дто она имела авторитет в общине ангелов. 
Наверняка они слушались ее.
	-  Так случилось, что я пришла сюда наверх за миром,-  сказала 
она.-  Не уходи! Пожалуйста, не уходи!
	Апрель дрожала, но не двигалась с места.
	-  Мир невозможен.
	-  Я не могу в это поверить. Многим титанидам также тяжело на 
душе, как и тебе.
	-  Может ли ягненок договориться со львом? -  покачала головой 
Апрель.-  Летучая мышь с насекомым, птица с червяком?
	-  Ты говоришь о хищниках и жертве.
	-  Естественный враг. Это заложено в наших генах -  убивать 
четырехногих. Я могу... как Апрель, я понимаю, о чем ты говоришь. Мир 
возможен. Мы летаем на немыслимые расстояния только ради битвы. 
Многие из нас не возвращаются назад. Набирать высоту очень тяжело и 
мы падаем в море.
	-  Я просто думала, что если бы мы с тобой вместе смогли быть 
представителями на...
	-  Говорю тебе, что это невозможно. Мы -  Орлы. Ты не сможешь 
даже собрать нас вместе, а тем более, заставить нас встретиться с 
четырехногими. Существуют другие кланы, некоторые из них 
общительные, но они не живут в спице. Может быть, тебе повезет там, но 
я сомневаюсь.
	Все трое некоторое время молчали. У Сирокко было тяжело на 
душе от того, что она потерпела поражение. Габи положила ей на плечо 
руку.
	-  Как ты думаешь, она говорит правду?
	-  Думаю, что да. Это звучит примерно так, как говорил мне 
мейстерзингер. Это выше их.
	-  Ты говорила, что пыталась увидеть Гею. Зачем? -  спросила 
Сирокко у Апрель.
	-  Для мира. Я хотела спросить у нее, зачем война. Если бы не это, 
я была бы совершенно счастлива. Она не услышала мой зов.
	Или же она не существует,-  подумала Сирокко.
	-  Ты будешь все-таки продолжать ее искать? -  спросила Апрель.
	-  Я не знаю. С какой целью? Почему этот сверхчеловек прекратит 
войну только из-за того, что я об этом попрошу?
	-  Что может быть хуже в жизни, чем строить догадки? Ну, а если 
ты вернешься сейчас, что ты будешь делать?
	-  Я еще не знаю...
	-  Ты проделала долгий путь, преодолела огромные трудности. 
Мой народ говорит, что Гея любит хорошие истории, а еще она любит 
настоящих героев. Ты герой?
	Сирокко вспомнила о несущемся в черную бездну Джине, о 
бегущем к своей гибели Свирели, о набросившейся на нее ильной рыбе. 
Конечно же, герою следовало поступать не так.
	-  Да, она герой,-  сказала вдруг Габи.-  Изо всех нас только Роки 
годится на эту роль. Мы все еще сидели бы в грязных хижинах, если бы 
только она не вытолкнула нас. Она заставила нас идти к цели. Мы 
можем и не достичь ее, но когда придет этот спасательный корабль, 
бьюсь об заклад, он не застанет нас сидящими сложив руки!
	Сирокко была смущена. С тех пор как был захвачен их корабль, 
она все время боролась с чувством вины неисполненного долга. Ей не 
было неприятно, что кто-то думает, что она действовала хорошо. Но 
герой? Нет, это уж слишком. Она всего лишь исполняла свой долг.
	-  Я думаю, это произведет на Гею впечатление,-  сказала Апрель.-  
Иди к ней. Стань в ее ступице и кричи. Не надо унижаться и умолять. 
Скажи ей, что ты имеешь право получить ответы на все наши вопросы. 
Она послушает.
	-  Пойдем с нами, Апрель.
	Женщина-ангел медленно отодвинулась.
	-  Меня зовут Ариэль Свифт. Я не пойду ни с кем и никто не 
пойдет со мной. Я никогда больше не увижу вас.-  Она исчезла опять, и 
Сирокко знала, что она сдержит слово.
	Сирокко посмотрела на Габи, которая закатила глаза и слегка 
скривила рот.
	-  Все? Какого черта, почему? Я хотела спросить ее кое о чем еще!


Глава 23

	-  Ты знаешь, что я не герой.
	-  Ладно, согласна, героиня.
	Сирокко хихикнула. Они лежали, шел последний день их 
четырнадцатой зимы, проведенной вместе в спице. От ступицы их 
отделяло уже всего десять километров. Им надо было только дождаться 
оттепели.
	-  Совсем не это. Если здесь и есть героиня, то это ты.
	Габи покачала головой.
	-  Я только помогала. Просто, наверное, тебе было бы гораздо 
тяжелее, если бы меня не было рядом.
	Сирокко молча стиснула ее руку.
	-  Я просто шла рядом, помогала преодолевать неприятности, но 
это совсем не геройство. Герой не стал бы пытаться сбросить Джина с 
обрыва без парашюта. Герой ты, а не я.
	Они молчали, каждый думал о своем.
	Сирокко не была уверена в том, что сказанное Габи правда. 
Частично это соответствовало действительности, хотя она никогда не 
решилась бы произнести это вслух. Габи не смогла довести их так 
далеко, она не лидер. Но я? -  спрашивала себя Сирокко. Конечно, она 
пыталась им быть. Но смогла ли бы она сделать все в одиночку? 
Сомнительно.
	-  Смешно, не правда ли? -  спросила Габи тихонько.
	Сирокко искренне удивилась.
	-  Как можно называть восемь месяцев борьбы смешными?
	-  Я наверное, неправильно выразилась.
	-  Нет, ты права. Но ты знаешь, что я имею в виду.
	Происходила странная вещь. Она изо всех сил пыталась понять 
причины депрессии, одолевавшей ее в последние недели. Путешествие 
шло к концу. Они должны узнать, возможно возвращение на Землю, или 
нет.
	-  Я не хочу возвращаться на Землю,-  сказала Сирокко.
	-  Я тоже.
	-  Но мы можем просто так вернуться назад.
	-  Мы сделали все, что было в наших силах.
	-  Нет, я упрямая. Мы должны довести дело до конца. Я должник 
перед Апрель и Джином, и остальными нашими также. Я должна узнать, 
что с нами произошло и почему.


	-  Достань мечи.
	-  Ты ожидаешь неприятности?
	-  Ничего такого, в чем помогли бы мечи. Просто с мечом в руке я 
чувствую себя увереннее. Я собираюсь стать героем.
	Габи не стала спорить. Она встала на колени, порылась в рюкзаке, 
достала оттуда два коротких меча и бросила один Сирокко.
	Они стояли, как они надеялись, у последней лестницы. Как и та, по 
которой они поднимались ко дну спицы, она спиралью вилась вокруг 
каната, который они вновь обнаружили на вершине длинного, 
обнаженного склона, который разграничивал опушку леса и верхний 
клапан спицы. Взбираясь по склону, они пользовались и кирками, и 
веревками, и крючьями, на это ушло два трудных дня.
	Масла для ламп совершенно не осталось, приходилось 
подниматься в кромешной тьме со скоростью одна ступенька в минуту. 
Они продвигались вперед без происшествий, пока Сирокко не разглядела 
впереди слабое красное свечение. Неожиданно она почувствовала 
необходимость меча.
	Это было хорошее оружие, хотя рукоятка была слишком большая. 
На этой высоте она ничего не весила. Она чиркнула спичкой и коснулась 
фигурки титаниды, выгравированной на поверхности клинка.
	-  Ну и вид у тебя,-  сказала Габи.
	Она посмотрела на свое отражение. Она была косматая, одежда ее 
превратилась в лохмотья. Там, где кожа была относительно чистая, 
проступала бледность. Она потеряла половину веса, то что осталось, 
было твердым и жилистым. Кожа на руках и ногах была жесткой, как 
подметка.
	-  А я всегда хотела походить на леди.
	Она загасила спичку и зажгла вторую. Габи все еще продолжала 
смотреть на нее. Глаза ее светились желтым огнем. Неожиданно Сирокко 
стало очень хорошо. Она улыбнулась, потом тихонько засмеялась и 
положила на плечо Габи руку. Слегка улыбаясь, Габи, в свою очередь, 
тоже положила руку на плечо Сирокко.
	-  Ты... что ты чувствуешь в связи с этим? -  Габи показала в 
сторону вершины лестницы.
	-  Наверное, что-то испытываю.-  Она снова рассмеялась, потом 
пожала плечами.-  В общем, ничего особенного. Но нам надо быть 
настороже.
	Габи ничего не сказала в ответ, но вытерла вспотевшие ладони о 
бедра, прежде чем покрепче сжать рукоятку меча. Потом засмеялась.
	-  Я не знаю как это делается.
	-  Просто действуй, как получится, как будто ты умеешь. Когда мы 
дойдем до верхней ступеньки, оставь все снаряжение позади себя.
	-  Ты уверена, что это необходимо?
	-  Я не хочу, чтобы у нас была большая масса.
	-  Ступица большое место, Роки. Поиски могут затянуться.
	-  Я чувствую, что у нас это не займет много времени.
	Она задула вторую спичку. Они подождали, пока глаза снова не 
привыкли к темноте и пока они опять не увидят слабый свет вверху. 
Потом пошли вперед, бок о бок преодолевая последние сто ступеней.


	Они поднялись в пульсирующую красную ночь. Свет исходил с 
ровной лазерной линии над головой. Сам потолок терялся во мраке. С 
левой стороны неясно вырисовывался канат -  темная тень в темноте.
	Стены, пол и сам по себе воздух как бы отражали ритм медленного 
сердцебиения. В лицо дул холодный ветер с невидимого входа в спицу 
Океана.
	-  Тут можно разбить нос,-  прошептала Габи.-  Я вижу только 
метров двадцать пола.
	Сирокко ничего не ответила. Она помотала головой, чтобы 
отогнать странное, тяжелое ощущение, нахлынувшее на нее и подавить 
приступ головокружения. Ей захотелось сесть, захотелось вернуться 
назад. Ей стало страшно, но она не решалась отступить.
	Она выставила меч и его клинок замерцал как лужа крови. Она 
сделала шаг, затем второй. Габи пошла вслед за ней и они зашагали в 
темноту.
	У нее заныли зубы. Она почувствовала, что терпит жестокое 
поражение, свело челюсти. Она остановилась и закричала:
	-  Я здесь!
	Прошли долгие секунды, пока ее голос вернулся многократно 
повторяющимся эхом.
	Сирокко подняла над головой меч и снова закричала:
	-  Я здесь! Я капитан Сирокко Джонс, командир 
исследовательского космического корабля "Властелин Колец", 
доверенный мне Соединенными Штатами Америки, Администрацией 
Национальной Аэронавтики и Космического Пространства и 
Объединенными Нациями Земли. Я хочу говорить с тобой!
	Казалось, прошла целая вечность, пока эхо не замерло вдали. 
После этого все осталось по-прежнему, все также пульсировало 
гигантское сердце. Сирокко стояла плечом к плечу с Габи, с мечами 
наизготовку они вглядывались в темноту.
	Сирокко почувствовала как уничтожая остатки страха, ее 
захлестнула волна гнева. Потрясая мечом, она закричала в темноту:
	-  Я требую встречи с тобой! Мы с моим другом преодолели 
огромные трудности, чтобы добраться до тебя. Земля выпустила нас в 
мир голыми. Мы с трудом пробирались на эту вершину. По чьей-то 
прихоти, которую мы не можем понять, нас жестоко швыряло из 
стороны в сторону. Ты влезла своими руками в наши души и пыталась 
лишить нас чувства собственного достоинства, но мы не покорились 
тебе. Я требую ответа! Ответь, для чего ты все это делала, иначе я 
посвящу всю свою жизнь полному твоему уничтожению. Я не боюсь 
тебя! Я готова к борьбе!
	Сирокко не имела понятия, как долго Габи дергает ее за рукав. 
Габи выглядела испуганной, но стойко продолжала стоять около нее.
	-  Наверное,-  робко сказала Габи,-  наверное, она не говорит по-
английски.
	Сирокко повторила свое требование на языке титанид. Она 
пользовалась высоким речитативом, предназначенным для 
повествования. Твердые, темные стены отражали ее песню, потом черная 
ступица зазвенела вызывающими нотами.
	Начал содрогаться пол.
	-  И-и-и-и-и-и-и-и-и...
	Это была одиночная нота, английское слово, она звучала как 
ураган.
	-  Е-ееееееееее...
	Сирокко упала на четвереньки, глядя затуманенными глазами на 
сгорбившуюся рядом с ней Габи.
	-  Е-о-оооооооооо...
	Несколько минут продолжало разноситься эхо, постепенно 
затихая, переходя в отдаленные глухие звуки сигнала воздушной тревоги. 
Пол начал трястись и Сирокко подняла голову.
	Ее ослепил белый свет.
	Прикрыв ладонью глаза, она прищуренными глазами смотрела на 
ослепительное сияние. На одной из стен поднялась занавесь. Она была от 
потолка до пола, пять километров в высоту. За ней находились 
хрустальные ступени. Поднимаясь вверх, они испускали такое яркое 
сияние, что глаза Сирокко не выдерживали.
	Габи снова потянула ее за рукав.
	-  Давай уйдем отсюда,-  настойчиво шептала она.
	-  Нет, я пришла сюда, чтобы поговорить с ней.
	Она заставила себя подняться на ноги. Сделать это было не 
трудно, а вот стоять, это было совсем другое дело. Не было бы ничего 
лучшего, как последовать совету Габи. Ее смелость казалось сейчас 
результатом интоксикации.
	Но она все-таки двинулась по направлению к свету.
	Отверстие было двести метров шириной, по бокам располагались 
колонны, которые, очевидно, были верхней частью поддерживающих 
канатов. Посмотрев вверх, Сирокко увидала, что они раскручены, 
каждая прядь складывалась в сложный узор, пока не сплетались в 
корзину, закрывающую далекий потолок. Здесь находился невообразимо 
мощный якорь, удерживающий Гею вместе.
	Сирокко нахмурилась. Одна из прядей была обломана. При более 
близком рассмотрении весь потолок в целом выглядел как клубок ниток, 
с которым поиграл котенок, все было страшно перепутано.
	Сирокко стало легче. Вероятно, Гея знала лучшие дни.
	Они с Габи подошли к низу лестницы и ступили на первую 
ступеньку. Пока они поднимались, их сопровождала тихая органная 
музыка. На седьмой ступеньке музыка стала на полтона выше, на 
тринадцатой стала еще резче. Они медленно продвигались вперед через 
хроматическую гамму звуков, когда была достигнута верхняя октава, 
начала проглядываться гармония.
	Вдруг по обе стороны от них вспыхнуло оранжевое пламя. 
Женщины буквально подпрыгнули на два метра в воздух, прежде чем 
низкая гравитация вынудила их остановиться.
	Постепенно в Сирокко снова начал закипал гнев. 
Демонстрировалась грубая сила, призванная оказать на них 
устрашающее, до дрожи в коленях и лязга зубов, воздействие, чтобы 
заставить их пресмыкаться. Но на Сирокко она произвела обратный 
эффект. Богиня это была или не богиня, она использовала слабые трюки, 
рассчитанные только на слабонервных.
	-  Барнум ничего не заработал бы на такой девушке,-  сказала Габи, 
и Сирокко готова была расцеловать ее за эти слова. Это было не что 
иное, как старание произвести эффект. А какой богине это понадобилось 
бы?
	Пламя погасло, пару раз подпрыгнув напоследок до самого 
потолка и образуя желто-оранжевый тоннель. Они продолжали 
подниматься.
	Перед ними возвышались ворота из меди и золота. Они беззвучно 
распахнулись перед ними, клацнув, закрылись, пропустив их вперед.
	По мере того, как они подходили к большому трону, окруженному 
ярким светом, музыка бурно нарастала, превращаясь в сумасшедшее 
крещендо. К тому времени, когда они подошли у широкой мраморной 
платформе на вершине лестницы, на трон невозможно было смотреть. 
Жар, исходящий от него был слишком сильным.
	-  Говори.
	Слово повторилось два раза, один раз таким же низким тоном, как 
и снаружи, второй -  более человеческим голосом. Сразу же, как только 
прозвучал голос, свет начал меркнуть. Бросив украдкой осторожный 
взгляд, Сирокко увидела в призрачном свете очертания высокой, 
обширной человеческой фигуры.
	-  Говори, или возвращайся откуда пришла.
	Скосив глаза, Сирокко увидела круглую голову, сидящую на 
толстой шее, блестящие как уголь глаза и толстые губы. 
Четырехметровая Гея выпрямившись, возвышалась на двухметровом 
пьедестале. У нее было круглое тело с чудовищным животом, огромные 
груди, руки и ноги привели бы в трепет профессионального борца. Она 
была обнажена, тело было цвета зеленых слив.
	Неожиданно пьедестал изменил форму и превратился в покрытый 
травой и цветами холм. Ноги Геи превратились в стволы деревьев, 
ступни ее крепко укоренились в темную почву. Ее окружили маленькие 
зверушки, в то время как над головой кружили крылатые создания. Она 
посмотрела прямо на Сирокко и ее огромные брови грозно сдвинулись.
	-  А... Я хотела... Я буду говорить, я буду...-  Сирокко открыла рот, 
думая одновременно: куда же улетучился ее праведный гнев? Взгляд ее 
упал на Габи. Она дрожала, глядя на Гею блестящими глазами.
	-  Я здесь,-  шептала она.-  Я здесь.
	-  Замолчи,-  зашипела Сирокко, толкнув ее локтем.-  Мы 
поговорим об этом позже. Она вытерла со лба пот и снова повернулась к 
Гее.
	-  О, Великая... Нет! Апрель сказала, что никаких унижений, что 
Гея любит героев. Пожалуйста, Апрель, пожалуйста, будь права!
	-  Мы пришли... я и шестеро других, пришли из... Я не знаю, 
насколько долго...-  Она замолчала и поняла, что ничего не сможет 
объяснить по-английски. Она набрала в легкие побольше воздуха, 
расправила плечи и начала петь.
	-  Мы пришли с миром, я не знаю, как давно это произошло. Мы 
были маленькой командой по вашим понятиям и не представляли для 
вас никакой опасности. Мы были безоружные. И все-таки нас атаковали. 
Наш корабль был разрушен до того, как мы успели объяснить наши 
намерения. Вопреки нашей воли нас держали взаперти в положении, 
вредном для нашего рассудка, мы были не в состоянии связаться ни друг 
с другом, ни с нашими товарищами с Земли. В нас были произведены 
изменения. В результате один член моей команды сошел с ума, другой 
тоже был близок к помешательству в то время, как я с ним рассталась, 
третий больше не хочет общаться со своими человеческими друзьями, 
четвертый -  потерял большую часть своей памяти. И еще по поводу 
памяти -  одна из членов команды не знает больше сестру, которую 
когда-то любила. Все это чудовищно. Я чувствую, что с нами поступили 
несправедливо, все это заслуживает объяснения. С нами обошлись 
жестоко и мы требуем справедливости.
	Напряжение у Сирокко слегка спало, она была счастлива, что ей 
удалось высказаться. Она чувствовала себя ребенком; ей не побороть это 
существо. Она сделала все, что в ее силах, дальше все зависит не от нее.
	Гея нахмурилась еще сильнее.
	-  Я не подписывала Женевское Соглашение.
	Сирокко от неожиданности открыла рот. Она ожидала услышать 
что угодно, но, конечно, только не это.
	-  Так кто ты тогда? -  вырвалось у Сирокко помимо воли.
	-  Я -  Гея, великая и мудрая. Я -  мир, я -  истина, я -  закон, я...
	-  Так, следовательно, ты целая планета? Апрель сказала правду?
	Наверно было неудобно перебивать богиню, но Сирокко не могла 
сдержаться и как Оливер Твист напрашивалась на взбучку.
	-  Я не повсюду,-  прогромыхала в ответ Гея,-  но да, я планета. Я -  
Мать Земли, хотя и не вашей. Все берет начало из меня, вся жизнь. Я 
один из пантеонов, достигающих звезд. Зови меня Титан.
	-  Так это...
	-  Достаточно. Я слушаю только героев. Ты рассказала о ваших 
великих делах, когда пела свою песню. Расскажи мне о них, или уходи 
навсегда. Пой мне о своих приключениях.
	-  Но я...
	-  Пой! -  прогремела Гея.
	И Сирокко запела. Ее история заняла несколько часов, потому что 
когда Сирокко хотела сократить ее, Гея потребовала подробности. 
Сирокко начала увлекаться повествованием. Язык титанид как нельзя 
лучше подходил для этого; она остановилась на речитативе, так как 
построение фраз не подходило для песни. Закончив свой рассказ, она 
ощутила чувство гордости, у нее слегка прибавилось чувство 
уверенности.
	Гея, казалось, переваривала услышанное. Сирокко нервно 
заерзала. Наконец Гея опять заговорила.
	-  Это была хорошая история,-  сказала она,-  лучшая из тех, что я 
когда-либо слышала. Ты в самом деле героическая личность. Я хочу 
продолжить разговор с вами обеими в моих апартаментах.
	Сказав это, она исчезла. В течение нескольких минут на этом месте 
еще видно было мерцание, потом и оно исчезло.
	Они огляделись вокруг. Они очутились в большой, увенчанной 
куполом комнате. Позади них находились ступени, которые больше не 
освещались, они тянулись в темную внутреннюю часть ступицы. На 
ступеньках выстроились ржавые форсунки, они непрерывно дымили 
издавая резкий свист охлаждаемого металла. В воздухе стоял запах 
горелой резины.
	Мраморный пол был потресканным и обесцветился, он был 
покрыт слоем пыли, на которой отпечатались следы их ног. Это место 
выглядело как изношенный оперный театр, в котором погасли огни и 
рассеялся мираж представления.
	-  Здесь происходили странные вещи,-  сказала Габи,-  но это все 
объясняет. Куда мы теперь идем?
	Сирокко молча показала на небольшую дверь в левой от них стене. 
Она была приоткрыта и через щель проникал сияющий свет.
	Сирокко толкнула дверь, огляделась вокруг, с возрастающим 
чувством, что она видит что-то знакомое, и вошла во внутрь.
	Это была большая комна