Василий ГОЛОВАЧЕВ

                        ОТКЛОНЕНИЕ К СОВЕРШЕНСТВУ



                               ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                          МЕЛАНХОЛИЧЕСКИЙ СТРАЖ


                                 ГЛАВА 1


     Что-то заставило его насторожиться, сон исчез. Неверов открыл  глаза,
полежал, глядя в  голубое  струение  потолка,  и  покосился  на  постоянно
включенную видеоцепь. В одном из окон дальновидения ближайший к Зоне страж
топтался на своем странном насесте, озираясь по  сторонам  блюдцеобразными
белыми  глазами.  Ветер  донес   далекий   полуклекот-полувой,   и   страж
заволновался, захлопал крыльями, тяжелыми и  уродливыми  на  вид,  заорал.
Судя по крику, горло он имел, по крайней мере, железное.
     Дежуривший у пульта связи Диего Вирт оглянулся и  уменьшил  громкость
внешнего звукоприема.
     - Опять передача? - вздохнул Неверов, вставая. - Поспать не дадут...
     В спокойных светлых глазах Диего мелькнула улыбка.
     - Пора бы привыкнуть, ворчун. Мне они  тоже  покоя  не  дают  в  твое
дежурство, однако я не ворчу.
     - Тебе хорошо, ты вон какой здоровый!..  А  я  слабый  и  хилый...  И
вообще человек без чувства юмора выносливей.
     - Спасибо.
     - На здоровье.
     По пульту беззвучно метнулись желтые  огни,  складываясь  в  знакомую
комбинацию, и тотчас же отозвался динамик дешифратора:
     "Внимание, вызов! Сто один дробь три, пятое февраля, семнадцать часов
сорок минут относительного, аппаратура готова".
     Диего ответил стандартным: "Вызов принят" - и приготовился  к  приему
информации.
     Прошлепав босыми ногами до бокового  крыла  пульта,  Неверов  включил
блок дубль - связи с Базой и поприветствовал проявившуюся в  виоме  сонную
физиономию дежурного Базы. Это был Гунн.
     - Привет, Эдвин. Спишь? Не проспи смену.
     - Что у вас там? - не принял шутливого  тона  Гунн,  который  обладал
редким даром не реагировать на шутки в  свой  адрес.  -  Опять  запрос  на
энергоснабжение вне графика?
     - Мы же не виноваты, что автоматы защиты Зоны срабатывают так  часто.
Включай запись. Поступил словосигнал, очередная передача.
     Особый плоский экран над пультом связи,  окруженный  тройным  кольцом
датчиков выбора программ, загорелся серым  дрожащим  светом,  то  убыстряя
ход, то замирая, и стало ясно, что  на  этот  раз  ничего  путного  он  не
покажет. До сих пор специалисты земных институтов не могли  разобраться  в
логике видеопередач коренных обитателей планеты  -  энифиан.  Передачи  не
поддавались расшифровке, и ведущие математики Базы считали, что  в  данном
случае  необходим  принципиально  иной  подход  к  проблеме  видеосвязи  с
энифианами. Парадокс состоял в том, что  энифиане  и  люди  уже  понемногу
общались через обычную радиосвязь, то есть расшифровывали язык друг друга,
но видеопередачи - наиболее наглядный  и  простой  способ  коммуникации  -
принимать не могли. А может быть, этого не хотели  сами  хозяева  планеты,
неведомые энифиане, до сих пор остававшиеся анонимами...
     - Да-а, парадокс, - сказал вслух Неверов, глядя на экран,  подумал  и
добавил: - Парадокс - это когда у человека голова пустая, но тяжелая.
     - Ты  мне?  -  осведомился  Гунн,  помаргивая  пушистыми   ресницами,
предметом зависти красивейшей половины Базы.
     - Они сегодня не в духе, - заметил вскользь  Диего  Вирт.  -  Они  не
выспавшись.
     - Заметно,  -  сказал  Гунн,  которого  никогда  не  покидало  ровное
флегматическое настроение.
     Экран все еще показывал серебристую  пустоту  с  плывущими  нечеткими
силуэтами, волны мутной желтизны пошли по нему, как круги по воде,  ничего
осмысленного, а дешифратор вдруг выдал длинную фразу перевода.
     Энифиане  интересовались  сравнительными   характеристиками   нервных
систем человека и высших животных Земли.
     Массивный бритоголовый Вирт с брезгливой  гримасой  отщелкнул  индекс
запроса на Базу, встрепенувшийся Гунн покачал головой и показал пятерню  -
ответа надо было ждать пять минут.
     - Вот так, - сказал  Диего,  оттопырив  губу,  взглянул  на  стоящего
босиком Неверова.
     Диего  Вирт  представлял  собой   натуру   сдержанную,   решительную,
наделенную недюжинной силой воли и выдержкой. Вместе с тем был он  склонен
к иронии, что не раз помогало ему в трудных ситуациях.
     Лен Неверов был, наоборот, разговорчив, общителен, любил пошутить, но
болезненно воспринимал шутки в свой адрес, хотя обиды при этом старался не
выказывать и смеялся над собой вместе со всеми.
     Они и внешне отличались друг от друга. Диего  был  широк,  мускулист,
казался медлительным из-за точно выверенных и скупых движений, но  обладал
при этом отлично развитой реакцией  на  опасность.  На  круглом  его  лице
выделялись светлые  внимательные  глаза,  в  которых  ничего  нельзя  было
прочесть, кроме безмятежного спокойствия.
     У Неверова было скуластое лицо с карими глазами и крупными, нечеткого
рисунка губами. Был он худощав, с нормально развитой мускулатурой, но узок
в талии. Движения его всегда были стремительными и резкими.  Впрочем,  это
касалось и речи.
     Диего Вирт был старше Неверова примерно вдвое.
     - Похудел  ты,  -  участливо  произнес  Диего.   -   Девушки   любить
перестанут. Ложись-ка спать, сон улучшает цвет лица. Я и один справлюсь.
     - В такой обстановке улучшить цвет лица - проблема. И что  я  в  тебе
нашел, соглашаясь на дежурство?
     - Наверное, то, что я красивый.
     Неверов не выдержал и засмеялся.
     Гунн молча взирал на него из виома, ни один мускул не дрогнул на  его
философски спокойном лице, напрминающем циферблат прибора.
     В это время пришел ответ из информария Базы.
     Гунн передал информацию по запросу и с  разрешения  руководства  Базы
предложил  контрвопрос  разумным  обитателям   планеты   о   состоянии   и
потенциалах космической техники.
     Диего, почти не глядя на клавиатуру пульта, с молниеносной  быстротой
закодировал ответ и свой вопрос, передал в эфир и сгорбился над пультом. В
последнее время с ним явно что-то происходило.
     - Все же непонятно мне, -  сказал  Неверов  с  легкой  завистью  (так
работать с пультом контакта он еще не умел). - Энифиане  еще  ни  разу  не
поинтересовались  нашей  техникой,  достижениями  науки...  Почему-то   их
интересуют лишь биология, обществоведение, культура и искусство. Ни одного
технического вопроса! Даже обидно, ей-Богу! Неужели мы  настолько  отстаем
от них технически? К тому же сами они не отвечают на  наши  вопросы  -  я,
например, до сих пор не знаю, кто они: люди,  гуманоиды  или  какие-нибудь
разумные муравьи. Может быть, ты знаешь? Нет. А почему? Ни разу не слышал,
чтобы контакт устанавливался с анонимом! Может,  страж  на  скале  и  есть
энифианин, наш неизвестный собеседник? - Неверов встал и  подошел  к  окну
дальновидения.  -  В  романах  хорошо   описывается   встреча   землян   с
инопланетянами: прекрасный юноша даже влюбляется  в  не  менее  прекрасную
девушку с альфы Сириуса... А кто способен влюбиться в эту образину?
     Диего поднял  голову  и  оценивающе  посмотрел  на  уродливую  фигуру
стража.
     - Может быть, Эдвин Гунн?
     - Я серьезно, а ты смеешься. Об энифианах  мы  знаем  так  мало,  что
начинают зарождаться сомнения в целесообразности контакта. Почему  они  не
говорят, как выглядит рядовой абориген? С  какой  целью  от  нас  скрывают
устройство  общества  на  планете?  Это  же,  по  крайней  мере,  странно,
согласись.
     - Не отрицаю. Видимо, у них свои цели контакта.
     - Какие? Эх, Диего, не будь инструкций, включил  бы  я  одностороннюю
связь и спросил бы у них напрямик...
     - Какие мы сегодня воинственные, - с иронией сказал  Диего  и  грузно
встал. - Тебе вредно просыпаться среди ночи  два  раза  подряд.  Ложись  и
досыпай, у тебя еще два с лишним часа.
     - Ну вот, -  грустно  произнес  Неверов.  -  Убил  мою  инициативу  в
зародыше. Скучный человек, киллджой [Киллджой (англ.) - буквально:  убийца
радости, то есть неинтересный человек.],  как  говорит  Эдвин,  поговорить
невозможно. И почему ты всегда поступаешь правильно?
     Диего Вирт, не  отвечая,  как-то  странно  повернулся  вполоборота  к
пульту и наклонил голову, будто прислушиваясь. И почти сразу же  вслед  за
этим закричал страж, резко, переливчато, словно предупреждая о чем-то...
     Когда Неверов улегся в постель и уснул, Диего вызвал Базу  по  ОЭЛ  -
особо  экранированной  линии,  делавшей  невозможным  для  энифиан   любой
перехват передач, и соединился с кабинетом директора.  В  виоме  появилось
лицо Доброгнева.
     - Ждан, я, кажется, начинаю понимать причину происходящих в организме
изменений: энифиане используют излучение, которое не только  перестраивает
геномы клеток, но и воздействует  на  кору  головного  мозга,  высвобождая
скрытые его резервы. Передо мной открываются грандиозные  перспективы!  Я,
например, начинаю слышать крики стражей задолго до того, как  их  начинает
регистрировать аппаратура Зоны, и, по-видимому, это еще не все. Я чувствую
в себе изменения, которые сбивают меня с толку.
     Властное, с тяжелым подбородком лицо Доброгнева помрачнело.
     - О том, что это направленный  мутагенез,  было  известно  и  раньше.
Непонятно другое - цель этого  "эксперимента".  До  каких  пределов  могут
дойти энифиане в запале своих "изысканий"?  Меня  это  тревожит  в  первую
очередь, потому что, по некоторым соображениям, мы  не  можем  спросить  у
энифиан об этом прямо.
     - Только что оной нашей нерешительности удивлялся мой напарник.
     - Он воспринимает все чересчур непосредственно, но он прав.  А  ты...
ты становишься мутантом, Диего. И хотя в твоих "открытиях" пока нет ничего
плохого, но и хорошего мало. Во всяком случае, ты - находка для пандологов
[Пандология  -  наука,  изучающая  резервы   человеческого   организма   и
возможности их использования (фант.).] и генных инженеров, пусть хоть  это
тебя утешает. Я поговорю с Нагориным.  Кстати,  ты  подготовил  результаты
штатного анализа?
     - Отправлю по обычному каналу после смены.
     - Добро. А может быть, прервать твое дежурство, пока не поздно? Очень
уж неуютно ждать сюрпризов.
     - Прервать можно в любой момент, но кто тогда  ответит  на  все  ваши
вопросы? Нельзя же, как этот  юноша,  произнести  риторические  "зачем"  и
"почему" и не ждать ответа.
     - Тогда держись, разведчик.
     Виом опустел, и Диего выключил канал связи. Синий полумрак  сгустился
в зале центра связи Зоны, уплотнил тени в углах. Тихий  отчетливый  шелест
доносился из  динамиков  над  пультом:  сквозь  стены  стучалась  к  людям
электрическая жизнь планеты Эниф.
     В постели у дальней стены зала посапывал, уткнувшись носом в подушку,
Лен Неверов.
     Дым не струился пеленой или клубами, а рассыпался крупными  хлопьями,
неслышно появляясь  из  широких  трещин,  разорвавших  полотно  дороги  на
отдельные  рваные  плиты.  Ветер  гнал  быстро  тающие  светящиеся  хлопья
призрачной  метелью  к   низкому,   запятнанному   облаками   небу;   небо
фосфоресцировало тусклой зеленью.
     - О-оррр! О-о-у-уррр! - заорал вдруг совсем близко  невидимый  страж,
так что Неверов шарахнулся в сторону и едва не свалился с дороги в  темную
яму, напоминавшую колодец.
     - Чтоб тебя!..
     - Отличное горло! - заметил  Диего,  облитый  поблескивающим  стеклом
скафандра.
     Страж снова заорал, и ему отозвались другие стражи; вскрик удалился в
темноту.
     - Сидят и наблюдают,  -  буркнул  Неверов.  -  Вот  уж  действительно
стражи! Нас сторожат или за себя боятся?
     - Поменьше  эмоций,  -  отозвался  философски  настроенный  Диего.  -
Странно, двенадцатый час ночи, а стражи еще не спят. По моим  наблюдениям,
сон у них начинается сразу после наступления ночи. Кстати, как ты думаешь,
кто построил дорогу? Не  сами  же  энифиане?  Все  орбитальные  наблюдения
доказывают, что дорог на Энифе нет, только вот этот аппендикс возле  Зоны.
Напрашивается  вывод,  что  дорогу  строили  какие-то  гости  вроде   нас.
Соображаешь?
     - Ты хочешь  сказать,  что  не  мы  первые  устанавливаем  контакт  с
энифианами?
     - Именно.
     Неверов пожал плечами и отошел от здания  Зоны  на  несколько  шагов.
Скафандр его засветился ровным оранжевым  светом  -  заработал  светомаяк.
Словно в ответ на движение  человека  ближайший  страж  загремел  камнями,
сорвался со скалы-насеста и тенью  метнулся  к  дороге,  мерцая  огненными
блюдцами глаз.
     Диего инстинктивно положил руку на рукоять "универсала", но страж, не
долетев до них десятка метров, сделал немыслимый пируэт  и  темным  пятном
вознесся к небесам - только ветром повеяло.
     - Урод глазастый! - громко сказал Неверов, продолжая идти  в  сторону
дороги. - Чудовище, и мерзкое притом! Чего он на нас кидается?  Не  узнал?
Знаешь, тревожит меня скверное предчувствие - не все у них благополучно на
планете. Не потому ли и не отвечают на наши вопросы?  Особенно  касающиеся
их общественного строя.
     - Ах, Лен, - в тон ему проговорил  Диего.  -  Мы  могли  бы  получать
информацию  о  деятельности  энифиан  не  только  посредством  официальных
запросов, возможностей для этого у нас хватает. Ты пойми, надо, чтобы  они
добровольно не утаивали от нас ничего, чтобы поняли - мы тоже обладаем той
дисциплиной  мысли  и  действия,   которая   необходима   для   настоящего
плодотворного контакта. Что, если энифиане проверяют  нас  именно  в  этом
направлении?
     Неверов невольно замедлил  шаг.  "Неужели  знает?!  -  подумал  он  с
испугом. - Не может он знать. Знал бы - давно сказал бы..."
     - Это их условия контакта, - продолжал Диего, словно рассуждая вслух,
- а условия надо соблюдать, даже если они оговорены анонимом.
     - Почему же энифиане тогда так осторожны в ответах? Будто оценивают -
пойдет это им во вред или не пойдет?
     - Ты сам  ответил  на  этот  вопрос.  Кстати,  ты  куда,  собственно,
направился?
     - Сейчас... хочу  проверить  одно  обстоятельство.  Вчера  вечером  я
пытался дойти до "кустиков", но дальше дороги не смог...
     - Не испытывай судьбу. - Диего нехотя пошел вслед за товарищем.
     - Любопытное явление... сейчас то же самое...  Непохоже,  чтобы  меня
кто-нибудь задерживал... какой-то психологический феномен. Просто не  могу
заставить себя шагнуть дальше. И не боюсь, и не  могу!  Ф-фу.  Даже  жарко
стало!
     Неверов вернулся к дороге.
     - Не хочешь испытать на себе?
     - Не  желаю,  -  сказал  Диего,  глядя  на  близкую   скалу   стража,
перечеркнувшую небосвод изогнутой тенью.
     Неверов тоже посмотрел на стража, который не  переставал  возиться  и
иногда яростно чесал чешуйчатую шкуру когтями - мерзкий звук, напоминавший
скрежет напильника по стеклу. Дальше, за столбом, шла ворочающаяся темень,
не смягчаемая даже текучим фосфором неба, и было там  жутко  и  неприятно.
Кто-то  безглазый  смотрел  оттуда,  смотрел  изучающе  и  неодобрительно.
Неверову внезапно захотелось выпалить в темноту из пистолета,  поэтому  он
повернулся и быстро пошел к сплошному белому параллелепипеду Зоны. Трещины
и колдобины в дороге приходилось угадывать  почти  на  ощупь:  стены  Зоны
светились так слабо, что не рассеивали мрак даже на расстоянии полуметра.
     Диего  уже  исчез  в  стене,  оставив  ясно   видимый   прямоугольник
проницаемости. Неверов шагнул за ним и не выдержал, оглянулся.
     Где-то  далеко-далеко  на  горизонте  он  увидел  плывущие   огоньки,
цепочкой охватывающие Зону.  Ветер  с  той  стороны  донес  глухой  рокот,
мелко-мелко задрожала почва. Неверов, затаив дыхание,  несколько  минут  с
жадным интересом наблюдал за мигающими огоньками, но рядом  дико  закричал
страж, и очарование  ночной  тайны  исчезло,  уступив  место  негодованию.
Неверов сплюнул в гневе, тут же убедившись, что он в скафандре.  "Что  это
со мной? - с удивлением подумал он. - С чего я так нервничаю? Вот узнал бы
Диего, какие у меня слабые нервы! Стыдно,  коммуникатор,  специалист,  так
сказать, по контактам... Надо держать себя в руках!"
     Неверов не предполагал, что Диего Вирт знает о нем все, даже то, чего
он сам о себе знать не мог.



                                 ГЛАВА 2


     Ночь на Энифе на широте Зоны длится тридцать  один  час  с  минутами,
почти столько же, сколько и  день.  Ночь  для  энифиан  священна:  никаких
вопросов в это время суток они не задавали  и  вообще  прекращали  деловую
связь. Поэтому через каждые  тридцать  часов  энифианского  дня  для  двух
коммуникаторов  -  специалистов  по  контактам  в  коробке  Зоны  контакта
наступало время решения личных вопросов. Было известно, что все дежурившие
в Зоне занимались в это время делом полезным и перспективным.  Степанюк  и
Генри  Лаирн,  например,  создавали  оптимальную   программу   расшифровки
видеопередач энифиан, оба имели дипломы математиков. Юревич  за  смену  до
них  пытался  нарисовать  меняющийся  пейзаж  вокруг  Зоны.   Его   работы
экспонировались потом в залах Института внеземных культур в Ленинграде.  А
его напарник Виктор Зубавин проанализировал  крики  стражей,  без  особого
успеха доказывая связь криков с передаваемой энифианами информацией.
     Что делал Диего, Неверов в точности не знал.  Во-первых,  потому  что
сам в это время бывал до предела занят, во-вторых, застав однажды товарища
на ложе кибердиагноста, он  увидел  совсем  другого  Диего  -  сурового  и
далекого от всего происходящего вокруг, и это обстоятельство удержало  его
от расспросов.
     Сам Неверов занимался тем, что монтировал  мини-роботов  из  богатого
набора универсальных узлов  дубль-систем  Зоны.  Внутренности  роботов  он
начинял видеозаписывающими  устройствами  и  посылал  за  пределы  здания,
нарушая тем самым не только инструкцию  поведения  в  Зоне,  но  и  приказ
директора Базы Доброгнева, категорически запретившего любые эксперименты с
познавательной целью на  территории  Зоны  и  вне  ее.  Была,  конечно,  у
Неверова тень опасения, что его "деятельность" не так уж и безобидна,  как
ему кажется с первого  взгляда,  но  ни  один  мини-робот  из  вылазок  не
вернулся, энифиане протеста не заявляли, к инструкциям  Неверов  относился
скептически, и заинтересованность его не убывала.
     Рассветало, когда напрасно ожидавший очередного робота Неверов,  злой
и не выспавшийся, пнул ногой самодельное программное устройство, с помощью
которого надеялся управлять роботами дистанционно, и неожиданно  для  себя
заметил скромно пристроившегося в углу зала Диего.
     - Ничего? - спокойно спросил тот, отпивая глоток  сока  из  дымчатого
бокала.
     - Ага...   -   заикаясь,   ответил   Неверов.   -   Молчит,    кретин
кибернетический! А ты, собственно... о чем ты?
     - Пойдем, - коротко и  грустно  сказал  Диего  и  аккуратно  поставил
пустой бокал на футляр передатчика.
     Они  вышли  из  отсека  силовых  агрегатов   Зоны,   приспособленного
Неверовым под мастерскую, спустились на последний этаж, прошли коридором в
конец здания и остановились перед белым  прямоугольником  запертой  двери,
назначение которой Неверов, как ни силился, вспомнить не мог.
     Диего,  насвистывая  популярное  попурри   из   репертуара   ансамбля
"Василек",  открыл  контур,  проницаемости   двери   и   вошел.   Неверов,
недоумевая, шагнул следом, и взору  его  открылось  кубическое  помещение,
заставленное аппаратами и антеннами экранирующих устройств. Диего отступил
в  сторону,  и  Неверов  увидел  роботов,  которых  он  творил  и  ждал  с
неиссякаемым долготерпением. Тихие и нелепые маленькие уродцы с  торчащими
соплами реактивных двигателей выглядели  до  слез  одинокими  и  неживыми,
словно приговоренные к казни, и  Неверов  даже  протянул  руку,  собираясь
погладить синеватый  глянцевый  бок  последнего  робота,  но  передумал  и
спрятал руку за спину.
     - Шесть? - спросил Диего совсем грустно.
     - Шесть. Как ты это делаешь?
     - Не