Не надо, Влад. Не обманывай меня... и себя.
     --  Но  я  говорю  правду!  Ты  помнишь,  что сказал Генрих? Главное --
поверить,  убедить  себя  в  том,  что  невозможное  --  возможно!  И  тогда
невозможное станет реальностью, Эли! Вот он, наш шанс! Мы должны попытаться!
     На  миг ее затуманенные  слезами глаза вспыхивают прежним шальным огнем
изумрудов с золотистыми искорками.
     -- Скажи мне, что делать, Влад! Скорее! Я вся в огне!
     --  Это  не  огонь, Эли!  Это  всего  лишь  солнце.  В  нем нет  ничего
страшного, Эли! Разве  ты  не помнишь, как приятно касание  солнечных лучей?
Как золотистое  тепло разливается по телу, даря силу,  даря  жизнь? Вспомни,
Эли!
     -- Говори, Влад! Говори еще! Мне кажется, я...
     --  Даже в  самую жару  солнце не убивает,  Эли,  и ты сама  это хорошо
знаешь. От него лишь  прячутся  в тень -- чтобы не  напекло голову. А ранним
утром,  когда по  низинам курится  туман  -- его  вдруг пронзают первые, еще
робкие лучи,  которые несут с собой  тепло. Ты ведь  помнишь, каково  это --
после промозглой сырости подставить  обнаженное тело  лучам солнца,  ощутить
его древнюю,  живительную силу,  увидеть,  как играет радуга в  каплях росы.
Солнце --  это жизнь, Эли! И это неправда, что мы -- мертвые. Ты сама всегда
говорила мне, что я -- живой. Что у меня теплые руки...
     -- Говори, Влад! Говори еще...
     --  ...Мы живы по-своему, Эли, и  если нам  не могут повредить  сталь и
свинец, которые  убивают  людей --  то  чем нам  может быть опасен солнечный
свет? Ведь мы не боимся его, правда, Эли? Конечно, мы  не боимся! Мы с тобой
ждем рассвета! А когда взойдет солнце, мы спокойно встанем ему навстречу, мы
поприветствуем его, взявшись за руки -- а потом уйдем  отсюда, и майор Жан с
его  людьми ничего  не  смогут нам сделать!  ИХ  время  заканчивается,  ночь
уходит, и с нею -- все кошмары и страхи. И стоит только взойти солнцу...

     Два одинаковых высоких ложа, похожих на надгробия. Два тела, наполовину
погруженные  в  прозрачный  студень,  под пригашенными  до поры  бестеневыми
лампами.
     Теперь я  знаю: это --  мы  с Эльвирой.  Это  мы лежим  там, в склизком
студне, с тянущимися к нашим головам проводами.
     Голос.
     Темный пурпур, прожилки фиолетового, уход в багрянец. На  самом краю --
чернота хриплых трещин.
     --  Уже  совершенно  нечеловеческая физиология... просто  поразительно!
...к финальной стадии сценария. ...уверены...  вампиров...  солнечный  свет.
...подопытные умрут.
     -- Приступайте.
     И лампы над нами разом вспыхивают в полный накал!
     Свет. Режущий, слепящий. Зажмуриваюсь.
     Надо скорее что-то сделать. Что-то очень важное. Надо...
     Это  требует огромного  усилия, как  тогда,  когда  я  безвольно стоял,
ожидая Бессмертного Монаха.
     Но я все же сделал это!
     Я повернул голову.
     И изумруды Эльвириных глаз  полыхнули  мне  навстречу веселыми золотыми
искорками.
     Страх ушел.
     Боль ушла.
     Тело ушло, растворилось, исчезло.
     Остался лишь свет, живой, теплый -- мы плыли в его волнах, мы пили его,
мы купались в нем...
     ...Когда взойдет солнце, мы встанем ему навстречу... Мы уйдем отсюда --
стоит только взойти солнцу...
     -- Смотрите, что это?! Смотрите!
     -- Что происходит?!
     Эльвира  протянула мне  руку  (руку? у  нас  ведь больше нет тел!..  Не
важно.) -- и я протянул ей навстречу свою.
     Маленькая теплая ладонь.
     ТЕПЛАЯ!
     -- Пошли отсюда?
     -- Пошли.
     -- Держите их, держите!
     -- Этого не может быть! Это невозможно!..
     Два   вплавленные  в  студень  тела  под  сияющими  лампами   исчезали!
Истончались,  быстро становясь прозрачными, исходили дымкой, туманом, теплым
светом...
     Все. Тел больше нет.
     Некоторое  время  мы,  невидимые, с  улыбкой  наблюдали  со  стороны за
мечущимися внизу людьми, слушая их бессвязные выкрики. Но пора было уходить.
Теперь мы знаем "дорогу" сюда. Может быть, мы еще вернемся. Может быть.
     -- Нас ждут, Влад,-- Эли смотрела куда-то вверх.
     Потолка  в   комнате  уже  не  было.  Вместо  него  над  нами  дрожало,
переливалось,   звало  радужное   сияние;  вот  в   нем   начало  проступать
человеческая фигура.
     Откуда-то я знал, что его следует называть Куратором.
     И еще я понял, что нам действительно пора.

x x x

     Два сияющих неземным светом силуэта взмывают в рассветное небо, скользя
меж лучей восходящего солнца. Их сияние заставляет глаза слезиться, не давая
толком  рассмотреть  возносящихся,  и  люди  в  камуфляже, что  залегли  меж
кладбищенских  обелисков,   выпускают   из  рук  оружие;  преклонив  колени,
благоговейно осеняют себя крестом. Не каждому дано лицезреть...

4

     Гордость -- им имя,
     Дух и Покой,
     А за ними лишь высь,
     Лишь холодная высь --
     Ни Добра ни Зла.
     Группа "Ария",
     "Рабство иллюзий".

     -- Ну вот вы и дома,-- сказал Куратор и мягко улыбнулся.
     Его лицо  плыло золотистыми сполохами, так что  разглядеть его никак не
удавалось,  он походил  на костер: то вспыхивающий от порыва ветра, то вновь
подергивающийся тонким слоем пепла, под которым рдеют раскаленные угли.
     И все же мне отчего-то казалось, что где-то я уже видел это лицо!..
     Интересно, мы со стороны выглядим так же?
     Я обернулся к Элис.
     Золотая сияющая богиня с кошачьими зелеными искрами в глазах -- вот как
она смотрелась здесь.
     Здесь... Где это -- здесь? На небе, в нирване, в раю?
     Переливающаяся волнами теплого,  радужного  света бесконечная  равнина.
Волны   исходят   алмазным   туманом,   скрадывающим  очертания,  навевающим
сладостные грезы...
     Но почему --  мы? За что нам  -- это  великолепие, этот ласковый  свет,
покой, умиротворение?! Нам -- ночным тварям, исчадиям ада, демонам-убийцам?!
Я не верю! Я боюсь поверить! Мы не заслужили!
     "И каждому воздастся по вере его!"
     Но я никогда не верил в это!

     Фотовспышка.
     Мгновенный стоп-кадр.
     Два   скорчившихся   на  могильной   плите   тела.  Уже   мертвых,  уже
рассыпающихся сухим прахом под безжалостной лаской солнца.
     И угасающая искра сознания, создавшая в последний  миг  этот мир света,
который не убивает -- но принимает в себя, баюкает, растворяет...
     Упокоение.
     Значит, вот оно какое.
     Ни боли, ни страха.
     Только почему-то -- щемящая тоска...

     Два влюбленных  мертвеца, рыщущих во  тьме в поисках  чужих  жизней  --
чтобы сделать их своими.
     Два погруженных в студень тела на высоких ложах, похожих на надгробия.
     Два скорчившихся трупа на могильной плите.
     Два огненных существа, возносящихся ввысь.
     Двое на заполненной до краев светом равнине.
     Что -- правда? А что -- лишь сон, иллюзия? И так ли это важно?
     Нет, это важно! Мы должны знать!


     -- Мы хотим знать правду. Кто мы на самом деле?
     Это произнесла Эльвира.
     И твердо, без страха, взглянула в огненное лицо Куратора.
     -- Вы прошли путь. Путь Проклятых. Почти прошли...
     -- Почти?
     -- Теперь вы займете мое место. А я... я уйду выше. В Свет. Насовсем.
     -- Значит, мы теперь -- Кураторы?
     -- Почти. Вы скоро ими станете. Очень скоро. Вы уже почти готовы. Знали
бы вы, как мне долго пришлось ждать! -- он вздохнул почти по-человечески.
     Или это нам только показалось?
     -- Но... почему  мы?! Или  это -- отдельный рай? Для вампиров? -- через
силу усмехнулся я.
     -- Сюда приходят те, кто освободился. Кто вырвался из плена собственных
иллюзий. У вершины горы все  пути сходятся. Путь Проклятых, Путь Праведников
-- какая  разница?  Путей много -- но в конечном счете они  сводятся к  этим
двум. И оба они  ведут сюда. Вы  прошли  свой  Путь. Вы освободились.  Свет,
Тьма, Добро, Зло, мораль, справедливость -- все это входящие сюда  оставляют
за  порогом.  Это  -- для людей. Вы  теперь  выше этого. Вы --  свободны! Вы
освободились ото  всех  этих предрассудков,  от своих  бренных  оболочек, от
пустых привязанностей -- от всего!
     Элис взглянула на меня -- и ее глаза как-то странно, тревожно блеснули.
Она протянула руку, кончиками пальцев дотронулась  до  моего плеча -- но это
не  было  настоящим касанием! Словно легкое дуновение ветерка, электрическое
покалывание, слабое тепло... и все.
     А потом ее рука двинулась дальше -- и прошла сквозь меня!
     -- Мы умерли, Куратор?! Окончательно?!
     --  Что есть жизнь, и что есть смерть? Умирает ли гусеница, превращаясь
в куколку? Умирает ли куколка, когда из нее вылетает бабочка? Вы прошли этот
путь. Приняв поцелуй Ухода,  приобщившись к не-мертвым, вы стали  куколками.
Вы  смогли  переступить условность человеческой жизни -- и перешли  в  новое
качество. Сейчас вы  прозрели окончательно, отринули  те  глупые условности,
которым подчиняются вампиры -- и превратились в бабочек. Цикл завершен!
     --  Так  значит... всего этого  могло не быть?!  Крови,  смертей, всего
того, что мы пережили?! Мы могли... прозреть сразу?!!
     -- Сразу? За все надо платить. Путь Праведников -- более прямой, на нем
человек  минует  стадию "куколки" --  но и пройти  его  куда  труднее!  Путь
Проклятых идет "в обход". В  чем-то он легче --  тот же вампир уже не совсем
материален. Ему легче  перейти  следующую  грань:  ведь одну грань --  между
жизнью и  смертью --  он уже перешел. За это вы  платите собственным и чужим
страхом, тьмой, которая застит ваш  разум  -- многим, очень  многим! И очень
мало кто из вас  проходит этот  путь  до конца. Люди  хотя  бы  знают о Пути
Праведников. Вы же о Пути Проклятых -- нет.
     -- Так  почему же вы  не  открыли нам глаза? Нам, и  другим? Мы же были
слепы! А другие -- и до сих пор... Вы же -- Куратор! Или вы не могли?
     --  Вижу,  вы  еще  не  совсем  избавились от  бремени  страстей.-- Его
снисходительная  огненная  улыбка вдруг  начинает меня раздражать. Тоже еще,
Несущий Свет выискался! -- Конечно,  я мог бы вмешаться, подсказать, помочь.
Но к чему? Вы шли своим путем -- и вы прошли его. Не надо мерить Вознесшихся
человеческими мерками.  Если бы вы погибли,  не прозрев,  и вновь влились  в
круговорот Сансары, я ждал бы еще. Других. Или вас. Не важно. Мы можем ждать
долго. Ведь у нас впереди -- Вечность.
     Ох, что-то  меня уже начинает  тошнить от его бесстрастного безразличия
ко всему. Если и мы станем такими...
     -- У вас? Или у нас -- тоже?
     -- У нас. Вы  теперь тоже -- одни из нас.  Я уже  говорил --  здесь нет
Добра и Зла, нет "Я" и "Не-Я". Когда вы поймете  это -- вы  тоже вольетесь в
Свет. А пока...
     --  А  пока  будем  болтаться  тут  бесплотными  призраками,  поджидать
следующих?  --  нехорошо  прищурилась  Эльвица.-- Так  действительно,  через
вечность-другую не останется ни чувств, ни желаний... ничего! Одна пустота и
скука. То-то вы так стремитесь в этот свой Свет!
     Такой я ее еще никогда не видел!
     -- Уж лучше -- глотки рвать и в гробу отлеживаться, чем -- так! Великая
Пустота, чтоб ей  пусто было! Я  от этой пустоты  еще там,  внизу, не знала,
куда бежать. Сбежала, называется! Влад, пошли отсюда!
     Она  решительно  взяла меня за  руку, и -- о чудо! -- я вновь ощутил ее
прикосновение!
     -- Вам некуда идти! Ваш  путь окончен...-- в голосе Куратора прозвучала
растерянность.
     И  тут пронзительный  холод  очищающего  ветра  ворвался в  мою голову,
выдувая изнутри запорошившую глаза алмазную пыль небес!  Я вспомнил наконец,
где я уже видел это лицо!

     Два тела, погруженные в прозрачный студень, склоняющееся над ними лицо,
которое никак не удается рассмотреть...
     Лицо Куратора!

     Тела!

     Синяя  вспышка  внутреннего взгляда с треском пробила сияющую равнину и
устремилась вниз, к грешной земле.
     У нас оставались считанные мгновения.  Еще  немного  -- и будет поздно:
наши тела навсегда превратятся в прах. Но мы успеем, теперь мы успеем!

     Я ощерился, выпуская призрачные клыки, и подмигнул Эльвире:
     --  Кто-то  говорил,  что отныне  мы  --  свободны?  Не  ты ли это был,
Куратор?! Ты был прав! Отныне мы свободны -- свободны в своем выборе! Какими
нам быть! Нам не нужна твоя Вечность, твоя равнодушная Пустота. Мы уходим.
     -- Вы... вы не  сможете! Вам не  хватит силы... энергии!  Вы...-- голос
его сорвался, пустил визгливого, пронзительно-голубого "петуха".
     Не   так-то  ты  и  бесстрастен,  Куратор!  Боишься  остаться  здесь  в
одиночестве еще на одну вечность? Ведь  тут у вас тоже есть свои законы, что
бы ты ни вещал нам о свободе. Если не придет смена,  тебя не пустят  в  этот
твой Свет! А за нас... за нас не волнуйся!
     --  Ты забыл, кто мы,  Куратор!  Ведь мы -- вампиры. Сила? Энергия?  Да
здесь ее навалом! И мы возьмем ее! Эли, делай как я!
     И  потоки  света устремились  внутрь нас, наполняя  до  отказа горячей,
упругой силой, ищущей выхода, ищущей...


ЭПИТАФИЯ

     Блаженство рая я оставлю для нищих:
     У нищих духом должен быть Царь и Бог.
     Я -- тварь земная, и на небе я лишний;
     И к черту вечность, какой в ней прок?!
     Группа "Ария", "Ночь короче дня".

     --  Знаешь,  Эли,  а  я  должен сказать  тебе "спасибо"! --  я с трудом
оторвался  от  ее  губ, но  больше  ничего  сказать  не  успел,  потому  что
ненасытной  Эльвице, как всегда, показалось  мало,  а говорить  и целоваться
одновременно не могут ни вампиры, ни даже ангелы!
     -- Эльвица! Но я все-таки должен сказать тебе "спасибо"!
     -- Должен! --  охотно согласилась она, плотоядно косясь на  меня своими
лукавыми изумрудами.-- А за что?
     --  Тогда...  я  бы не  смог  --  сам. Но убеждая тебя,  я и  сам  смог
поверить! -- поверить, что мы можем не бояться солнца, что мы... Мы оба живы
благодаря тебе!
     --  Ну, ты в этом тоже немножко поучаствовал! А  что мы  будем делать с
майором Жаном и его людьми?
     Я в очередной раз  обласкал взглядом ее  всю, с головы  до ног. Да, это
была  она,  моя  Эльвица,  живая,  теплая,  у  нее  билось  сердце,  и часто
вздымалась маленькая упругая грудь, и у нее были такие жаркие губы! Она была
-- ЖИВАЯ! Мы оба были -- живые!
     Мы вернулись! У нас получилось!
     А  Куратор пусть ждет других дураков в своей  полыхающей пустоте! Пусть
бродит  там бесплотным огненным призраком  и вздыхает  о нас,  отвергших его
рай,  и о своей горемычной судьбе  небесного привратника, у которого впереди
-- не одна вечность!
     А мы с  Эльвицей --  мы... слишком плотские, что ли?  Мертвые, живые --
какая разница?!  Тут  Куратор был прав.  Мы -- плоть  от плоти этого мира, и
теперь, когда мы знаем...
     -- А ничего.  Не убивать же их? Это теперь все равно что среди бела дня
затеять перестрелку со слепыми  и безрукими! Даже хуже. Они-то  ведь нам уже
ничего не могут сделать! Да нам теперь все это серебро с осиной -- что слону
дробина!
     "Несчастный, ты получил то, чего хотел! -- злорадно усмехается кто-то в
моей голове.--  Вся твоя "жизнь"  --  это кровавая игра; сейчас  ты вышел на
новый  уровень, получив последний и окончательный код неуязвимости -- и игра
потеряла  смысл. Раньше  у  тебя еще могли  быть противники. Теперь их нет и
быть не может. И что дальше? Скучная, безоблачная вечность? Вечная скука?"
     "А вот хрен тебе! -- оскалился я в  ответ.-- Теперь у меня есть Элис! И
вообще, я больше не собираюсь ни с кем воевать!"
     Кажется, он не поверил, но, по крайней мере, заткнулся.
     Ну и черт с ним!
     Мы, обнявшись, пошли прочь, к выходу с кладбища -- и никто не попытался
выстрелить  нам в спину серебряной пулей,  и я даже  не  стал  оглядываться,
чтобы выяснить, почему. Не выстрелили --  и  ладно. Может быть, тоже  что-то
поняли. Нам было не до них. У нас имелись дела поважнее.
     В первую очередь, разумеется, нам не терпелось забраться в  постель. Ну
да, да,  такие  вот  мы  с  Эльвицей сексуальные маньяки! Видимо,  это  наши
бесплотные   блуждания   по  небу  требовали  теперь  немедленной   плотской
компенсации!
     Но  до постели еще надо  добраться. Можно, конечно, полететь -- но  как
приятно просто  идти вот так,  обнявшись, никуда не торопясь,  ни от кого не
прячась, подставляя лица робкой ласке утреннего солнца!
     Неужели, это -- правда?! Неужели это не сон?!
     От  этой  непрошенной  мысли  сердце  гулко екает,  замирая в  груди. В
принципе,  я могу его и остановить -- ничего со  мной не сделается! Но лучше
пусть бьется. Так веселее.
     На  мгновение  перед  глазами  вновь  возникают   два  тела  в  студне,
скорченные тела на могиле...
     Нет,  нет!!!  Это всего лишь фантом, причуда строптивой  памяти,  былой
кошмар, ушедший в небытие,  но все еще иногда скалящийся оттуда. Всего этого
не было, не было!
     А если и было? Какая разница! Теперь это осталось там, в прошлом.
     Даже если мы сами создали этот мир вокруг нас, теперь он -- реальность!
     Единственная реальность!
     Мы вырвались!
     Я привлекаю к  себе Эльвицу, чувствуя  под рукой ее упругую талию  -- и
мигом  тону  во взгляде ее волшебных  изумрудов. С  этого-то  взгляда  все и
началось! И я ни о  чем  не жалею  -- как не жалел ни о чем никогда, с нашей
самой первой встречи!
     -- Ведь теперь мы сможем помочь другим, Влад! Теперь мы знаем, что Путь
Проклятых -- это совсем не обязательно Путь Крови!
     Не  удержавшись,  скептически  хмыкаю. Бодисаттвы из склепа! Но, тем не
менее, она права. Мы не будем стоять в стороне, как этот Куратор!
     --  Конечно,  Эли!  И  совсем  не  обязательно  умирать...--  я  на миг
осекаюсь,  почувствовав  какую-то  неискренность  в  собственных словах.  Но
продолжаю говорить по  инерции.-- ...не обязательно  умирать, чтобы получить
возможность парить под звездами, растекаться туманом и жить вечно! Ведь этот
путь на самом деле -- куда короче!  Не нужны жертвы,  не  нужно прятаться  в
гробу от солнечного света -- во всем этом просто нет необходимости!
     Черт побери! А ведь мы действительно сделали немалый крюк на своем Пути
-- крюк, щедро политый кровью, устланный десятками и сотнями трупов! Если бы
мы  знали! Если бы  мы знали  сразу! Вера  и уверенность, знание  и незнание
удавками захлестнулись  вокруг наших шей;  удавками,  на которых повисли все
те, кого мы успели убить, блуждая в потьмах.
     Я  ненавижу тебя,  Куратор!  Ты видел, ты знал  -- и  не  подсказал, не
помог!  Я никогда не мечтал стать убийцей  -- и  не Генрих сделал  меня  им!
Когда я впервые  поднялся из гроба,  на мне еще не было ничьей крови -- и ее
могло и не быть!  Я мог стать таким, как сейчас -- сразу! Я и Эли. Мы оба. А
теперь... теперь поздно, Куратор! Кровь Светом не отмоешь.
     -- ...Надо лишь найти... найти тех, кто готов принять наш дар,-- шепчет
Эли,  но в ее  голосе  уже нет прежней уверенности.--  Принять, поверить  --
сразу,  без оглядки! Ведь мы же смогли?  -- она  смотрит  на меня  в поисках
поддержки -- а я чувствую, как внутри медленно поднимается сладостная темная
волна.
     Сколько волка ни корми...
     Благими намерениями...
     -- Да, мы отыщем тех, кто сможет. Мы откроем им путь! Мы...
     Мы смотрим друг  другу  в глаза  --  и  одновременно  улыбаемся, слегка
обнажая клыки.
     Мы поняли друг друга.
     Наверное, мы действительно сможем дарить людям тот мир, в котором живем
теперь сами...  Сможем? Дарить  -- без  жертв, без необходимости убивать,  а
после безуспешно пытаться покончить с собой?
     Сможем?
     Ох, не уверен!..
     Но... но мы попытаемся! Мы непременно попытаемся!
     Да, сами мы теперь не нуждаемся ни в чьей крови, ни в чьей жизни.
     Да, мы больше никого не хотим убивать.
     Но...
     -- Приобщение... Это ведь не убийство?
     Мы снова понимающе  улыбаемся друг другу  и  невольно  оглядываемся  по
сторонам -- словно в поисках... чего? Кого?
     Мы оба понимаем -- кого.
     Потому что изменить себя до конца мы уже не в силах.
     Приобщение!
     Мы можем сколько угодно обманывать себя, что де