то
перетряхивал их внутренности, поступали в его бесконтрольное распоряжение,
а не проходили через скаредные руки его супруги, пропускавшие лишь  жалкие
гроши.
   Например, этот вот пылесос обещал верных шесть долларов.
   При этой мысли Пэйн замурлыкал чуть  громче,  поднял  взгляд  -  и  его
бросило в пот. Мурлыканье оборвалось, и глаза Пэйна  полезли  на  лоб.  Он
попытался было встать, чтобы пуститься наутек, но ноги его не слушались.
   ЭЛ-76 присел рядом с ним на корточки и спросил:
   - Послушайте, почему все остальные убегали?
   Пэйн прекрасно понимал, почему они  убегали,  но  те  нечленораздельные
звуки, которые ему удалось издать,  не  внесли  ясности  в  положение.  Он
попробовал отодвинуться от робота.
   ЭЛ-76 продолжал обиженным тоном:
   - Один из них даже выстрелил в меня. На дюйм левее - и он поцарапал  бы
мне облицовку на груди.
   - Д-должно быть, п-псих, - заикаясь, пробормотал Пэйн.
   - Возможно. - Голос робота зазвучал более доверительно.  -  Послушайте,
почему вообще все не так, как должно быть?
   Пэйн поспешно огляделся. Ему пришло в голову,  что  этот  металлический
гигант зверского вида разговаривает весьма  кротко.  Кроме  того,  он  как
будто где-то слышал, что устройство мозга не позволяет  роботам  причинять
вред человеку, и ему стало легче.
   - Все так, как должно быть.
   - Разве? - ЭЛ-76 неодобрительно посмотрел на него. - Вот вы,  например.
Где ваш скафандр?
   - У меня его нет.
   - Тогда почему вы не умерли?
   - Ну... не знаю, - ответил ошарашенный Пэйн.
   - Вот видите! - торжествующе сказал робот. - Я же говорю,  что  все  не
так, как должно быть. Где кратер Коперника? Где Лунная станция N_17? А где
мой "Дезинто"? Я хочу приняться за работу, очень хочу. - Голос его  дрожал
от недоумения и обиды. - Я уже много часов ищу кого-нибудь, кто сказал  бы
мне, где мой "Дезинто", но все разбегаются. Я  уже,  наверное,  отстал  от
графика, и начальник участка совсем взбесится. Ничего себе положение!
   Пэйн медленно собрался с мыслями и произнес:
   - Послушай, как тебя зовут?
   - Мой номер ЭЛ-76.
   - Ладно, сойдет и ЭЛ. Так вот, Эл, если тебе нужна Лунная станция N_17,
так это на Луне. Ясно?
   ЭЛ-76 кивнул тяжелой головой.
   - Ну, конечно. Но я же ее искал...
   - Но она на Луне. А это не Луна.
   Теперь пришла очередь робота растеряться. Он некоторое время  задумчиво
смотрел на Пэйна, а потом медленно произнес:
   - То есть как это - не Луна? Конечно же, это Луна. Если это не Луна, то
что же это тогда такое? А? Скажите-ка.
   Пэйн издал какой-то невнятный звук и тяжело задышал. Он погрозил роботу
пальцем:
   - Послушай, - начал он, но тут его осенила величайшая идея века,  и  он
закончил полупридушенным голосом: - Ух, ты!
   ЭЛ-76 строго взглянул на него.
   - Это не ответ. По-моему, я имею право на вежливый  ответ,  если  задаю
вежливый вопрос.
   Но Пэйн не слушал.  Он  все  еще  поражался  собственной  находчивости.
Конечно же, все ясно как день.  Этот  робот  был  построен  для  Луны,  но
каким-то образом заблудился на Земле. Немудрено, что он совсем  запутался,
потому что его позитронный мозг рассчитан исключительно на лунные  условия
и понять земную обстановку он не в состоянии.
   Только бы задержать робота здесь, пока  он  не  свяжется  с  заводом  в
Питерсборо! Ведь роботы стоят огромных денег. Не меньше  50.000  долларов,
как он где-то слышал,  а  иногда  и  миллионы.  Какое  же  можно  получить
вознаграждение!
   Ты только подумай, Рэндольф Пэйн! И все, до последнего  цента,  -  твои
собственные деньги. А Миранде - ни  единого  ломаного  медного  гроша!  Ни
единого, черт возьми!
   Тут ему наконец удалось встать на ноги.
   - Эл, - сказал он. - Мы с тобой друзья. Приятели!  Я  люблю  тебя,  как
брата.
   Он протянул руку.
   - Давай лапу!
   Его рука утонула в металлической ладони робота, который осторожно пожал
ее. Робот не совсем понимал, что происходит.
   - Значит ли это, что вы скажете мне,  как  попасть  на  Лунную  станцию
N_17?
   Пэйн был слегка озадачен.
   - Н-нет, не совсем. В общем, ты мне так нравишься, что я хочу, чтобы ты
на некоторое время остался здесь, со мной.
   - О нет, я не могу. Я должен приняться за работу. - Он угрюмо  добавил:
- Представьте себе, что  это  вы  час  за  часом,  минута  за  минутой  не
выполняете норму! Я хочу работать. Я должен работать!
   Пэйн с легким отвращением подумал, что вкусы бывают разные, и сказал:
   - Ладно, тогда я тебе кое-что объясню. Я  вижу,  что  ты  неглуп.  Твой
начальник участка приказал мне задержать тебя здесь на некоторое время.  В
общем, пока он за тобой не пришлет.
   - Зачем? - подозрительно спросил ЭЛ-76.
   - Сам не знаю. Это государственная тайна.
   "Господи, только бы он поверил!" - мысленно взывал Пэйн. Он  знал,  что
роботы чертовски умны, но этот смахивал на раннюю модель.
   А пока он молился, ЭЛ-76 обдумывал положение. Его мозг, предназначенный
для работы с  "Дезинто"  на  Луне,  не  слишком  годился  для  абстрактных
размышлений. Впрочем, ЭЛ-76 обнаружил, что с тех пор, как  он  заблудился,
его  мыслительные  процессы  протекают  как-то  странно.  На   него   явно
подействовала чуждая обстановка.
   Во всяком случае, его следующие слова  свидетельствовали  об  известной
проницательности. Он спросил лукаво:
   - А как зовут моего начальника участка?
   Пэйн поперхнулся, но быстро нашелся и ответил обиженно:
   - Эл, и тебе не стыдно? Я же не могу сказать тебе,  как  его  зовут.  У
деревьев бывают уши.
   ЭЛ-76 невозмутимо осмотрел соседнее дерево и возразил:
   - У них нет ушей.
   - Знаю. Я хотел сказать, здесь могут быть шпионы.
   - Шпионы?
   - Ну да. Знаешь, такие нехорошие люди, которые хотят уничтожить  Лунную
станцию N_17.
   - Зачем?
   - Потому что они нехорошие. И они хотят уничтожить  тебя  тоже,  и  вот
почему тебе нужно на некоторое время остаться здесь - чтобы  они  тебя  не
нашли.
   - Но... но мне нужен "Дезинто". Я не должен отставать от графика.
   - Будет тебе "Дезинто". Будет, -  лихорадочно  пообещал  Пэйн,  так  же
лихорадочно  проклиная  про  себя  устройство  робота,  который   способен
носиться  только  с  одной-единственной  идеей.  -  Завтра  сюда   пришлют
"Дезинто". Да, завтра.
   А до этого времени сюда уже явятся люди с завода, и он получит заветные
охапки зеленых стодолларовых бумажек.
   Но  под  раздражающим  воздействием  незнакомого   мира   робот   ЭЛ-76
становился все более упрямым.
   - Нет, - ответил он. - "Дезинто" нужен мне сейчас же.
   Расправив свои металлические суставы, он встал.
   - Я лучше пойду еще его поищу.
   Пэйн бросился за ним и вцепился в холодный, жесткий локоть.
   - Послушай! - закричал он. - Ты должен остаться!..
   Тут в мозгу робота что-то щелкнуло.
   Все необычное,  окружавшее  его,  собралось  в  одну  точку,  его  мозг
осветился яркой вспышкой и заработал с необычайной  эффективностью.  Робот
энергично повернулся к Пэйну:
   - Вот что! Я могу построить "Дезинто" прямо здесь - и тогда я  смогу  с
ним работать.
   Пэйн неуверенно помолчал.
   - Не думаю, чтобы я смог его построить.
   Притворяться, что он умеет строить какие-то неведомые  "Дезинто",  явно
не стоило.
   - Неважно. - ЭЛ-76 почти ощущал, как  позитронные  связи  в  его  мозгу
перестраиваются по-новому, и испытывал успокоительное возбуждение. - Я сам
могу построить "Дезинто".
   Он заглянул в конуру-люкс и сказал:
   - У вас здесь есть все, что мне нужно.
   Рэндольф Пэйн окинул взглядом хлам, которым была завалена  его  хижина:
выпотрошенные радиоприемники, холодильник без крышки, ржавые автомобильные
двигатели, сломанная газовая плита, несколько миль разлохмаченного провода
- в общем тонн пятьдесят самого разнообразного железного лома, от которого
с презрением отвернулся бы любой старьевщик.
   - Разве? - слабым голосом спросил он.
   Два  часа  спустя  практически  одновременно  произошли  два   события.
Во-первых, Сэму Тобу, управляющему филиалом "Ю.С.Роботс энд мекэникл  мэн,
инкорпорэйтед" в Питерсборо, позвонил по видеофону некий Рэндольф Пэйн  из
Хэннафорда. Дело касалось пропавшего робота. Тоб, издав утробное  рычание,
отключился и приказал, чтобы впредь все подобные  звонки  переадресовывали
шестому помощнику вице-президента, ведающему дырками для пуговиц.
   Его можно было понять. Всю последнюю неделю, хотя робот ЭЛ-76 бесследно
исчез, на завод непрерывно  поступали  сообщения  о  его  местонахождении,
приходившие со всей страны. Порой - по  четырнадцать  в  день,  причем  из
четырнадцати разных штатов.
   Тоб был этим сыт по горло, не говоря уже о том, что он вообще дошел  до
исступления. Делом как будто  намеревалась  заняться  комиссия  Конгресса,
хотя известнейшие специалисты по роботехнике и математической  физике  все
до единого давали голову на отсечение, что робот совершенно безопасен.
   Не удивительно, что управляющий только через  три  часа  задумался  над
тем, а откуда Рэндольф Пэйн  мог  узнать,  что  робот  предназначался  для
Лунной станции N_17? И вообще откуда он узнал, что номер робота ЭЛ-76? Эти
подробности компания никому не сообщала.
   Минуты полторы он размышлял, а потом взялся за дело.
   Однако за те три часа, которые прошли со времени звонка  Пэйна,  успело
произойти второе событие.  Рэндольф  Пэйн,  который  совершенно  правильно
истолковал нежелание управляющего продолжать разговор как  признак  общего
недоверия к своим словам, вернулся  в  хижину  с  фотоаппаратом.  Пусть-ка
попробуют не поверить фотографии!  Ну,  а  оригинал  он  им  черта  с  два
покажет, пока они не выложат денежки на бочку.
   Все это время ЭЛ-76 занимался своим делом. Половина содержимого  хижины
Пэйна была разбросана на пространстве примерно в два  акра,  а  посередине
сидел на корточках робот, возясь с радиолампами,  кусками  железа,  медной
проволокой и прочим хламом. Он не  обратил  никакого  внимания  на  Пэйна,
который, распластавшись на животе, готовился сделать прекрасный снимок.
   Именно в этот момент из-за поворота дороги вышел Лемюэл Оливер Купер  и
замер на месте, потрясенный открывшейся перед ним картиной. Пришел он сюда
потому, что  захандривший  электрический  тостер  усвоил  дурную  привычку
швыряться ломтиками хлеба, не потрудившись их поджарить. Удалился же Купер
отсюда по куда более очевидной причине. Сюда он  шел  не  спеша,  в  самом
приятном, весеннем  расположении  духа.  Обратно  он  устремился  с  такой
скоростью, что любой  тренер  университетской  легкоатлетической  команды,
увидев его, только широко  раскрыл  бы  глаза  и  одобрительно  причмокнул
губами.
   Не снижая скорости, Купер - уже  без  шляпы  и  тостера  -  ворвался  в
кабинет шерифа Сондерса и остановился, только налетев на стену.  Дружеские
руки подняли его, и в течение тридцати секунд он пытался  что-то  сказать,
разумеется безуспешно, так как не успел еще отдышаться. Его  поили  виски,
его обмахивали платком, и, когда он наконец заговорил, получилось примерно
следующее: "Чудовище... семь футов росту... раскидало всю хижину... бедный
Рэнни Пэйн..." - и так далее.
   Постепенно удалось выяснить и подробности: что у хижины Рэндольфа Пэйна
сидело огромное металлическое чудовище ростом футов семь, а может быть,  и
все восемь или девять; что сам Рэндольф Пэйн лежал ничком и весь в  крови,
бедняга, изувеченный до неузнаваемости; что чудовище усердно  разносило  в
клочья хижину, удовлетворяя свою страсть к разрушению; что  оно  бросилось
на Лемюэла Оливера Купера и ему, Куперу, еле удалось  ускользнуть  из  его
лап.
   Шериф Сондерс затянул потуже пояс, охватывавший его обширную  талию,  и
сказал:
   - Это  тот  самый  механический  человек,  который  удрал  с  завода  в
Питерсборо. Нас об  этом  предупреждали  в  прошлую  субботу.  Эй,  Джейк,
нацепи-ка на каждого хэннафордца, если только он умеет стрелять, по значку
помощника шерифа. И чтоб в полдень они  были  тут!  Да,  вот  что,  Джейк,
сначала  загляни  к  вдове  Пэйн  и  намекни  ей   о   несчастье,   только
поосторожнее!
   Говорят, что Миранда Пэйн, узнав о случившемся, помедлила лишь  минуту,
чтобы проверить, на месте  ли  страховой  полис  ее  "покойного"  мужа,  и
выразить в двух словах свое мнение о  поразительной  глупости,  помешавшей
ему застраховаться на вдвое большую сумму, -  и  тут  же  испустила  такой
душераздирающий, горестный  вопль,  какой  сделал  бы  честь  любой  самой
респектабельной вдове.


   Несколько часов спустя Рэндольф Пэйн, ничего не зная  о  постигших  его
тяжких увечьях и ужасной смерти, с удовлетворением разглядывал только  что
проявленные негативы. Трудно было бы представить более исчерпывающую серию
изображений трудящегося робота.  Так  и  напрашивались  названия:  "Робот,
задумчиво разглядывающий радиолампу", "Робот,  сращивающий  два  провода",
"Робот,   размахивающий   отверткой",   "Робот,    разносящий    вдребезги
холодильник" и так далее.
   Оставался пустяк - напечатать фотографии, и Пэйн вышел из-за занавески,
которая отгораживала импровизированную темную комнату,  чтобы  покурить  и
поболтать с роботом.
   При этом он пребывал в блаженном неведении того,  что  окружающие  леса
кишат  перепуганными  фермерами,  вооруженными  чем  попало,  начиная   от
старинного мушкета -  реликвии  колониальных  времен  -  и  кончая  ручным
пулеметом  самого  шерифа.  Не  подозревал  он  и  о  том,  что  полдюжины
роботехников во главе с Сэмом Тобом в  этот  момент  мчатся  по  шоссе  из
Питерсборо, делая больше ста двадцати миль в час, только для  того,  чтобы
иметь удовольствие познакомиться с ним.
   И  вот,  пока  приближалась  развязка,  Рэндольф  Пэйн   удовлетворенно
вздохнул, чиркнул спичку о сиденье своих  штанов,  задымил  трубкой  и  со
снисходительной усмешкой поглядел на робота ЭЛ-76.
   Уже довольно  давно  стало  ясно,  что  робот  основательно  свихнулся.
Рэндольф Пэйн понимал толк в самодельных приспособлениях, так  как  и  сам
соорудил на своем веку несколько аппаратов, от которых шарахнулась бы даже
самая флегматичная лошадь, но ему никогда и не снилось ничего похожего  на
то чудовищное сооружение, которое состряпал ЭЛ-76.
   Если бы Руб Голдберг был еще жив, он умер бы от зависти; Пикассо бросил
бы живопись, почувствовав, что его превзошли - и как превзошли! А если  бы
в радиусе полумили отсюда оказалась корова, то в этот вечер она доилась бы
простоквашей.
   Да, это было нечто жуткое!
   Над  массивным  основанием  из  ржавого  железа  (Пэйн  припомнил,  что
когда-то оно было частью подержанного трактора) вкривь и вкось поднималась
поразительная путаница проводов, колес, ламп и неописуемых  ужасов  -  без
числа и названия. Все это завершалось наверху чем-то вроде раструба самого
зловещего вида.
   Пэйну захотелось было заглянуть  в  раструб,  но  он  воздержался.  Ему
доводилось видеть, как внезапно взрывались куда  более  приличные  на  вид
машины.
   Он сказал:
   - Послушай-ка, Эл!
   Робот  лежал  на  животе,  прилаживая  на  место  тонкую  металлическую
полоску. Он поднял голову.
   - Что вам нужно, Пэйн?
   - Что это такое?
   Таким  тоном  мог  бы  задать  подобный  вопрос   человек,   глядя   на
полуразвалившуюся гнусную  падаль,  которую  он  брезгливо  держал  бы  на
кончике трехметрового шеста.
   -  Это  "Дезинто",  который  я  строю,  чтобы  приступить   к   работе.
Усовершенствованная модель.
   Робот встал, с лязгом почистил стальные колени и с  гордостью  взглянул
на свое сооружение.
   Пэйн содрогнулся. Усовершенствованная модель! Немудрено,  что  оригинал
прячут  в  лунных  пещерах.  Бедный  спутник  Земли!  Бедный  безжизненный
спутник! Пэйну давно хотелось узнать, какая судьба может быть хуже смерти.
Теперь он это понял.
   - А работать эта штука будет? - спросил он.
   - Конечно.
   - Откуда ты знаешь?
   - А как же иначе! Ведь я его построил, разве нет? Мне нужна еще  только
одна деталь. Есть у вас фонарик?
   - По-моему, где-то есть.
   Пэйн исчез в хижине и тут же вернулся.
   Робот отвинтил крышку фонарика и снова принялся за работу.  Через  пять
минут он кончил, отступил на несколько шагов и произнес:
   - Готово. Теперь я принимаюсь за работу. Можете смотреть, если хотите.
   Наступила  пауза,  пока  Пэйн  пытался  по  достоинству  оценить  столь
великодушное предложение.
   - А это не опасно?
   - С ним управится и ребенок.
   - А! - Пэйн криво улыбнулся и спрятался  за  самое  толстое  дерево  из
всех, что были поблизости. - Валяй, - сказал он. - Я в тебя верю.
   ЭЛ-76 указал на кошмарную груду лома и произнес:
   - Смотрите!
   Потом его руки пришли в движение...


   Бравые фермеры графства Хэннафорд, штат  Виргиния,  медленно  стягивали
кольцо вокруг хижины Пэйна. Они  крались  от  дерева  к  дереву,  а  кровь
героических предков колониальных времен играла в  их  жилах  и  по  спинам
ползли мурашки.
   Шериф Сондерс передал по цепи приказ:
   - Стрелять по моему сигналу - и целить в глаза.
   К нему подошел Джекоб Линкер, Тощий Джейк, как называли его  друзья,  и
помощник шерифа, как именовал себя он сам.
   - А ну как этот механический человек смылся?
   Как он ни старался, в его голосе прозвучала тихая надежда.
   - Почем я знаю, -  проворчал  шериф.  -  Да  навряд  ли.  Мы  бы  тогда
наткнулись на него в лесу, а так он нам не попадался.
   - Уж очень что-то тихо, а до хижины вроде бы рукой подать.
   Джейк мог бы и не упоминать об этом - в  горле  шерифа  Сондерса  давно
стоял такой большой комок, что глотать его пришлось в три приема.
   - Вернись на место, - приказал он. - И держи палец на спусковом крючке.
   Они уже подошли к самой поляне, и шериф Сондерс выглянул  из-за  дерева
одним уголком плотно зажмуренного глаза. Ничего не  увидев,  он  подождал,
потом попробовал снова, на этот раз открыв глаза.
   Эта попытка, естественно, оказалась более успешной.
   Он увидел следующее:  какой-то  громадный  механический  человек,  стоя
спиной к нему, склонялся над каким-то леденящим душу  корявым  устройством
неясного происхождения и еще более  неясного  назначения.  Таким  образом,
шериф не заметил только дрожащую фигуру  Рэндольфа  Пэйна,  который  нежно
обнимал   узловатый   ствол   всего   за   три   дерева    от    него    к
северо-северо-западу.
   Шериф Сондерс выступил вперед и  поднял  свой  ручной  пулемет.  Робот,
по-прежнему стоявший к нему широкой металлической спиной, произнес громким
голосом, обращаясь к неизвестному лицу (или лицам):
   - Смотрите!
   И в тот момент, когда шериф раскрыл было рот, чтобы дать сигнал открыть
огонь, металлические пальцы нажали кнопку.


   Точного описания того, что произошло  вслед  за  этим,  не  существует,
несмотря на присутствие семидесяти  очевидцев.  Все  по-следовавшие  затем
дни, месяцы и годы ни один из этих семидесяти ни  разу  не  обмолвился  ни
словом о тех нескольких  секундах,  которые  промелькнули  непосредственно
после того, как шериф раскрыл рот, чтобы скомандовать: "Огонь!"  Когда  же
их начинали расспрашивать, они просто  зеленели  и,  пошатываясь,  уходили
прочь.
   Однако есть основания полагать, что в общих чертах произошло следующее.
   Шериф Сондерс раскрыл рот. ЭЛ-76 нажал кнопку. "Дезинто" сработал  -  и
семьдесят пять деревьев, два сеновала, трех коров и верхние  три  четверти
холма Утиный Клюв как  будто  ветром  сдуло.  Так  сказать,  -  туда,  где
прошлогодний снег.
   После этого рот шерифа Сондерса в  течение  неопределенного  промежутка
времени оставался открытым, но не  издал  ни  команды  открыть  огонь,  ни
какого бы то ни было иного звука. А потом...
   А потом засвистел разрезаемый воздух, послышался треск и  шорох  многих
тел, мчавшихся сквозь  кусты,  и  лес  прочертила  серия  лиловых  молний,
разлетавшихся во все стороны от  хижины  Рэндольфа  Пэйна.  От  участников
облавы не осталось и следа.
   В окрестностях поляны валялось огнестрельное оружие самых разнообразных
систем, в том числе  патентова