можно  было  по  маленькому  эскалатору,
установленному со стороны моста.
   И на этот раз Нернсты не ударили в грязь лицом.  Конструкция  учитывала
каждую мелочь. Наши арбайтеры безупречно  выполнили  монтаж,  хотя  они  и
устарели лет на десять.
   Мало  кому  из  сандовалов  доводилось  решать  какие-либо  проблемы  с
Советом.  И  я  возгордился  не  на  шутку.  В  зависимости  от  перепадов
настроения я то собирался рассказать  обо  всем  Томасу,  то  вновь  решал
действовать  на  собственный  страх  и  риск.  Мне  казалось,  что   Фиона
представляет весьма незначительную угрозу  и  я  легко  справлюсь  с  ней,
проявив должную уклончивость, или, во всяком случае, выйду сухим из воды.
   Через день я осмотрел готовое хранилище, заслушал отчет  инспектора  из
общины Нернстов и, дождавшись, когда  все  до  одной  головы  поместили  в
кабинки, скрепил печатью счет, предъявленный  к  оплате  Нернстами.  Потом
вызвал специалистов из Кайлетета для  технического  обслуживания  объекта,
собрал дорожный саквояж и отправился в путь.
   Застывший Океан серой лунной поверхности  своим  однообразием  вызывает
восхищение перед бескрайностью этого безжизненного  пространства,  которое
не способна вместить в себя ни одна память, и в то же время непередаваемую
скуку. Отдельным районам Луны присуща особая, суровая красота,  отмечаемая
даже их обитателями. Стены кратеров, изрезанные  бороздами  террасы,  даже
обведенные краской  древние  вентиляционные  отверстия  придают  ландшафту
особый колорит.
   Жизнь на Луне есть процесс, обращенный внутрь -  внутрь  пригодных  для
жизни пространств, внутрь себя самого. Граждане Луны  отличаются  глубиной
самонаблюдений и самоанализа. А также  искусством  украшать  свои  жилища.
Несколько  самых  искусных  художников  и  ремесленников  нашей  Солнечной
системы - жители Луны. Цены  на  их  работы  внутри  Триады  необыкновенно
высоки.
   На второй час путешествия меня сморил сон. И снова я унесся  в  Древний
Египет, с его бескрайними, иссушенными зноем пустынями  и  тонкой  зеленой
полоской Нила. В  пустынях  обитают  мумии,  ведущие  караваны  верблюдов.
Верблюды несут на себе подносы  со  льдом,  издавая  такой  же  звук,  как
дестабилизирующие насосы...
   Я тут же проснулся и мысленно  обругал  Вильяма.  Была  в  его  истории
какая-то мрачная притягательность.  Казалось  бы,  что  тут  особенного  -
воздух вытягивает тепло из подносов с водой? Принцип, по которому работали
наши собственные теплообменники, пролегающие на  поверхности  над  Ледяной
Впадиной. Но я не мог представить небо над Землей подобным лунному - таким
же всепрощающим и всепоглощающим.
   Через несколько минут шаттл совершил мягкую посадку в Порте Инь.  Когда
я  высадился,  некая  часть  моего  существа  еще  верила,  что  сперва  я
отправлюсь в кабинет к Томасу. До встречи оставался целый час.
   Я так и не сделал этого. Я скоротал тот час, покупая  подарок  на  день
рождения девушке со станции Коперник. Девушке, за которой я  в  это  время
вовсе не ухаживал всерьез. В голове у меня было совершенно пусто.


   Я прогулялся пешком, потом сел  в  электросани,  используя  это  время,
чтобы собраться с мыслями. Я был не настолько  глуп,  чтобы  не  опасаться
подвоха со стороны Фионы. Более того, одна часть моего разума подсказывала
мне, что дело скорее всего примет скверный оборот. И все-таки  я  скользил
вперед, неумолимо приближаясь к кабинету Президента. Мне нечего сказать  в
свое оправдание, кроме  того,  что  самоуверенность,  присущая  молодости,
победила все сомнения. Разворачивающиеся  события  имели  ярко  выраженную
политическую окраску. Я же  всегда  считал  лунную  политику  банальнейшим
делом. Ее вершила горстка бесцветных чиновников,  от  которых  требовалось
лишь одно - сглаживать возможные шероховатости,  возникающие  при  деловом
общении близких по духу лунных семейств. Эти люди лишь ставили  точки  над
"i" в правилах сотрудничества, которым и так бы  неукоснительно  следовали
из соображений любезности и взаимной выгоды.
   Большинство наших предков были инженерами и шахтерами,  эмигрировавшими
с Земли, с консервативными  и  независимыми  взглядами.  Эти  люди  сумели
создать процветающие хозяйства, обходясь без политиков и  бюрократического
слоя.
   Мои предки всеми средствами выкорчевывали эту  молодую  бюрократическую
поросль. "Обойдемся  без  политики!"  -  таков  был  их  расхожий  лозунг,
произнося который они качали  головой  и  закатывали  глаза.  Политическая
структура, представительные органы были совершенно бесполезным институтом.
Зачем нужны  представители,  если  можно  связаться  с  деловым  партнером
напрямую? Достаточно  сдерживать  разрастание  государственного  аппарата,
сохраняя его в  зачаточном  состоянии,  и  свобода  станет  их  неизменной
спутницей. Им не  удалось  сохранить  аппарат  маленьким.  Население  Луны
выросло настолько, что увеличение  штата  представителей  стало  жизненной
необходимостью. Однако, так же как это  произошло  с  сексом  в  некоторых
земных  культурах,  осознание  необходимости  не  прибавило   им   чувства
ответственности и положило начало компетентному планированию.
   С самого  начала  основоположники  нынешних  общин,  включая  Эмилию  и
Роберта, плевали на Лунную  конституцию  -  лоскутное  одеяло,  сшитое  из
благих пожеланий и хартий отдельных станций, если ее вообще можно  считать
таковой.
   И когда настало время для более сложной организации общества,  все  это
делалось наобум, без особого  восторга,  в  обстановке  всеобщей  анархии.
Когда Раскол нарушил наши экономические связи, когда  начали  складываться
первые  общины.  Луна  стала  огромным  резервуаром  наивных,   податливых
сосунков,  но,  к  счастью,  лишь  поначалу.  Общины  не  замышлялись  как
политические организации, это были семьи, сплоченные каким-то общим делом,
"совокупность индивидуумов",  как  говорили  луняне.  Лунные  граждане  не
усматривали ничего порочного в сложной структуре  управления  семьями  или
даже синдикатами,  поскольку  эта  структура  не  воспринималась  ими  как
правительство.
   Когда общинам пришлось учредить офисы для взаимодействия друг с  другом
и выдумать разные правила, писаные и неписаные, чтобы  устранить  взаимные
трения, по-прежнему считалось, что  у  них  нет  правительства.  Это  была
просто дань прагматизму. Когда общины сформировали Совет, в этом  тоже  не
было  ничего  страшного.  Просто  бизнесмены  собирались   вместе,   чтобы
поговорить и достигнуть консенсуса  между  индивидуумами  (этот  термин  -
"консенсус индивидуумов"  -  стал  тогда  очень  популярен).  Совет  общин
являлся  всего  лишь  комитетом,  в  задачу  которого  входило  сглаживать
противоречия между  синдикатами.  Поначалу  он  был  слаб  и  играл  чисто
декоративную роль.
   Мы все еще сохраняли первозданную невинность и не ведали, что свобода и
индивидуальность  покупаются  ценой  постоянного  внимания   к   политике,
тщательного  планирования  и  организации;  философия  же   является   для
прожженных политиканов не более серьезной преградой, чем для чумы.
   Считайте меня наивным - я таким и был. Все мы были такими.


   Офисы Президента Совета находились  на  восточной  окраине  Порта  Инь,
вдали  от  центра  активности  общин,  как  и   полагалось   политическому
учреждению. Офисы эти были многочисленны, но не  особенно  роскошны.  Даже
синдики из малых общин могли позволить себе больший шик.
   Я вошел в приемную - закуток чуть больше четырех  квадратных  метров  с
письменным столом. Человек,  сидящий  за  ним,  обслуживал  автоматическую
систему, ведавшую распорядком дня Президента.
   - Добрый день, -  сказал  сотрудник  офиса,  примерно  лет  пятидесяти,
седоволосый, широконосый, с любезным, но откровенно оценивающим выражением
лица.
   - Мики Сандовал, - представился я. - Прибыл по приглашению Президента.
   - Все правильно, мистер Сандовал. Вы явились на три минуты раньше,  но,
я уверен, Президент уже освободилась.
   Клерк-автомат выдал информацию на экран.
   - Да, мистер Сандовал. Входите,  пожалуйста.  -  Он  указал  жестом  на
двойные двери слева от него, за которыми открывался длинный коридор.  -  В
самом конце коридора. Извините за беспорядок. Мы только что переехали.
   Коробки  с  информационными  кубами  и  другими  файлами  стояли  вдоль
коридора  аккуратными  штабелями.  Несколько  девиц   в   темно-коричневой
униформе Порта Инь - не самый привлекательный стиль  одежды  -  перевозили
файлы в офис на электрокаре. Когда я проходил мимо, они заулыбались,  и  я
тоже ответил им улыбкой.
   Я чувствовал полную уверенность, входя в  привлекательный,  я  бы  даже
сказал, соблазнительный, хотя и довольно банально обставленный кабинет.  Я
знал  наверняка,  что  все  сотрудники  офиса  логологисты.  При   желании
Президенты Совета вольны набирать персонал  исключительно  из  собственной
общины. Никто  не  обвинит  их  в  кумовстве  или  местничестве.  В  нашем
политическом климате это считается нормой.
   Вот  и  офис  Фионы  Таск-Фелдер.  Широкие  двери   из   лунного   дуба
распахнулись автоматически, едва я к ним приблизился. Сама Президент вышла
из-за стола, чтобы пожать мне руку.
   - Спасибо, что прилетели, мистер Сандовал.
   - Пожалуйста, называйте меня Мики.
   - А вы меня - Фионой. Мы совсем недавно здесь обосновались. Ну  что  ж,
присаживайтесь, давайте потолкуем и попробуем решить  проблему,  возникшую
между Советом и сандовалами.
   Тем самым  она  ненавязчиво  давала  понять,  что  сандовалы  теперь  в
некотором роде стоят особняком, что  их  положение  отлично  от  положения
других общин. Я решил не горячиться, а просто взять эту фразу на  заметку.
Возможно, в ней и не заключалось  никакого  тайного  смысла.  Поскольку  в
лунной политике принята взаимная вежливость, подобный намек был бы слишком
грубым.
   - Фруктового сока не желаете? Больше  мы  здесь  ничего  не  подаем,  -
улыбнулась Фиона. Живьем она  выглядела  еще  привлекательнее:  квадратные
плечи, густые, коротко стриженные волосы, ясные голубые глаза,  окруженные
очаровательными морщинками,  которые  моя  мама  называла  "дивидендами  с
долгосрочных вкладов". Я взял стакан с фруктовым соком  и  присел  у  края
широкого изогнутого письменного стола, на котором  стояли  два  дисплея  с
клавиатурой.
   - Насколько я понимаю, монтажные работы завершены, и Кайлететы  вот-вот
приступят к делу, - сказала Президент.
   Я коротко кивнул.
   - И как далеко вы продвинулись?
   - Самую малость.
   - Но вам удалось оживить хоть одну из голов?
   Этот вопрос меня просто ошеломил. Она знала не хуже меня, обязана  была
знать, что оживление голов вообще  не  входило  в  наши  планы.  Никто  не
собирался этого делать.
   - Конечно, нет, - выдавил я наконец из себя.
   - Если вы это сделали, то нарушили рекомендации Совета.
   Так она с самого начала вывела меня из равновесия.  Я  попытался  взять
себя в руки.
   - Мы не нарушили никаких правил.
   - Синдики многих общин информировали Совет о  том,  что  они  озабочены
вашими действиями.
   - То есть они опасаются, что в дальнейшем мы  доставим  с  Земли  новые
препараты?
   - Да, опасаются, - твердо сказала она,  -  но  я  этого  не  допущу.  И
все-таки, пожалуйста, объясните  мне,  что  вы  намерены  делать  с  этими
головами?
   У меня голова пошла кругом.
   - Извините... Что?
   - Это вовсе не  конфиденциальная  беседа,  Мики.  Вы  ведь  согласились
прийти сюда и побеседовать со мной. Многие общины с нетерпением ждут моего
доклада, основанного на ваших показаниях.
   - Кажется, между нами возникло недоразумение, Фиона. - Я изо  всех  сил
старался говорить спокойно. - Я ведь не даю сейчас свидетельские показания
под присягой. И не обязан посвящать в деловые секреты семейства  кого-либо
из членов Совета, будь он даже Президентом. - Я уселся поудобнее,  пытаясь
сохранить остатки уверенности в себе, быстро улетучивающейся.
   - Это станет обычной любезностью по отношению к дружественным  общинам.
- В голосе Фионы уже зазвучали стальные нотки. - Просто объясните, что  вы
собираетесь делать.
   Я решил сказать ей хоть что-то, просто чтобы отделаться.
   - Головы хранятся в Ледяной Впадине, той шахте, где работает мой брат.
   - Вы имеете в виду мужа вашей сестры?
   - Да, но поскольку он стал членом нашей семьи, мы не  вдаемся  в  такие
тонкости. - "Тем более в разговоре  с  чужаками",  -  очень  хотелось  мне
добавить.
   Она улыбнулась, но при этом на лице ее  осталось  прежнее  непреклонное
выражение.
   - Вильям Пиерс занимается исследованиями в области  низких  температур,
экспериментирует с медью. Так, кажется?
   Я кивнул.
   - И он чего-нибудь добился?
   - Пока нет.
   - Скажите, это простое совпадение, что на его объекте возможно  хранить
головы?
   - Полагаю, что да. Тем не менее  в  противном  случае  сестра  вряд  ли
доставила  бы  сюда  эти  головы.  Думаю,   точнее   будет   назвать   это
подвернувшейся возможностью, а не совпадением.
   Фиона  заказала  видеоматериал  об  общинах,  требующих   расследования
импортной сделки по закупке голов. Прозвучавшие имена впечатляли -  четыре
самые крупные общины и еще пятнадцать, разбросанных по всей Луне,  включая
Нернстов и Кайлететов.
   - Кстати, знаете ли, какой фурор вы произвели на Земле? - спросила она.
   - Да, слышал.
   - А что на Марсе тоже подняли шум по этому поводу?
   А вот это уже стало для меня сюрпризом.
   -  Они  требуют,  чтобы  покойники-земляне  хранились   на   Земле,   и
усматривают в сделке нежелательный прецедент. Экспортируя препараты, Земля
перекладывает  на  другие  планеты  ответственность  за  свои   внутренние
проблемы. Они считают, что Луне следует наладить сотрудничество с  Землей,
чтобы сообща справиться с этой проблемой.
   -  Никакой  проблемы  не  существует,  -  возразил  я,  начиная  терять
терпение. - Никто  на  Земле  вообще  не  вспоминал  об  этих  головах  на
протяжении десятилетий.
   -  Так  почему  же  сейчас  разразился   такой   громкий   скандал?   -
поинтересовалась Фиона.
   Я тщательно обдумал свой ответ, стараясь удержаться в рамках приличий.
   - У нас есть подозрение, что за всем этим стоят Таск-Фелдеры, - выпалил
я наконец.
   - В чем вы меня хотите обвинить? Неужели в том, что с моим появлением в
Совете этот орган стал отдавать предпочтение интересам нашей общины? Что я
нарушила клятву, данную при инаугурации?
   - Я никого ни в чем не обвиняю. Но в последнее  время  появились  явные
признаки того, что  представитель  Пуэрто-Рико  в  национальной  ассамблее
Соединенных Штатов...
   - Представитель в конгрессе, - поправила она.
   - Да. Вы знаете о его поведении?
   - Он логологист, как и большинство пуэрториканцев. Значит, вы обвиняете
моих единоверцев в том, что они все это  спровоцировали?  -  В  ее  голосе
звучало такое неподдельное возмущение, что на какой-то момент я  усомнился
в своей  правоте.  Не  ошиблись  ли  мы  в  своих  выводах?  Правильно  ли
проанализировали факты? Не увели ли нас сознательно в  сторону?  Но  потом
мне вспомнились Янис Грейнджер и ее тактика во время первой беседы.  Фиона
Таск-Фелдер была ничуть не мягче и ничуть не  вежливее.  Более  того,  она
пригласила меня сюда, чтобы скрутить в бараний рог.
   - Извините, мадам Президент, но не лучше ли нам вернуться к предыдущему
вопросу?
   - Вопрос заключается в том, что вы согласились явиться  сюда  для  дачи
свидетельских показаний Совету в  полном  составе,  объяснив  смысл  вашей
деятельности, ваши дальнейшие намерения  -  в  общем,  все,  что  касается
возникшего инцидента. Ближайшее заседание Совета состоится через три дня.
   Я улыбнулся и покачал головой. Потом извлек из кармана дисковвод.
   - Автоконсультанта, пожалуйста, - попросил я.
   Фиона продолжала буравить меня взглядом,  и  сквозь  ее  улыбку  теперь
явственно сквозила напряженность.
   - Уж не состряпали ли вы по такому случаю новый  закон?  -  спросил  я,
давая понять, что меня голыми руками не возьмешь.
   - Вовсе нет, - произнесла Фиона с  видом  хищника,  наконец  вонзившего
когти в свою жертву. - Думайте все, что вам  заблагорассудится  об  общине
Таск-Фелдеров или о логологистах - словом, о моих людях, но мы никогда  не
нарушаем правил игры. Спросите своего  адвоката  о  визитах  вежливости  и
официальных заседаниях Совета. Сейчас вы  нанесли  мне  визит  вежливости,
именно так я и записала в регистрационном журнале.
   Мой автоконсультант  нашел  соответствующие  правила,  регламентирующие
визиты вежливости, в том числе одно правило, принятое Советом тридцать лет
назад,  которое  предоставляло  Совету  право  узнавать  все,   сообщенное
Президенту, в качестве свидетельских  показаний,  даваемых  под  присягой.
Очень странный, откровенно защищающий узкие, местнические интересы  закон,
так редко применявшийся, что мне и слышать-то о нем  не  приходилось.  Но,
оказывается, всему свое время.
   - Давайте закончим эту бесполезную дискуссию, - сказал я, поднимаясь со
стула.
   - Передайте Томасу Сандовалу-Райсу, что вам с ним надлежит  явиться  на
ближайшее, заседание Совета в  полном  составе.  После  недавно  принятого
закона у вас не остается выбора, Мики. - Последние слова Фиона  произнесла
без тени улыбки.
   Выскочив из офиса как  ошпаренный,  я  торопливо  прошел  по  коридору,
избегая  встречаться  взглядом  с  девушками,   по-прежнему   перевозящими
файлы...
   - Стоило ей расставить силки, как туда угодил кролик, -  сказал  Томас,
подливая мне пиво.
   Весь вечер он сохранял необыкновенное спокойствие - с тех  пор,  как  я
переступил порог его дома и выдавил из себя  мучительное  признание.  Даже
вспышка  необузданного  гнева  не  удручила   бы   меня   так,   как   его
невозмутимость, сквозь которую проглядывало глубокое разочарование.
   - Не вини во всем себя, Мики. -  Томас  выглядел  каким-то  поникшим  и
отрешенным, словно аквариумный анемон. - Мне следовало заранее знать,  что
они готовы на любую пакость.
   - Я чувствую себя полным идиотом.
   - За последние десять минут ты уже в третий  раз  это  говоришь.  Спору
нет, ты повел себя как идиот. Но не следует из-за этого раскисать.
   Я лишь покачал головой. Куда уж дальше раскисать?..
   Томас поднял стакан с пивом и сказал, разглядывая пузырьки:
   - Если мы  откажемся  давать  показания,  то  лишь  усугубим  ситуацию.
Получится, что мы игнорируем пожелания дружественных общин. Так недолго  и
в изменники попасть.  А  если  мы  начнем  говорить,  получится,  что  нас
облапошили, что, попустительствуя бюрократам, мы вместе с ними посягаем на
священное право общин оберегать свои деловые секреты... Мы будем выглядеть
слабыми и глупыми в глазах наших соседей. Фиона заманила нас в  хитроумную
ловушку, Мики. Но если бы ты отказался к ней идти,  ссылаясь  на  семейные
традиции, она пустила бы в ход какую-то другую уловку.
   И  дураку  ясно,  что  нас  теперь  ждет.  Моральная  изоляция,  долгие
выяснения отношений,  разрыв  заключенных  контрактов,  может  быть,  даже
экономический бойкот. Такого на Луне  еще  не  случалось,  Мики.  На  этой
неделе нам суждено войти в историю. Лично я в этом не сомневаюсь.
   - Могу я как-то поправить дело?
   Томас залпом осушил стакан и вытер губы.
   - Еще по стаканчику? - предложил он, показывая на бочонок.
   - Нет, - покачал я головой.
   - Правильно. Я тоже не буду. Нам сейчас нужны ясные  головы,  Мики.  Мы
проведем общесемейное собрание, чтобы заручиться  поддержкой  всех  членов
общины. Дело  приняло  такой  оборот,  что  директор  и  синдики  вряд  ли
справятся с этим сами.


   Я улетал из Порта Инь с тяжестью на душе, чувствуя  себя  ответственным
за случившееся. Томас не произносил этого вслух, по крайней  мере  сейчас,
но он довольно прозрачно намекал на это прежде. Мне даже захотелось, чтобы
шаттл врезался в риголит, так, чтобы в живых остался один  пилот,  а  меня
потом