а когда помещение опустело, устало сел  в  кресло  капитана  возле
видеомонитора.
   Голоса и топот за  дверями  блока  управления  смолкли.  Тишину  нарушали
только ровное гудение кондиционеров и редкое деликатное  щелканье  приборов.
Пирс привычным жестом зажал в руке раздвоенный подбородок. Надо же такое,  с
досадой подумал он, неожиданные и плохо объяснимые неприятности! И насколько
необычные! Он вспомнил огромные языки пламени, лижущие стены  небоскреба.  И
мелкими их не назовешь!
   Хорошо,   думал   он,   если    исходить    из    соображений    Гордона,
диверсант-землянин не представляет особой опасности и должен  быть  изловлен
без всяких проблем. Но что, если Гордон ошибается?  Пирсу  не  давали  покоя
выведенные из строя десантники. Он всей кожей чувствовал опасность  и  никак
не мог связать ее с имеющейся у него информацией. И в то же время  полностью
соглашался с капитаном Гленом: пятьсот человек из команды Пирса до  сих  пор
не вяжут лыка из-за этого физика-самоучки!
   "Мне нужен Коэн, - вдруг подумал Пирс. - Мне  нужен  этот  старый  мудрый
хрен, иначе у меня сейчас треснет голова и мозги вылезут наружу. И тогда мои
молодые  дураки  навсегда  останутся  на  Земле,  а  К-3   станет   планетой
имбецилов".
   Он протянул руку к пульту видеомонитора и нажал  кнопку  связи  с  блоком
внешних  контактов.  На  экране  возникло  сосредоточенное  лицо   дежурного
специалиста.
   - Дайте мне К-3, кабинет профессора Дэвида Коэна.
   - Есть, сэр.
   Только бы он был на месте,  думал  Пирс,  в  ожидании  нервно  постукивая
пальцами по поверхности стола. И облегченно  вздохнул,  когда  увидел  прямо
перед собой озабоченное сухое лицо седовласого  профессора.  Коэн  сдержанно
кивнул Пирсу и заговорил первым: - Приветствую  вас,  командор.  Я  в  курсе
ваших успехов, поздравляю. Хотя - и вы прекрасно это знаете - не принимаю ни
вашей экспедиции,  ни  оправданий  ее  откровенно  пиратского  характера.  Я
подчинился воле большинства. - Он остановился  и  внимательно  посмотрел  на
терпеливо молчащего Пирса. - Но, как я понимаю, вы обратились ко мне  не  за
тем, чтобы выслушать слабого совестливого старика. У вас проблемы?  Изложите
краткую суть и необходимые подробности. Мой долг колониста - помочь  вам.  Я
слушаю.
   Пирс слишком устал, чтобы давать отповедь наглому блеянию Коэна. Да и  не
хотел этого делать. В конце концов, уважительно  подумал  он,  Коэн  так  же
целен, как и он, Пирс. И так же безрассудно смел, только  в  своей  области.
Поле его жизни - этика, мораль и сердце, и на нем, на этом поле, он  так  же
силен и красив, как Пирс в своей жизни практика и бойца.
   Он вдруг понял, что трусость Коэна на заседании  Координационного  совета
вовсе была не трусостью - всего лишь растерянностью. Им, моралистам, намного
сложнее ориентироваться, сочувственно подумал он. Ведь  они  не  знают,  как
справляться с гордиевым узлом обстоятельств,  не  умеют  рубить  сплеча,  не
знают, что такое  крайние  меры.  Так  сложнее  -  желать  блага  для  всех,
раздираться на части и все-таки продолжать строить жизнь. Вот  и  сейчас  он
разрывается между внутренним принципом и долгом. Пусть себе ворчит, если ему
так легче. Пирс пропустит его слова мимо ушей. У  гуманиста  свой  закон,  у
командора - свой, а дело все же у них одно.
   Пирс ровным голосом поблагодарил Коэна за готовность к содействию и начал
рассказывать о событиях последних часов. Профессор слушал с интересом, и. по
мере того как продвигался рассказ Пирса, взгляд  его  становился  все  более
вдумчивым и сосредоточенным. Когда командор умолк, Коэн осторожно спросил: -
Так что вы хотите от меня услышать?
   - Я надеялся, что вы увидите за фактами то, что не видим мы.  Я  не  могу
допустить неопределенности в развитии ситуации. Неизвестность, - он вспомнил
слова Стивена Глена, - синоним опасности. А динамические голограммы и морок,
охвативший моих людей, - эта самая неизвестность и есть.
   - Да-а, Пирс, вы совершенно правы, - задумчиво протянул Коэн. Взгляд  его
стал отсутствующим. Острый нос, казалось, вытянулся еще больше.
   Пирс замер. Он знал  это  выражение  профессорского  лица.  Оно  означало
крайнюю степень погружения в размышления.
   - Значит, лазер, поле развертки, высокая степень когерентности,  бозонные
свойства  фотонов...  -  рассеянно  забормотал  Коэн.  Казалось,  он  просто
перечисляет известные ему физические термины. Но Пирс буквально ощущал,  как
в высоколобой голове профессора с каждым новым звуком открываются целые поля
информации. Открываются и проецируются на картину,  нарисованную  Пирсом.  -
Интерференция  световых   волн...   Волны.   Частота,   период,   дифракция,
модуляция...
   Коэн подскочил на месте, и его лицо на мгновение исчезло с экрана.  Когда
Пирс снова увидел его, глаза профессора торжествующе блестели.
   -  Модуляция,  Пирс!  Модуляция!  Он  накладывает   на   фотонные   пучки
собственные мысли и эмоции! Он модулирует свет ментальными вибрациями!
   - Что? - оторопело переспросил Пирс.
   - Неважно, командор! Неважно, что вы не понимаете. Боже, он создает  поля
с  заданными  ментальными  характеристиками!  Он,  по  существу,   управляет
состоянием ауры объекта! Смотрите - он  разыграл  голографическую  сцену,  в
которой по сюжету приказал вашим солдатам уснуть. Их  мозг  воспринял  некую
ментальную картину и отреагировал мощным  торможением  нейронных  процессов.
Они уснули! И то, что они все видели один и тот же сон... - Коэн затряс  над
головой кулаками. - Это же фактор-икс! Только  наоборот  -  это  антифактор,
управляемый человеком антифактор! Средство уничтожения демона нашей планеты!
   Пирс окаменел. Он сразу согласился  с  профессором:  все  укладывалось  в
изложенное толкование событий. Он был ошеломлен. Только Коэн мог без  лишних
вопросов прийти к подобным непредсказуемым выводам  и  докопаться  до  самой
сути! Старик на экране тряхнул седой шевелюрой, пробуравил командора глазами
и вытянул в его сторону указательный палец: - Я знал,  командор,  знал,  что
нам нужно обратиться за помощью к Земле!  И  я  не  ошибался.  Они  обладают
технологией, которая может спасти К-3 без ваших  бандитских  штучек.  Ирония
судьбы, что этот факт открыли именно вы! Именно вы -  какой  нонсенс!  -  Он
неожиданно умолк и посмотрел на  Пирса  застывшим  взглядом.  -  Мне  только
непонятно, командор...
   - Да?
   - Мне непонятно, почему вы до сих пор имеете возможность  действовать  по
своему усмотрению?
   Пирс начал терять благодушное отношение к профессору.
   - Мне не ясен вопрос, сэр! - проворчал он.
   - Неужели? - хмыкнул Коэн. -  Додумайте!  Он  с  легкостью  усыпил  ваших
людей, а ведь мог отправить их на дно  реки,  они  бы  беспрекословно  пошли
сами! Он использует лазерные пучки как несущие его ментальных команд, а ведь
голограммы разворачиваются на неограниченное расстояние. Удивительно, что он
до сих пор не погрузил всех вас в какой-нибудь убийственный морок! Почему он
этого не сделал?
   Коэн замолчал. Он смотрел теперь сквозь Пирса и лохматил свою  седовласую
шевелюру. Пирс сохранял достойный вид при полном отсутствии здравых  мыслей.
Он демонстративно и оскорбленно безмолвствовал.
   - Ответ может быть только один,  -  наконец  заключил  профессор.  -  Его
аппаратура ограничивает распространение модуляции в пространстве. Он  сделал
попытку усыпить  весь  регион,  а  добился  эффекта  только  в  определенных
пространственных пределах. Ведь так, Пирс? Прикиньте - ведь ваши сони лежали
не по всему району, а в каком-то одном квадрате? Ведь так?
   Пирс молча кивнул.
   - Ага! Значит, я прав! Запомните это, командор. Усвойте  хорошенько!  Это
дает нам шанс! - Коэн вдруг придвинулся к видеокамере, его лицо  выросло  во
весь экран, исказилось и стало пугающе  безобразным.  -  Где  он?!  -  вдруг
взревел старый профессор.
   - Кто? - растерялся Пирс.
   - Этот человек! Тот, кто усыпил ваших бандитов!
   Совсем с ума сошел, подумал командор. Не помнит, что  ему  говорили  пять
минут назад.
   - Его нет... - осторожно, как больному, ответил он Коэну.
   Профессор смотрел на него восторженно-безумным взором: - Вы  найдете  мне
его, командор! Найдете и доставите на К-3. Этого человека и его  аппаратуру.
Человека - живым, аппаратуру  -  в  целости  и  сохранности.  Слышите  меня?
Слышите?!
   И больше  ничего  не  надо.  Ни-че-го!  Вы  уже  достаточно  напортачили,
испортили все:  восстановили  против  нас  Землю,  задавили  Координационный
совет, напугали людей. Исправить ситуацию пока  нельзя.  Поэтому  завершайте
свой план, но по-другому. Бросайте к чертовой матери "зачистку",  отпускайте
пленных и захватите всего лишь одного человека, только одного. Это для нас в
тысячу раз более легкая моральная ноша, а для вас - сверхвыполнимая задача.
   - Вы не смеете мне приказывать, -  молвил  вконец  опешивший  Пирс.  -  Я
подчиняюсь Координационному совету!
   - Я немедленно собираю Координационный совет! Его  решение  и  приказ  об
изменении плана диверсии вы получите через час! Действуйте!
   - Что-о?! - Командор  Пирс  опомнился.  Ему  приказывала  мелкая  сушеная
рыбка, по кличке Коэн!
   - Я говорю вам, действуйте! Немедленно приступайте к поиску лазера и  его
оператора!
   Что-то остановило Пирса от взрыва возмущения. Он сдержал рвущуюся с языка
брань. И увидел, как  за  спиной  Коэна  появились  какие-то  люди.  Вызвал,
умалишенный, помощников, удивленно  подумал  он,  когда  только  успел!  Вот
закусил удила! Коэн уже отворачивался от экрана, заканчивая диалог, и  вдруг
замер и твердо поглядел Пирсу в глаза:
   - Отпускайте землян, Пирс. Хватит. Отпускайте при любом  раскладе,  пусть
вы и не захватите оператора. Мы не упрекнем вас  ни  в  чем,  даже  если  вы
провалите такое дело. Вы пойдете под суд только в одном случае.
   - В каком? - Пирс высокомерно прищурился.
   - Если убьете этого человека.
   Коэн протянул руку к экрану, и изображение исчезло. Пирс  перевел  дух  и
отстранился  от  видеомонитора.  Его  вдруг  одолела  слабость.  "Мне  нужен
тайм-аут, - подумал он. - Небольшой тайм-аут, всего на один час, до связи  с
Координационным советом. Только после этого я  отзову  своих  людей  и  буду
выполнять указания сошедшего с ума Коэна".
   Он бездумно прикрыл глаза, но в этот день командору Пирсу было не суждено
расслабиться ни на минуту.  Раздался  предупредительный  музыкальный  сигнал
запроса связи, и на экране возникло лицо Стива Гордона.
   - Мы обнаружили источник излучения, командор.
   Пирс выпрямился и деревянным  голосом  спросил:  -  Где  он?  В  пределах
района?
   - Да. И это не стационарный аппарат, а,  по  всей  видимости,  переносное
устройство. Оно перемещается в пространстве. Наверно, его  несет  тот  самый
диверсант-одиночка.
   Гордон  выдержал  паузу  и  внятно  произнес:  -  Ну  и?..  Говорите  же,
лейтенант! Куда он идет?
   - Он движется к кораблю.

   ГЛАВА 2

   Оглушительный взрыв сотряс воздух. Вспышка сферического голубого  разряда
ударила по глазам. Алекс зажмурился и бросился под скамейку, прикрыв  голову
руками. И понял, что сделал это совершенно напрасно. Он не  услышал  грохота
падающих вокруг обломков, их просто не  было,  зато  через  некоторое  время
огромная речная волна накрыла его  и  чуть-чуть  не  утянула  за  собой.  Он
уцепился руками за сиденье скамьи и, когда волна схлынула, поднялся на ноги.
Ничего себе, подумал он взрывчик. Чем же напичканы эти посудины?
   Он посмотрел на песчаный плес противоположного берега, в который врезался
катер пришельцев. На расплавленном песке  вместо  грозно-красивого  судна  с
зеркальными  плоскостями  локаторов  и  цилиндрическими  жалами  излучателей
лежало обугленное корыто. Алекс отвел взгляд от неприятной картины и нащупал
на груди коробку генератора - цела? Генератор был  цел,  дисплей  на  пульте
дистанционного управления выдавал утешительную диагностику:  прибор  работал
исправно в режиме бесконечного воспроизведения.
   Алекс немного успокоился и заметил, что ткань комбинезона непромокаема, а
в   десантных   ботинках   автоматически   включился   какой-то   внутренний
нагреватель. Он удовлетворенно тряхнул мокрыми волосами, подхватил  баул  со
шлемом, автомат и снова двинулся в путь.
   Над противоположным берегом раздался мощный рев двигателей. Из-за  обрыва
над плесом вынырнули два  длинноносых  истребителя  землян,  с  любопытством
ткнулись вниз,  к  месту  катастрофы,  а  потом  озорно  встали  на  хвосты,
одобрительно показали Алексу гладкие  акульи  животы  и  двумя  серебристыми
свечами взмыли вверх. Алекс улыбнулся.  "Это  не  я  уничтожил  посудину,  -
сказал он летчикам, - я и не собирался. Они сами"...
   Катер пришельцев вошел в "сонное" поле его генератора  и  только  поэтому
врезался в берег. За минуту до взрыва экипаж попал с речной  глади  прямо  в
горящий город с пылающим небоскребом в центре. В город, где к реке, к своему
катеру не добраться никогда. Не то что к воде - до ближайшего небоскреба  не
дойдешь. И где так хочется спать...
   Если бы они плыли под управлением автонавигатора, подумал Алекс, остались
бы целы... Впрочем, встревожился он, надо быстрее уходить от  места  взрыва.
Сейчас туда начнут стягиваться армейцы. И надо  подумать,  не  выключить  ли
генератор: через пару минут в его поле попадет следующий  катер,  будет  еще
один взрыв, пришельцы уверенно запаникуют, начнут искать диверсанта...
   Алекс подумал и не стал ничего предпринимать. "Будь что будет,  -  сказал
он себе, - оружие у меня одно - что для  отряда  армейцев,  что  для  целого
звездолета, набитого ими. Если я не справлюсь с облавой, то не  сумею  и..."
Он остановился как вкопанный и замер. Лицо его побледнело.
   Но ты же сумеешь, да? Ты сумеешь, потому что, как  ни  малы  твои  шансы,
Микки нет до них никакого дела, он ждет тебя...
   Алекс угрюмо засопел, перехватил баул под мышку и просто  продолжил  свой
путь - чуть быстрее, но мерным, уверенным шагом, по тому же маршруту, что  и
утром, вдоль реки, только в обратном направлении.
   Алекс шел к кораблю пришельцев. Никакого  конкретного  плана  у  него  не
было. Он только знал, что если сумеет проникнуть на корабль, то он  победил.
Еще на крыше  небоскреба  он  понял,  что  единственный  противник,  который
успешно может противостоять ему, - это пространство.  И,  конечно,  не  само
пространство, а неприятель, разбросанный по нему вокруг Алекса на расстоянии
больше чем пятьсот метров. Если он окажется в такой ситуации, то упадут  все
в радиусе около полукилометра, но при этом  армейцы,  удаленные  на  большее
расстояние, изрешетят его капсулами со снотворным. На звездолете же - как бы
велик он ни был - Алекс прошел  бы  к  капитанской  рубке,  как  раскаленный
гвоздь сквозь масло. Коридоры, переборки, повороты, углы, стены -  любая  из
этих прекрасных вещей дробила  врага,  скрывала  от  пришельцев  губительный
эффект воздействия генератора, ставила перед лицом неминуемого  поражения  -
по одному, мелкими группами и всех разом.
   Поэтому Алекс знал:  главное  -  войти.  А  для  этого  нужно  было  туда
добраться - целым и невредимым.
   Это означало, что он должен был выбирать только один маршрут к кораблю  -
тот, которым он уходил рано утром от поверженных им десантников. Собственно,
никакого другого скрытного подхода к звездолету у него и не было -  не  идти
же через город. Но пустынное место, где не велись массовые "зачистки",  было
хорошо еще и тем, что на узкой,  извилистой,  плохо  просматриваемой  полосе
между лесом и рекой к Алексу по суше нельзя было приблизиться на  расстояние
уверенно-прицельного выстрела, не попав в  резонансное  поле  генератора.  В
этом смысле береговая полоса  была  похожа  на  коридоры  звездолета.  Здесь
Алексу могли угрожать только снайперы с воды.  Но  даже  если  бы  пришельцы
выдавили его в лес огнем с удаленных катеров, то среди деревьев с расстояния
пятисот метров поразить движущуюся цель им  было  бы  очень  затруднительно.
Алекс это прекрасно понимал и шел спокойно. Он дойдет - в этом он был уверен
на все сто. Но вот  обширная  площадка  перед  кораблем  ставила  перед  ним
трудную задачу.
   Он помнил, что звездолет завис над землей где-то в километре от городских
кварталов. И вся эта площадь - между городом, лесом  и  звездолетом  -  была
заставлена полицейскими и пожарными машинами,  каретами  "Скорой  помощи"  и
кишмя кишела армейцами. Над ней зависал гигантский  эвакуационный  трап,  по
которому туда-сюда сновали самоходки-эвакуаторы.  По  нему  Алекс  собирался
пройти на корабль, других доступных ему входов-выходов он не знал.
   Казалось бы, обилие  техники  на  площадке  перед  кораблем  обеспечивало
прекрасную возможность скрытного подхода, но... Это было  обширное  и  очень
оживленное место - то, что Алексу не подходило ни в коей мере. Откуда бы  он
ни вышел -  из  города,  из  леса  или  из-под  днища  корабля,  -  при  его
приближении к трапу  начнется  массовый  и  очень  последовательный  "падеж"
армейцев, и скорее всего вход в звездолет закроют прежде,  чем  он  до  него
доберется. К тому же  при  этом  были  не  исключены  и  падения  потерявших
управление эвакуаторов с трапа звездолета. А аварий эвакуаторов Алекс боялся
больше всего: в них были похищенные люди, земляне.
   Выходило, что  за  полкилометра  до  площадки  он  должен  был  выключить
генератор, скрытно подобраться к звездолету почти вплотную и только в  таком
положении включить резонансную развертку снова. При этом нужно было  выбрать
момент, когда на трапе нет восходящих к входу эвакуаторов с горожанами.
   Алекс  пощупал  висевший  на  боку  моток  крепкой  бельевой  веревки   с
самодельным крюком на конце. Ее он  захватил  из  дома  Пита  по  дороге  от
небоскреба, крюк же изладил сам, как мог, Алекс не был  мастак  в  слесарных
делах. Веревка нужна для того, чтобы забраться на трап с того места, где  он
окажется. Бежать целый километр от корабля к городу, к нижнему концу  трапа,
после включения развертки значило провалить все дело.
   Алекс вдруг почувствовал необычную тревогу. И тут же  нашел  ее  причину:
уже давно пора бы появиться патрульному катеру. С момента взрыва на песчаной
косе прошло столько времени, что мимо него должны были пройти два,  а  то  и
три водных патруля. Прекращение движения по реке невозможно  было  объяснить
суетой вокруг сгоревшего катера. Подобная дестабилизация работы  пограничной
службы была не в духе отлаженного  армейского  механизма  пришельцев.  Алекс
вопросительно взглянул на воду. Пронизанная солнцем река в ответ  недоуменно
плеснулась у его ног. Он посмотрел на индикатор биологических объектов  -  в
радиусе километра от него не было  ни  одной  живой  души.  Скопление  людей
наблюдалось далеко левее, за  лесом,  около  корабля.  Алекс  отмахнулся  от
тревожных мыслей: мало ли какие соображения  появились  у  пришельцев  после
аварии  судна!  Он  прошел  еще  немного  вдоль  воды  и  остановился.  Пора
поворачивать. Через несколько шагов, в пустом лесу, на подходе к  звездолету
он выключит генератор
   Он нащупал в кармане  комбинезона  прямоугольную  коробочку  радиопульта,
поправил на плечах ремни генератора и углубился в лес.
   - Сэр, он  пересекает  лесополосу  и  находится  сейчас  в  километре  от
корабля!
   - Вас понял. Продолжайте наблюдение. Операторы лазерного контроля?
   - Генератор все еще включен, лейтенант.
   - Он  выключит  его  обязательно.  При  свертывании  развертки  мгновенно
радируйте снайперам  и  в  рубку  управления.  Еще  до  того,  как  исчезнет
голограмма, я должен получить ваш условный сигнал, слышите? До того, как  он
снимет палец с кнопки!
   - Так точно, сэр!
   - Верхний ярус?
   - Есть, сэр. Мы на периферии вентиляционной системы, у  мусоросжигателей,
под самой крышей. Люки открыты, обзор прекрасный.
   - Вам там удобно?
   - Целиться и стрелять удобно. Но здесь чертовски жарко, сэр!
   - Ничего,