очью будет даже холоднее, чем  я  предполагал,  -
пробормотал Хуббл, поднимая воротник пальто.
     - Пока Миддлтауну ничего не грозит  -  но  что  произойдет,  когда  в
городе кончатся запасы пищи и горючего? - с  сомнением  произнес  Джон.  -
Есть ли смысл бороться за дальнейшее существование, зная,  что  людям  все
равно не выжить?
     - Если так мрачно смотреть на  вещи,  то,  конечно,  не  стоит,  -  с
иронией сказал Хуббл. - Давайте-ка выйдем из машины и уляжемся на землю  -
быстрая и относительно комфортабельная смерть нам обеспечена. Не хотите? Я
тоже... Джон промолчал.
     - Наше положение, возможно, далеко не безнадежно,  -  мягко  произнес
Хуббл. - На Земле должны быть и другие города под  куполом  -  кто  знает,
быть может, они еще обитаемы. А где люди - там и  помощь.  О  другом  надо
думать-как все объяснить горожанам... Давайте-ка,  Кен,  поедем  к  зданию
мэрии.
     Джип вскоре подъехал к Миддлтауну со стороны Джефферсон-стрит.  Здесь
их встретили наспех  сооруженная  баррикада  и  отряд  солдат  в  мундирах
Национальной гвардии. Они с восторгом приветствовали джип, вынырнувший  из
тьмы, и, окружив  машину,  забросали  ученых  вопросами.  Пар  от  дыхания
гвардейцев серой дымкой расплывался по морозному воздуху.
     Хуббл  решительно  отказался  что-либо  рассказывать  о   результатах
поездки.
     - Вы скоро услышите официальное сообщение от  руководства  города,  -
ответил он возбужденным людям.
     Толпа все же не желала расходиться, так что прокладывать  дорогу  для
джипа пришлось небольшого роста капитану с массивным лицом бульдога. Когда
машина наконец выехала на пустынную часть улицы, капитан сам не  удержался
от мучившего его вопроса:
     - Господа, по городу ходят нелепые слухи, что, мол, Земля умерла. Что
за история о прыжке через миллионы лет?
     Хуббл вновь уклонился от ответа.
     - Пока ни в чем нет  полной  ясности,  капитан.  Нужно  время,  чтобы
толком разобраться в происшедшем.
     Офицер недоверчиво посмотрел на него.
     - Но что-то вы обнаружили, верно? На равнине есть признаки жизни?
     - Да, жизнь здесь есть, - помедлив, ответил Хуббл. - Людей мы пока не
встретили, но животные по крайней мере на Земле еще сохранились.
     "Пушистая и крадущаяся жизнь,  рыщущая  в  поисках  скудной  пищи,  -
подумал Кеннистон, - Бедные и робкие твари, последние обитатели Земли..."
     На пустынной улице гулял ледяной февральский  ветер.  Однако  вывеска
над пивным баром переливалась неоновыми огнями, а сам бар,  судя  по  шуму
возбужденных голосов, был переполнен. Вскоре джип  подъехал  к  небольшому
парку на Милл-стрит. Вокруг пруда столпились тепло одетые детишки. Они  не
скрывали своей радости - пруд был уже покрыт льдом.
     На Майн-стрит не было прежних толп, но кое-где на перекрестках стояли
небольшие группы горячо споривших людей. Они провожали джип настороженными
взглядами.
     - Им нужно  сказать  всю  правду,  Кен,  и  немедленно  -  решительно
произнес Хуббл. - Иначе от страха  перед  неведомым  они  могут  натворить
немало бед!
     - Горожане не поверят нам, - с сомнением ответил Джон.  -  А  если  и
поверят, то ударятся в панику.
     - Возможно... Но мы должны рискнуть. Я  предложу  мэру  выступить  по
радио с обращением к жителям Миддлтауна. Кстати, мы почти приехали...
     Вскоре джип остановился около  массивного  здания  мэрии.  Колоннада,
высокий купол - обычная провинциальная копия Белого дома. Джон намеревался
было последовать за шефом, но тот жестом остановил его.
     - Кен,  я  могу  сейчас  обойтись  без  вашей  помощи.  Вы  наверняка
тревожитесь о Кэрол - так что лучше направляйтесь к  ней.  Утром  я  найду
вас.
     Джон с благодарностью кивнул и, проводив взглядом Хуббла, свернул  на
улицу, ведущую в северную часть города. В свете фар он заметил, что листва
на деревьях и кустарниках безжизненно поникла от холода. Над крышами домов
поднимались белесые струи дыма из труб и таяли в  темном  небе,  усыпанном
чужими созвездиями.
     На несколько минут Кеннистон остановился у  своего  дома-просто  так,
чтобы оттянуть неизбежный  разговор  с  Кэрол.  Хозяйка  встретила  его  в
прихожей и забросала вопросами, но Джон в ответ посоветовал ей  немедленно
включить радио - мол, с минуты на минуту ожидается важное  сообщение  мэра
Гарриса. Прошмыгнув в свою комнату, он уселся на диване с  бутылкой  виски
и, согреваясь, сделал несколько солидных глотков. Почувствовав, как  кровь
вновь побежала по жилам, он вздохнул и, плотно  затворив  за  собой  дверь
дома, не спеша направился по ярко освещенной улице в конец квартала.
     Кэрол и ее тетя сидели в  креслах  рядом  с  ярко  пылающим  камином.
Увидев жениха, Кэрол облегченно вздохнула и бросилась в его объятия.
     - Слава Богу, наконец ты вернулся, - прошептала она,  целуя  Джона  в
ледяные щеки. - Я места себе не находила от волнения...
     - Джон, мы решили разжечь камин, - недовольно сказала  миссис  Адаме,
кутаясь в шаль. - Соседи сделали то же самое...  Что  за  нелепые  капризы
погоды! И это в июне...
     - Боюсь, одного камина будет недостаточно, - сказал Кеннистон,  мягко
отстраняя от себя невесту. -  Придется  разжечь  еще  и  печь.  И  закрыть
ставни. Тепло надо беречь...
     Кэрол настороженно посмотрела на него.
     - Кен, ты знаешь больше, чем  говоришь,  -  решительно  сказала  она,
сердито блеснув вишневыми глазами. - Быть может, ты считаешь нас  с  тетей
детьми, которых нужно оберегать от неприятных новостей? Я хочу знать,  что
происходит в городе, и ты мне обо всем расскажешь!
     - Сначала я подготовлю дом к холодной ночи,  -  уклонился  от  ответа
Джон. - Миссис Адаме, включите радио - быть может, наш славный мэр  Гаррис
разразится в ближайшее время речью и на этот раз,  в  порядке  исключения,
очень важной...
     Не обращая внимания на возмущенный взгляд  невесты,  он  спустился  в
подвал. "Странно, - подумал он, - никогда не предполагал, что  конец  мира
встречу возней с печью, углем и золой..."
     Кэрол вышла из дома, когда он закрывал ставнями последнее окно.  Джон
услышал  ее  сдавленный  крик  и  резко   обернулся,   готовый   к   любым
неожиданностям. Кэрол стояла, кутаясь в  шаль,  и  с  ужасом  смотрела  на
восток, Оттуда, из-за горизонта, поднимался исполинский бронзовый щит. Это
была Луна, но Луна, разбухшая до чудовищных размеров.  Даже  невооруженным
глазом на ней можно  было  разглядеть  равнины,  горные  цепи  и  наиболее
крупные кратеры.
     У Кеннистона на мгновение закружилась  голова.  Ему  показалось,  что
громадный диск вот-вот накренится и обрушится на город. Но в  этот  момент
Кэрол сжала ему руку с такой силой, что он и думать забыл о Луне.
     - Джон, что это? - истерично воскликнула она.
     Дверь в доме распахнулась, и на пороге показалась озабоченная  миссис
Адаме. К счастью, она не заметила громаду нависшей над миром Луны.
     - Кэрол и вы,  Джон,  идите  немедленно  в  гостиную!  -  возбужденно
сказала она, - По радио объявили: мэр вскоре выступит с важным сообщением!
     Кеннистон осторожно обнял невесту за плечи  и  почти  втолкнул  ее  в
прихожую.
     Джон всегда считал, что конец света  должен  быть  объявлен  громовым
голосом с неба и пением труб архангелов.  Вместо  этого  в  радиоприемнике
послышался  испуганный,  дрожащий  голос  мэра.  Впрочем,  даже   в   этот
исторический  момент  Гаррис  остался  опытным  политиканом  и  попытался,
насколько это было возможно, снять с себя ответственность. Он  сказал  то,
что сказал, но почти каждую фразу начинал с оговорок: "Доктор Хуббл и  его
ассоциация считают...", "ученые предполагают..."
     Но все же слова правды были наконец произнесены. И тишина, повисшая в
гостиной комфортабельного дома миссис Адаме, была лишь частью ошеломляющей
тишины, воцарившейся в Миддлтауне.
     Позднее могла последовать буря криков отчаяния, слез  и  жалоб  -  но
сейчас все в городе наверняка молчали, испуганно глядя на близких. Кэрол и
миссис Адаме тоже смотрели на него, Джона, с мольбой - и он не  знал,  как
их утешить.



                         Глава 5. Багровый закат


     На  следующее  утро  Кеннистона  разбудил  пронзительный   телефонный
звонок. Он очнулся, лежа на диване,  и  некоторое  время  тупо  смотрел  в
потолок. Прошедшая ночь была крайне беспокойной. Раз  десять  он  вставал,
чтобы подбросить уголь в быстро остывающую  печь,  но  в  доме  оставалось
холодно, а к утру на окнах появился толстый слой инея...
     Звонок дребезжал, не  умолкая,  и  Джон,  поднявшись,  с  подавленным
чувством побрел к столу,
     - Алло, Кен, как дела? - услышал он усталый голос Хуббла. - Вы можете
подойти  к  Кейстонскому  угольному  складу?  Боюсь,  здесь  скоро   будет
заварушка...
     - Иду немедленно - сказал Джон.
     Он  повесил  трубку.  Сегодняшний  день   будет   нелегким,   подумал
Кеннистон. В комнате было прохладно, плыл пар  от  его  дыхания.  Растерев
озябшие руки, он быстро оделся и первым делом спустился в  подвал.  Запасы
угля, как он и опасался, подходили к концу,,.
     Когда Джон вернулся домой, он встретил в коридоре Кэрол, кутавшуюся в
меховую накидку. Под ее печальными глазами лежали синие тени - похоже, она
также не спала всю ночь.
     - Кен, привет, - хрипло  сказала  она.  -  Меня  разбудил  телефонный
звонок. Что это бы...
     Она запнулась, не закончив. Нелепо спрашивать, принес  ли  телефонный
звонок дурные вести.
     - Хуббл просил прийти меня к угольному  складу,  только  и  всего,  -
успокаивающе сказал Джон и обнял невесту. - С тобой все в порядке?
     - Да, Кен, я чувствую себя хорошо, -  ответила  Кэрол,  но  голос  ее
прозвучал вяло и безжизненно.
     Джон вспомнил вчерашний вечер и  воздержался  от  реплики.  Из  всего
дурного, что он пережил прошедшим днем, заявление мэра произвело  на  него
наихудшее впечатление. Миссис Адаме, как  и  следовало  ожидать,  упала  в
обморок, и ее пришлось приводить в чувство с помощью нашатырного спирта  и
рюмки бренди. С Кэрол было иначе. Она сидела в кресле и смотрела  на  него
таким потухшим и оцепеневшим взглядом, что Кеннистону стало не по себе.
     Мэр рассказал всю правду о  происшедшем,  не  забыв  раскрыть  секрет
"промышленной лаборатории". Он сделал так,  чтобы  придать  мнению  Хуббла
необходимую весомость, но ему, Джону, это обошлось  дорого.  Казалось  бы,
сейчас, перед концом света, его  истинная  специальность  имела  так  мало
значения, но Кэрол  была  явно  потрясена.  Следовало  рассказать  ей  все
раньше, сразу после взрыва, но у него  не  хватило  тогда  духа...  Сейчас
приходилось расплачиваться за малодушие - никогда еще Джон  не  чувствовал
себя с невестой таким скованным и неуверенным.
     - Оставайся дома  и  поддерживай  огонь  в  печи,  -  нарочито  бодро
произнес он, безуспешно пытаясь поймать  взгляд  Кэрол.  -  Я  приду,  как
только освобожусь.
     Он поцеловал невесту, но та стояла в его объятиях, никак не  реагируя
на ласку.
     - Не отчаивайся, милая, - прошептал Джон. - Рано или поздно мы найдем
выход из положения. Все не так безнадежно, поверь, Она безучастно кивнула.
     - Да, конечно... Будь осторожен.
     Освободившись, она резко повернулась и, не оглядываясь, пошла к  себе
в комнату.
     Кеннистон вышел на крыльцо и постоял там некоторое время,  поеживаясь
от  утреннего  холода.  Солнце  уже  появилось  над  горизонтом,  подобное
разъевшемуся, опившемуся кровью монстру. Было удивительно тихо. В  небытие
ушли все обычные утренние звуки: гудок соседней фабрики, лязг  локомотивов
на проходящих неподалеку путях, шуршание автомобильных  шин  по  мостовой.
Даже детских голосов не было слышно... Все цветы в небольшом  саду  миссис
Адаме были мертвы, листья на деревьях и кустарниках потемнели и поникли.
     Наполнив баки  джипа  горючим  (они  были  изрядно  опустошены  после
вчерашней поездки),  Кеннистон  не  спеша  поехал  в  сторону  Майн-стрит.
Сейчас, на рассвете, Миддлтаун выглядел мрачно, словно кладбище. Никто  не
попался ему на  пути  -  лишь  иногда  в  окнах,  белых  от  инея,  смутно
различались лица людей, разбуженных  шумом  мотора.  Зато  из  распахнутых
дверей церквей, мимо которых ему приходилось проезжать,  доносились  звуки
пения и многоголосые раскаты молитв. В барах было также  шумно  -  похоже,
вопреки закону, они были открыты для страждущих всю ночь.
     "А ведь город долго не протянет,  -  уныло  подумал  Джон.  -  Запасы
горючего быстро иссякнут, а без него невозможно поддерживать жизнь людей в
такой жестокий мороз..." - Чувство безнадежности вновь охватило  его.  Это
казалось иронией судьбы; Миддлтаун прошел невредимым через  самую  ужасную
катастрофу в истории человечества - и должен был  неизбежно  погибнуть  от
самого заурядного холода.
     У него  внезапно  промелькнула  смутная,  но,  кажется,  спасительная
мысль. Прежде чем она успела ясно оформиться, он свернул на  Вине-стрит  и
подъехал к Кейстоунскому угольному складу. Здесь, в отличие от  остального
оцепеневшего города, было многолюдно и  более  чем  шумно.  Полицейские  и
солдаты Национальной гвардии сформировали  живой  кордон  вокруг  огромных
угольных  холмов.  Они  стояли,  схватившись  за  руки,  лицом  к  лицу  с
возбужденной толпой, готовой вот-вот удариться в самую  настоящую  панику.
Джон увидел много знакомых лиц.  Это  были  фабричные  рабочие,  торговцы,
пенсионеры, домохозяйки - из числа обывателей, любивших по вечерам  сидеть
на  открытых  верандах,  обмениваясь  новостями  с  соседями.  Сейчас  эти
солидные, добропорядочные люди оказались  перед  волчьим  ликом  холода  и
страхом смерти...
     Хуббл встретил его у ворот склада.  Рядом  с  ним  стоял  озабоченный
сержант полиции и Борхард, владелец склада.
     - Доброе утро, Кен, - сказал Хуббл. -  Впрочем,  какое  уж  доброе...
Люди еще ночью начали штурмовать склад и успели растащить  несколько  тонн
угля, прежде чем Борхард вызвал полицию.  Дьявол,  только  позавчера  было
лето - ясно, что мало кто из горожан успел  запастись  нужным  количеством
топлива! Некоторые сожгли  весь  свой  уголь  за  одну  вчерашнюю  ночь...
Борхард вмешался в разговор:
     - Мы не хотим применять силу, мистер Кеннистон, - угрюмо сказал он. -
Быть  может,  вас,  ученых,  люди  выслушают  с  большим   доверием,   чем
представителей властей?
     Хуббл кивнул.
     - Поговорите с ними, Кен. Вы знаете их куда лучше, чем я.
     - И что же я им скажу? Идите, мол, домой и потихоньку замерзайте, как
и положено законопослушным гражданам? И  не  вздумайте  здесь,  у  склада,
устраивать беспорядков? Так, что ли, прикажете их успокаивать?
     - Они не замерзнут, - не очень уверенно сказал Хуббл, - Возможно,  мы
что-нибудь придумаем...
     Джон вспомнил  о  своей  недавно  промелькнувшей  идее.  Взглянув  на
Хуббла, он понял: шеф додумался до нее  даже  раньше  его.  Впервые  после
катастрофы перед Джоном промелькнул лучик надежды.
     - Город под куполом! - воскликнул он.
     - Верно, - кивнул Хуббл. - Мы с вами видели,  как  купол  с  приходом
ночи сохраняет дневное тепло. Да и зачем еще было закрывать город?  Только
с одной целью - спасти людей от стужи. Мы должны уйти туда,  Кен,  все  до
одного  -  и  как  можно  быстрее.  Здесь,  в  Миддлтауне,  нам  долго  не
продержаться.
     - Пожалуй, вы правы... - с сомнением  произнес  Джон.  -  Но  все  ли
согласятся оставить родные места? И что случится, когда они поймут:  Земля
давно мертва?
     Хуббл пожал плечами.
     - Мы подумаем об этом, когда для размышлений появится  время.  Сейчас
наша задача - зародить в душах людей хоть  росток  надежды.  Кен,  скажите
толпе, чтобы  она  разошлась!  Пообещайте,  что  все  они  скоро  будут  в
безопасности - только пусть разойдутся!
     Кеннистон кивнул и, скользя по осыпающимся кускам угля,  поднялся  на
один из отвалов. Толпа встретила его негодующими возгласами, но  он  сумел
их  перекричать.  Называя  по  именам  знакомых,  стоящих  за  полицейским
кордоном, он заставил людей слушать  -  хотя  его  сердце  сжимала  та  же
тревога, что побудила "взбунтоваться" многих горожан.
     - Нечего толковать нам о законе, когда настал конец света! - внезапно
прервала его пожилая дама с разъяренным лицом.
     - Конец придет, только если вы все потеряете головы, - резко возразил
Джон, - Поверьте, муниципалитет даст вам все  необходимое!  Ваша  жизнь  и
судьба ваших близких зависят  от  того,  насколько  мы  будем  действовать
сообща. Убедительно прошу - возвращайтесь домой и ждите у  радиоприемников
дальнейших указаний.
     - Эй, мистер, они дадут нам уголь?  -  выкрикнул  дородный  фабричный
рабочий.
     - Уголь, еду - все, что необходимо. Мы все сейчас в одной лодке,  так
что никому не выгодно ее раскачивать. Вскоре руководство  города  решит  -
оставаться ли нам здесь, в Миддлтауне, или перебираться в более безопасное
место, А теперь расходитесь, соберите ваших близких и ждите.
     Внезапно он обратился и к кордону, охраняющему склад.
     - К вам это также относится! Расходитесь по казармам -  вскоре  перед
вами поставят куда более серьезные задачи, чем охрана угля!
     Он спустился  вниз,  сомневаясь  в  том,  сработает  ли  его  попытка
разбудить здравый смысл горожан. Внизу его встретил  разъяренный  Борхард.
Владелец склада, не стесняясь  в  выражениях,  протестовал  против  снятия
охраны, но Хуббл резко прервал его:
     - Поглядите-ка, Кен, - ваши слова дошли до людей! Они расходятся!
     Действительно,   толпа,   недовольно   переговариваясь,    постепенно
разошлась по домам. Вскоре прибыл шеф полиции Кимер. Его суровое лицо было
серым от недосыпания, веки набрякли и покраснели. К  жалобам  Борхарда  он
отнесся с полным безразличием.
     - Бросьте молоть чепуху насчет какого-то угля, - жестко сказал он.  -
Этой ночью в городе произошли дела посерьезнее...
     Кимер коротко рассказал о том, что случилось после выступления  мэра:
несколько смертей от шока, эпидемия самоубийств, вспышка разбоя в  деловой
части города. Человек десять, в основном пожилые, умерли от холода.
     - Но труднее всего пришлось моим  ребятам,  охранявшим  баррикады  на
окраинах, - устало продолжил он, - Оказалось, что этот чертов взрыв накрыл
в Миддлтауне немало  окрестных  жителей.  Они,  естественно,  ударились  в
панику и  вместе  с  некоторыми  горожанами  попытались  прорваться  через
заграждения наружу. К счастью, обошлось без  жертв  -  пока  без  жертв...
Ладно, мне пора ехать...
     Перед тем как вновь усесться в автомобиль, он обернулся и  с  горькой
усмешкой сказал:
     - Поговаривают, что прошлой ночью более двух  тысяч  человек  приняли
обряд крещения. И это только начало, поверьте моему слову...
     - Кимер, пожалуй,  я  поеду  с  вами  в  мэрию,  -  после  некоторого
колебания сказал Хуббл. - Кен, вы также мне понадобитесь.
     Джон неохотно последовал за Хубблом - ему казалось, что с добродушным
толстяком мэром проблем  не  возникнет.  До  сих  пор  он  с  трогательным
пиететом относился к ученым, послушно следовал их советам и указаниям.  Но
когда Гаррис услышал о плане эвакуации, выражение его пухлого  лица  стало
по-ослиному упрямым.
     - Послушайте, доктор Хуббл, это нелепо, - угрюмо сказал он. - Вырвать
с корнем население пятидесятитысячного  города,  чтобы  переселить  его  в
чужое, никому не известное место, - да это же просто безумие!
     - В Миддлтауне имеется достаточно транспорта для перевозки  населения
и продовольствия, - терпеливо объяснил Хуббл.  -  Хватит  и  горючего  для
автомашин.
     - При чем здесь горючее? - взвился мэр. - Этот ваш город под  куполом
- что мы знаем о нем? Ровным счетом ничего. Быть может, там еще опаснее...
Нет,  господа,  я  родился  в  Миддлтауне,  прожил  здесь  всю   жизнь   и
добросовестно трудился ради его процветания. Более того, я недавно  вложил
пять тысяч долларов в перестройку моего дома и не намерен бросать  его