спину  и  он,
извиваясь всем телом, поднырнул под него. И  сразу  же  почувствовал,  что
жидкость стала плотнее. Богарт сучил ногами прямо перед  ним,  но  не  мог
упереться во что-нибудь и выплыть к живительному воздуху.  Если,  конечно,
там, наверху, был воздух. Какой же это будет  отвратительный  конец,  если
они все же ухитрятся выплыть и обнаружат, что потолок прижимается прямо  к
поверхности жидкости, промелькнуло у Саймона в мозгу.
     Скоро они узнают. Саймон с трудом просунул руки сквозь эту  патоку  и
вцепился в ноги Богарта. Резкий рывок, и он изо  всех  своих  сил  толкнул
своего товарища вверх. В то же время Богарт оттолкнулся. Суммарной энергии
было достаточно. Ноги Богарта выскользнули из рук Саймона.
     Саймон висел в полнейшей темноте и чувствовал, что этот мрак давит на
него, как тесный костюм из толстой черной резины. Отлетали секунды,  и  он
чувствовал, как его легкие рвутся на части. Он старался  сдерживаться,  не
впадать в панику,  продлить  оставшиеся  мгновения  жизни.  Когда  надежды
больше не останется, настанет время использовать последние капли воздуха в
отчаянной попытке прорваться вверх.
     Что-то царапнуло его подбородок и он инстинктивно  ухватился  за  эту
штуковину. Это оказалась нога  с  привязанными  к  ней  кожаными  ремнями.
Сладостная Голгофа! Богарт прорвался, но он не смог по  другому  протянуть
ему ремень, кроме как рискнуть жизнью и вернуться в бассейн.
     Вцепившись в кожаную полоску, он снова толкнул Богарта вверх изо всех
своих угасающих сил. Ноги исчезли, и  почти  тут  же  ремень  натянулся  и
Саймон  выскочил  из  сжимающих  объятий  этого  странного  сифона.  Возле
поверхности жидкость почти ничем не отличалась  от  твердого  тела,  и  он
поразился силе Богарта, который  сумел  прорваться.  Даже  с  его  помощью
Саймон с трудом выбрался на сухой каменный пол.
     - Клянусь ранами Господа, я уже не чаял, что смогу вытащить тебя. Эта
штуковина - сам дьявол.
     - Еще худшего дьявола мы оставили с той стороны, Богги. Хотя обычно я
купался с куда большим удовольствием. Ей-богу, мне  показалось,  что  меня
заталкивают обратно в материнскую утробу. Ох!
     Богарт все еще пытался, правда, без особого  успеха,  стереть  липкую
массу с лица. Она покрывала их обоих с ног до головы.
     - Саймон, вот еще  одно  подтверждение  тому,  что  в  старых  книгах
огромная мудрость сокрыта.
     Саймон сдался, прекратил попытки очиститься и только протер глаза.
     - К чему это ты?
     - Помнится, в одном  из  моих  любимых  старых  повествований  кто-то
постоянно произносил: "Черная бездна открылась у моих ног, и я  погрузился
в нее". Совсем как мы!


     Еще полчаса ходьбы - и они оказались в большом  помещении  с  высоким
сводом. Пол был песчаным и, похоже, чисто выметенным.
     - Чувствуешь, какой воздух? Похолодало, и, похоже, дует. Вот отсюда.
     "Отсюда" оказалось створками ворот, окованными бронзой,  с  огромными
дверными шарнирами. Богарт подошел к ним и легонько толкнул  створки.  Они
оказались так прекрасно сбалансированными, что тут же начали растворяться.
Богги попытался было остановить их, но именно в это самое время свет вновь
погас.
     Осторожно, спиной к спине, Саймон и  Богарт  прошли  сквозь  открытые
двери, шаркая ногами по песку. Они прошли примерно тридцать полных  шагов,
когда движение воздуха  позади  подсказало  им,  что  двери  захлопнулись.
Тяжкий звон, с которым сомкнулись створки, прозвучал как гигантский гонг.
     Они оба выхватили мечи и  напряженно  всматривались  в  темноту.  Они
чувствовали, что оказались на огромной арене, гораздо большей,  чем  любое
оставшееся позади помещение.
     Они не слышали ничего, кроме стука крови в висках. Кто-то вверху, над
ними, щелкнул пальцами, и вспыхнул свет. Мягкий голос произнес:
     - Добро пожаловать в мой дом. Меня  зовут  Ришар  де  Геклин  Лоренс,
двадцать четвертый барон Мескарл. А вас как зовут, скажите на милость?
     Саймон заслонил глаза от света и взглянул на того,  кто  обратился  к
ним.  Он  увидел  барона,  окруженного  высокородными  женщинами  двора  и
несколькими мужчинами. Насколько он заметил, де  Пуактьера  там  не  было.
Мэтью тоже. Они с Богартом стояли на большой арене,  метров  пятидесяти  в
поперечнике, с рядом затемненных клеток  с  одной  стороны.  Шестиметровые
стены были выложены из  гладкого  камня.  Мескарл  со  своими  сикофантами
склонились над низкими перилами  балкона,  прикладывая  к  носу  кружевной
платок или поигрывая фарфоровым флаконом для духов.
     - Ну же, мои  мятежные  друзья.  Я  спросил,  как  вас  зовут,  и  не
собираюсь  повторять  вопрос.  Я  попросту  прикажу   своим   арбалетчикам
пристрелить вас. И буду жалеть об этом по двум причинам. Не люблю  убивать
людей, пусть даже и слуг. Не узнав во-первых их имени.  Во-вторых,  ты  со
своим толстяком-коротышкой другом  доставили  мне  и  моим  друзьям  много
удовольствия и развлечения за последние несколько часов.
     - Вы следили за нами? Через эти проклятые подглядывалки.
     - Конечно. А зачем иначе было позволять тебе зайти в замок?  За  вами
наблюдали все время. Должен сказать, никто до сих пор не сделал и половины
того, что вы вдвоем. Оттого я и печалюсь, что придется убить вас. Но такие
сорвиголовы,  как  вы,  могут  принести  только  дальнейшие  неприятности.
Насколько я понимаю, вы из банды Моркина? Неважно. Итак, в последний  раз.
Как вас зовут?
     - Симеон, милорд.
     - Зебадия, милорд.
     - И вы утверждаете, что вы... кто?
     - Мы - странствующие лекари, милорд. Мой  помощник  обладает  большим
искусством в составлении мазей, а я искушен в излечении  глаз  и  удалении
камней.
     - Ты лжешь. Не перебивай меня! Мастер Зебадия, что ты  пропишешь  вот
этой леди Иокасте, у которой сильно болят зубы?
     - Унцию корня пиретрума. Растереть, растолочь,  настоять  в  примерно
шести унциях винного спирта. Взять в рот небольшое количество этой  кислой
красной тинктуры  и  держать  пока,  прошу  прощения,  рот  не  наполнится
слюной... во  всех  тех  сотнях  случаев,  что  я  применял  этот  способ,
повторять лечение не приходилось.
     Саймон глубоко вздохнул и  мысленно  вознес  благодарность  искусству
ученых и исследователей подсознательных процессов.
     Мескарл, очевидно, был поражен той легкостью, с  которой  Богарт  дал
обстоятельный ответ. Но его подозрительность тем не менее не пропала.
     - А вы, мастер Саймон. Если вы так искусны в лечении глаз, то как  вы
предупреждаете их воспаление? А?
     - Видите  ли,  милорд,  ответ  зависит  от  того,  какого  сорта  это
воспаление.  Может  наличествовать  кровотечение,  или  зуд,  или   дурное
выделение. Но, - добавил он поспешно,  -  если  глаза  попросту  опухли  и
болят, то я беру по фунту римского купороса, а  это  -  опасное  вещество,
милорд, и Bole Armoniack; щепотку камфоры и растирать до тех пор, пока все
хорошо не перемешается. Далее я бы взял немного этой микстуры и  растворил
в литре кипящей воды. После перемешивания я бы дал настою осесть и получил
бы то, что нужно. Несколько капель по утрам и немного меньше перед сном  -
и болезнь как рукой снимет.
     На арене воцарилось молчание  примерно  на  двадцать  ударов  сердца.
Потом Мескарл повернулся к человеку, стоявшего позади него.
     - Приведи де Пуактьера. Он где? Черт побери его  совсем!  Что  с  тем
старым негодяем из борделя? Сдох! Я же сказал, что его нужно  расспросить.
А не прикончить. Я хотел бы еще кое-что узнать. Так значит, нам не  в  чем
обвинить этих грязных бродяг? Что?
     Саймон и Богарт смотрели на балкон. Мескарл отошел и исчез  из  виду,
чтобы посоветоваться с каким-то своим  офицером.  Высокородные  продолжали
смотреть на них с живейшим интересом, как и подобает относиться  к  людям,
которые чудом выпрыгнули из Стикса  и  вновь  оказались  в  обществе  себе
подобных. Одна из присутствующих на балконе леди строила глазки Богарту  и
"случайно" выронила  кружевной  платочек  ему  под  ноги.  Богарт  изящным
движением подобрал его, высморкался и снова бросил платок  на  песок.  Тут
снова появился Мескарл.
     -  Искренне  приношу  извинения  за  эту  задержку,  друзья  мои.  Не
сомневаюсь, вы полагали, что вам  давным-давно  пора  быть  мертвыми.  Мне
сказали, что вас, мастер Зебадия, задержали главным образом потому, что вы
убили одного из моих лучников и пытались помочь подозреваемому в мятеже. К
сожалению, свидетель вашего преступного поведения не в  силах  нам  дальше
помогать. Так что вы скажете в ответ на  обвинение  в  том,  что  пытались
помочь этому головорезу.
     Богарт ответствовал:
     - Милорд, я просто заступился за человека -  до  того  вечера  в  том
похабном домике я его не встречал - на  которого  напали.  Кажется,  напал
писец. Началась драка, и писца зарезали. Потом ворвались  ваши  громилы  и
принялись  палить  во  все  стороны.  Тогда  я  попытался  остановить  эту
бессмысленную резню. И при этих попытках, боюсь, прикончил одного из ваших
убийц - арбалетчиков; и если обвинение в этом смертельно, можете прирезать
меня, я виноват.
     После недолгой паузы Мескарл легонько хлопнул в ладоши.
     - Прекрасная речь. Цепкая же ты пиявка. Вы оба высказали  перед  нами
больше мужества, чем я полагал. Возможно... Боже мой, миледи Иокаста  была
так восхищена, когда дела пошли все горячей,  что  совершенно  забыла  про
свой пирог с языками жаворонков. Вы все делали хорошо. И  поскольку  я  не
хочу терять таких людей понапрасну, предлагаю вам выбор. Поступайте ко мне
на службу в ранге сержантов моих телохранителей. Что скажете?
     Прежде, чем они успели что-то сказать, вмешался  новый  голос,  более
глубокий и твердый.
     - Простите, лорд. Прошу прощения за опоздание. Если позволите,  лорд,
прежде, чем эти люди поступят к вам на службу, я задам им один  вопрос.  Я
хотел бы спросить у того,  что  повыше:  как  вы  попали  сюда?  И  почему
уничтожили свой корабль?
     Саймон подождал, пока шум на балконе стих, и ответил:
     - Вижу, ничего не скрыть от слуг барона Мескарла.  Воистину,  милорд,
ваши подозрения небезосновательны. Мы - лекари. Но не только. Мой  товарищ
и я сбежали, спасаясь от преследований, из земной  колонии  на  Марсе.  Мы
были там наемниками. И прилетели сюда, чтобы  вступить  в  гвардию  барона
Мескарла, потому что слышали, что здесь и платят хорошо, и кормят лучше. И
здесь не дадут скучать человеку, который умеет работать мечом  и  шевелить
мозгами. Сам тот факт, что мы оказались здесь, показывает, что мы  -  люди
выше среднего уровня. Поскольку нам не удалось сделать так, как мы хотели,
не привлекая внимания таких острых глаз, как ваши, то придется поступить к
вам на службу сейчас. И здесь.
     Он вытащил меч и протянул его Мескарлу.
     - Милорд, теперь вы знаете о нас всю правду - кто мы такие  и  почему
здесь. Мы оба клянемся вам на мече. Будем вашими вассалами пожизненно и до
конца. Без колебаний отдадим жизни за вас. Вы берете нас, милорд?
     Мескарл повернулся к де Пуактьеру.
     - Не хмурься,  старый  медведь.  Если  они  не  шпионы,  то  они  нам
подходят. Я тебе потом сам расскажу, что они сегодня тут натворили. К тому
же, мой бесценный сенешаль, если они все же шпионы, то нет для них лучшего
места, чем быть в  твоей  компании,  находиться  под  твоим  присмотром  с
рассвета до заката. Улыбнись, черт возьми, де  Пуактьер!  И  присмотри  за
ними.
     Саймон и Богарт поклонились в спину удалявшемуся барону и следовавшим
за ним лордам и леди. Затем де  Пуактьер  приказал  одному  из  стражников
сбросить их веревочную лестницу. Они  предстали  перед  ним,  и  тот  даже
отшатнулся - такими они были грязными и провонявшимися.
     - Первым делом посмотрим, на кого вы похожи  под  этим  слоем  грязи.
Найдите старшего сержанта Мэтью, представьтесь ему  и  скажите,  чтобы  он
отвел вас в баню. Потом доложитесь мне. И не пытайтесь провести его. Ничто
не ускользнет от соколиных глаз старого Мэтью. Ясно?



                           4. СПАСИ И СОХРАНИ

     Горячая, с паром, вода хлынула  из  медных  кранов  так  сильно,  что
перехватывало дыхание и  кожа  покраснела.  Грубое  мыло,  казалось,  было
сделано из песка, но оно отлично смывало вонь подземелий  замка  и  черный
гной того отвратительного бассейна.
     Грязь стекала со сбившихся в колтун волос по их лицам, пузырилась  на
белом кафеле и исчезала в круглых дренажных отверстиях. Вода струилась  по
телу Саймона, и столь же быстро текли его мысли. Перед ним  сейчас  встало
очень много проблем. Поскольку уж он оказался в замке "Фалькон", правда, в
сомнительной  роли  одного  из  телохранителей  Мескарла,  сможет  ли   он
установить, правдивы ли слухи о  заговоре  высокородных  на  Сол  Три,  об
угрозе  возвращения  к  рабовладению  и,  что  самое  главное,  об  угрозе
галактическим  запасам  ферониума  -   жизненно   важного   элемента   для
распространенного привода всех звездных кораблей?
     Но в данный момент  перед  ним  и  Богартом  стояла  непосредственная
угроза - их жизням. В другом конце душевой, невидимый из-за  клубов  пара,
находился мастер сержант Мэтью Скримжор. Вероятно, единственный человек во
всем замке, от которого можно было ожидать, что он узнает в коммодоре Рэке
- или, вернее, в лекаре Симеоне - того мальчишку, которого  он  воспитывал
на свой лад целых четыре года, юношу,  которого  он  проводил  в  возрасте
четырнадцати лет в Службу Галактической Безопасности. Мальчика, в которого
не удалось вколотить понятия о дисциплине и который  не  подошел  на  роль
пажа для де Пуактьера, И, что самое главное, этот человек помогал повесить
отца и мать Саймона за браконьерство  на  лесной  полянке  пятнадцать  лет
назад.
     Теперь, далеко перевалив за средний возраст, Мэтью больше  не  скакал
за своим лордом по зарослям, не гонялся за лесными жителями. Глаза его  не
утратили остроты, но окостенение суставов плеч заставило его заниматься  в
основном административными обязанностями внутри замка.
     - Эй, вы там! Достаточно. Вы  уже  и  так  истратили  почти  месячный
водяной рацион. Выходите, посмотрим, что скрывалось  под  грязью.  Быстро!
Выключаю воду.
     Горячие потоки превратились в тонкую струйку, но пар все еще висел  в
воздухе. Самсон дернул к себе голого Богарта и что-то шепнул ему  на  ухо.
Богги кивнул, внезапно рухнул на пол и застонал.
     - Сержант! Мой приятель Зебадия наступил на мыло  и  подвернул  ногу.
Дайте руку.
     Мэтью осторожно прошел через душевую, шлепая  сапогами  по  лужам  на
кафеле.
     - Кровь господня, волосатая задница, что за недотепа!  Он  стоять  на
ногах не умеет, а собирается быть сержантом  телохранителем.  Давай  руку,
обними меня за плечи, да осторожно, черт возьми!! Ну, пошли. Между прочим,
не думайте, что вас уже зачислили. Окончательное решение  будет  принимать
милорд сенешаль, а его не так-то просто убедить в своих достоинствах.
     Задохнувшись под весом Богарта, сержант, оскальзываясь, вывел того из
душевой и мягко положил на сосновую скамью в предбаннике, где они  скинули
свои провонявшие одеяния - вернее, то, что от них осталось.
     Положив ладони на бедра, Мэтью выпрямился, со стоном развел  плечи  и
откинул голову назад. Тут-то Саймон  и  ударил  его.  Удар  был  жестоким,
предназначался для того, чтобы причинить человеку страшную боль, полностью
вывести его из строя, но не убивать. Он был нанесен жестким ребром  правой
ладони в мягкое подбрюшье, не  защищенное  броней  в  безопасных  условиях
замка.
     Здоровяк задохнулся, схватился руками за пах  и  сложился  вдвое.  Он
изверг из себя все, что съел на  ужин,  забрызгав  весь  пол,  и  упал  на
колени, постанывая и бормоча что-то себе под нос.
     Саймон подошел к нему, осторожно обогнув рвоту, схватил его за волосы
и откинул назад голову сержанта.  Перед  ним  оказалось  старческое  лицо,
искаженное яростью и болью. Мэтью  не  видел  перед  собой  ничего,  кроме
расплывчатого лица, смотревшего на него сверху  вниз.  Старик  выдавил  из
себя "За что?", и Саймон почувствовал, что вся его многолетняя ненависть к
этому человеку улетучилась. Но он зашел  слишком  далеко,  а  ставки  были
слишком высоки, чтобы позволить жалости овладеть собой.
     Богарт открыл краны во всю мочь. Перегретая вода свистела и бурлила в
трубах, и даже предбанник начал наполняться паром.
     - Богги! Выключи.
     - Но ты же сказал...
     - Выключи, черт побери!
     - Я думал, ты  хотел  сварить  его...  представить  дело  так,  будто
произошел несчастный случай и он ошпарился насмерть, когда упал.
     - Хотел, но теперь не хочу. Возьми швабру и подотри здесь.
     Постепенно проблески сознания стали вновь появляться в глазах старого
Мэтью, и он пригляделся к Саймону, пытаясь отыскать ключ к происходящему.
     Молодой человек присел над ним на корточки и взял его голову в руки.
     - Повешение.  Много  лет  назад.  И  мальчишка,  который  не  плакал.
Помнишь, старик?
     Рот приоткрылся, раздался шепот.
     - Саймон. Саймон  Рэк.  Ты  вернулся,  чтобы  убить  меня.  Чертовски
издалека, и только для того, чтобы убить меня. - На  лице  его  отразилась
гордость.
     - Да, Мэтью. Только, чтобы убить тебя. Ты учил меня  слишком  хорошо.
Слишком хорошо, Мэтью. Ты говорил, не оставляй врага в живых.  Потому  что
настанет день, когда этот враг припомнит тебе прошлое и  обрежет  будущее.
Помнишь?
     Седая голова качнулась.
     - Я дам тебе время, чтобы  прийти  к  согласию  с  Создателем,  такой
старой собаке, как ты, это ох как не помешает.  Боюсь  только,  для  этого
тебе потребуется больше дней, чем у меня  есть  минут.  Так  что  придется
сейчас.
     - Быстро? - голос был таким слабым, что Саймону пришлось  наклонился.
И когда он приложил  ухо  к  губам  Мэтью,  сержант  предпринял  последнюю
попытку. Руки его потянулись к глазам Саймона, вцепились ему в лицо. Но на
его руках все еще были толстые боевые рукавицы, и он не смог вцепиться как
следует. Саймон достаточно легко отбил  нападение  и  крепко  ухватил  его
обеими руками за подбородок.
     - Да, хитрый старый ублюдок, быстро.
     Улыбка тронула губы Мэтью, хотя он и понимал, что время его вышло, но
по нему этого не было  видно.  Тогда  Саймон  изо  всех  сил  стукнул  его
затылком о  каменный  пол.  Пышная  грива  волос  не  защитила  от  такого
зверского удара, и череп треснул с  тем  звуком,  с  каким  спелое  яблоко
падает на камень. Тело того, кого Саймон так долго ненавидел,  обмякло,  и
перед ним лежал уже труп.
     Богарт посмотрел на него.
     - Старый чертяка был настоящим игроком. А? Но почему ты  не  заставил
его заплатить сполна за все преступления?
     - Он всего лишь выполнял приказы своего командира, де  Пуактьера.  И,
Богги посмотри на него - ведь он уже старик. Он теперь гораздо старше, чем
был мой отец тогда. Должно быть, верно говорят, ненависть -  такое  блюдо,
которое лучше всего есть холодным.  Боюсь,  за  годы  ожидания  мое  блюдо
остыло слишком сильно. Мальчишкой, когда я укладывался спать на соломенную
подстилку вон в той Башне Источника, я представлял себе, как убью  каждого
из того отряда. Теперь они все мертвы, или жизнь их разбросала  по  свету.
Саймон погиб два дня назад. Сейчас Мэтью. Остались только двое главарей. Я
постарался, чтобы старик ушел легко. Теперь давай приберем здесь и позовем
на помощь. Старика подвело сердце. Он схватился за грудь и упал. Мы  ничем
не могли ему помочь.
     Беседа с де Пуактьером вовсе не из разряда приятных. Он подозревал  и
до гибели Мэтью, и теперь относился к ним с двойным подозрением. К счастью
для них, Мескарл решил сам присутствовать при расследовании и склонялся  к
тому, чтобы поверить им. Главным противником барона была  скука,  и  любое
новое лицо или новая забава входили ему в фавор. На некоторое время.
     Так что они покинули покои Пуактьера с виду ничем не запятнанными.  В
замке хорошо зна