ь
тускло мерцающее в грибообразном наросте  "головы"  скалогрыза  пламя  его
глаз.
     - Внимание! Смотрите!
     Под быстролетом внезапно  словно  раздался  взрыв  -  свернутые  тела
бронированных ящеров разогнулись, как пружины, впились в  склон  горы:  во
все стороны брызнул щебень, каменная крошка, вспыхнули  и  расплылись  три
облака сизого дыма и пыли. Когда дым рассеялся, на  светло-сиреневом  боку
скалы открылись взору круглые черные пятна пробок.
     - Ну и силища! - пробормотал Торанц.
     - Не задело бы нас крылом бури, - сдержанно проговорил Руденко, кивая
на быстро  приближавшуюся  иссиня-фиолетовую  стену  туч,  внутри  которой
клубилось и играло электрическое сияние.
     Диего круто взял вверх, машина перевалила хребет и с ходу  влетела  в
узкое ущелье, проделанное в каменном щите древним водным потоком.
     - Какова же  тогда  мощь  клювокрыла?  -  продолжал  развивать  мысль
Торанц. - Ведь скалогрыз - это живой металл!
     - Скорее, живой плазменный резак, - заметил Диего, ведя  быстролет  с
прежней скоростью.
     Резко стемнело, небо над ущельем затянула  фиолетовая  мгла,  которую
вскоре оплела пульсирующая сетка электрических разрядов.
     - Переждем здесь от греха, - решил Диего и мягко опустил быстролет  в
глубокую сухую яму.
     - Глядите-ка - дождь! - удивился Руденко, показывая на сползающие  по
прозрачному колпаку кабины редкие капли. - Хабуб не часто приносит  дожди,
- пояснил в ответ на жест Торанца.  -  Зато  часто  -  черную  угольную  и
графитовую пыль: на Энифе уйма открытых угольно-графитовых  месторождений,
прикрывающих, кстати, колоссальные гнезда алмазов.
     Некоторое  время  просидели  молча,  дивясь  на   красивые   всполохи
электрического сияния в прорези ущелья; обычного для земных гроз грома  не
было, лишь иногда доносилось длинное ядовитое шипение да частый треск.
     - Не  люблю  бесшумных  гроз,  -  поежился  Торанц.  -  Неестественно
как-то... и тревожно... - Он вдруг вспомнил ровное  оранжевое  пламя  глаз
скалогрыза. - Глаза у них в самом деле светятся?
     - Светятся, - подтвердил  Диего.  -  Да  и  не  глаза  это  вовсе,  а
рентгеновские локаторы, оранжевое свечение - побочный эффект их работы.
     - М-да... Наверное, никогда не  устану  поражаться  изобретательности
природы.

                Тигр, о тигр, светло горящий,
                В глубине полночной чащи!
                Кем придуман огневой
                Соразмерный образ твой? -

тихо, но четко прочитал четверостишие Блейка задумавшийся Руденко.
     - Серьезный вопрос, - вздохнул Диего. - Особенно если применить его к
стражам.
     Торанц  подозрительно  посмотрел  на   лицо   разведчика,   хранившее
серьезное выражение.
     - При чем здесь стражи?
     - Стихи Юры подходят к ним больше,  чем  к  кому-либо.  Кем  придуман
огневой, соразмерный образ твой,  страж?  Ну,  может  быть,  и  не  совсем
соразмерный, но вопрос поставлен не в бровь, а в глаз.
     - О чем ты? Не разговаривай полунамеками.
     - Иначе он не может, - с внезапным  раздражением  бросил  Руденко.  -
Своими умозаключениями он толкает нас к  пропасти,  просто  голова  кругом
идет.
     - Так поделись со мной.
     Диего искоса посмотрел на насупленного начальника сектора и  медленно
проговорил:
     - Может быть, это и в самом деле только мои фантазии,  сам  не  знаю.
Нужна проверка, я уже говорил. Отправной точкой  моих  умозаключений  была
мысль: откуда у энифиан  столь  крайний  "социал-биологизм",  редуцирующий
человека до уровня биологического существа? Почему они относятся к нам как
к биологическим  машинам,  а  не  существам  разумным?  Плюс  к  этому  их
признание в отсутствии эмоциональной сферы. Теперь понятно?
     - Если бы, - хрипло ответил Торанц. - А доказательства?
     - Я только ими и занимаюсь. Ну, кажется, уже  можно  отправляться.  -
Диего удобнее уселся на сиденье, взвесил в  руке  контактор,  потом  вдруг
обернулся и в упор посмотрел на Торанца. - Единственная  просьба,  Джордж.
Не делись своими сомнениями и догадками в Зоне и тем более не докладывай о
них на Базу. У меня есть факты, что все наши разговоры в Зоне и переговоры
с Базой прослушивают энифиане.
     Быстролет вынырнул из мглистой тени ущелья, и в его оперении заиграли
крохотные радуги дождевых брызг. Хабуб умчался  на  юг,  волоча  за  собой
опадающий хвост тумана и водяной пыли.
     Они стояли на берегу, утопая по щиколотку в крупном жемчужном  песке,
и у ног лежал дымящийся после дождя океан, прозрачный до того, что даже  в
полукилометре от берега можно было разглядеть его дно.
     Диего нагнулся и плеснул себе в лицо водой.
     - Благодать, скажу я вам, отцы. Жаль, что вы этого не ощущаете.
     Видимо, одна и та же мысль: "А на Земле?" - мелькнула  у  обоих  -  у
Торанца и Руденко, потому что Диего фыркнул и поднял обе руки над головой:
     - Сдаюсь и прошу прощения. А теперь пройдем во-он до того  бугорочка.
Идти по песку одно удовольствие, вот и прогуляемся.
     До бугорочка было около  четырехсот  метров.  Шли  медленно.  Руденко
забрел по пояс в абсолютно спокойное  зеркало  воды  и  шел  вдоль  кромки
берега, поднимая сказочно  прозрачную  воду.  Ему  вдруг  захотелось,  как
Диего, идти по берегу без  скафандра,  брызгать  на  шею  водой  и  дышать
йодистой свежестью древней колыбели жизни.
     "Сорок недель без Земли - это много, - подумал он. - К сожалению, это
не Земля, а Эниф, и дышать смесью угарного и углекислого газов  я  еще  не
научился..."
     - Что касается запахов, - словно невзначай обронил Диего, - то  йодом
здесь не пахнет. Океан перенасыщен углекислотой и  солями  бария,  есть  и
бромистые соединения, и соли урана и тория.  Согласен,  это  химия,  а  не
поэзия, просто даю справку. А вот и то, ради чего я вас сюда притащил.
     Странный голый бугор, к которому они подошли, оказался мощной  ржавой
плитой, утопающей под многометровым слоем песка.  Чуть  поодаль  из  песка
выступали углы еще нескольких плит, чередой уходящих в океан.
     - Тот же молибденовый сплав, тот  же  возраст.  Здесь  тоже  когда-то
стоял город, но сейчас он под водой, почти полностью занесен илом. Из плит
предки энифиан... ну,  может,  не  предки,  а  другая  разумная  раса,  не
выдержавшая конкуренции с настоящей, построила убежища, но те  не  вынесли
испытания временем.
     - Десять тысяч лет и ураганы... - сказал Руденко. - Никакая сталь  не
выдержит.
     - Другая раса... - повторил Торанц, пробуя на язык новое слово. - Две
расы на планете: технологическая  и  биологическая,  одна  из  которых  не
смогла себя защитить... Так? Но реально ли это? Что, если эволюция  просто
сделала крутой поворот? Такое могло произойти?
     - Примеров  сколько  угодно,  даже  на  Земле,  -  сказал  Руденко  с
непонятной интонацией.
     - Скорее всего вы оба ошибаетесь, - грустно  сказал  Диего.  -  Самый
крутой поворот эволюции длится не менее нескольких десятков миллионов лет,
но никак не десятки тысяч. Столь круто могут повернуть свою историю только
разумные существа. А теперь посмотрите сюда, вдоль берега. Видите?
     Километрах в  восьми  на  берегу  океана  виднелась  туманная  желтая
полоса, из которой вырастал частокол тонких из-за расстояния шпилей.
     - Что это? - нарушил молчание Торанц.
     - Одна  из  зон  недоступности,   куда   нас   не   пускают   стражи.
Прелюбопытнейшее место, скажу я вам! Ребята с Базы провели локацию здешних
районов, по-видимому, это действующий завод, оставшийся со времен  оных...
-  Диего  не  договорил.  Над  урезом   воды   появилась   черная   точка,
приблизилась, и люди увидели стража. Он летел чуть в  сторону,  но  сделал
крюк и пролетел над ними, внимательно разглядывая их белыми,  без  всякого
выражения, глазищами. Два метровых крыла он распростер в  стороны,  третье
стояло парусом, и казалось, что он плывет по воздуху, подгоняемый попутным
ветром.
     - Разведчик, - бросил сквозь зубы  Диего,  глядя  вслед  пролетевшему
уроду из-под козырька руки. - Кому-то не  понравилось  наше  появление  на
берегу вблизи зоны недоступности. А ну-ка быстренько в машину, не по  душе
мне их сигнализация. - И первым направился к быстролету.
     - Куда теперь? - спросил его Торанц в кабине.
     - В океан. Покажу город, сквозь толщу воды  он  виден  хорошо.  Потом
пройдем возле зоны недоступности,  у  которой  повышен  радиационный  фон.
Пристегнитесь, пойдем на форсаже.
     Океан распахнулся перед ними во всю ширь.



                                 ГЛАВА 4


     Диего  поколдовал  над  замком,  и  дверь,  к   удивлению   Нагорина,
рассыпалась белым порошком.
     - Смотри-ка, перестал  держать  магнитный  каркас,  -  сказал  Диего,
переступая порог. - Последний раз я был здесь два месяца назад.
     Комната была маленькой, два на три метра. Стены ее были увешаны в три
ряда  разнокалиберной   сеткой   защитных   устройств,   потолок   и   пол
металлические, в углу стоял большой металлический ящик, и над  ним  панель
пульта с мертвыми глазками индикатора ламп.
     Нагорин похмыкал, включил механизм запирания, но дверь  полностью  не
восстановилась, сквозь нее была видна противоположная стена коридора.
     Диего жестом попросил отойти,  тронул  пальцем  клавишу-сенсор  -  на
пульте зажегся розовый огонек, потом  открыл  ящик  и  достал  из  захвата
"универсал". Взвесив в руке, положил пистолет обратно, покопавшись, извлек
из глубины ящика странный кружевной крест на массивной рукояти.
     - Что это? - заинтересовался Нагорин.
     - Болеизлучатель, вернее, излучатель звука.  Диапазон  от  одного  до
двух тысяч герц. На  частоте  трехсот  герц  мощность  максимальна,  около
двухсот децибел.
     - Ага... болевой порог?
     - Для человека - да, но, к сожалению, а  может,  к  счастью,  не  для
живности Энифа. Все эти игрушки загружались еще при сооружении Зоны, когда
мы ничего не знали об энифианах, кроме того, что они существуют.
     - Сейчас знаем не больше.
     - Ну не говори. Кое-что мы знаем наверняка.
     - Ради чего ты меня потащил сюда? И почему именно в эту каморку?
     - Потому что объем этой комнатки -  единственное  место,  недоступное
ощущалам стражей. Я включил защиту.
     Нагорин с опаской посмотрел на металлический потолок.
     - Вот как? Интересно.
     - Ладно, к делу. О том, что до  энифианской  биологической  на  Энифе
существовала технологическая цивилизация, ты уже знаешь. Но не знаешь, что
без техники нынешняя тоже не может существовать.
     - Это еще надо доказать.
     - Доказательства есть, но их надо уметь видеть. Резкие различия между
отрядами животного мира планеты - раз.
     На лице Нагорина отразилось разочарование.
     - При чем тут фауна Энифа?
     - Погоди, не спеши. Итак: отличия, эксперимент  над  нами,  признание
энифиан и, наконец,  последнее  -  одна  из  зон  недоступности  у  океана
является заводом по производству... скал.
     Нагорин засмеялся.
     - Вот это открытие! Каких скал?
     - Тех самых плосковершинпых скал, которые стоят  в  гаруа.  На  самом
деле это вовсе не скалы, а генераторы биосинтеза.
     Диего замолчал. Нагорин задумался.
     - Ты хочешь  сказать,  что  все  химеры  Энифа  созданы  все  той  же
технологической цивилизацией тысячи лет назад? Но кто  тогда  в  настоящее
время стоит за всем этим? Кто на Энифе разумен?
     - По-видимому, стражи.
     - Стражи?!
     - Не укладывается в голове? Да, стражи. Не  исполнители  чужой  воли,
защитники, ассенизаторы, сторожа и так далее, как мы  думали,  а  разумные
существа, управляющие миром. Чего я не могу пока понять, разобраться  -  в
их социальной организации. И  знаешь,  -  Диего  понизил  голос,  -  я  не
специалист-историк и не социолог, но... может быть, социума на  Энифе  нет
совсем?
     - Как это -  нет  социальной  организации?  Любая  цивилизация  имеет
иерархию  порядка  и  управления...  Тьфу!   Заговорил.   А   факты?   Где
доказательства, что стражи и есть те самые энифиане,  с  которыми  мы  так
сложно контактируем? Наши с тобой подозрения ничего не стоят без фактов.
     - Кое-какие факты у меня есть. - Диего постучал пальцем себя по  лбу.
- Остальные будут даже скорее, чем  ты  думаешь.  А  о  том,  что  я  тебе
сообщил, подумай.
     Нагорин постоял молча, повздыхал.
     - Как дела у Лена? Ты с ним больше возишься.
     - Что - Лен... Лен молод, даже  юн,  а  юность  -  это  старость  без
сомнений, будущее для нее - прямая линия. Он верит, что все будет  хорошо,
верит мне... а я верю вам.
     Нагорин встретил всепонимающий светлый взгляд Вирта и  заставил  себя
не отвести глаз.
     - Диего, - сказал он, - вот я стою перед тобой, какой есть... Ты ведь
читаешь мысли, загляни в мои... Я ничего ни от кого не утаивал...  Ты  мне
дорог не как великолепный инструмент познания, а как человек... веришь?
     - Не верю, - качнул головой Диего. - Знаю. Спасибо, Игорь, в  тебе  я
никогда не сомневался. Впрочем, я ни в ком не сомневаюсь,  это  пройденный
этап.
     - Зато я читать мысли не умею и не имею понятия, что у тебя  на  уме.
Не знаю даже, как ты себя чувствуешь, не в курсе твоих неприятностей.
     По губам Диего скользнула грустная усмешка.
     - Неправда, Игорь, все-то ты знаешь. Со мной все в порядке, да и  что
может со мной произойти, если я практически бессмертен? Помнишь, у Хайяма?

                Отчего всемогущий творец наших тел
                Даровать нам бессмертия не захотел?
                Если мы совершенны - зачем умираем?
                Если не совершенны - то кто бракодел?

     - Ну ты-то явно не бракодел, - пробормотал Нагорин. - Но  учти,  даже
твои сверхспособности - не более чем отклонение к совершенству. Да  и  что
есть совершенство? Только не бессмертие тела, это я знаю точно.
     - Я тоже. Может быть,  для  всего  человечества  совершенство  -  это
умение учиться на ошибках?
     Нагорин нехотя улыбнулся и неопределенно махнул рукой.
     - Закрывай свой арсенал, надеюсь, он никогда никому  не  понадобится.
Значит, энифиане прослушивают разговоры в Зоне? Но в таком  случае  они  в
курсе всех наших действий?
     - Положим, не всех, иначе они перестали  бы  задавать  вопросы  через
официальный канал связи. Но дальнейшая информация  должна  оставаться  для
них тайной. В том числе и наши догадки, и сомнения, и замыслы, и  решения,
и даже решенные проблемы. Надо потихоньку свертывать исследования, но так,
чтобы энифиане не пронюхали ни о чем. Иначе...
     - Что иначе? - Нагорин, собравшийся выйти из комнаты, остановился.
     - Пустив наши отряды на планету, энифиане и мысли не  допускали,  что
мы можем проникнуть в их тайны. И если мы хотя бы намекнем,  -  будто  нам
что-то известно, живых нас отсюда  не  выпустят.  Точно  так  же,  как  не
выпустили дендроидов. И будет стоять наша Зона пустой сотни лет,  пока  ее
не откроет корабль-разведчик какой-нибудь другой цивилизации.
     - Весьма драматично, даже  жутко!  Ты  сам-то  веришь  в  то,  о  чем
говоришь? Как  это  нас  не  выпустят?  Разве  энифианская  цивилизация  -
фашистская диктатура? Разве высокоорганизованный разум не гуманен в  самой
своей основе?
     - Помнится, ты когда-то стоял на иных позициях... - Диего вздохнул  и
выключил защиту комнаты. - Гуманен, негуманен... человек - пуп  Вселенной,
так? Старо и неправильно... Ладно, я понял, тронут твоим сочувствием, хотя
и не нуждаюсь в нем. Договорим  потом,  когда  я  буду  готов.  Там  тебя,
кажется, ищет Юра Руденко.
     - А ты куда?
     - Я подойду к вам позже, попробую починить дверь.
     Нагорин, глядя в пол, задумчиво потрогал металлическую стенку ящика и
вышел, чувствуя на спине изучающий взгляд Диего.
     Быстролет Диего оставил в двух минутах лета от Осиного Гнезда  -  так
он с иронией назвал одну из зон недоступности на планете,  к  которой,  по
его наблюдениям, стягивались все нити управления неспокойной жизни  Энифа.
Началось его знание об этом районе давно, еще с той поры, когда он  только
учился владеть своими новыми способностями. В один из выходов из  Зоны  он
неожиданно уловил сигнал, пришедший отсюда, из Осиного Гнезда, после  чего
застывшие на скалах стражи ожили, будто их внезапно включили.  Потом  были
еще сигналы и еще, на разных частотах и  всевозможных  видов,  и  все  они
исходили из этого  места,  из  Осиного  Гнезда.  Два  раза  Диего  пытался
проникнуть в Гнездо, и оба раза появлялись стражи, и  приходилось  уходить
несолоно хлебавши. Все же Диего сделал рекогносцировку местности  и  знал,
что ищет. Это если и не облегчало  задачу,  то  все  же  давало  повод  не
отвлекаться на запоминание второстепенных деталей пейзажа.  Знал  Диего  и
то, что с орбиты Осиное Гнездо обнаружить было нельзя:  стражи  ухитрились
накрыть Гнездо оболочкой, поглощающей все виды излучений.
     "Так, осталось километров десять,  -  прикинул  Диего  расстояние.  -
Машину придется оставить здесь, может пригодиться при отступлении".
     Он  заблокировал  управление,  открыл  дверцу  багажника  и   вытащил
пистолет. Погладив его матово-черный ствол, прицепил к  поясу,  подумал  и
добавил к НЗ в заплечном ранце  еще  две  обоймы  капсюль-патронов  и  два
ядерных аккумулятора.
     Захлопнув прозрачный колпак  кабины,  он  разогнулся,  с  недоумением
глядя в небо, - стало вдруг темно. Потом понял.
     "Очень   кстати.   Видимо,   где-то   неподалеку   угольно-графитовые
залежи..."
     Над скалами низко пронеслась странная плотная черная туча, из которой
пошел черный "снег". Диего терпеливо  переждал  этот  "снегопад",  вернее,
сажепад, стряхнул  с  головы  и  с  плеч  черные  хлопья,  полюбовался  на
небольшой бугорок, ничем не выделяющийся среди черных валунов  и  каменных
глыб - засыпанный пеплом и  сажей  быстролет,  и  направился  к  спуску  в
древнюю рифтовую  трещину,  по  которой  собирался  пробраться  к  Осиному
Гнезду. Вокруг на  сотни  километров  простиралась  дикая  горная  страна,
полная мрачной красоты и тишины; грелись на солнцепеке скалогрызы; спал  в
тени под скалой сытый клювокрыл; два стража немо вглядывались в  пейзаж  с
вершины самой высокой горы, застыв как изваяния; и ждал неизвестно чего  в
десяти километрах от Диего гигантский провал в теле планеты, то ли древний
след упавшего метеорита, то ли не менее  древний  кратер  вулкана  -  маар
Осиное Гнездо.
     Спуск на дно трещины  длился  несколько  минут,  кое-где  приходилось
пользоваться умением летать, но Диего был готов ко всему. Мозг его как  бы
разделился на несколько участков: один из них следил за  стражами,  второй
выбирал  дорогу,  третий  вслушивался  в  разнообразные  звуки,  четвертый
перебирал диапазоны электромагнитных волн и так далее.
     На  дне  тень  сгустилась  до  плотности  киселя,  Диего  перешел  на
инфразвуковое зрение и одновременно на радарную локацию - для  обнаружения
ям и пещер; поди знай, вдруг какому-нибудь скалогрызу вздумается вынырнуть
из-под камня именно в ущелье.
     В одном месте Диего почуял запах металла.  Он  остановился,  повертел
головой, устанавливая точное  направление  запаха,  напряг  ультразвуковое
видение и чуть выше,  на  узком  и  длинном  уступе,  увидел  бесформенный
сгусток пыли и щебня, из-под которого проглядывал желтый металл.  Пришлось
вскарабкаться на несколько метров выше по крутому склону трещины, стараясь
не вызвать обвала.
     Вблизи  продолговатый  вал  с   запахом   металла   оказался   пустой
сигаровидной оболочкой из желтого материала.  Примерно  посередине  сигары
торчали в разные стороны два плоских отростка, погнутых  и  неровных,  еще
один треугольный лист вырастал на другом конце сигары.
     Диего осторожно потрогал  шершавый  корпус  сигары,  обошел  странное
сооружение, и в памяти вдруг всплыл звездолет дендроидов и взлетная полоса
возле Зоны.
     "Самолет! - догадался он. - Самолет дендроидов! Вот где, оказывается,
закончился его последний полет!"
     Он