отом провожать  Ее домой --
но  для  меня  уже  не  существовало  "нельзя"!  Я  влюбился. Влюбился,  как
мальчишка, как последний дурак; я понимал, что выгляжу полным идиотом, что я
не только выгляжу -- я и есть полный  идиот, я делаю то, чего  делать нельзя
-- но я уже не мог совладать с собой!
     Оказывается, с вампирами такое тоже случается...
     Тогда Она поспешила поскорее удрать со мной, неумело соврав, что Ей уже
пора домой, но одна идти Она боится, так что не мог бы я Ее проводить?
     --  Одна  -- боишься,  а  вдвоем  с вампиром -- нет?  --  усмехнулся я,
продемонстрировав на этот раз свои клыки.
     Я все еще  пытался  удержать Ее  и себя --  отпугнуть,  оттолкнуть... В
глубине души  (кстати,  а есть ли  у меня  душа? впрочем,  не важно...) -- в
глубине  души я  понимал, что добром это  не кончится --  ни для Нее, ни для
меня.
     -- С  тобой --  нет!  -- улыбнулась  в ответ  Она.--  Ты ведь  меня  не
укусишь?
     -- Кусают собаки,-- проворчал  я.-- А мы -- целуем... Нет, не  укушу. Я
сегодня сыт.
     И мы потихоньку выскользнули за дверь.
     Ну конечно  же, никуда Она не спешила, просто Ей не  терпелось остаться
со мной наедине. И засыпать меня вопросами.
     А  для  начала  мне  пришлось дать Ей пощупать свои клыки -- чтобы  Она
могла убедиться, что они -- настоящие. Это было глупо, но я не смог отказать
Ей.
     Она убедилась.
     И вот тогда Ее прорвало!
     Я почти не врал -- лишь иногда уклонялся от прямых ответов. По дороге я
рассказал Ей многое из того, что  в свое время сам узнал от Генриха, который
тогда  еще был для меня загадочным Генрихом Константиновичем; впрочем, мне и
сейчас  далеко  не  все  в  нем  понятно:   бывший  врач,  психолог,  весьма
эрудированный   человек,   "вычисливший"  тогдашнего   старейшину  городских
вампиров и фактически спровоцировавший  собственное Приобщение к не-мертвым.
Зачем?  Этого  я не  мог понять  ни  тогда, когда, захлебываясь предсмертным
хрипом и  гибельным блаженством подступающей смерти, судорожно глотал густую
черную  кровь  из вены Генриха  -- чтобы  вместо смерти обрести  мучительную
Вечность  --  ни  сейчас,  когда  походя  раскрывал  Ей наши  сокровеннейшие
тайны...
     Интересно,  а меня  Генрих "приобщил"  в  порядке эксперимента,  или по
каким-то другим соображениям?
     Нет, конечно, я  не рассказал Ей всего, не  настолько я все  же сошел с
ума,  да и  не успел бы я  рассказать все за  эти полтора часа блужданий  по
ночному  городу -- но  рассказал  я больше, чем достаточно.  Если бы об этом
узнали наши, особенно Генрих...
     А   Она...  Она  была  несколько  разочарована!  Маловато,  видите  ли,
романтики оказалось  в посмертной  "жизни" вампира! Сырые, пахнущие землей и
тлением  гробы,  грязь  на  помятом  пиджаке  и  во  всклокоченных  волосах,
безумные, горящие  глаза -- и вечный голод, терзающий тебя изо дня в день, и
кровь на твоих губах, ее сладостный, пьянящий вкус -- и отрезвление, которое
приходит, когда ты  видишь  у  своих ног  мертвеца с развороченным горлом  и
остекленевшими глазами, в которых застыл смертный  ужас. Твоя первая жертва.
Человек, который только что смеялся, шутил,  считал тебя своим другом, таким
же человеком, как и он сам -- и  вот  теперь он  лежит, холодный и  мертвый,
зато ты -- сыт.  Сыт на несколько дней, а потом голод вернется, и тебе снова
придется отнять чью-то жизнь. И ты сходишь с ума от  тоски  и безысходности,
ночной мрак течет вокруг вязкими пластами,  и скалится с неба щербатый череп
луны;  а  ты  не в  силах ничего  изменить, не в силах даже  положить  конец
собственному существованию!
     Какая уж тут романтика...
     Некоторое время мы шли молча.
     -- Так ты... мертвый? -- неожиданно повернулась она ко мне и посмотрела
мне прямо в глаза.
     Мне показалось, что я сейчас утону в этих изумрудных озерах.
     -- Да, мертвый,-- хрипло выдохнул я.
     Дышать  мне  совершенно  не  обязательно, но  когда разговариваешь  или
куришь -- приходится. Одна радость для вампира  -- сигареты на  здоровье  аж
никак не влияют! Пока жив был, думал бросить, а так -- зачем? Рак мне теперь
точно не грозит.
     -- Нет,  ты... ты  живой!  -- прошептала она.-- И  руки  у тебя...  они
теплые!
     Вот так новость!
     -- ...Ничего, сейчас будут холодные!
     Это   ж  надо   было   настолько   забыться  и  потерять  бдительность!
Оказывается, за нами уже  некоторое время  шли двое крепеньких  бритоголовых
парней в  кожаных  куртках,  явно дожидаясь, пока  мы свернем в какой-нибудь
глухой переулок.
     Дождались.
     Они были уже рядом и явно не рассчитывали на серьезное сопротивление.
     Я -- тоже.
     Мне было совершенно  все равно, что их интересовало  в  первую очередь:
Она или  содержимое моих карманов. Результат был ясен заранее. Ладно, сейчас
повеселимся!
     То, что вампиры обладают сверхъестественной физической силой -- правда.
Да и  реакция у нас чуть получше, чем у  людей. Так  что я не стал применять
никаких  хитрых  приемов  (тем более, что и не  знал  их), а просто-напросто
схватил того,  что был  поздоровее,  за горло и, как любят это показывать  в
фильмах  ужасов,  слегка приподнял над землей. Фильмы фильмами,  а действует
подобная штука действительно весьма эффективно. Если, конечно,  у вас хватит
силы приподнять одной рукой  человека тяжелее себя и подержать его некоторое
время в воздухе на вытянутой руке, с доброй улыбкой глядя ему в глаза.
     Шея у парня оказалась крепкая -- не сломалась сразу.
     Второй "биток", или "урел", как у нас называют подобную мразь, сразу не
сообразил, что происходит,  и попытался пырнуть  меня ножом. Я  не  стал ему
мешать,  подождал, пока нож войдет мне в бок -- и  наотмашь  ударил  "битка"
свободной рукой по физиономии.  Ударил не в полную силу, так, чтоб голова не
оторвалась,  но  ему  хватило и этого:  отлетев метров  на пять, он врезался
своей бритой башкой в стену и на некоторое время успокоился.
     Первый  "клиент" продолжал хрипеть и  трепыхаться в моей руке, но я, не
обращая  на него внимания, обернулся  к  Ней. Кажется,  Она  даже  не успела
испугаться  --  и  теперь  завороженно  смотрела  на  меня своими  огромными
изумрудами. Черт, они чуть ли не светились в темноте! Здорово!
     --  Сейчас я,  пожалуй,  немного  перекушу,--  сообщил я Ей.--  Это  не
слишком приятное зрелище, так что лучше отвернись.
     -- Ой, нет, мне интересно! -- Она чуть ли  не подпрыгнула от радостного
возбуждения.-- Но если ты стесняешься...
     -- Это Я стесняюсь?! Ну, тогда  смотри! -- не слишком вежливо буркнул я
и впился в горло парня в кожанке...
     Нет, обычно  я ем  куда аккуратнее,  но сейчас  я специально работал на
Нее. Похоже,  я подсознательно старался  вызвать  у  Нее  отвращение,  ужас,
гадливость -- чтобы Она  в страхе бежала от меня. Я понимал, что так было бы
лучше -- и в то же время я не хотел этого! Я хотел быть с Ней...
     Я  исправно чавкал,  булькал, сопел,  разодрал  горло парню чуть ли  не
надвое, вымазался в крови -- и в таком виде обернулся к Ней.
     Аттракцион "Упырь за обедом".
     Смотри, смотри, девочка! Вот она, "романтика"!
     --  Ну,  как зрелище? Впечатляет?  --  осведомился  я,  пуская кровавые
слюни.
     -- Дурак ты! -- неожиданно  рассмеялась Она.-- Меня испугался? А я тебя
-- нет! Ты мне все равно нравишься. Ты... не такой, как все! Другой.
     -- Конечно, другой.  Упырь-кровопийца,-- на этот раз я разозлился не на
шутку. Да и вообще, Она что, не понимает, что происходит?!  Только что у Нее
на глазах я загрыз человека, стою весь в крови, а  Она смеется! Или для  Нее
это всего лишь игра?
     -- Ну зачем ты  так? --  Она шагнула ко  мне и провела ладонью по  моей
щеке.
     Потом изумленно уставилась  на  свои  вымазанные в  крови пальчики -- и
только  тут  на  Ее лице  наконец-то  появилось  выражение  растерянности  и
брезгливости.
     --  Вытри лицо...  пожалуйста,--  Она,  потупившись,  нервно комкала  в
пальцах платок, пытаясь оттереть быстро засыхающую кровь.
     --  Хорошо,-- кивнул я, сжалившись.-- Но  сначала  разберусь со вторым.
Свидетелей я не оставляю.
     И направился к начавшему приходить в себя второму "урелу".
     На  этот раз я пил  аккуратно, прокусив лишь две небольшие дырочки и не
пролив ни  капли  крови.  Впрочем,  пил  я уже через  силу: это  был  третий
"клиент" за сегодня! Ничего, зато, считай,  с  неделю смогу не  выходить  на
охоту. Наемся впрок, как удав...
     Когда  я  понял, что больше в меня уже не влезет,  и оторвался от горла
парня,  тот  все  еще шевелился. Но оставлять его в живых было никак нельзя,
так что я одним коротким движением свернул ему громко хрустнувшую шею.
     Он дернулся и обмяк.
     Проверяю содержимое его карманов. Деньги всем  нужны, даже вампирам. На
одни новые костюмы, взамен простреленных, знаете, сколько уходит?!.
     К Ней я намеренно не оборачиваюсь -- пусть глядит, как я мародерствую!
     Теперь  --  замести  следы.  На  пару  маленьких  ранок у  человека  со
сломанной  шеей никто, скорее всего,  не обратит  внимания.  А  вот с первым
"клиентом" надо  что-то делать. Пусть решат, что  над  его  горлом  бродячие
собаки поработали, а умер он, к примеру, от...
     Раздумывая над тем,  от  чего мог бы  умереть первый "урел",  я кое-как
отер лицо  (дома отмоюсь  как следует)  и наконец повернулся к Ней -- чтобы,
бросившись  вперед, подхватить Ее  в  последний  момент:  до Нее  наконец-то
дошло, что все это -- всерьез, и нервы у девушки не выдержали.
     На  какой улице  Она живет, я уже знал (сама рассказала по дороге), так
что  я легко  подхватил  Ее  на руки и понес  в сторону дома --  Ее дома  --
справедливо рассудив, что приключений на сегодня явно хватит,  а привести Ее
в чувство я успею и на пороге родных пенат.
     Ну и картинка небось  была со  стороны -- просто классическая: вампир с
горящими  глазами  и окровавленными клыками несет на руках лишившуюся чувств
девушку!  Скажи  кому, что это я Ее  домой доставляю, чтоб не  случилось еще
чего -- ну никто б ведь не поверил!

     Очнулась Она сама, еще задолго до своего дома. Определил я это довольно
просто: Она неожиданно  обвила мою шею руками  и  плотнее прижалась  ко мне.
Потерявшие сознание обычно так себя не ведут!
     -- Извини меня. Я не думала, что это так... страшно. Я понимаю, ты ведь
меня защищал,  и ты не мог  по-другому... Ты не обижайся, я тебе очень-очень
благодарна! Ведь  если  бы не ты...  А к этому  я привыкну. Честно! Это  я с
непривычки...
     --  К чему это ты привыкать собралась? -- я даже остановился, продолжая
держать ее на руках, а Она тоже не спешила высвобождаться, обнимая  меня,  и
это было настолько приятно...
     -- Как  -- к чему? Мы ведь с тобой не в последний раз видимся? Ты же не
исчезнешь?
     -- Не  исчезну,--  с обреченным облегчением, чувствуя,  как рушится моя
"жизнь", кивнул я.
     -- Ну вот!  -- я почувствовал, что снова  тону в этих радостных зеленых
озерах.-- Я привыкну видеть, как ты... ешь!
     Я  чуть не уронил  Ее. Мы  были уже  совсем недалеко  от Ее  дома, и  я
аккуратно  поставил  девушку  на  землю.  Нет,  Ее  непосредственность  меня
когда-нибудь доканает!
     -- Да, ты прав,-- спохватилась она,-- мне пора. Мы увидимся завтра?
     -- Возможно,-- попытался уклониться я от прямого ответа.
     -- Нет, если тебе со мной неинтересно, ты скажи, я не обижусь...
     Она, кажется,  готова была расплакаться  оттого,  что  вампир  не хочет
встречаться  с Ней. Да тебе не плакать -- радоваться надо, девочка! И молить
Бога, чтобы мы никогда больше не увиделись...
     --  Конечно, увидимся,-- я говорил совсем не то, но остановиться уже не
мог.--  Скажи  мне  свой телефон  --  я позвоню.  Завтра. Как стемнеет.  Да,
кстати, как тебя зовут? А то мы даже не успели познакомиться!

x x x

     Ее звали Эльвира. "Повелительница Тьмы!" -- чуть не брякнул я, вспомнив
название соответствующего фильма.  Везет мне на экзотические  имена! Сначала
Генрих, теперь -- Эльвира...
     -- А тебя как зовут?
     -- Влад.
     -- Влад Дракула-Цепеш? -- ее глаза округлились.
     Стокера начиталась. Или тоже фильмов насмотрелась.
     -- Да нет,-- криво усмехнулся я.-- Я не столь стар и крут.
     --  Ну ладно,--  ей явно  не хотелось  расставаться,--  до  завтра.  Ты
позвонишь?
     -- Ну сказал же -- позвоню!
     -- А завтра... завтра ты меня не укусишь?
     Мне показалось, что эти слова Эльвира произнесла со скрытой надеждой --
и мне это очень не понравилось.
     --  Нет,-- пресек я ее надежды (если они и были)  в самом зародыше.-- Я
на неделю вперед кровью накачался!
     Пауза.
     -- Ой, у тебя в боку нож торчит!
     -- Правда?
     Я легко  выдернул засевшую во  мне  финку, о которой  успел  совершенно
забыть. Неплохой ножик. Отер лезвие о траву и протянул ей.
     -- Дарю!
     Испуганный  взгляд,  то и дело возвращающийся к месту, откуда я  извлек
нож.
     --  Не  волнуйся. Я ведь  уже умер,  так  что подобной игрушкой меня не
убить. Бери. На память об этой ночи.
     На этих словах мы и расстались.

x x x

     Ну разумеется, я позвонил ей, и мы почти всю ночь гуляли по городу, и я
больше не корчил из себя чудовище, чтобы оттолкнуть ее; я нес всякую чепуху,
рассказывал ей байки  из  вампирской  жизни  --  а она слушала меня с широко
распахнутыми  глазами,  иногда ойкала, зажимала рот ладошкой,  смеялась моим
неуклюжим мрачным шуткам, а потом грустно вздыхала:
     --  Я  понимаю, это должно  быть страшно  --  жить так...  Но  ведь  ты
убиваешь всяких... нехороших -- вроде тех, вчера?
     -- Стараюсь,-- буркнул я. Ну вот,  та  же сказка, что  и я придумал для
себя  когда-то! Только она, в отличие от меня, в эту сказку еще  и верит! --
Но  иногда  попадаются  и нормальные  люди.  Ты знаешь,  как  я  потом  себя
чувствую?!
     -- Бедный...-- она потянулась ко мне, провела ладонью по моей щеке.
     -- Ты  лучше бы  их  пожалела! --  отстранился я.--  Тех,  которых  мне
приходится убивать! Представь, что на их месте  окажется... твоя мать, отец,
брат! Представила?
     -- Представила,-- серьезно кивнула она, и некоторое время мы шли молча.
Неужели наконец дошло?!
     -- Но ты ведь не можешь по-другому?
     Рано обрадовался!
     -- Не могу. Знаешь, когда мне совсем хреново, я стараюсь  убедить себя,
что  правы  буддисты. Что смерть -- это и не смерть вовсе, а лишь переход  в
новое тело. Человек  переходит в другую  инкарнацию  и  живет дальше --  как
одежду  сменил. Тогда  получается, что я никого не убиваю, а  просто дарю им
новое рождение.
     -- А это... правда?
     -- Не знаю. Но  очень хотелось бы в это верить. Так  было бы легче мне.
Да и им -- тоже. Только это все теория, а на практике... сама видела.
     --  Я  понимаю... (Ни черта ты  еще не понимаешь!) Только это все равно
здорово!
     Я потрясенно остановился.
     --  Что -- здорово?  Быть  мертвым, спать  в  гробу, бояться солнечного
света и по ночам охотиться на людей?
     -- Нет... хотя и это... но ведь это совсем другая жизнь!
     -- Ага, вернее -- смерть!
     -- Нет, жизнь! Ты ведь ходишь, разговариваешь, шутишь, куришь вон даже!
И руки у тебя теплые! Не веришь?
     -- Верю...-- я  с изумлением  понял, что она говорит правду.  Что же со
мной происходит?!
     -- А еще ты влюбился. В меня! Скажешь, неправда?
     -- Правда,-- невесело усмехнулся я.-- Только лучше бы тебе держаться от
меня подальше! А мне -- от тебя.
     --  Глупенький!  Ты  ведь  живой!  Хотя и вампир. Но  ведь  это  просто
здорово! Школа, потом институт, работа, семья,  магазины, телевизор -- разве
это жизнь? А вот у тебя...
     -- Ну да, чужие глотки рвать -- это  действительно жизнь! -- огрызнулся
я.
     -- Ну почему ты опять...-- на  глазах у Эльвиры выступили  слезы.--  Да
пусть даже глотки  рвать! -- вдруг выкрикнула  она.--  Все лучше, чем так...
прозябать. Это по крайней мере -- настоящее! Это -- жизнь. Или смерть. Но --
настоящая, а не та, что все себе придумывают, как в этих сериалах...
     Она замолчала, всхлипнула.
     -- Ну что  ты,  милая,  успокойся,--  я обнял ее за плечи,  и она вдруг
вскинула  голову, рванулась ко мне и припала к  моим губам своими --  такими
нежными, такими сладостными...
     Она чуть было не добилась своего. Ее шея была совсем рядом,  она словно
специально  подставляла  ее: белая  бархатистая кожа  и так  соблазнительно,
приглашающе трепещущая в ожидании жилка...
     В  последний момент я с  невероятным усилием отшатнулся  от нее, поняв:
Эльвира действительно делала  это специально! Она хотела, чтобы я ее укусил!
А потом... потом у меня уже  не будет другого выхода,  кроме как  сделать ее
такой, как я -- просто убить ее я бы не смог, и она это знала!
     -- Нет, девочка, не выйдет! -- прохрипел я, с трудом подавляя туманящее
разум  нестерпимое  желание.--  Ты  сама  не  понимаешь,  что делаешь!  Ведь
обратной дороги уже  не  будет -- даже  если кто-нибудь всадит мне  в сердце
осиновый кол до  рассвета!  Это все красивые сказки, а как оно на самом деле
-- ты уже видела. И это еще не все! Неужели ты хочешь...
     -- Хочу,-- очень серьезно ответила она, глядя мне прямо в глаза.-- Ведь
это мой единственный шанс стать не такой, как все! Стать такой, как ты! Ведь
я тоже люблю тебя,-- тихо добавила она.
     -- И я люблю тебя, девочка,-- я провел рукой по ее волосам.--  Это ново
и необычно для меня, вампира, ночного убийцы -- но я люблю тебя! Может быть,
именно поэтому мои  руки теплеют, когда мы вместе. Я ведь  никогда никого не
любил  раньше... Но именно  поэтому я не позволю тебе  стать такой, как я! Я
проклят, Эльвира! Я -- мертвый, что бы ты ни говорила! А ты... тебе еще жить
и жить! Лучше всего нам было бы расстаться, но... я уже не могу без тебя!
     -- А я -- без тебя,-- прошептала  она.--  Ну ладно, раз ты не хочешь --
давай просто целоваться!
     Мы целовались долго и самозабвенно.  И в эти мгновения я на самом  деле
ощущал себя живым.

     Потом, уже под утро, я спешил к себе, и не успевал, небо на востоке уже
занялось  ослепительным   жгучим  сиянием,   еще  невидимым  для  людей,  но
причинявшим мне боль; в голове колокольным звоном гудела бешено пульсирующая
кровь, мысли  путались, и я  бежал  из последних  сил, я мчался, летел...  я
действительно летел! Впервые в своей посмертной "жизни" я смог взлететь -- и
это спасло мне "жизнь".
     Я успел.
     Успел в последние мгновения перед испепеляющим рассветом.
     Да, что-то со мной действительно происходило.

x x x

     ...Два наполовину  погруженных в  прозрачный студень  тела  на высоких,
похожих на надгробия,  постаментах. Под  потолком --  пригашенные бестеневые
лампы, как в операционной. Разноцветные водоросли проводов, болотные огоньки
индикаторов, бельма экранов... Голоса. Обрывки фраз.
     -- ...по сценарию.  Следующим...  активация... экстремальные условия...
градиент психической напряженности...--  голос обволакивает  серой  ватой, в
которой прячется отточенная хирургическая сталь.
     --  ...очень  любопытных  эффектов.  Клиническая  смерть...  замедление
метаболизма; сердце  почти не  бьется, дыхание... изменение химического...--
уверенный индиго, карминовые прожилки нездорового интереса.
     Кто же эти двое, залитые в студень, распятые на двух надгробиях? Кто?!
     Почему-то мне это кажется очень важным.  Но сфокусировать взгляд  никак
не  удается,  картинка  плывет;  последнее,  что  я  вижу  --  чье-то  лицо,
склоняющееся...

x x x

     Я уже видел  этот сон, видел! Но он всякий раз  ускользал, не  давался,
оставляя после  себя  лишь некие смутные, неясные ощущения -- и лишь сегодня
мне удалось удержать его в памяти, сохранить хоть что-то после пробуждения.
     Я чувствовал: это было  нечто большее, чем просто сон, игра причудливых
образов. Некая иная, внутренняя реальность?
     Или...
     Что-то менялось во мне -- впервые за двадцать с лишним