Нам лучше бы расстаться с тадоскоями, - с тревогой  в  голосе  заметила
Алюз Ифигения, - до того, как они обложат со всех сторон город.
   - Почему? - поинтересовался Герсен.
   - Вы думаете, что Кокора Хеккуса можно застать врасплох? В  любую  минуту
можно ждать вылазки Бурых Берсальеров. Начнется жуткое  побоище,  нас  могут
убить или, что еще хуже, поймать в плен, и нам уже больше никогда не удастся
хоть сколько-нибудь приблизиться к Кокору Хеккусу.
   Возразить ей Герсену было нечем, но так уж сложились обстоятельства,  что
он связал свою судьбу с экспедицией  варваров.  Оставить  их  сейчас  -  тем
более,  что  он  разделял  мнение  Алюз  Ифигении  относительно  возможности
поражения тадоскоев - казалось равносильным предательству. И  все  же  -  на
Фамбер он прибыл не для того, чтобы совершать великодушные жесты.
   В двух милях от города отряд остановился. Герсен подошел к вождю.
   - Каков твой план предстоящих боевых действий?
   - Мы осадим город. Рано или поздно, но Кокору  Хеккусу  придется  выслать
нам навстречу свои войска. Когда такое случалось  раньше,  мы  были  слишком
малочисленны и вынуждены были оставлять поле боя. Нас и сейчас немного -  но
не так уж и мало. Мы  уничтожим  Бурых  Берсальеров,  мы  сотрем  рыцарей  в
порошок. Мы привяжем Кокора Хеккуса и будем таскать его по степи, пока он не
умрет. А потом завладеем богатствами Аглабата.
   Достоинство этого плана - в простоте, подумалось Герсену.
   - Предположим, войско не покинет город?
   - Рано  или  поздно  оно  обязано  будет  это  сделать,  если  только  не
предпочтет смерть от голода.
   Солнце исчезло в пурпурной дымке,  висевшей  над  горизонтом,  на  башнях
Аглабата зажглись огни. В этот вечер, в отличие  от  предыдущего,  никто  не
проявил непочтительного отношения к  Алюз  Ифигении.  Как  и  тогда,  Герсен
уединился с ней в черной палатке.
   Ощущение близости девушки привело к тому, что Герсен окончательно потерял
всякий контроль над собой. Он взял ее за плечи, заглянул в едва различимое в
темноте палатки лицо, поцеловал  -  она,  как  показалось  сгоряча  Герсену,
отвечала ему взаимностью, но так ли это было на самом  деле?  В  темноте  не
было  видно  выражение  ее  лица.  Он  снова  поцеловал  девушку  и   ощутил
солоноватую влагу на ее щеках. Она плакала.
   - Почему вы плачете? - сердито спросил Герсен, отпрянув от девушки.
   - Наверное, из-за того что больше не в силах сдерживать волнение.
   - Потому что я поцеловал вас?
   - Разумеется.
   Все сразу стало как-то не мило сердцу Герсена. Она  всецело  была  в  его
власти, он мог с  нею  делать  все,  что  вздумается.  Но  он  не  хотел  ее
бессловесной покорности. Он жаждал ответной пылкости.
   - Предположим, обстоятельства были бы иными, - сказал он. -  Предположим,
мы были бы в Драззане, предположим, что вам не о чем было  бы  беспокоиться.
Предположим, я подошел бы к вам - вот так, как сейчас - и поцеловал вас. Что
бы вы стали делать в этом случае?
   - Я больше уже никогда не увижу Драззана, - печально произнесла  девушка.
- Меня одолевает множество тревог.  Я  -  ваша  раба.  Поступайте,  как  вам
заблагорассудится.
   Герсен бухнулся на пол палатки.
   - Ладно. Спать так спать.
   На  следующий  день  тадоскои  еще  больше  приблизились   к   городу   и
расположились лагерем в  миле  перед  главными  воротами.  Было  видно,  как
расхаживают по стенам солдаты. В полдень ворота открылись, из  города  вышло
шесть колонн копейщиков в одинаковых коричневых одеждах, в черных доспехах и
с черными шлемами на  головах.  Тадоскои  встретили  их  появление  хриплыми
гортанными возгласами и  повскакивали  на  своих  животных.  Герсен  и  Алюз
Ифигения наблюдали  за  ходом  сражения  из  лагеря.  Оно  было  яростным  и
кровопролитным,  противники  были  беспощадны  друг  к   другу.   Берсальеры
сражались храбро, но без лютой ненависти, присущей горцам. Вскоре оставшиеся
в живых отступили через ворота в город, устлав  поле  битвы  многочисленными
трупами.
   На следующий день ничего существенного не  произошло.  На  самом  высоком
шпиле крепости продолжал трепетать на ветру черно-коричневый вымпел.
   - Где Кокор Хеккус держит свой космический корабль? -  спросил  Герсен  у
Алюз Ифигении.
   - На одном из островов к югу. Для полетов туда и  обратно  он  пользуется
таким же яликом, как и ваш. До тех пор, пока Сион Трамбле не напал на остров
и  захватил  космический  корабль,  я   считала   Кокора   Хеккуса   великим
волшебником.
   Недовольство Герсена стало еще большим, чем когда-либо.  Было  ясно,  что
ему ни при каких обстоятельствах не подступиться к Кокору Хеккусу.
   Пусть даже тадоскоям  и  удастся  взять  штурмом  город  -  Кокор  Хеккус
спасется бегством по воздуху... Из чего следовало, что нужно во  что  бы  ни
стало вернуться к Старскипу. С его борта можно было бы  наблюдать  за  ходом
событий, самому оставаясь невидимым, с его помощью можно было бы перехватить
ялик, который со временем все равно покинет  Аглабат  независимо  от  исхода
битвы.
   Он поделился своими соображениями с  Алюз  Ифигенией.  Она  одобрила  его
планы.
   - Нам нужно только добраться до Каррая. Сион Трамбле проведет  вас  через
горы на север, и вы сможете поступать так, как сочтете нужным.
   - А что будет с вами?
   Она потупила взор.
   - Сион Трамбле уже  давно  желает  видеть  меня  своей  невестой.  Он  во
всеуслышание объявляет о своей любви. Я не возражаю против этого.
   Герсен презрительно фыркнул. Благородный  Сион  Трамбле  во  всеуслышание
объявил о своей любви! Как это галантно со  стороны  Сиона  Трамбле!  Герсен
отправился поговорить с вождем.
   - Часть воинов погибла во вчерашней схватке, и я заметил,  что  появилось
несколько свободных верховых животных. Если вам не жалко одного из них, то я
попытаюсь вернуться к своему космическому кораблю.
   - Будет так, как ты пожелаешь. Выбирай любое по своему усмотрению.
   - Меня устроило бы наиболее послушное и легче других управляемое.
   К вечеру подходящую многоножку подвели к палатке. Герсен и Алюз  Ифигения
решили отправиться на ней в Каррай на заре.
   За ночь рабочие из города соорудили тайком  ограждение  с  длиной  каждой
стороны до тридцати метров, закрытое от посторонних глаз  коричневой  тканью
на высоту до семи метров. При  виде  подобной  наглости  тадоскои  пришли  в
неописуемую ярость. Они повскакивали на  свои  многоножки  и  устремились  к
ограждению, правда, довольно осмотрительно, так как ограждение было устроено
явно с определенным умыслом.
   И это действительно  оказалось  именно  так!  Как  только  передние  ряды
верховых многоножек приблизились  к  ограждению,  ткань,  прикрывавшая  его,
вздулась, и на свободу вырвалось чудовище на  тридцати  шести  ногах,  глаза
которого изрыгали пламя.
   Тадоскои отшатнулись, в панике повернули назад.
   - Дназд! - прокатилось по рядам осаждавших. - Дназд!
   - Это не дназд,  -  предупредил  Алюз  Ифигению  Герсен.  -  Это  машина,
изготовленная  машиностроительной  фирмой  Пэтча.  Нам  сейчас  самая   пора
трогаться в путь.
   Они взобрались на поджидавшую их многоножку и погнали ее во весь опор  на
северо-запад.  Тем  временем  металлический  монстр  утюжил  равнину   перед
городом, гоняясь за безумно мечущимися тадоскоями,  пока  не  обратил  их  в
позорное бегство  и  тут  же  пустился  в  погоню,  передвигаясь  с  плавной
легкостью, доставившей Герсену смешанное чувство удовлетворения и сожаления.
Алюз Ифигению слова Герсена нисколько не убедили.
   - Вы уверены в том, что это чудовище из металла?
   - Совершенно.
   Большинство оставшихся в  живых  тадоскоев  искали  спасение  на  той  же
дороге, по которой отправились в путь Герсен и Алюз Ифигения,  и  в  том  же
направлении мчался форт, изрыгая длинные языки  пурпурно-белого  пламени.  С
каждой вспышкой такого  пламени  мгновенно  сморщивалась  от  жара  одна  из
многоножек и погибали пятеро воинов. Вскоре  за  спиной  у  Герсена  и  Алюз
Ифигении, опережавших остальных на полмили, не осталось никого из тадоскоев,
а сами они отчаянно торопились к предгорью. Форт  чуть  свернул  в  сторону,
чтобы  перерезать  им  путь.  Впереди  показался  довольно  высокий   бугор,
окруженный со всех сторон скалами. Герсен заставил животное из последних сил
домчать беглецов до этих скал. Здесь он спрыгнул  на  землю,  затем  опустил
Алюз Ифигению. Многоножка тут  же  умчалась  прочь.  Герсен  вскарабкался  к
укрытию за глыбой покрытого мхом песчаника, цепляясь за выступы  руками,  за
ним последовала Алюз Ифигения. Взглянула на Герсена,  чуть  было  что-то  не
сказала, но сдержалась.  Лицо  у  нее  было  грязное,  поцарапанное,  волосы
растрепанные, перепачкана одежда. В широко открытых глазах зрачки  потемнели
от страха. У Герсена не было времени на то,  чтобы  успокоить  ее.  Взяв  на
изготовку лучемет, он замер в ожидании.
   Сначала послышался неразборчивый шум, затем  все  громче  и  громче  стал
раздаваться глухой стук тридцати шести быстро бегущих ног. И  вот  уже  форт
начал взбираться по склону, время  от  времени  останавливаясь  и  обшаривая
местность в поисках добычи.
   На какое-то мгновенье Герсена даже охватило изумление - насколько  верной
была его интуиция, когда давным-давно, еще в цехе Б завода Пэтча, подсказала
ему  возможность  именно  такого  столкновения.  Установив  и  отрегулировав
невысокий уровень излучения, он тщательно прицелился в известное ему  одному
место в спинном гребне форта  и  нажал  на  спуск.  Тотчас  же  перемкнулись
контакты потайного реле, потеряли упругость ноги чудовища,  расчлененное  на
множество сегментов тело осело к земле. Еще через несколько секунд  открылся
люк, из него повыпрыгивали члены экипажа форта и в полнейшем изумлении стали
расхаживать вдоль него. Герсен сосчитал их - девять человек из  одиннадцати,
составлявших полный экипаж. Двое остались внутри. На  всех  были  коричневые
комбинезоны, все держались  очень  непринужденно,  что  было  совершенно  не
свойственно для коренных жителей Фамбера. Среди них были двое, которые могли
быть и Зеуманом Отуалом, и Билли Уиндлом, и Кокором Хеккусом. С расстояния в
пятьдесят метров  Герсену  было  трудно  различить  их  лица.  Один  из  них
повернулся - у него оказалась слишком уж вытянутая шея.  Он  определенно  не
мог быть тем, кого искал Герсен. Другой? Но он снова забрался внутрь  форта.
Действие  ионизации  начало  ослабляться,  ноги  чудища  наливались  прежней
силой...
   - Прислушайтесь! - прошептала ему на ухо Алюз Ифигения.
   Ничего особого Герсен не слышал.
   - Прислушайтесь! - повторила девушка.
   На этот раз Герсен услышал негромкую крадущуюся походку, сопровождавшуюся
множеством щелкающих звуков - звуков  смертельной  опасности,  нависшей  над
ними. Они, казалось, доносились откуда-то сзади.
   Вниз по  горному  склону  спускалось  существо,  точной  копией  которого
являлся форт - настоящий дназд. Одного взгляда на него оказалось для Герсена
достаточно, чтобы прийти в изумление  от  того,  насколько  легко  оказалось
обмануть простодушных варваров грубой  металлической  копией.  Настоящий  же
дназд, в отличие от тадоскоев, почти сразу  же  распознал  подделку  и  стал
приближаться быстрой трусцой к  форту,  затем  остановился,  как  вкопанный,
по-видимому, из  любопытства.  Экипаж  форта  в  панике  бросился  внутрь  и
захлопнул люк. Конечности еще не обрели  полной  силы,  глаз  брызнул  тощим
пучком тусклых искр, рассыпавшихся по хвостовым сегментам дназда. В ответ на
это дназд привстал на дыбы, издал дикий пронзительный вопль и  обрушился  на
форт. Оба чудовища опрокинулись наземь и покатились вниз по склону, отчаянно
цепляясь конечностями друг за друга и за выступы скал. Челюсти дназда тщетно
кусали металлический корпус,  брызжущие  ядом  кончики  зубов  скреблись  об
обшивку в попытках  проткнуть  ее.  Внутри  корпуса  экипаж  переворачивало,
катало и швыряло до тех пор, пока кому-то не  удалось  активировать  систему
стабилизации и автоматического восстановления двигательных  функций.  Подача
энергии возобновилась, форт поднялся на ноги.
   Снова высоко на дыбы встал дназд, чтобы обрушиться всем  своим  весом  на
металлические сегменты. Один из глаз форта выплюнул язык пламени -  одна  из
конечностей дназда беспомощно задергалась в воздухе. Глаз снова  прицелился,
на этот раз еще более  тщательно.  С  громким  треском  лопнула  центральная
секция, тело дназда рухнуло вниз, ноги конвульсивно вспарывали  землю.  Форт
отступил чуть назад, языки  пламени  выплеснулись  из  обоих  глаз  -  дназд
превратился в груду дымящейся плоти.
   Герсен подался чуть-чуть вперед и снова  направил  лучемет  на  ячейку  с
реле, срабатывающим под действием ионизации.  Как  и  в  первый  раз,  форт,
раскачиваясь из стороны в сторону, грузно осел наземь. Вскоре открылся  люк,
по выдвинувшемуся изнутри трапу экипаж снова спустился вниз. Герсен сразу же
начал считать. Девять, десять, одиннадцать. Наружу  вышли  все  до  единого.
Посовещавшись, члены экипажа направились к останкам дназда. Когда они решили
возвращаться к форту и развернулись, то у  трапа  их  уже  поджидал  Герсен,
направив на них дуло лучемета.
   - Повернитесь ко мне спиной, - скомандовал Герсен. - Станьте в цепочку по
одному, подняв обе руки вверх. Убью любого, кто не подчинится.
   Какие-то несколько мгновений члены экипажа в нерешительности переминались
с ноги на ногу, каждый лихорадочно прикидывал в уме свой шанс стать  героем.
И каждый пришел к выводу, что такой шанс слишком ничтожен.
   Герсен же в свою очередь подвел черту под подобными соображениями  залпом
из лучемета, превратившим в  золу  землю  у  их  ног.  Недовольно  ворча,  с
искаженными ненавистью лицами, все они повернулись спинами к Герсену.
   - Загляните внутрь форта, - велел Герсен подошедшей к нему Алюз Ифигении.
- Проверьте, не остался ли там кто-нибудь.
   Вернувшаяся через несколько секунд девушка  сообщила  Герсену,  что  форт
внутри пуст.
   - А теперь, - скомандовал Герсен  одиннадцати  членам  экипажа  форта,  -
следуйте неукоснительно всем моим указаниям, если цените свою жизнь.
   Первый справа пусть отступит на шесть шагов назад. -  Стоявший  на  самом
правом фланге неохотно подчинился. Герсен поднял его оружие, компактный,  но
очень внушительно выглядевший лучемет неизвестной Герсену конструкции.
   - Ложитесь лицом вниз, обхватив ладонями затылок.
   Один за другим все одиннадцать отступили  на  шесть  шагов,  и  легли  на
землю, после чего были обезоружены и  надежно  связаны  ремнями  собственной
одежды.
   Одного  за  другим  Герсен  переворачивал  каждого  из  них  на  спину  и
внимательно всматривался в лицо каждого. Никто из этих  одиннадцати  не  был
Зеуманом Отуалом.
   - Кто из вас Кокор Хеккус? - спросил Герсен.
   Какое-то время все продолжали хранить молчание.  Затем  тот,  у  которого
Герсен отобрал лучемет, произнес:
   - Он в Аглабате.
   Герсен повернулся к Алюз Ифигении.
   - Вы знакомы с Кокором Хеккусом. Кто-нибудь из этих людей похож на него?
   Алюз Ифигения внимательно посмотрела на отозвавшегося на вопрос Герсена.
   - Лицо у этого человека другое - но фигура, манера держаться такие же.
   Герсен присмотрелся к чертам лица этого человека повнимательнее.
   Ничто не свидетельствовало  о  том,  что  оно  подвергалось  пластической
операции либо представляло из себя искусно выполненную  маску.  Но  глаза  -
были  ли  они  глазами  Зеумана  Отуала?  Какое-то  не  поддающееся  четкому
осмыслению  сходство  все-таки   существовало,   налет   некоего   циничного
всезнания. Только это выделяло его среди всех остальных членов экипажа.
   - Как вас зовут? - спросил Герсен.
   - Франц Падербуш, - голос его звучал очень тихо, почти раболепно.
   - Откуда вы родом?
   - Я - младший Рыцарь замка  Падер,  к  востоку  от  Миска...  Вы  мне  не
верите?
   - У меня нет возможности убедиться в вашей искренности.
   - Для этого вам нужно только побывать в Замке Падер, - произнес пленник с
некоторой не очень-то уместной в его положении дерзостью. - Старший  Рыцарь,
мой отец, подтвердит это десятком самых различных способов.
   - Вполне возможно, - сказал Герсен. - И все же вы чем-то мне  напоминаете
Билли Уиндла из Скузе, а также некоего Зеумана Отуала, с которым  встречался
в последний раз в окрестностях Крокиноля. А вы, - обратился он  к  остальным
членам экипажа форта, - поднимайтесь и побыстрее сматывайтесь отсюда.
   - Куда? - спросил один.
   - А куда хотите.
   - Со связанными руками. Нас поубивают дикари.
   - Найдите какую-нибудь щель и прячьтесь в ней до темноты.
   После того, как все десятеро с тоскливым видом тронулись в  путь,  Герсен
еще раз обыскал Падербуша, но никакого другого оружия при нем не нашел.
   - А теперь, Младший Рыцарь, поднимайтесь и ступайте внутрь форта.
   Падербуш с готовностью повиновался, быстрота, с которой  он  это  сделал,
только еще сильнее встревожила Герсена, и он понадежнее привязал его к одной
из скамеек, затем захлопнул люк и прошел к знакомым ему  органам  управления
форта.
   - Вы умеете управлять этим ужасом? - спросила Алюз Ифигения.
   - Я участвовал в его создании.
   Она задумчиво и даже смущенно поглядела на Герсена, затем  повернулась  к
Францу Падербушу, который удостоил ее бессмысленной самодовольной ухмылкой.
   Герсен задействовал один за другим все приводы форта. Ноги  его  послушно
повиновались, и форт сразу же понесся на север.
   - Куда мы направляемся? - спросила через некоторое время Алюз Ифигения.
   - К космическому кораблю, куда же еще!
   - Через Скар Сакау?
   - Через. Или вокруг.
   - Вы, должно быть, с ума сошли.
   Эти слова обескуражили Герсена.
   - С помощью форта нам удастся это сделать.
   - Но ведь вам совершенно  не  знакомы  тропы,  которые  туда  ведут.  Они
труднопреодолимы и зачастую  ведут  в  ловушки.  Тадоскои  будут  бросать  с
высоких обрывов огромные камни. Ущелья  кишат  дназдами.  Если  вам  удастся
избежать всего этого, то не забывайте еще  о  глубоких  провалах,  скользких
карнизах, снежных лавинах. У нас нет еды.
   - Все, о чем вы говорите - правда. Но...
   - Сверните на запад, к Карраю. Сион Трамбле окажет вам почетный  прием  и
проведет на север в обход гор.
   Герсену нечего было противопоставить столь веским доводам, и  он,  сделав
вид, будто делает девушке немалое одолжение, развернул форт  и  спустился  в
долину.
   Холмистая местность, по которой они продвигались,  радовала  глаз  своими
пейзажами. Горы Скар Сакау остались далеко позади и исчезли в  сизой  дымке.
Весь теплый летний день форт несся на запад, мимо небольших ферм с каменными
амбарами и каменными домиками с высокими крышами, мимо изредка  попадавшихся
селений. При виде форта глаза их  жителей  стекленели,  ноги  отнимались  от
ужаса. Все они ничем особо не выделялись, были светлокожими и темноволосыми,
на женщинах были пышные юбки  и  тугие  узорчатые  корсажи,  на  мужчинах  -
непомерно раздутые шаровары до колен, яркие рубашки и  украшенные  вышивками
жилеты. Время от времени на  глаза  попадались  барские  усадьбы  в  глубине
парков или одиноко возвышающийся на крутом утесе феодальный замок. Некоторые
из этих поместий и замков, казалось, постепенно превращались в руины.
   - Тени прошлого, - пояснила Алюз Ифигения. - Наша страна - очень древняя.
Она заполнена призраками.
   Герсен, глянув  мельком  на  Франца  Падербуша,  с  удивлением  обнаружил
безмятежную улыбку на его лице. Вот точно такую же улыбку он  несколько  раз
замечал на лице Зеумана Отуала - но ни общим характером лица, ни  отдельными
чертами он нисколько не был похож на Зеумана Отуала.
   Зашло солнце, все вокруг погрузилось в сумерки. Герсен остановил форт  на
краю отдельно расположенного заливного луга. На ужин вполне сгодился рацион,
предназначенный для экипажа форта. После ужина Падербуша заперли в  кормовом
отсеке.
   Герсен и Алюз Ифигения вышли наружу