отношением: кромсали их белыми длинными мечами-лучами, посылали в них  прямо
из своих железных рук огненные плевки, а иногда даже возносились в воздух  и
таранили макушками зарвавшихся летунов.
   Пес совсем  успокоился.  Он  немного  понаблюдал  за  битвой,  с  видимым
спокойствием пропустил через себя  еще  пару  огненных  разрядов,  терпеливо
отнесся к тому, что раненый гигант, не глядя, наступил ему на спину, а потом
вдобавок на него же и рухнул... Пес уже  понял,  что  чем  меньше  он  будет
думать в этой катавасии,  тем  ему  будет  лучше.  Когда  через  помойку  и,
конечно, сквозь него проскакал отряд конных всадников в островерхих шлемах и
с длинными пиками в руках,  в  нем  еще  шевельнулись  остатки  удивления  и
тревоги. Но когда на  краю  свалки  возник  городской  ландшафт  с  давешним
горящим небоскребом, а за спиной у пса  построились  в  бесконечные  ряды  и
двинулись на город - и  опять  же  сквозь  него,  пса!  -  белые  скелеты  в
прогнивших на вид лохмотьях, когда пес все это увидел, он  деланно-утомленно
прикрыл глаза и пополз вперед, к своему разумному приятелю.
   "Он проснется и объяснит мне, куда исчезла вонючая штуковина, - думал он,
перебирая лапами по земле. - И почему город находится далеко, а крики  людей
и выстрелы я слышу совсем близко. И почему скелеты ходят, когда - я сам  это
видел! - они должны лежать на кладбище, в могилах. И почему среди  всадников
один был завернут в грязное цветное одеяло, и у него не было пики и шлема...
и головы тоже. И почему..."
   Он не стал додумывать дальше, потому что вполз внутрь  лежащей  на  земле
летающей машины - а внутри нее ничего не было, только полупрозрачное светлое
марево - и уткнулся носом в руку знакомца. Пес  обнюхал  человека:  от  него
исходил терпкий запах крови и острый, неприятный - лекарств.  Человек  дышал
ровно, но дыхание его было напряженным и хриплым. Пес почувствовал, что  сон
приятеля не очень глубок, и это из-за того, что он очень напряжен. Казалось,
что он где-то там, глубоко внутри, или далеко, в мире  снов,  ведет  тяжелую
борьбу, пытается одолеть кого-то, разорвать невидимые цепи и выбраться сюда,
в этот мир.
   Пес взвизгнул и забил хвостом по земле. Он знал, очень хорошо  знал,  что
сейчас происходит с его приятелем. Однажды пса как-то посадили на цепь, и  -
хотя рядом с ним поставили здоровую миску с жирными щами - он так же рвался,
и бился, и грыз толстые стальные кольца, и никого к себе не  подпускал  весь
день и всю ночь. А к рассвету откусил доску с кольцом от  собачьей  будки  и
унесся с цепью на шее во влажные просторы приречья...
   И ты  тоже  выберешься,  приятель,  улыбнулся  он  человеку.  Обязательно
выберешься. А я тебе помогу.
   Он внимательно оглядел мужчину. Тот  лежал  грудью  на  какой-то  плоской
белой коробке, и вот от нее-то, чувствовал пес, и  исходили  все  несуразные
изменения мира. Человек ее включил в ответ на выстрелы,  может  быть,  хотел
защититься, но что-то, наверно, напутал. Еще  пес  чувствовал,  что  коробка
испускает не только видимые несуразности, но и что-то другое. Он прислушался
к себе и понял: из нее еще выходит сон. Сон для людей. И такой сильный,  что
вряд ли, кроме разве других собак, к человеку  сможет  подойти  кто-то  еще.
Люди просто не добредут до него: уснут и упадут на месте.
   Он облизал кровоточащие раны на левой руке и ноге мужчины.  Потом  строго
посмотрел вокруг и прислушался. Крики,  команды,  рокот  моторов,  взрывы  и
стрельба не прекращались. А сквозь пелену марева просматривались  движущиеся
размытые  тени  той  дикой  нелепицы,  которая  разворачивалась  сейчас   за
пределами их "убежища".
   Будем ждать, решил пес, приятель должен скоро проснуться. Он лег рядом  с
человеком и прижался боком к его вытянутой руке. Через некоторое  время  его
стала одолевать дремота.
   Люди  и   собаки,   прикрывая   глаза,   позволил   он   себе   некоторую
философичность, люди и собаки - очень важное  мировое  сочетание.  Друг  без
друга им плохо. Друг другу они нужны.
   И если бы истинно было обратное, я бы здесь не сидел.
   - Ну что, доигрались, Гордон?
   Командор Пирс включил экран внешнего обзора. Вместо  привычного  вида  на
реку,  лес,  жилые  многоэтажки  и  небоскребы  делового  центра  перед  ним
развернулось безобразное месиво из самых разных живых картин  в  натуральную
величину.
   Городской регион визуально перестал существовать. Вернее, он существовал,
но в каком-то урезанном виде, потому что сместился  намного  севернее  и  на
границе голограммы, где-то у невидимой  реки,  утыкался  стенами  высоток  в
великолепные искристые и величественные ледяные горы.
   Пирс вздохнул и посмотрел вниз. Прямо под кораблем  раскинулась  шикарная
городская свалка, над которой летали то инопланетные корабли, то стаи ворон,
то вертолеты. Состав летунов зависел от постоянно меняющейся  обстановки  на
земле. Если на свалке бились монголо-татары с русскими князьями, то  в  небе
присутствовали вороны; если кучи мусора уминали ногами роботы, то в  воздухе
дежурили инопланетяне; если же на помойку приезжала армия человекообезьян на
машинах, то к ним  спешили  полицейские  вертолеты.  И  так  далее.  Свалка,
правда, несколько раз исчезала, сменяясь то лугом, то лесом,  то  морем,  но
периодически появлялась вновь. Пирса это почему-то раздражало больше  всего:
по натуре своей тайный эстет, такого ландшафта под окнами он не  терпел.  Но
здесь уж поделать ничего не мог.
   Он перевел взгляд на середину экрана. На месте делового центра, там,  где
раньше  горело  здание  префектуры,  армия  скелетов  вела   упорную   осаду
средневекового  замка.  Ожившим  мертвецам  приходилось  довольно  туго,  но
жизнелюбия  им  было  не  занимать.  От  ударов  защитников   крепости   они
превращались в кучи  костей,  но  маленькие  юркие  гоблины  в  страшноватых
инквизиторских балахонах умело и быстро собирали эти кости заново в скелеты,
и кладбищенские  солдаты  снова  бросались  в  бой.  "Гоблинов  надо  смолой
поливать, а не мертвяков!" - презрительно оценил боевую смекалку  осажденных
старый полевой командир Пирс и отвернулся от  экрана.  Он  знал,  что  через
некоторое время замок со скелетами исчезнет и на его месте  развернется  еще
какое-нибудь действо. Похлеще предыдущего.
   Полчаса назад, сразу  после  того,  как  Гордон  доложил  ему  о  провале
операции со снайперами и включении генератора, в  блок  управления  одно  за
другим стали приходить панические сообщения от командиров подразделений:
   "Командор! Мои люди потеряли ориентировку в пространстве! Мы оказались на
морском берегу! На нас идут... Это римские легионеры, сэр!"
   "Катера гибнут, командор, рулевые ни черта не понимают. У нас тут  вместо
воды песок  и  пальмы!  Снимите  запрет  на  использование  автоштурманов  с
эхолокаторами!"
   "Докладывает начальник парка  эвакуаторов!  Получил  сообщение  о  десяти
авариях машин!
   Эвакуаторы врезаются в стены домов, сталкиваются друг с другом! Разрешите
дать команду о прекращении передвижения по городу!"
   "Где эвакуаторы, сэр? У меня в батальоне с десяток обморочных полутрупов!
Через нас только что прошла гигантская стая саранчи! Такие  фокусы  выдержит
не каждый!"
   Пирс довольно  быстро  прекратил  панику,  отдал  адекватные  сложившейся
ситуации приказы, хорошенько ознакомился  с  новой  реальностью  за  стенами
корабля и только потом вызвал к себе Гордона. И вот теперь  лейтенант  стоял
перед ним ни жив ни мертв и был похож на нашкодившего  сорванца,  пойманного
за шкирку.
   - Ну? Что скажете? Я говорил вам, что нужно было посылать группу захвата!
   - Но, командор...
   - Ладно:
   Командор Пирс смотрел на  сконфуженного  лейтенанта  без  злобы.  Он  уже
вполне освоился в ситуации, где все планы работ  срывались,  а  поставленные
задачи решались с непредсказуемыми последствиями. Для него, пса  войны,  это
было, в общем-то, обычное дело. То, что надежно  удерживало  его  теперь  от
нервного срыва, - сеанс связи с Координационным советом,  который  состоялся
час назад, до операции со  стрельбой.  Беседа  с  дряхлыми  соратниками  все
расставила на свои места.
   Пирс не услышал от членов Совета ничего, что бы ему ни сказал Коэн при их
последнем общении. Командору было приказано свернуть  работы  по  "зачистке"
населения региона  и  полностью  сосредоточиться  на  захвате  диверсанта  с
генератором динамических голограмм. Иными словами,  командор  получил  ясный
приказ, который заменял собой его собственный план, и это было Пирсу  только
на руку. Машина разработанной им самим  диверсии  начала  пробуксовывать,  а
Пирс хорошо помнил  соображение  старинного  землянина  Мэрфи.  Звучало  оно
приблизительно так: "Если что-то  идет  плохо,  то  будет  идти  еще  хуже".
Богатый на происшествия опыт старого генерала подтверждал правоту этих слов.
И поэтому Пирс с удовлетворением воспринял новый план  и  с  легким  сердцем
занимался его выполнением.
   Он посмотрел на экран: пока, правда, без особого успеха.
   Несмотря на неудачу со снайперами, Пирс теперь не отчаивался и не спешил.
Для решения поставленной задачи времени  у  него  была  уйма.  Загрузить  на
звездолет миллион человек или подобраться к телу парализованного одиночки  -
пусть и сквозь полукилометровое усыпляющее поле! - эти две  задачи  казались
ему  несравнимыми  по  степени  сложности,  масштабу  и  затрате  людских  и
временных ресурсов. Поэтому он сравнительно спокойно воспринял сообщение
   Гордона о срыве операции и вовсе не собирался топтаться  на  взмокшем  от
страха парне.
   - Почему он успел включить генератор, лейтенант? Докладывайте.
   Гордон услышал ободряющие нотки в голосе командора  и  немного  воспрянул
духом.
   - Случилось то, чего я и опасался больше всего, сэр.  Оказалось,  что  он
обладает повышенной выносливостью к воздействию наших  препаратов.  Снайперы
сработали безукоризненно. Сначала они выпустили по одной пуле в каждую руку,
а потом ранили его в левую ногу.
   - Ну?
   - Но, несмотря на поражения конечностей, он сохранил возможность  двигать
руками где-то еще в течение тридцати секунд. Кроме того, после выстрелов  он
успел даже сделать пару шагов. Очень сильный человек. Неудивительно, что  он
сумел  справиться  с  ситуационным   и   болевым   шоком,   сдержал   первый
фармацевтический удар и включил свою адскую машину.
   Пирс досадливо крякнул и захватил в горсть длинный подбородок.
   - Слушайте, Гордон, но это же невозможно.  Вы  же  приготовили  для  него
особые  пули,  не  из  стандартного  боекомплекта.  Он  должен  был   упасть
мгновенно. Вы же знаете. Да еще и такая доза...
   Выражение молодого  бесстрастного  лица  лейтенанта  Гордона  изменилось,
жесткие черты смягчились. Он опустил голову:
   - Значит... то есть мне кажется, сэр... кто-то ему помогает.
   Пирс медленно поднял на него изумленный взгляд: - Что вы имеете  в  виду?
Гордон поднял голову и прямо посмотрел Пирсу в глаза: - Он совершает слишком
необычные  поступки,  сэр.  Уйти  от  трех  тренированных  профессионалов  с
автоматами, перевернуть с ног на голову  весь  регион,  выдержать  в  полном
сознании тридцать секунд под воздействием смеси  наркотика,  парализатора  и
снотворного...
   - Так что вы хотите сказать? Молодой лейтенант тихо произнес: - Я верю  в
некоторые вещи, не познаваемые разумом, сэр...
   Пирс понял, о чем говорит парень. Вопросы веры  в  армии  колонистов  К-3
оставлялись  строго  на  усмотрение  военных  капелланов.  Он   никогда   не
интересовался этой частью умонастроения своих подчиненных. А сам не верил ни
в бога, ни в черта: он верил в себя.  Но  сейчас  ему  вдруг  стало  занятно
узнать, что творится в голове этого неглупого, энергичного и - Пирс не хотел
себе в этом признаваться - симпатичного ему молодого человека.
   - А почему вы считаете, что он достоин помощи этого вашего кого-то?
   - Потому что он совершает правое дело, сэр.
   - Спасает соотечественников?
   - И это тоже. Но мне кажется, у него есть более сильный мотив.
   - Какой?
   - Он идет к сыну, сэр. Командир поверженного этим человеком наряда сказал
мне, что они отняли у него сына, маленького мальчика лет пяти.
   - Он находится у нас? - быстро спросил Пирс.
   - Да, сэр. В детском отсеке.
   "Заложник! - мелькнуло в голове командора. -  У  нас  в  руках  заложник!
Стоит нам предъявить мальчика этому одиночке, и он будет у нас  на  коротком
поводке!"
   Пирс энергично  прошел  в  дальний  угол  блока  управления,  вернулся  к
Гордону, посмотрел сквозь него, похрустел  костяшками  пальцев,  постоял  на
месте... Потом расслабленно опустился в кресло. Нет. Не получится. Какой там
заложник, когда оператор  спит.  Для  переговоров  надо  сначала  растолкать
одиночку. А если мы сумеем до него добраться, то пацан будет уже не нужен.
   - Продолжайте, Гордон.  Что  вы  там  говорили?  Он  что  же,  по-вашему,
непобедим?
   - Я думаю, - тихо сказал Стив Гордон, - что  поступки  этого  человека  -
дела не Долга, но Любви. А эта сила иногда может творить чудеса.
   Пирс мысленно чертыхнулся: во как запел, прямо проповедник на  воскресной
службе! - Ну, ладно, ладно, лейтенант, - махнул он рукой на Гордона.  -  Так
вы мне сейчас заупокойную песню споете.  Нас,  между  прочим,  привели  сюда
такие же дела любви, как и у вашего подзащитного. Не наша вина, что  в  мире
царит  закон  взаимопожирания.  -  Он  раздраженно  прошелся  перед  стоящим
навытяжку лейтенантом. - В конце концов, миссия наша хоть и  агрессивна,  но
гуманна. Все останутся живы и рано или поздно  вернутся  обратно.  Разве  мы
тоже не достойны помощи этого вашего кого-то?
   Гордон долго молчал. Потом опустил взгляд и проговорил: - Теперь, сэр,  я
не уверен в гуманности нашей миссии. На К-3 все виделось несколько иначе...
   Пирс поднялся из кресла, остановился напротив  лейтенанта  и  внимательно
вгляделся в его лицо.  Он  не  мог  не  отдать  дань  мужеству  Гордона.  По
существу,  парень  только  что  признался   в   отсутствии   психологической
цельности. Это означало, что  он  не  мог  выполнять  обязанности  командира
подразделения. По установленным нормам внутреннего контроля, при обнаружении
подобных противоречий офицер подвергался тщательнейшему тестированию и,  как
правило, разжаловался в рядовые. Гордон же  объявил  об  этом  сам,  да  еще
высшему руководству! "Ну уж нет, - подумал Пирс,  -  шалишь,  парень.  Тебя,
такого молодца, я никому не отдам. Если бы я был совсем дурак  и  не  держал
возле себя  вот  таких  "психологически  несостоятельных",  то  не  смог  бы
провернуть в своей жизни ни одной крупной успешной операции.  С  солдафонами
легче, это точно, с ними просто. Но с кем просто, с тем, видно, сложных  дел
не сделаешь! - Он усмешливо дернул уголком рта.  -  Ты  будешь  работать  на
меня, лейтенант. Из тебя выйдет толк. А противоречия... Перемелется  -  мука
будет. Но сейчас надо тебя привести в рабочее состояние..."
   Пирс отвернулся и сделал вид, что глубоко задумался.
   - Мальчик мой, - проникновенно проговорил он, -  я  уважаю  вашу  веру  и
принципы и смею надеяться, что понимаю вас. И знаю, что иногда  легче  умыть
руки, нежели взять на себя ответственность.  Но  в  этом  мире  все  не  так
просто, как иногда нам внушают, пусть даже из самых искренних и самых лучших
побуждений... Так давайте  сначала  закончим  операцию,  а  потом  обо  всем
поговорим подробно. Мы с вами прежде всего солдаты и должны  выполнить  свой
долг. Вы согласны?
   Старый  хитрый  волк  уже  понял,  что  выбрал  максимально  верный  тон.
Доверительность вкупе с напоминанием о долге - такой  шар  в  иной  ситуации
пропустил бы и он сам, Пирс.
   - Так точно, сэр! - Лицо Гордона  порозовело,  грудь  выпятилась,  взгляд
снова приобрел строго-деловитое выражение. Пирс с удовольствием посмотрел на
свою работу и положил Гордону руку на плечо.
   - Докладывайте дальше. Он лежит там же, где упал?
   - Да, сэр. И мы, конечно, не можем подобраться к нему.
   - Пробовали?
   - Так точно. Пятнадцать минут назад  к  телу  диверсанта  направили  пять
человек из взвода охраны звездолета.
   Пирс удивленно округлил глаза: - Из элитного взвода? Это ваше решение?
   - Да, сэр. Эти ребята, как вы  знаете,  проходят  специальный  длительный
спецкурс   формирования    психологической    устойчивости    к    различным
психосоматическим   воздействиям.   Дополнительно   их   накачали    мощными
стимуляторами.
   - Молодец, мальчик. И каков результат? Гордон увял  и  тихо  произнес:  -
Никакого, командор. Пока никакого. Скажу только, что связь с  ними  потеряна
десять минут назад, как только они пересекли границу "сонного" поля.
   - А увидеть их, как я понимаю, невозможно.
   - На этой городской свалке наворочено столько миражей, что  отряд  пропал
из зоны видимости почти сразу по выходе из звездолета.
   - Да-а-а, - протянул Пирс, - дела.  И  что  будем  делать?  Расслабьтесь,
Гордон. Вольно. Садитесь.
   Лейтенант благодарно кивнул и с прямой спиной опустился на стул.
   - Мне кажется, сэр, я нашел решение этой проблемы. Если  поле  генератора
непреодолимо для людей, то механизмы к нему совершенно  индифферентны.  Если
мы пошлем к телу того человека робота, то он выключит генератор, а дальше...
   Пирс громко крякнул и с горящими глазами вытянул руку в сторону  Гордона:
- Есть! Андроиды! Коэн снабдил нас двумя последними моделями.  Они  лежат  в
биоотсеке арсенала!
   Гордон с сомнением покачал  головой:  -  Вряд  ли  андроиды  справятся  с
задачей. Доля натуральной биомассы  их  мозга  составляет  более  семидесяти
процентов. По отношению к воздействию "сонного" поля они могут оказаться так
же уязвимы, как и люди.
   - Что же вы предлагаете?  У  нас  нет  полевых  роботов  с  искусственным
интеллектом. Только вспомогательные рабочие машины с целевыми программами!
   Молодой лейтенант с непонятным выражением посмотрел на Пирса снизу вверх:
- Но нам и не нужен искусственный интеллект для  такой  операции,  командор.
Совсем наоборот. Нам нужна  очень  тупая,  зато  полностью  радиоуправляемая
машина с достаточно гибкими манипуляторами и устройством  видеоконтроля.  Мы
подкатим ее  к  человеку  -  при  этом  изображение  с  ее  телекамер  будет
передаваться на  пульт  управления  -  и  выключим  генератор  сами,  только
используя манипуляторы робота. И такие роботы у нас есть.
   Пирс отвел от лейтенанта взгляд, отвернулся и кашлянул в кулак. Стареешь,
брат. Совсем плохо стал соображать. А парень... Золото, а  не  солдат!  Пирс
заставил себя скрыть смущение и говорить ровно: - Прекрасная  идея,  Гордон.
Вы, как всегда, на высоте... Я представляю себе, какой тип машин вы имеете в
виду.  Но  их  на  звездолете  довольно  много,  самого   разного   вида   и
функционального назначения. Я думаю, что вы уже наметили кандидатуру.
   - Да, сэр. Для этой цели как нельзя лучше подходят  роботы-раздатчики  из
кают-компании.
   - Шестирукие?
   Гордон по-мальчишески заулыбался: - Ага, ребята их так называют.  Пирс  в
ответ обнажил крепкие желтые зубы: - Ну что ж,  отличный  выбор,  лейтенант.
Правда... Вам не кажется, что они слишком уязвимы? У них все  пневматические
приводы вылезают из корпуса наружу.
   -  Но,  командор,  этот  человек   спит!   И   потом.   Чтобы   повредить
пластико-металлические пути воздухоподачи,  нужно  иметь  хотя  бы  стальные
кусачки. А я уверен, что их у него нет.
   - А автомат? У него же есть автомат!
   - Он заряжен, как и любое другое стрелковое оружие  на  корабле,  мягкими
пулями-капсулами. Они могут нанести вред только человеческой плоти.
   Пирс задумчиво почесал огромное ухо, заросшее седыми волосами.
   - Ну что ж, ладно. Во всяком случае, эти  машины  имеют  все  необходимые
устройства, и манипуляторы у них, надо сказать, довольно ловкие.
   - В ином случае мы стояли бы в очереди за обедами намного дольше, сэр!
   Лейтенант и командор засмеялись. Потом Пирс посерьезн