовал  командор.  -  Они  не
могут нарушить законы природы. Они, как все, подчинены физическим  законам
Вселенной.
     Доктор снова  рассмеялся.  Его  смех  прозвучал  несколько  диковато.
Командор взглянул на него.
     - Вы опьянены, - заметил он.
     - Да, - легко согласился доктор. - И собираюсь опьянеть еще больше. Я
предвижу конец нашей расы, нашей культуры, нашего порядка.
     - Истерия! - поставил диагноз командор.
     - Истерия? - отозвался доктор. - Нет... чувство  вины!  Разве  не  мы
совершали все это, все трое! Легенда запрещала нам  трогать  их,  это  все
равно что подносить огонь к взрывоопасным веществам. А  мы  очертя  голову
пустились на этот эксперимент - Вы, и вы, и я. И теперь мы  послали  врага
вперед - в безопасный полет в безопасное  место  в  космосе,  на  корабле,
который может пересечь всю Галактику и на котором  пищи  хватит  на  годы,
поместив в тело, которое никогда не умрет, со звездными  картами,  которые
помогут ему найти свою родину, и всеми ключами к пониманию нашей культуры,
с жаждой знаний, пробужденной нами.
     - Я хочу сказать, - неуверенно произнес командор, - что он все же  не
так опасен... пока. В конце концов он не сделал ничего такого, что не смог
бы сделать любой из  нас...  Он  не  выказал  способностей,  превосходящих
обычные.
     - Разве? - глухо спросил доктор. - А как же наш защитный экран - наше
наиболее  ужасное  оружие,   способное   испепелить   любого   при   одном
прикосновении?
     - Но... - возразил командор, - экран был,  конечно,  выключен,  чтобы
дать возможность войти разносчику пищи, и дверь была открыта...
     -  Я  проверил,  -  сказал  доктор,  его  горящие  глаза   неподвижно
уставились на командора. - Экран был включен снова, прежде чем он вышел...
     - Но он же вышел! Что вы имеете в виду... - голос командора  задрожал
и стих.
     Все трое застыли,  оцепенев.  Медленно,  словно  ведомые  за  ниточки
марионетки, они как один подняли головы, глядя в пустое небо.
     - Вы имеете в виду... - снова  зазвучал  голос  командора  и  тут  же
умолк. - Верно! - шепнул доктор.
     Где-то в Галактике дитя удивительной расы  заплакало  и  вцепилось  в
мать.
     - Я видел страшный сон, - захныкал ребенок.
     - Тише, - успокаивала его мать. - Тише.
     Сама она лежала тихо, уставясь в потолок. Она также видела сон.  ...А
где-то Элдридж улыбался звездам.




                             Гордон Р.ДИКСОН

                          ЗОВИТЕ ЕГО "ГОСПОДИН"




                              Без качеств, желательных для императора, при
                         случае можно обойтись. Однако имеется одна  черта
                         характера, которая у истинного  правителя  должна
                         присутствовать непременно.

     Солнце, как встарь, взошло над  холмами  Кентукки,  и  вместе  с  ним
поднялся Кайл Арнем. Впереди было одиннадцать  часов  сорок  минут  света.
Кайл привел себя в порядок, оделся и вышел во  двор,  где  оседлал  серого
мерина и белоснежного жеребца. В седле он сидел как влитой, и вскоре  конь
подчинился твердой руке всадника. Кайл отвел лошадей за дом  и  отправился
завтракать.
     На столе рядом с тарелкой,  где  манила  яичница  с  беконом,  лежало
послание, полученное Кайлом неделю назад. Жена Арнема Тина стояла у плиты.
Кайл сел и принялся за еду, одновременно перечитывая письмо.
     "...Принц путешествует инкогнито, под одним из наследственных титулов
- граф Сирии  Корт.  Обращаться  к  нему  "Ваше  высочество"  не  следует.
Называйте его "господин"..."
     - Почему ты? - спросила Тина. Кайл поднял  голову.  Жена  по-прежнему
стояла у плиты спиной к нему.
     - Тина, - позвал он.
     - Почему?
     - В годы сражений с инопланетянами мои  предки  были  телохранителями
его дедов и прадедов. Я же тебе рассказывал. Его род многим обязан  моему.
Сколько  раз  перед  флагманским  кораблем  возникал,   словно   ниоткуда,
звездолет рэков, сколько  раз  даже  император  вынужден  был  браться  за
оружие!
     - Враги давным-давно погибли, а император властвует  еще  над  доброй
сотней миров. Почему же его сын не захотел  полететь  на  них,  почему  он
выбрал Землю - и тебя?
     - Земля - единственная.
     - А ты тоже единственный?
     Кайл вздохнул. Продолжать  разговор  не  имело  смысла.  Он  не  умел
убеждать женщин, ибо его мать  умерла  совсем  молодой,  и  он  вырос  под
присмотром отца и дяди, которые не смогли научить его ничему подобному. Он
встал из-за стола, подошел к Тине, обнял ее за плечи и попытался повернуть
лицом к себе. Она воспротивилась. Тогда он, вздохнув, открыл шкафчик,  где
хранил свое снаряжение, взял с полки  заряженный  пистолет,  сунул  его  в
кобуру, которую прицепил к поясу, слева от пряжки, так, чтобы ее  не  было
видно из-под полы кожаной куртки, потом подобрал кинжал с темной  рукоятью
и шестидюймовым лезвием, нагнулся и  вложил  клинок  в  ножны  в  голенище
сапога.
     - Ему нечего здесь делать, - бросила Тина, не оборачиваясь. - Туристы
должны селиться в гостиницах!
     - Он не турист, и тебе это прекрасно известно, - ответил Кайл.  -  Он
старший сын императорами его прабабка родилась на Земле.  И  та,  кого  он
возьмет в жены, тоже будет с Земли, потому что  по  обычаю  раз  в  четыре
поколения мужчины их рода обязаны жениться  на  земных  женщинах.  -  Кайл
надел куртку, застегнул ее нижнюю пуговицу и двинулся  было  к  двери,  но
вдруг остановился.
     - Тина, - проговорил он.
     Она промолчала.
     - Тина! - Кайл вновь  попытался  повернуть  ее  к  себе.  Она  начала
сопротивляться, но безуспешно. На первый взгляд Кайл не представлял ничего
особенного: среднего роста, круглолицый, с  покатыми,  пускай  и  широкими
плечами. На самом же деле  он  отличался  поразительной  силой  -  мог,  к
примеру, схватив за гриву белого жеребца,  заставить  того  опуститься  на
колени. Поэтому он без труда преодолел сопротивление Тины.
     -  Послушай-ка,  -  сказал  он.  Неожиданно,  прежде  чем  он   успел
продолжить, она прильнула к нему. Ее била дрожь.
     - У тебя будут  неприятности.  Я  знаю,  знаю!  -  пробормотала  она,
уткнувшись ему в грудь. - Не уходи, Кайл! Ведь тебя никто не принуждает!
     Он молча погладил жену по голове. Сказать ему было  нечего,  ибо  она
просила его о невозможном. С тех самых пор, как  солнце  впервые  осветило
мир людей, жены молят мужей остаться, а мужья, обнимая их -  словно  тела,
слившись, дают особое понимание, - молчат, потому что  в  такие  мгновения
слов  не  требуется.  Но  вот  Кайл  осторожно   расцепил   пальцы   Тины,
высвободился из ее объятий и распахнул дверь. Он сел на  жеребца,  взяв  в
руку повод мерина, и взглянул в окно  кухни.  Тина  неподвижно  застыла  у
стола, ее поза выражала беспредельное отчаяние.


     Кайл ехал через лес. Дорога до гостиницы заняла  у  него  более  двух
часов.  Приближаясь,  он  увидел  у  ворот  высокого  бородатого  мужчину,
облаченного в наряд,  сразу  выдававший  представителя  Молодых  Миров.  В
бороде мужчины пробивалась седина, под налитыми  кровью  глазами  набрякли
мешки - то ли, от недосыпания, то ли от  тревоги.  Скорее  последнее,  ибо
человек заметно нервничал и то и дело покусывал губы.
     - Он во дворе, - произнес  незнакомец,  едва  Кайл  осадил  коня.  Во
взгляде его темных глаз читалась мольба. - Я его наставник  -  Монтлейвен.
Он ждет вас.
     - Проводите меня к нему, - сказал Кайл. -  И  держитесь  подальше  от
жеребца.
     - Эта лошадь не для него, - проговорил Монтлейвен, отступая.
     - Нет, - подтвердил Кайл. - Он поедет на мерине.
     - Но он-то пожелает сесть на белого.
     - Ничего. Ему не справиться с этим жеребцом. Только я один могу с ним
совладать. Ведите.
     Наставник принца привел Кайла  на  заросший  травой  внутренний  двор
гостиницы, посреди которого был плавательный бассейн. В  кресле  у  кромки
воды сидел высокий юноша лет двадцати. Возле него на  траве  валялись  два
седельных мешка. При появлении Кайла и Монтлейвена он поднялся.
     - Ваше высочество, - поспешил объяснить наставник, - это Кайл  Арнем.
Он будет вашим телохранителем на протяжении трех дней.
     - Доброе утро,  телохранитель...  Я  хотел  сказать,  Кайл,  -  принц
усмехнулся. - Я выбираю светлую.
     - Нет, господин, - возразил Кайл. - Вы поедете на мерине.
     Принц поглядел на него, тряхнул белокурой гривой и звонко рассмеялся.
     - Ты думаешь, я не скакал на лошадях?
     - На таких - нет, господин. Жеребец признает лишь меня.
     Глаза принца широко раскрылись. Он помрачнел, но лотом пожал  плечами
и снова рассмеялся.
     - Что ж, придется согласиться. К  сожалению,  это  случается  слишком
часто... Ну да ладно. - Он повернулся к мерину и  внезапно  одним  прыжком
оказался в седле. Мерин фыркнул, шарахнулся в сторону,  но  юноша  натянул
поводья, похлопал коня по шее -  и  тот  успокоился.  Принц  оглянулся  на
Кайла, но если рассчитывал на одобрение, то обманулся в своих ожиданиях.
     - Ты вооружен, мой доброй Кайл? -  насмешливо  спросил  принц.  -  Ты
сумеешь защитить меня в случае чего?
     - Ваша жизнь в моих руках, господин,  -  отозвался  Кайл,  расстегнув
куртку и показав кобуру с пистолетом.
     - Что ж, -  наставник  положил  ладонь  на  колено  юноши.  -  Будьте
осторожны, ваше высочество. Помните, вы на Земле:  здесь  свои  правила  и
свои обычаи. Не теряйте голову...
     - Успокойся, Мости! - воскликнул принц. - Уверяю тебя, ничего со мной
не случится. Или, по-твоему, у  меня  не  голова,  а  кочан  капусты?  Эка
невидаль, провести три дня на Земле! Пусти-ка!
     Он чуть подался вперед, и мерин, повинуясь сигналу всадника,  взял  с
места в галоп. Если бы не Кайл, жеребец наверняка помчался бы следом.
     - Дайте мне мешки, - попросил Кайл. Наставник исполнил  его  просьбу.
Кайл приторочил мешки принца к седлу, поверх своих  собственных.  Взглянув
на Монтлейвена, он увидел в его глазах слезы.
     - Он хороший мальчик. Вы сами  увидите,  когда  познакомитесь  с  ним
поближе.
     - Он из хорошей семьи, - ответил Кайл. - Я сделаю для него все, что в
моих силах..
     Он пустил жеребца вдогонку мерину. Принца нигде  не  было  видно,  но
Кайл легко, определил по комьям земли  и  примятой  траве,  куда  тот  мог
ускакать. Он миновал сосновый бор и очутился на холме. Принц был там -  не
слезая с коня, он глядел на небо в подзорную трубу. Когда Кайл подъехал  к
нему, юноша молча протянул землянину свой инструмент. Кайл поднес трубу  к
глазам, и в поле его зрения оказалась одна  из  трех  орбитальных  станций
Земли.
     -  Отдай,  -  сказал  принц.  Получив  подзорную  трубу  обратно,  он
прибавил: - Мне давно хотелось поглядеть на станцию, но возможности все не
представлялось.  Тебе,  наверное,  известно,  что  эти  штуки  -   дорогое
удовольствие. Но Империя проявила щедрость,  чтобы  на  твоей  планете  не
произошло нового обледенения. А что нам досталось взамен?
     - Земля, господин, - откликнулся Кайл, - такая,  какой  она  была  до
того, как человек отправился к звездам.
     - Я не имею в виду заповедники, на которые с  избытком  хватит  одной
энергетической станции и полумиллиона хранителей. Я говорю о  двух  других
станциях и о том, что вас, землян, уже миллиард... Ну что, тронулись?
     - Как вам угодно, господин, - ответим Кайл.
     - И  еще,  -  сказал  принц,  когда  они  приблизились  к  следующему
сосновому бору. - Я ничего не имею против старого Монти, я даже люблю его.
Но сюда я попал по чистой случайности... Посмотри на меня, телохранитель!
     Кайл повернулся, чтоб натолкнуться на гневный взгляд голубых глаз, их
цвет  был  родовым  знаком   императорской   фамилии.   Неожиданно   принц
рассмеялся.
     - Тебя не так-то  легко  испугать,  телохранитель...  то  есть  Кайл.
Пожалуй, ты мне нравишься. Но когда я говорю с тобой, ты  должен  смотреть
на меня.
     - Да, господин.
     - Вот и отлично, мой добрый Кайл.  Я  объяснил  тебе,