е.  Сами  они  были
смуглые, с черными кудрявыми волосами и карими  глазами.  Вид  у  них  был
очень серьезный, а ростом каждый был  в  пять  футов  десять  дюймов!  Они
казались похожими как две капли воды.
   Черт, как я перепугался!
   А  Камерон  только  покосился  на  дверь,  когда  она   отворилась,   и
нахмурился. В другое время он, наверное, хохотал бы до упаду, увидев такие
костюмы в Твин Галче, но теперь  он  был  так  поглощен  своим  подоходным
налогом, что даже не улыбнулся.
   - Чем могу быть вам полезен, ребята? - спросил он, похлопывая рукой  по
бумагам, чтобы показать, как он занят.
   Один из двоих выступил вперед и сказал:
   - В течение долгого времени мы наблюдали за вашими сородичами.
   Он старательно отчеканивал каждое слово.
   - Моими сородичами? - спросил Камерон. - Нас же только двое - я и жена.
Что она такое натворила?
   Тот продолжал:
   - Мы выбрали для первого контакта это место потому, что оно  достаточно
уединенное и спокойное. Мы знаем, что вы - здешний руководитель.
   - Я шериф, если вы это имеете в виду, так что валяйте. В чем дело?
   -  Мы  тщательно  скопировали  то,  как  вы  одеваетесь,  и  даже  вашу
внешность.
   - Значит, по-вашему, я  одеваюсь  вот  так?  -  Камерон  только  сейчас
заметил, какие на них костюмы.
   - Мы хотим сказать - то, как одевается ваш господствующий  общественный
класс. Кроме того, мы изучили ваш язык.
   Было видно, что Камерона наконец осенило.
   - Так вы, значит, иностранцы? - сказал он.
   Камерон  недолюбливал  иностранцев,   так   как   встречался   с   ними
преимущественно  пока  служил  в  армии,  но  он  всегда   старался   быть
беспристрастным.
   Человек с летающего блюдца сказал:
   - Иностранцы? О да. Мы из того места, где много воды, -  по-вашему,  мы
венерианцы.
   (Я едва собрался с духом, чтобы моргнуть, но тут снова оцепенел.  Я  же
видел летающее блюдце. Я видел, как оно приземлилось. Я не  мог  этому  не
поверить! Эти люди - или эти существа - прилетели с Венеры!)
   Но Камерон и бровью не повел. Он сказал:
   - Ладно. Вы - в Соединенных Штатах Америки. Здесь  у  всех  нас  равные
права  независимо  от  расы,  вероисповедания,   цвета   кожи,   а   также
национальности. Я к вашим услугам. Чем могу вам помочь?
   - Мы хотели бы, чтобы вы  немедленно  связались  с  ведущими  деятелями
ваших Соединенных Штатов Америки, как вы их называете, чтобы  они  прибыли
сюда для совещания, имеющего целью присоединение  вашего  народа  к  нашей
великой организации.
   Камерон медленно побагровел.
   - Значит, присоединение нашего народа к вашей организации! А мы  и  так
уже члены ООН и бог весть чего еще. И я, значит, должен  вытребовать  сюда
президента, а? Сию минуту? В Твин Галч? Сказать ему, чтобы поторапливался?
   Он поглядел на меня, как будто ожидая увидеть на моем лице улыбку. Но я
был в таком состоянии, что вышиби из-под меня стул - я бы даже  упасть  не
смог.
   Человек с летающего блюдца ответил:
   - Да, промедление нежелательно.
   - А Конгресс вам тоже нужен? А Верховный суд?
   - В том случае, если они могут помочь, шериф.
   И тут Камерон взорвался. Он стукнул кулаком по своим бумагам и заорал:
   - Так вот, вы мне помочь не можете, и мне некогда возиться  со  всякими
остряками, которым взбредет в голову  явиться  сюда,  да  еще  к  тому  же
иностранцами. И если вы сейчас же не уберетесь отсюда, то я засажу вас  за
нарушение общественного порядка и никогда не выпущу!
   - Вы хотите, чтобы мы уехали? - спросил человек с Венеры.
   - И сейчас же! Проваливайте туда, откуда приехали, и не  возвращайтесь!
Я не желаю вас здесь видеть, и никто вас здесь видеть не желает.
   Те двое переглянулись - их лица как-то странно подергались. Потом  тот,
кто говорил до этого, произнес:
   - Я вижу в вашем мозгу, что вы в самом деле желаете,  и  очень  сильно,
чтобы вас оставили в покое. Мы не навязываем себя и свою организацию  тем,
кто не хочет иметь дела с нами или с ней. Мы не  хотим  вторгаться  к  вам
насильно, и  мы  улетим.  Мы  больше  не  вернемся.  Мы  окружим  ваш  мир
предостерегающими сигналами. Здесь больше никто не побывает, а вы  никогда
не сможете, покинуть свою планету.
   Камерон сказал:
   - Послушайте, мистер, мне эта болтовня надоела. Считаю до трех...
   Они повернулись и вышли. А я-то знал, что все их слова - чистая правда.
Понимаете, я-то слушал их, а Камерон - нет, потому что он все время  думал
о своем подоходном налоге, а я как будто слышал, о чем они думали. Я знал,
что вокруг Земли будет устроено что-то вроде загородки и мы будем  заперты
внутри и не сможем выйти, и никто не сможет  войти.  Я  знал,  что  так  и
будет.
   И, как только они вышли, ко мне вернулся  голос  -  слишком  поздно!  Я
завопил:
   - Камерон, ради бога, они же из космоса! Зачем ты их выгнал?
   - Из космоса? - он уставился на меня.
   - Смотри! - крикнул я. Не знаю, как мне это удалось -  он  на  двадцать
пять фунтов тяжелее меня, - но я схватил его за шиворот и подтащил к окну,
так что у него на рубашке отлетели все пуговицы до единой.
   От удивления он даже не сопротивлялся, а когда опомнился и  хотел  было
сбить меня с ног, то заметил, что происходит за окном, и тут уж  захватило
дух у него.
   Эти двое садились в летающее блюдце. Блюдце  стояло  там  же,  большое,
круглое, сверкающее и мощное. Потом оно взлетело. Оно поднялось легко, как
перышко.  Одна  его  сторона  засветилась  красновато-оранжевым   сиянием,
которое становилось все ярче, а сам корабль - все меньше,  пока  снова  не
превратился в падающую звезду, медленно погасшую вдали.
   И тут я сказал:
   - Шериф, зачем ты их прогнал? Им действительно надо было встретиться  с
президентом. Теперь они уже больше не вернутся.
   Камерон ответил:
   - Я думал, они иностранцы. Сказали же они,  что  выучили  наш  язык.  И
говорили они как-то чудно.
   - Ах, вот как. Иностранцы!
   - Они же так и сказали, что иностранцы, а сами  похожи  на  итальянцев.
Ну, я и подумал, что они итальянцы.
   - Почему итальянцы? Они же сказали, что они венерианцы. Я слышал -  они
так и сказали.
   - Венерианцы? - он выпучил глаза.
   - Да, они это сказали. Они сказали, что прибыли  из  места,  где  много
воды. А на Венере воды очень много.
   Понимаете, это было просто недоразумение, дурацкая ошибка, какую  может
сделать каждый. Только теперь люди Земли никогда не полетят в  космос,  мы
никогда не доберемся даже до Луны, и у нас больше не  побывает  ни  одного
венерианца. А все из-за этого осла Камерона с его подоходным налогом!
   Ведь он прошептал:
   - Венерианцы! А когда они заговорили про это место, где много  воды,  я
решил, что они венецианцы!

Айзек Азимов. Выход из положения

   Isaac Asimov. Escape! [= Paradoxical Escape]. Пер. - А.Иорданский.
   Авт.сб. "Путь марсиан". Изд. "Мир", М., 1966.


                               Три закона роботехники:
                               1. Робот не может причинить  вред  человеку
                            или  своим   бездействием   допустить,   чтобы
                            человеку был причинен вред.
                               2. Робот должен повиноваться всем приказам,
                            которые отдает  человек,  кроме  тех  случаев,
                            когда эти приказы противоречат Первому закону.
                               3. Робот   должен   заботиться   о    своей
                            безопасности  в  той  мере,  в  какой  это  не
                            противоречит Первому и Второму законам.
                                           Из "Справочника по роботехнике"
                                           56-е изд., 2058 год

   Когда Сьюзен Кэлвин,  главный  робопсихолог  компании  "Ю.С.Роботс  энд
мекэникл мэн,  инкорпорэйтед",  вернулась  с  Гипербазы,  ее  ждал  бывший
руководитель научного отдела компании Альфред Лэннинг. Старик  никогда  не
говорил о своем возрасте, но все знали, что ему уже за семьдесят пять. Тем
не менее его ум сохранил свою остроту, и,  хотя  Лэннинг  в  конце  концов
согласился стать Почетным научным руководителем, а отдел возглавил Богерт,
это не мешало старику ежедневно являться в свой кабинет.
   - Как там у них дела с гиператомным двигателем? - поинтересовался он.
   - Не знаю, - с раздражением ответила Сьюзен. - Я не спрашивала.
   -  Гм...  Хоть  бы  они  поторопились.   Иначе   их   может   опередить
"Консолидэйтед". И нас тоже.
   - "Консолидэйтед"? А при чем тут они?
   - Ну, ведь вычислительные машины есть и у других.  Правда,  у  нас  они
позитронные, но это не значит, что они лучше. Завтра Робертсон созывает по
этому поводу большое совещание. Он ждал только вашего возвращения.


   Робертсон, сын основателя "Ю.С.Роботс энд мекэникл мэн, инкорпорэйтед",
повернул свое худое  носатое  лицо  к  управляющему  компании.  Его  кадык
дернулся, и он сказал:
   - Начинайте. Пора разобраться в этом.
   Управляющий поспешно начал:
   - Вот  как  обстоят  дела,  шеф.  Месяц  назад  "Консолидэйтед  роботс"
доставили сюда тонн пять расчетов, уравнений  и  прочего  в  этом  духе  и
обратились к нам со странным предложением. Понимаете, есть одна задача,  и
они хотят получить на нее ответ от нашего Мозга. Условия такие...
   Он начал загибать толстые пальцы.
   - Мы получаем сто тысяч, если решения не существует и мы сможем указать
им, каких факторов не хватает. Двести тысяч  -  если  решение  существует,
плюс стоимость постройки машины, о которой идет речь, плюс  четверть  всей
прибыли, которую она принесет.  Задача  связана  с  разработкой  двигателя
звездолета...
   Робертсон нахмурился, и его худая фигура напряглась.
   - Несмотря на то что у них есть своя собственная думающая машина. Так?
   - Поэтому-то все  предложение  и  кажется  таким  подозрительным,  шеф.
Леввер, продолжайте.
   Эйб Леввер, сидевший на дальнем конце стола, встал и поскреб щетину  на
подбородке. Улыбнувшись, он начал:
   - Дело вот в чем, сэр. У  "Консолидэйтед"  была  думающая  машина.  Она
сломалась.
   - Что? - Робертсон даже привстал.
   - Да, сломалась. Капут! Никто не знает почему, но у меня есть кое-какие
довольно интересные догадки.  Например,  они  могли  дать  ей  разработать
звездолет на основе той же  информации,  которую  предлагают  нам,  и  это
вывело их машину из строя. Сейчас от нее осталась просто  груда  железного
лома, не больше.
   - Понимаете, шеф? - управляющий торжествовал. -  Понимаете?  Нет  такой
научно-промышленной группы, которая не пыталась бы разработать  двигатель,
искривляющий пространство, а "Консолидэйтед" и "Ю.С.Роботс" опередили всех
благодаря тому, что у каждой был  робот-супермозг.  А  теперь,  когда  они
ухитрились поломать свой, у нас больше нет конкурентов. Вот  в  чем  соль,
вот... гм... их мотив. Раньше чем через шесть лет им  не  построить  новый
Мозг, и они пропали, если только им не удастся сломать и  наш  на  той  же
задаче.
   Президент "Ю.С.Роботс" широко раскрыл глаза.
   - Вот мерзавцы!
   - Подождите, шеф. Это еще не все.  -  Он  взмахнул  рукой.  -  Лэннинг,
продолжайте!
   Доктор Альфред  Лэннинг  созерцал  происходящее  с  легким  презрением,
которое всегда вызывала у него  деятельность  производственного  отдела  и
отдела сбыта, где платили куда больше. Он  нахмурил  свои  седые  брови  и
бесстрастно начал:
   - С научной точки зрения положение хотя и не совсем ясно, но  поддается
логическому  анализу.  Проблема  межзвездных  перелетов  при   современном
состоянии физической  теории...  гм...  весьма  туманна.  Вопрос  довольно
неопределенный, и информация, которую "Консолидэйтед" задала своей машине,
если судить по тому, что они предлагают нам, тоже не слишком  определенна.
Наш математический сектор подверг ее  тщательному  рассмотрению,  и  можно
сказать,  что  она  всеобъемлюща.  Представленный  материал  включает  все
известные данные по теории искривления пространства Франчиакки,  а  также,
по-видимому, все необходимые сведения по астрофизике и электронике. Это не
так уж мало.
   Тут Робертсон, слушавший с большой тревогой, прервал его:
   - Столько, что Мозг может с ней не справиться?
   Лэннинг решительно покачал головой.
   - Нет. Насколько мы можем судить, возможностям Мозга предела нет.  Дело
не в этом, а в законах  роботехники.  Например,  Мозг  никогда  не  сможет
решить поставленную перед ним задачу, если это  будет  связано  с  гибелью
людей или причинит им какой-нибудь ущерб. Для Мозга она будет неразрешима.
Если же такая задача будет сопровождаться крайне настоятельным требованием
ее решить, то вполне возможно, что Мозг, который, в  конце  концов,  всего
лишь робот, окажется перед дилеммой, не будучи в состоянии ни дать  ответ,
ни отказать в ответе. Может быть, что-то в этом роде и произошло с машиной
"Консолидэйтед".
   Он замолчал, но управляющий не был удовлетворен.
   - Продолжайте, доктор Лэннинг. Объясните, как вы объясняли мне.
   Лэннинг плотно сжал губы и, подняв  брови,  кивнул  в  сторону  доктора
Сьюзен Кэлвин, которая сидела, разглядывая свои руки, чинно  сложенные  на
коленях. Подняв глаза, она заговорила тихо и без всякого выражения:
   - Характер реакции робота на поставленную дилемму поразителен, - начала
она. - Наши знания о психологии роботов далеки от совершенства, могу вас в
этом заверить как специалист, но она поддается качественному исследованию,
потому что, каким бы сложным ни было устройство позитронного мозга робота,
его создает человек, и создает в соответствии со  своими  представлениями.
Человек же, попадая в безвыходное положение,  часто  стремится  бежать  от
действительности:  он  или  уходит  в  мир  иллюзий,  или  запивает,   или
заболевает истерией, или бросается с моста в  воду.  Все  это  сводится  к
одному - он не желает или не может взглянуть в лицо фактам.  Так  же  и  у
роботов. В лучшем случае дилемма разрушит половину его реле, а в худшем  -
сожжет все его позитронные мозговые связи, так что починить его будет  уже
невозможно.
   -  Понимаю,  -  сказал  Робертсон,  хотя  ничего  не  понял.  -  Ну,  а
информация, которую предлагает нам "Консолидэйтед"?
   - Несомненно, она связана с подобной запретной  проблемой,  -  ответила
доктор Кэлвин - Но наш Мозг сильно отличается от робота "Консолидэйтед".
   - Это верно, шеф. Это верно, - энергично перебил ее  управляющий.  -  Я
хочу, чтобы вы это запомнили, потому что в этом все дело.
   Глаза Кэлвин блеснули под очками, но она терпеливо продолжала:
   - Видите ли, сэр, в машины, которые есть у  "Консолидэйтед",  и  в  том
числе  в  их  "Супермыслителя",  не  вкладывается  индивидуальность.   Они
предпочитают функционализм, что вполне понятно, поскольку основные патенты
на мозговые  связи,  определяющие  эмоции,  принадлежат  "Ю.С.Роботс".  Их
"Мыслитель" - просто грандиозная счетная машина, и дилемма выводит  ее  из
строя немедленно. В то же  время  наш  Мозг  наделен  индивидуальностью  -
индивидуальностью ребенка. Это в высшей степени дедуктивный  мозг,  но  он
чем-то напоминает  ученого  дурака.  Он  не  понимает  по-настоящему,  что
делает, - он просто это делает. И, поскольку это, в сущности, ребенок,  он
более жизнеспособен. Он не слишком серьезно относится к жизни, если  можно
так выразиться.
   Сьюзен Кэлвин продолжала:
   -  Вот  что  мы  собираемся  сделать.  Мы  разделили   всю   информацию
"Консолидэйтед" на логические единицы. Мы будем вводить их в Мозг по одной
и очень осторожно. Как только  будет  введен  фактор,  создающий  дилемму,
инфантильная индивидуальность Мозга некоторое время будет колебаться.  Его
способность к обобщениям и оценкам  еще  несовершенна.  Пока  он  осознает
дилемму, как таковую, пройдет  ощутимый  промежуток  времени.  А  за  этот
промежуток времени Мозг автоматически отвергнет данную единицу информации,
прежде чем его связи успеют прийти в движение и выйти из строя.
   Кадык Робертсона задрожал.
   - А вы уверены в этом?
   Доктор Кэлвин подавила раздражение.
   - Я понимаю, что в популярном изложении это не  очень  убедительно,  но
приводить математические формулы было бы бессмысленно. Уверяю вас, что все
именно так, как я говорила.
   Управляющий не замедлил воспользоваться  паузой  и  разразился  потоком
слов:
   - Таково положение, шеф. Если мы согласимся, то дальше сделаем вот так:
Мозг скажет нам, в какой части информации заложена  дилемма,  а  мы  тогда
сможем определить, в чем она состоит. Верно, доктор Богерт? Ну, вот,  шеф.
А доктор  Богерт  ведь  самый  лучший  математик  на  свете.  Мы  отвечаем
"Консолидэйтед", что задача неразрешима, отвечаем с полным  основанием,  и
получаем сто тысяч. У них остается поломанная машина, у нас - целая. Через
год,  может  быть  через  два,  у  нас   будет   двигатель,   искривляющий
пространство, или, как его иногда называют, гиператомный мотор. Но как его
ни называй, а это же величайшая вещь!
   Робертсон ухмыльнулся и протянул руку.
   - Давайте контракт. Я его подпишу.


   Когда Сьюзен  Кэлвин  вошла  в  строжайше  охраняемое  подземелье,  где
находился Мозг, один из дежурных техников только  что  задал  ему  вопрос:
"Если полтора цыпленка за полтора дня снесут полтора яйца, то сколько  яиц
снесут девять цыплят за девять дней?"
   Мозг только что ответил: "Пятьдесят четыре". И техник только что сказал
другому технику: "Видишь, дубина?"
   Сьюзен  Кэлвин  кашлянула,  и  сразу  же  вокруг  закипела  суматошная,
бесцельная деятельность.  Сьюзен  сделала  нетерпеливый  жест  и  осталась
наедине с Мозгом.
   Мозг представлял собой просто  двухфутовый  шар,  заполненный  гелиевой
атмосферой  строго   определенного   состава:   пространство,   совершенно
изолированное от каких бы то ни было вибраций, колебаний  и  излучений.  А
внутри  было  заключено  переплетение   позитронных   связей   неслыханной
сложности, которое и было  Мозгом.  Все  остальное  помещение  было  тесно
уставлено приспособлениями, служившими посредниками между Мозгом и внешним
миром - его голосом, его руками, его органами чувств.
   Доктор Кэлвин тихо произнесла:
   - Ну, как поживаешь, Мозг?
   Мозг ответил тонким, радостным голосом:
   - Очень хорошо, мисс Сьюзен. А  я  знаю  -  вы  хотите  меня  о  чем-то
спросить. Вы всегда приходите с книжкой  в  руках,  когда  хотите  меня  о
чем-нибудь спросить.
   Доктор Кэлвин мягко улыбнулась.
   - Ты угадал, но это немного погодя. Мы зададим  тебе  один  вопрос.  Он
будет таким сложным, что мы будем задавать его в письменном виде.  Но  это
немного позже. Я думаю, мне сначала нужно с тобой поговорить.
   - Хорошо. Я люблю разговаривать.
   - Так вот, Мозг, через некоторое  время  сюда  придут  с  этим  сложным
вопросом доктор Лэннинг и  доктор  Богерт.  Мы  будем  задавать  его  тебе
понемногу и очень медленно, потому  что  мы  хотим,  чтобы  ты  был  очень
осторожен. Мы попросим тебя сделать на основе  этой  информации  кое-какие
выводы, если ты сумеешь, но я должна сейчас тебя предупредить, что решение
может быть связано... гм... с опасностью для человека.
   - Ух, ты! - тихо вырвалось у Мозга.
   - Поэтому будь начеку. Когда ты  получишь  карточку,  которая  означает
опасность для человека и, может быть, даже смерть, - не  волнуйся.  Видишь
ли, Мозг, в данном случае для нас это не так уж важно - даже  смерть;  для
нас это вовсе не так важно. Поэтому, когда ты дойдешь  до  этой  карточки,
просто остановись и выдай ее назад - вот и все. Понимаешь?
   - Само собой. Только - смерть людей... Ох, ты!
   - Ну, Мозг, вон идут доктор Лэннинг  и  доктор  Богерт.  Они  расскажут
тебе, в чем состоит задача, и мы начнем. А ты будь умницей...
   Карточка за карточкой в Мозг  постепенно  вводилась  информация.  После
каждой  некоторое  время  слышались  странные  тихие  звуки,  похожие   на
довольное бормотание: Мозг принимался за работу. Потом  наступала  тишина,
означавшая, что Мозг готов к введению  следующей  карточки.  За  неско