знаем, зачем он заложил все эти гольфовые поля невероятных  размеров.  Эта
земля совершенно легально "освоена" им,  согласно  федеральной  хартии,  и
любой Суд присудит ее ему.
   Хорт и мисс Варр смотрели на Доллмана, не в силах поверить услышанному.
   - Этого быть не может! - воскликнул Хорт.
   - Увы, к сожалению, это правда. И как только Суд утвердит его права  на
эти земли, он сможет их использовать по собственному  желанию.  Он  сможет
построить дюжину курортов и затопить  пляжи  туристами.  Если  же  туземцы
попробуют остановить Уэмблинга, суды  Федерации  поддержат  его  компанию,
если нужно - то даже силой.
   Доллман показал на очередь избирателей, толпившихся у входа в хижину.
   -  Но  вы  понимаете,  как  много  они  свершили?  Девяносто  процентов
грамотности! И это от нуля! Как они работали... Вы двое... - Он  обернулся
к Хорту и Талите. - Вы-то хоть знали, что все  население  материка  учится
писать и читать?
   - Мы сами обучили только детей, - сказал Хорт.  -  И  то  из  деревень,
расположенных вблизи от нас.
   - Значит, дети учили взрослых, а близкие деревни - дальние. И  они  все
это сделали сами, сохраняя глубочайшую тайну, и вряд ли  во  всей  истории
человечества найдется другой народ, который  достиг  бы  столь  многого  и
работал бы так упорно. Девяносто процентов грамотности! Но  они  потерпели
поражение, еще не успев начать. Разнесчастные бедолаги!



        "21"

   На протяжении своей карьеры юриста субмастер Джарвис Джарнес  частенько
испытывал уныние. Любой  адвокат,  проигравший  дело  в  суде,  испытывает
уныние, но то, что он испытывал сейчас, более всего походило на  отчаяние.
Сладенькая  физиономия  мастера  Хана  Хорвица  -  знаменитого   советника
"Уэмблинг и Кo", которая  поглядывала  на  него  через  консоль  судебного
компьютера, только добавляла горечи и рождала желание напиться в стельку.
   Хорвиц спокойно  ожидал,  заложив  руки  за  голову,  его  мантия  была
откинута в сторону, а на губах порхала почти незаметная улыбка.  Время  от
времени он бросал скорбные взгляды на  Джарнеса,  который  перекладывал  с
места на место свои диски с записями  прецедентов  и  приводил  в  порядок
заметки. Как и большинство мастеров  старой  школы,  Хорвиц  презирал  вот
такие, сделанные в последний момент, записи. Готовь дело у себя в офисе, а
разыгрывай его в  судебном  зале.  Было  совершенно  ясно,  что  его  дело
подготовлено заранее до самой последней ссылки, а сам он полностью  уверен
в себе и в своей грядущей победе. Точно так же,  как  Джарнес  -  в  своем
поражении.
   С точки зрения  Джарнеса,  его  дело  тоже  было  хорошо  подготовлено,
обсосано со всех сторон  и  превосходно  обоснованно,  во  всяком  случае,
насколько это в человеческих силах. И тем не менее  все,  на  что  он  мог
надеяться, это на  то,  что  вдруг  Хорвиц  зарвется  и  окажется  слишком
самонадеянным.  В  этом  маловероятном  случае  Джарнес  мог  бы  получить
удовольствие нанести ему парочку неожиданных ударов. Однако  иллюзий,  что
это повлияет на конечный исход дела, Джарнес не питал.
   Он не мог даже представить  себе  адвоката,  не  говоря  уж  о  мастере
Хорвице, который защищал бы такое сильное дело, как дело "Уэмблинг и Кo" и
вдруг проиграл бы его по дурацкой оплошности. Единственный  шанс  Джарнеса
заключался в том, чтобы обмануть компьютер - подобные  хитроумные  гамбиты
широко обсуждались среди юных адвокатов,  хотя,  насколько  он  знал,  они
никогда не добивались успеха. Но поскольку дело все равно было  проиграно,
ему ничего не оставалось, кроме как блефовать и Джарнес был готов пойти на
это.
   Его  отчаяние  не  объяснялось  одной  лишь   перспективой   поражения.
Подумаешь, еще одно поражение, мало ли их было! Всякому адвокату известно,
что иногда приходится  делать  выбор  между  выигрышем  первого  дела  или
проигрышем его с тем, чтобы  одержать  победу  впоследствии.  Но  если  он
проиграет это дело, это будет еще один шаг к полному краху  надежд  народа
Лэнгри. Он протестовал,  он  спорил  с  ними  изо  всех  сил,  но  туземцы
настаивали, а они его клиенты. Так что выбора у Джарнеса не осталось.  Это
часть их Плана, заявили они.
   А что за План - сказать не пожелали.
   "СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ ОТКРЫТО" - зажегся сигнал в дальнем конце  зала,  а
через несколько мгновений на экране  возникло  мрачное  изображение  Судьи
Фигоуна в яркой мантии. Клерк Вайленд принял позу величайшего внимания,  а
оба адвоката встали и поклонились. Судья  Фигоун  склонил  голову  в  знак
того, что принял знаки их уважения, но его мрачная гримаса не исчезла. Как
только  все  сели,  он  поглядел  на  Джарнеса  и   высказал   с   большей
откровенностью, чем обычно, то, что было у него на душе.
   - Мы опять сталкиваемся с делом "Народ Лэнгри против "Уэмблинг и  Кo"?"
Субмастер Джарнес, мое терпение, которое  я,  кстати,  никогда  не  считал
бесконечным,  уже  давно  исчерпано  вашими   нескончаемыми   жалобами   и
петициями. Еще раз выражая свои сожаления  бедным  голодным  туземцам,  я,
однако...
   Тут Судья перевел раздраженный взгляд на Хорвица, который встал, ожидая
вопроса.
   - Итак, мастер Хорвиц?
   - Могу ли я начать, Ваша Светлость?
   - Разумеется, мастер Хорвиц.
   - Ваша Светлость, я имею честь  представить  петицию  "Уэмблинг  и  Кo"
против народа Лэнгри".
   Судья уставился на него, а затем перевел недоумевающий взгляд на клерка
Вайленда.
   - "Уэмблинг и Кo" вчиняют иск туземцам?
   - Именно так, Ваша Светлость, - пробормотал клерк.
   - Наконец-то хоть какое-то разнообразие. Докладывайте, мастер Хорвиц.
   - Сегодня утром, Ваша Светлость,  Конгресс  Федерации  утвердил  статус
планеты Лэнгри как суверенного государства и его полноправное  членство  в
Федерации. Естественно, это меняет статус компании "Уэмблинг и Кo".
   Тень улыбки скользнула по тонким губам Судьи.
   - Вряд ли кто-нибудь сможет обвинить вас в драматизации событий, мастер
Хорвиц. В самом деле "статус Компании меняется". Действие хартии "Уэмблинг
и Кo" автоматически прекращается.
   - "Уэмблинг и Кo" требует утверждения права ее собственности на  земли,
которые были законно освоены в  соответствии  с  хартией,  -  торжествующе
произнес Хорвиц. - Для удовлетворения нашей петиции должна быть  проведена
соответствующая правовая процедура.  Что,  Ваша  Светлость,  мы  и  готовы
доказать.
   Он уселся на свое место, бросив насмешливый взгляд на  Джарнеса.  Судья
Фигоун обернулся:
   - У вас есть возражения, субмастер Джарнес?
   Наступила очередь вставать Джарнесу.
   - Ваша Светлость, разумеется, мы  отвергаем  попытку  "Уэмблинг  и  Кo"
присвоить себе земли, которые компания  захватила  с  помощью  незаконной,
полученной нечестным путем хартии.
   Вскочил с места Хорвиц:
   - Требую исключить из протокола...
   - Тишина! - проревел Судья. Он повернулся к Джарнесу. - Я  уверен,  мне
не придется еще раз напоминать вам, субмастер Джарнес, что данный  Суд  не
обладает  юрисдикцией  по  вопросу  о  статусе  указанной  хартии.  Можете
начинать прения, джентльмены.
   Юристы заняли свои места, а клерк Вайленд спросил:
   - Готова ли сторона "Уэмблинг и Кo" обосновать свою петицию?
   Хорвиц низко поклонился.
   - Готов ли народ Лэнгри к ответу на эту петицию?
   Джарнес тоже  поклонился.  Клерк  Вайленд  включил  компьютер.  Джарнес
повернулся к монитору,  готовясь  вникнуть  в  каждую  строчку  информации
противника. Его рука лежала на  клавиатуре,  ожидая  появления  на  экране
первого же прецедента Хорвица.
   Он появился в верхней части  левого  экрана  с  резким  звуком  "пинг".
Джарнес вник в суть прецедента одним взглядом и  тут  же  вывел  на  экран
встречный прецедент из своей  довольно  скудной  стопки  дисков.  Раздался
новый "пинг", и его мотивировка загорелась в верхней части правого  экрана
(экран ответчика). Тут же последовал третий "пинг", и обе надписи  исчезли
- компьютер счел их равными по силе.
   Джарнес взглянул  на  Хорвица  и  увидел,  что  адвокат  Уэмблинга  сам
наблюдает за ним со слабой улыбкой. Возможно, эта улыбка была своеобразным
отражением   удовольствия,   испытываемого   старым   адвокатом,   который
разыгрывает беспроигрышную игру.  В  своей  собственной  карьере  Джарнесу
никогда еще не приходилось испытывать подобного наслаждения.
   Хорвиц быстро вывел три новых прецедента, один за  другим,  после  чего
откинулся  в  кресле,  ожидая,  сумеет  ли  Джарнес  разделаться  с  ними.
Оттопырив щеку языком, Джарнес  отобрал  из  своей  стопки  "сомнительных"
дисков один и послал его. Прецедент появился на экране и тут  же  отправил
все три прецедента Хорвица в небытие, так что левый экран остался  пустым.
Но почти сейчас же раздался  звук  гонга  и  все  три  прецедента  Хорвица
восстановились во всей красе, а хлипкое обоснование Джарнеса исчезло.
   Клерк Вайленд сказал:
   - Компьютер отвел ваш прецедент, субмастер Джарнес.  Это  решение  было
отвергнуто постановлением Верховного Суда.
   Джарнес кивнул, как бы извиняясь за свою ошибку. Короткая напряженность
Хорвица  была  хоть  какой-то  компенсацией   за   унизительное   ощущение
неизбежного проигрыша при наличии столь слабой поддержки. Он снова положил
руки на клавиатуру, введя в игру сразу несколько  дисков  из  своей  тощей
стопки. Ему пришлось отдать пять прецедентов, чтобы  уравновесить  те  три
прецедента Хорвица, а потом  выставить  еще  два  за  очередной  прецедент
противника.
   Он бросил грустный взгляд на свой сильно уменьшившийся запас дисков,  а
затем опять прибег к одному из "сомнительных". И снова гонг, и снова клерк
Вайленд  говорит:  "Отменен  актом  законодательного  собрания,  субмастер
Джарнес". Еще один  "сомнительный",  снова  гонг,  снова  голос  Вайленда:
"Компьютер счел это не относящимся к данному делу, субмастер Джарнес".
   Хорвиц, чувствуя, что победа дается ему  даже  легче,  чем  он  ожидал,
снова вызвал на экран несколько ссылок,  а  так  как  Джарнес  на  них  не
ответил, то их общее число достигло восемнадцати. И в  тот  момент,  когда
толстое довольное лицо Хорвица уже начало излучать  торжество  победителя,
пальцы субмастера стремительно побежали по клавишам.
   Раздалось "пинг", на правом экране возникли символы ссылки,  затем  еще
"пинг", и все прецеденты Хорвица исчезли.
   Все. На какое-то  мгновение  мастер  так  обалдел,  что  забыл  даже  о
протесте. Но он тут же оправился, вскочил и заорал:
   - Возражаю! Возражаю! Что это еще за ссылка?
   Джарнес спокойно ответил:
   - Государственная комиссия, 5/19/F/349/K.
   - Это не прецедент! - в бешенстве вопил Хорвиц.
   - Может быть, мы предоставим решать этот вопрос Суду? - вежливо спросил
его Джарнес.
   Судья Фигоун послал запрос  собственному  компьютеру.  Через  несколько
мгновений он обратился к обоим юристам.
   - Я не нашел подтверждения, что  Комиссия  намеревалась  учредить  свое
решение в качестве прецедента. Ссылка отклоняется, так  как  решение  было
только одноразовым.
   Со звуком "пинг" ссылка Джарнеса исчезла с экрана, а список Хорвица  из
восемнадцати пунктов вернулся обратно. Джарнес философски пожал плечами  -
игра с ненадежными ссылками была простительна лишь в  одном  случае:  если
все равно терять нечего.
   Он расчетливо повел игру  с  оставшимися  у  него  скудными  ресурсами,
выводя на экран не больше одной  ссылки  за  раз.  Когда  он  свел  список
Хорвица к шести пунктам, тот небрежно подсыпал ему еще двенадцать новых!
   Наконец запас прецедентов у Джарнеса иссяк и он снова вернулся к  самым
многообещающим из своих "ненадежных". Компьютер  встречал  каждый  из  них
звуком гонга, а  голос  клерка  Вайленда,  который  уже  успел  приобрести
оттенок раздражения, вполне соответствующий мрачному выражению лица Судьи,
заявлял: "Компьютер находит это не относящимся к делу, субмастер Джарнес".
Хорвиц презрительно скалился.
   Джарнес встал и посмотрел на Судью.
   - Мне больше нечего сказать, Ваша Светлость.
   Судья Фигоун вежливо наклонил голову.
   - Суд утверждает за  "Уэмблинг  и  Кo"  право  собственности  на  земли
планеты Лэнгри, освоенные им согласно хартии. Ваша петиция включает в себя
требуемое законом описание каждого участка, мастер Хорвиц?
   Хорвиц вскочил:
   - Да, Ваша Светлость.
   - Вот как? Ах да, вот оно... - Судья быстро  перелистал  приложение.  -
Мастер Хорвиц, - спросил он очень вежливо, - а сколько  полей  для  гольфа
нужно иметь курорту?
   Хорвиц не смог ответить на этот сложный вопрос.
   Судья снова обратился к Джарнесу:
   - Могу я выслушать ваши возражения, субмастер Джарнес?
   - У меня их нет, Ваша Светлость, - ответил тихо Джарнес.
   Фигоун удивленно воззрился на него.
   - Вы хотите сказать, что принимаете эти претензии в их нынешнем виде?
   - Такова воля моих клиентов, Ваша Светлость.
   - Кто угодно,  разве  за  исключением  самого  распоследнего  недоумка,
сказал бы, что эти претензии чудовищны, - объявил Судья Фигоун.
   - Ваша Светлость! - завопил Хорвиц.
   - Но я уверен, вы не примете эту  петицию  без  протеста,  -  продолжал
Фигоун.
   - У меня нет иного выбора, как  подчиниться  указаниям  моих  клиентов,
Ваша Светлость. Они, однако, требуют, чтобы "Уэмблинг  и  Кo"  представили
точные сведения о вложениях в освоение каждого участка земли,  на  который
она претендует, для того  чтобы  продемонстрировать  справедливость  своих
оценок в глазах Суда. Я настаиваю, чтобы затраты "Уэмблинг и Кo" на каждый
участок земли были проверены оценщиками.
   Судья Фигоун мрачно созерцал Джарнеса.
   -  Конечно,  я  понимаю,  что  вы  связаны  желаниями  клиентов.  -  Он
повернулся к Хорвицу. - Выношу постановление. "Уэмблинг  и  Кo"  обязуются
приготовить испрашиваемый подтвержденный список своих инвестиций, а  затем
я лично выполню пожелания народа Лэнгри и прослежу, чтобы  в  списке  были
указаны  все  инвестиции  по  заявленным  Компанией  участкам   земли.   В
соответствии с законной процедурой, конечно.  Есть  дальнейшие  замечания?
Нет? Да свершится правосудие!
   Его изображение исчезло. Надпись  "ИДЕТ  СУДЕБНОЕ  ЗАСЕДАНИЕ"  -  тоже.
Хорвиц быстро собрал свои диски и ушел, хищно усмехаясь. Джарнес тоже стал
собирать свои диски с прецедентами.
   Клерк Вайленд наклонился со своего места и сказал:
   - Субмастер Джарнес, одно слово, если можно. Как я понимаю,  даже  один
курорт на Лэнгри серьезно подрывает снабжение населения продовольствием?
   - Это так, сэр.
   - Конечно, народ Лэнгри должен понимать, что "Уэмблинг и Кo" использует
этот щедрый земельный дар для строительства множества курортов?
   - Я уверен в этом, - спокойно сказал Джарнес. -  Фактически,  именно  к
этой стороне вопроса я специально  привлек  их  внимание.  Однако  они  не
только потребовали от меня этих действий, они категорически настаивали  на
них, и у меня не осталось иного  выбора,  как  выполнить  требования  моих
клиентов.
   - Но ведь если бы вы объяснили им...
   - Я им объяснил, - ответил Джарнес.
   - И продемонстрировали бы им...
   - Я продемонстрировал.
   - И описали неизбежные результаты...
   - Я описал неизбежные результаты, и не один раз, а несколько.
   - Что ж... - Клерк Вайленд выпрямился  и  с  негодованием  взглянул  на
Джарнеса. - Не хотелось бы мне видеть,  что  произойдет  дальше,  так  как
прекрасно знаю, чем это закончится. Народ Лэнгри  скоро  заявится  сюда  и
будет требовать помощи. К сожалению, их петиция появится слишком,  слишком
поздно.
   Он ушел, громко и недовольно топая каблуками. Джарнес  чувствовал,  что
еще немного, и он разрыдается. Ему пришлось отвернуться, чтобы  потом  без
помех продолжать собирать свои диски. Соленые  капли  на  дисках  адвоката
были явным доказательством его молодости.



        "22"

   Деревня   была   мертвенно-тихой.   Остановившись   на   улице    возле
импровизированной больницы, Талита Варр  попробовала  вспомнить,  когда  в
последний раз она слышала здесь поющие  голоса.  Когда-то  туземцы  каждое
изменение своего настроения отмечали  подходящей  к  случаю  песней  -  от
нежных   любовных   мелодий   юности   до   стонущих   стансов,   которыми
сопровождались тяжелые работы  и  "погребение"  колуфов  в  песке.  Сейчас
слишком  многие  туземцы  ослабели  от  голода,  так  что  тяжелые  работы
оставались  незаконченными,  а  те  немногие  колуфы,  которых   удавалось
поймать, хоронились в трагической тишине.
   Песен больше не было, одни жалобные причитания над мертвыми -  как  раз
сейчас Талита услышала  начало  этого  обряда.  Содрогнувшись,  она  уныло
поплелась к пляжу, где должна была встретиться с Эриком Хортом. Он одиноко
сидел  среди  пустого  песчаного  пространства.  Теперь  уже  не  осталось
здоровых ребятишек, чтобы плавать и резвиться в воде.
   Она спросила:
   - Ты слышал?
   Он кивнул:
   - Туземцы отдали твоему дядюшке все, что он запросил.
   Они пошли по песку  в  направлении  медицинского  центра.  Сначала  шли
молча, опустив глаза на пустой, покрытый ветровой рябью песок.
   - Это была их последняя надежда на помощь суда, - наконец сказал  Хорт.
- Странно, но Форнри не кажется встревоженным. Он говорит, что  это  часть
Плана.
   - У меня на завтра назначена встреча с дядей, - ответила она. - Я снова
попробую уговорить его пригласить опытного специалиста по питанию.  Должны
же мы отыскать что-то пригодное для замены их прежней еды. Ах, если бы они
только поверили нам...
   - Они не верят нам, - отозвался Хорт. - Если есть что-то, что виновно в
той беде, в которой они оказались, больше всего, так это вопрос о доверии.
Им нужна помощь,  а  они  никому  не  верят.  Обернись,  но  только  очень
медленно, будто случайно, и погляди на кусты на обрыве.
   Она послушалась и увидела двух туземных ребятишек, которые подглядывали
за ними из-за кустов.
   - Просто парочка ребятишек, - сказала она.
   - Каждый раз, как ты видишь двух, там есть еще десяток, которых  ты  не
заметила. Слабые и голодные, они неотрывно следят за каждым иностранцем на
Лэнгри, который почему-то покинул стройплощадку. Они регистрируют все наши
движения и регулярно доставляют свои отчеты  в  секретный  штаб  туземцев.
Занимаются они этим с тех самых пор, как твой дядюшка основал  посольство.
И, несмотря на недоедание, они продолжают делать то  же  самое  и  сейчас.
Можно было бы предположить, что они к этому времени уже должны верить тебе
и мне, но они не верят. За нами следят, куда бы мы ни пошли. Ты  этого  не
знала?
   Она покачала головой.
   - Впрочем, я не удивлена. Они имеют полное право...
   Он отпустил ее руку. Оба остановились и поглядели в глаза друг другу.
   - Хочешь присоединиться ко мне в одном эксперименте? -  спросил  он.  -
Есть нечто, что я уже  давно  намереваюсь  исследовать,  но  я  знаю,  что
туземцы немедленно остановят меня, если поймают. И существует только  один
известный мне способ, с помощью которого можно стряхнуть этот "хвост".
   Талита с трудом подавила желание оглянуться на ребятишек.
   - А что за способ?
   - Пойдем, я покажу тебе.
   Они повернули обратно, покинули пляж, пересекли прибрежную лужайку и по
тропе углубились в лес. Тут тропка раздваивалась. Одна  ветвь  круто  ушла
вверх по склону, и когда  они  свернули  на  нее,  Талита  увидела  далеко
впереди юную туземную пару. Они шли в том же  направлении,  нежно  обнимая
друг друга за талию.
   - Где мы? - спросила она.
   Хорт махнул рукой в сторону вершины холма.
   - Это Холм Приюта.
   - Холм Приюта? - как эхо повторила она. - Никогда не слыхала о таком. -
Она огляделась. - Нет, никогда тут не была.
   - Надеюсь, что это так, - сказал Хорт, слегка усмехнувшись.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   Он покачал головой и очень осторожно, почти незаметно, оглянулся назад.
   - Мы привели за собой целый выводок, - сказал он недовольно.
   - Это и был эксперимент? Ты думал, что они сюда не придут?
   - Надеялся, что здесь они не будут следить за нами, хотя, возможно