вших длинной
цепью.  Пост  дорожной  полиции  расположился к востоку  от  того места, где
Кирман  собирался   пересечь   дорогу.   Место   просматривалось   отовсюду.
Притвориться  кактусом? Гуляющим поутру, хорошая идея... Или  псом? То,  что
удалось один раз,  не  обязательно  удастся  во второй. К  тому  же он  взял
внушением одного лишь пассажира в вертолете.  Пилот остался вне воздействия.
А если бы  там было два пассажира?  Или два вертолета, а  не  один? Здесь-то
десятки людей, одних полицейских семеро.
     Кирман  пошел  напрямик,  стараясь не выпускать  из поля  зрения группу
людей у полицейского поста. Здесь никого нет, думал  он, только камни, песок
и бетон. На него никто  не обратил внимания. Он  убедил их. За дорогой вновь
начинались холмы, и Кирман поспешил укрыться за первым же из них.
     Это только начало, подумал он. На  базу нужно успеть сегодня, иначе Бет
придется  плохо.  Эксперты  могут, хотя  это  и маловероятно,  разобраться в
системе кодирования,  вскрыть секретные файлы, и тогда информация будет  для
него потеряна. За десять  часов, что остались  до ночной  темноты, он должен
преодолеть  девяносто миль, если  идти напрямик. Добрая  половина пути лежит
через  горный хребет Уоссек. Вдоль шоссе или железнодорожного  полотна почти
вдвое дальше. Железнодорожная  линия  компании "Саузерн пасифик"  пересекала
шоссе. Он услышал приближение поездов: составы  шли с юга  и  севера. Кирман
легко определил, что поезд с юга будет здесь через  две минуты, а с севера -
через четыре. С юга  шел  пассажирский -  Кирман  вспомнил, что  этот  поезд
уходил из Хоторна около  трех часов  ночи.  Небольшой пассажирский состав  -
семь вагонов - промчался мимо.
     Поезд  с  севера  оказался  товарняком.  Полсотни  цистерн  и  какие-то
контейнеры. Машинист тепловоза был немолод, он был  уроженцем Хоторна и ехал
домой, где его ждали  больше недели  - он задержался в Сакраменто. Помощнику
было  все равно  -  приедем  так приедем,  нет  так  нет.  Все  равно  жизнь
прекрасна, утро замечательное, и девочек в Хоторне наверняка не  меньше, чем
в Карсон-Сити.
     Все  это Кирман  ухватил  мигом,  и ему  оказалось легко "поговорить" с
машинистом.  Поезд замедлил ход, и Кирман вскочил на подножку локомотива. Он
остался  на мостике,  прошел немного назад,  чтобы прямые  потоки воздуха не
очень мешали, за кабиной было нечто вроде щитка, и Кирман  спрятался за ним.
Рядом глухо гудело, урчало,  мощная  машина неслась  вперед, скорость росла,
машинист забыл о своем неожиданном поступке, он и не понял, для чего сбавлял
скорость.  До переезда через Ист-Уолкер  - ближайшей к базе точке маршрута -
оставалось три часа.

x x x
     - Беатрис  Тинсли,  двадцать  пять  лет,  не  замужем,  вероисповедание
протестантское... Верно?
     - Да.
     - Допрос  ведет  майор Пол  Рихтер. Прошу  учесть, что сокрытие  правды
является уголовным преступлением...
     - Я ничего не скрывала.
     - Скрывали,  мисс.  Вы не лгали, вы просто недоговаривали. А  нам нужно
знать всю правду.
     - Я могу написать все, что знаю, если...
     - Обязательно напишете, мисс. Но прежде вы ответите на вопросы.
     - Мне страшно, сэр...
     - А мне, вы думаете, не страшно?
     - Вам?!
     -  Да.  Вас это удивляет? Почему?  Вы ведь  работали  с этой  проклятой
мышью?  Сейчас  на  базе  всем  страшно.  Мышь  спряталась  где-то  в районе
пакгаузов, приблизиться туда невозможно. Чувство ужаса настолько велико, что
все бегут... Вот так. Если бы вы предупредили заранее...
     - Я не знала, что...
     - Допустим. Сейчас речь о другом. С момента исчезновения  Кирмана  - вы
ведь  смотрели телепередачи и знаете,  что он исчез,- прошли сорок  часов. В
том  состоянии, в каком он  был  позавчера  вечером,  Кирман не  протянул бы
больше суток. Куда он мог пойти?
     - Я... Простите, можно выпить воды?
     - Нет. Отвечайте на вопрос.
     - Сейчас... Подождите... Уберите свет. Я не могу сосредоточиться.
     - Вам ни к чему сосредотачиваться. Говорите.
     - Он мог вылететь в Карсон-Сити...
     - Так, дальше.
     - У него там друг.
     - Его фамилия, профессия, адрес.
     - Уолтон. Журналист. Семнадцатая улица...
     - Дальше.
     - Что... дальше? Спросите Уолтона, он...
     - Мисс, мы вышли  на Уолтона вчера. Кирман был у него прошедшей ночью и
утром уехал. Куда и зачем?
     - Спросите Уолтона. Может, он...
     - Не может.
     - Да, верно... Он повесился.
     - Что вы сказали, мисс? Откуда вам это известно? Отвечайте!
     -  Откуда...  Мне  сейчас   показалось,  что  кто-то...  Погодите...  Я
поняла... Простите, майор, вы можете дать мне подумать две-три минуты? Потом
я вам все скажу. Обещаю.
     - Две минуты, мисс. Не больше...
     ...- Две минуты, которые вы просили.
     - Я готова отвечать.
     - У меня три вопроса. Первый и  главный:  где  находится Кирман сейчас?
Поскольку он, возможно,  извините,  мертв,  то поставлю вопрос иначе: какова
была цель его  побега из клиники, где его нужно искать? Вопрос второй: в чем
суть  исследований, которые вы проводили под прикрытием программы "Зенит"? И
третий  вопрос: коды и  адреса  файлов,  в которых Кирман  хранит результаты
экспериментов. Отвечать прошу коротко.
     - Я начну со второго вопроса, если...
     -  С первого, мисс,  я ведь должен отдать соответствующие распоряжения,
время идет...
     - Но я не могу с первого. Я просто не знаю, где находится Дик.
     - Но вам известно, где он должен находиться, не так ли?
     - Он выехал из Карсон-Сити на автомобиле Уолтона. Машину нашли?
     - Мисс, откуда вы это знаете?
     - Мне сказал Дик.
     - Кто?!
     - Дик... Ричард Кирман.
     - Когда?
     - Только что.
     - Вы считаете меня идиотом? Где Кирман, я вас спрашиваю!
     -  Но я  не знаю, сэр! Если вы будете меня перебивать... Я ведь обещала
все рассказать...
     - Послушайте, мисс, если вы надо мной не издеваетесь, то  из ваших слов
следует, что Кирман жив.
     - Конечно.
     - И что вы каким-то образом слышите, что он вам говорит.
     - Да, сэр.
     - Микропередатчик?
     - Н-нет...
     - Тогда почему я ничего такого не слышу?
     -  Дик говорит со мной. С вами у  него не получается. Хотя... Он сейчас
опять попробует.
     - Что... Минуту... Да, понял.  Аппаратная, внимание.  Сейчас я от имени
Ричарда Кирмана, лауреата Нобелевской премии по биологии  и медицине, сделаю
заявление.

x x x
     Чем выше  поднималось солнце, тем большую физическую силу  чувствовал в
себе  Кирман.  Есть не хотелось,  и  он подумал,  что теперь  никогда  и  не
захочется,  энергетика организма изменилась, как-то это  связано с  солнцем,
хотя  он пока  не  мог разобраться в  причине. У мышей  ничего подобного  не
наблюдалось.  Как  прямой   источник  биологической   энергии  солнце  очень
малоэффективно -  фотосинтез растений тому пример. Противоречие  было  чисто
научным, и  Кирман  подумал,  что  весь  сейчас состоит  из  сугубо  научных
противоречий. Если ему не  нужна  пища, то  какую  функцию  призваны  теперь
выполнять зубы, пищевод,  желудок? Зубы у него пока были на месте, на  одном
даже сохранилась коронка, поставленная  в прошлом  году.  Что  ж,  возможно,
превращения еще не  закончились, и  ему вновь предстоит  измениться?  Когда?
Как?
     На большой скорости поезд  проскочил несколько станций, Кирман освоился
в  роли  пассажира-невидимки,  и  мысли   его  потекли  было  по  нескольким
непересекавшимся  руслам. Он начал  раздумывать о том, как будет исследовать
самого себя,  как  оптимизировать  задачу  для  компьютеров,  что  предстоит
сделать,  чтобы  выполнить новую для него жизненную  программу -  обеспечить
всем людям достойное их будущее. Эта последняя проблема  занимала его больше
всего,  и он не заметил, что приближается очередная станция.  Поезд замедлил
ход,  и Кирман  очнулся.  В  его  планы не  входило быть  замеченным,  и  он
перебрался  в кабину машиниста. Он постучал в стекло,  и помощник открыл ему
дверку,  не удивившись, а машинист и вовсе не обратил внимания на пассажира.
Кирман подумал,  что  его  способности к  управлению  чужим сознанием растут
слишком  быстро.  Нужно быть осторожным. Вмешиваться только в самых  крайних
случаях. Не причинять людям вреда - вот его новое кредо.
     Светофор был  красным, но  Кирман знал,- об  этом думал  машинист,- что
задержка  небольшая,  через  две  минуты  путь  откроют.  Кирман  смотрел на
светофор,   ожидая  сигнала,  и   красный  погас,   вместо   него   вспыхнул
ярко-голубой.  Состав   тронулся,  но  в   мыслях  машиниста  Кирман  уловил
недоумение - отправление дали раньше времени. Кирман поймал себя на мысли  -
это он  захотел, чтобы сменился цвет. Черт, подумал он. Светофор не человек,
ему  не внушишь... Или... Кирман закрыл глаза, постарался  не думать о цвете
светофора. Поезд замедлил ход. Кирман открыл глаза - горел красный.
     Неплохо бы поэкспериментировать, подумал  Кирман. Если  это психокинез,
то  проявился  он довольно необычным  образом. Чтобы  изменился  цвет, нужно
что-то там внутри светофора переключить. Кирман понятия не имел, что именно.
И все же... Избирательное действие?  Чепуха. Скорее,  избирательное действие
на  сознание  диспетчера,  который... А  если  переключение  автоматическое?
Скорее всего, так и есть...
     Опять вспыхнул  голубой, на этот  раз  без постороннего  вмешательства.
Поезд  набрал  скорость,  Кирман  стоял  в  кабине  между  машинистом  и его
помощником.  Впереди  была база, Бет,  работа.  Почему  бы  действительно не
продолжить эксперименты в собственной лаборатории, в привычной обстановке, а
всех убедить, что его здесь нет?
     Мысль, конечно, нелепая. Кирман подумал, что за последние часы  слишком
доверился своему телу, своим новым способностям, и  что-то  в  нем, какая-то
часть  сознания, оставшаяся  от того, прежнего Кирмана, начала бесконтрольно
навязывать поступки, которых он не должен совершать. Нельзя расслабляться.
     Мысли его опять потекли параллельными потоками. Кирман вернулся на базу
и  увидел  Бет с майором Рихтером,  проникся  ее страхом и непреклонностью и
решимостью майора выколотить, наконец, все из этой упрямой бабы, и тогда он,
мгновенно успокоив Бет, занялся майором, но  это  оказалось  слишком сложно,
майор упорно не желал его слышать.
     Что ж, подумал Кирман. Тогда я скажу всем. Не буду ждать, когда удастся
получить информацию  с компьютеров. Пусть все  отложат свои  дела, пусть все
меня  слушают.  Пусть запоминают. Кто  способен записать, пусть запишет. Кто
сумеет надиктовать текст на диктофон, пусть сделает это.  И особенно - майор
Рихтер.  Он хочет  знать правду - он ее  узнает.  Но только одновременно  со
всеми.  Чтобы никто ничего ни от кого не  мог скрыть.  Пусть майор сообщит о
моем послании начальству. Пусть и там, в Вашингтоне, послушают мою лекцию  о
предназначении человечества. Зло я  этой  лекцией не уничтожу. Но  пусть все
знают, что их ждет.

x x x
     Крафт  не считал бы себя  профессионалом, если  бы  не  сумел  получить
информацию  от самого скрытного человека. Потом, правда  он вовсе  не считал
себя обязанным  повторять  сказанное  слово в  слово  на  страницах  газеты.
Читатель всегда имеет  дело  с интерпретацией факта, у читателя нет  времени
заниматься анализом самому, выводы для него должен делать  журналист. Анализ
и выводы Крафта никогда не были тривиальны. Материал он брал крепко и только
тогда,  когда  материал того стоил.  Если  бы  ему сказали,  что  его выводы
тенденциозны, он рассердился бы.  Но они, конечно, были тенденциозны. Колеги
ценили Крафта  именно за  этот, неуловимый  для  непрофессионала,  момент  в
журналистском творчестве:  он не скрывал ни  одного известного ему факта, не
навязывал своего мнения, он только  разбрасывал по тексту слова-вешки, и эта
словесная россыпь меняла в сознании читателя любой факт. Создавала мнение.
     В деле Кирмана  Крафт увидел  возможность обойти коллег.  Они искали не
там,  где  нужно.  Так  он  решил,  поговорив   после   брифинга  со  своими
информаторами из Лэнгли  и госдепа. Под вечер в пятницу он сидел за столиком
в  кафе на площади Лафайета, перед ним стояла огромная чашка кофе-экспрессо,
из  которой он  отхлебывал большими  глотками, не  заботясь  о  производимом
звуковом эффекте. Он уже успел  поужинать и позвонить в Нью-Йорк  - сообщить
жене, что сегодня не вернется.
     Чем  больше он раздумывал, тем яснее ему становилось, что  исчезновение
Кирмана - не главная сенсация в  этом деле. Что именно сделал  Кирман -  вот
вопрос. Крафт не боялся, что военное ведомство (очевидно, что работа Кирмана
финансировалась  Пентагоном) устроит ему нелегкую жизнь. В  печати то и дело
появлялись  разоблачительные  материалы о Пентагоне или  ЦРУ - мировая слава
этих организаций, похоже, поддерживалась на должном уровне в немалой степени
и в результате  сенсационных разоблачений, а не только миллиардных бюджетов.
Итак, что сделал Кирман?
     Крафт положил перед  собой  копию  утреннего доклада Сьюарда - материал
для него добыл Амари, один из надежнейших агентов контрразведки, и Крафт был
уверен, что без санкции  начальства Амари никогда не пошел бы на такой шаг -
документ был очень  серьезным. Контрразведка почему-то  хотела,  чтобы Крафт
взял именно этот след. Журналист был не против - след представлял интерес.
     В последние годы  Кирман  работал на базе  Шеррард на  западе Невады  и
занимался   генетическими   исследованиями,  связанными  с  распространением
онкологических  заболеваний.  Чтобы выяснить  подробности,  нужно время. Это
задача не на один  день, копать предстоит глубоко и долго. Придется привлечь
специалистов. Крафту и это было не впервой, но в данном случае время все  же
поджимало. Читатели  хотели знать, что  случилось  с  Нобелевским  лауреатом
лично. Интерес к его таинственным исследованиям еще предстояло подогреть.
     Крафт  поднес  к  губам  чашку  и,  не  отхлебнув,  поставил  на  стол.
Контрразведка хочет из  Кирмана что-то вытрясти, будь он даже  при последнем
издыхании.  Если  человеку осталось жить считанные дни, что с него возьмешь?
Впрочем... Ребята  из Лэнгли  могли взяться за  Кирмана  и несколько месяцев
назад, и  тогда...  Вот, вот.  Нужно  поискать  здесь. Всем известно, какими
методами работают в службе безопасности. А тут еще  и  армия  замешана. Если
ему  подсунули версию  о  том, что в Пентагоне и Лэнгли Кирмана  ни в чем не
подозревали,  пока  он  не  сбежал,  то,  скорее всего, все  было  наоборот.
Спецслужбы давно  вели ученого. Не желая о чем-то рассказывать,  он, видимо,
навлек на себя  санкции. Попросту  говоря,  его  могли  подвергнуть допросу,
вкололи  наркотики,  как  это  часто  делается. Не рассчитали, и он  немного
тронулся  умом. Поступать подобным  образом  с Нобелевским лауреатом они  бы
поостереглись, но кто хотя бы неделю назад знал об этом?
     Допустим  как версию.  С  Кирманом  поработали,  а  когда он сдвинулся,
поместили  в клинику.  Придя в  себя, Кирман сбежал.  Значит,  не существует
умирающего от рака ученого. Труп  его, возможно, и будет,  раз  уж он обещан
журналистам. Поскольку с Кирманом не удалось сговориться, его устранят,  как
только найдут.
     Все логично, подумал Крафт.  Но  из  этого  следует, что брошенный  ему
крючок он заглотнет, но поплывет - пока, по крайней мере,- в другую сторону.
Найти  Кирмана,  живого,  оглушенного  наркотиками, вовсе  не  умирающего от
рака,- вот сенсация! Работами его можно будет заняться потом, когда парни из
Лэнгли сделают свое дело, а они его сделают, не Крафт же им в этом помешает,
действительно...  Нужен  лишь запас  времени. Найти  Кирмана хотя бы  на час
раньше, чем... Хорошая задача.
     Крафт бросился в холл к телефонным кабинам. Подумал, что брошенная  ему
наживка  слишком  жирна. Он  еще  продолжал  обдумывать эту  мысль, когда на
другом  конце провода трубку  поднял редактор  газеты "Сакраменто ньюс" Эрик
Симпсон. Он был в своем кабинете, на западе еще не наступил вечер.
     - Вы, конечно, по делу, Роберт? - спросил Симпсон.
     - По делу,- подтвердил Крафт.- Я занимаюсь Кирманом.
     - Сейчас  все  занимаются Кирманом,- хмыкнул Симпсон.-  Мы тоже. Только
информации нет.
     -  Вы  пробовали  копать  сами? Ведь  Кирман  работал  в Шеррарде,  это
биологическая база армии в районе озера Уолкер, знаете?
     Симпсон  помедлил,  и Крафт понял, что редактор впервые услышал об этом
и, конечно, мгновенно сделал свои выводы. На это Крафт и рассчитывал.
     - Благодарю,- сказал Симпсон,- за мной не пропадет.
     - Ночью я буду у вас,- предупредил Крафт.- Вы сможете дать мне машину и
помощника?
     - Приезжайте,- коротко ответил Симпсон.
     В аэропорту Сакраменто Крафта встретил сотрудник  редакции и доставил к
Симпсону домой - время приближалось к полуночи.
     - Хотите, дам кое-что? - спросил Симпсон  вместо приветствия.- Это идет
у нас в утренний выпуск. Вы знали Уолтона из Карсон-Сити?
     - Нет, это слишком мелкий городишко...
     - Я так и думал, что вам, большим рыбинам, ни к чему знаться  со всякой
мелочью. Хотя, если  вы  занимаетесь  Кирманом, то  могли  бы  и докопаться.
Уолтон был его другом.
     Прокол,  подумал  Крафт. Он встречал фамилию Уолтона в списке  знакомых
Кирмана. Собирался заняться этим списком позднее, не удосужился  даже узнать
адрес.
     - И что Уолтон? - спросил он.
     - Его нашли повешенным в собственной квартире.
     Крафт присвистнул.
     - А незадолго до этого,- продолжал  Симпсон,- его автомобиль был найден
разбитым в четырех десятках миль от Карсон-Сити.
     - К  югу? -  быстро  спросил  Крафт, представив  в  уме карту  западных
штатов.
     - К северо-востоку. К сожалению, не  в направлении на Шеррард, если  вы
это имели в виду...
     Остаток ночи Крафт провел в отеле, а с рассветом  выехал из  Сакраменто
на   редакционном  "форде".  Дать  помощника  Симпсон  отказался,  Крафт  не
настаивал. Ехал он быстро, в кармане у него лежал свернутый трубкой утренний
выпуск "Сакраменто  ньюс" с заметкой о  смерти  Уолтона.  Была помещена  его
фотография и глупая, по мнению  Крафта, версия о том, что Уолтон  покончил с
собой. О  Кирмане говорилось вскользь, сотрудники Симпсона сумели докопаться
только до факты давней дружбы  погибшего журналиста с исчезнувшим лауреатом.
Сделать из этого материал они не сумели.
     Крафт сказал,  что  поедет  в  Карсон-Сити,  чтобы разобраться  с делом
Уолтона на  месте, и пообещал "Сакраменто  ньюс"  права эксклюзива наряду  с
"Нью-Йорк  таймс". Проехав миль десять и убедившись, что за  ним нет слежки,
Крафт справился с картой. Дорога на Шеррард была короче, если ехать напрямик
через хребет Гранта,  и  Крафт свернул к югу по федеральному шоссе номер 49.
Дорога  шла в  гору, час спустя, миновав  Джексон,  Крафт  снизил  скорость,
потому что начался серпантин.
     Он  раздумывал  и  не  находил в  своей  версии  существенных  изъянов.
Основные  события  разыграются вблизи от базы  или на  ней  самой. Наверняка
служба  безопасности сосредоточила  там  своих  людей.  Маскарад  с  машиной
Уолтона  рассчитан на  публику. Уолтона  заставили замолчать, потому что  он
разговаривал с Кирманом,- скорее  всего, тот действительно явился  к  своему
другу, не вполне  еще отойдя от действия  наркотиков. Может  быть, не  очень
соображая,  он поехал  потом  на  север,  а может,  и  по  другой  причине -
проверить трудно. Что-то он Уолтону рассказал  - видимо, так. Если  люди  из
служб безопасности успели уже добраться до Кирмана, то искать его - мертвого
или живого - нужно на базе. Не повезут же биолога в Нью-Йорк, где, вероятно,
уже приближается второй акт спектакля под названием "Смерть лауреата".
     Радио  на  этот счет ничего не  сообщало - скорее всего,  "час трупа" в
Нью-Йорке еще  не наступил. В  Колвилле Крафт  остановился  для  дозаправки,
выпил кофе, захватил его и с собой  в термосе, прикупив нескол