ъясняет  орбитальное
движение шести солнц. Это была великая победа.
   Ширин встал и направился к окну, не выпуская из рук бутылки.
   - А теперь мы подходим к главному. За последнее десятилетие орбита,  по
которой Лагаш обращается вокруг солнца Альфа,  была  вновь  рассчитана  на
основе  этого  закона,  и  оказалось,   что   полученные   результаты   не
соответствуют реальной орбите, хотя были учтены все возмущения, вызываемые
другими солнцами. Либо закон не был  верен,  либо  существовал  еще  один,
неизвестный фактор.
   Теремон подошел к Ширину, который стоял у окна и смотрел на шпили Саро,
кроваво пылавшие на горизонте за лесистыми склонами холмов. Бросив  взгляд
на Бету, журналист почувствовал возрастающую неуверенность и  тревогу.  Ее
крохотное красное пятнышко зловеще рдело в зените.
   - Продолжайте, сэр, - тихо сказал он.


   - Астрономы целые годы топтались на месте, и  каждый  предлагал  теорию
еще более несостоятельную, чем прежние, пока...  пока  Атон  по  какому-то
наитию не обратился к Культу. Глава Культа, Сор 5, располагал  сведениями,
которые значительно упростили решение проблемы. Атон пошел по новому пути.
А что, если существует еще одно, не светящееся  планетное  тело,  подобное
Лагашу? В таком случае оно,  разумеется,  будет  сиять  только  отраженным
светом, и если поверхность этого тела  сложена  из  таких  же  голубоватых
пород, как и большая часть поверхности Лагаша, то в  красном  небе  вечное
сияние солнц сделало бы его невидимым... как бы поглотило его.
   Теремон присвистнул.
   - Что за нелепая мысль!
   - По-вашему, нелепая? Ну,  так  слушайте.  Предположим,  что  это  тело
вращается вокруг Лагаша на таком расстоянии, по такой  орбите  и  обладает
такой массой, что его притяжение в точности  объясняет  отклонения  орбиты
Лагаша от теоретической... Вы знаете, что бы тогда случилось?
   Журналист покачал головой.
   - Время от времени это тело заслоняло бы собой какое-нибудь  солнце,  -
сказал Ширин и залпом допил бутылку.
   - И наверно, так и происходит, - решительно сказал Теремон.
   - Да! Но в плоскости его обращения  лежит  только  одно  солнце,  -  он
показал пальцем на маленькое солнце,  -  Бета!  И  было  установлено,  что
затмение происходит, только когда из солнц над нашим  полушарием  остается
лишь Бета, находящаяся при этом на максимальном расстоянии  от  Лагаша.  А
луна в этот момент находится от него на  минимальном  расстоянии.  Видимый
диаметр луны в семь раз превышает диаметр Беты, так что тень ее  закрывает
всю планету и затмение длится половину суток, причем на Лагаше не остается
ни одного освещенного местечка. И  ТАКОЕ  ЗАТМЕНИЕ  СЛУЧАЕТСЯ  КАЖДЫЕ  ДВЕ
ТЫСЯЧИ СОРОК ДЕВЯТЬ ЛЕТ!
   На лице Теремона не дрогнул ни один мускул.
   - Это и есть материал для моей статьи?
   Психолог кивнул.
   - Да, тут все.  Сначала  затмение  (оно  начнется  через  три  четверти
часа)... потом всеобщая Тьма и, быть может,  пресловутые  Звезды...  потом
безумие и конец цикла.
   Ширин задумался и добавил угрюмо:
   - У нас в распоряжении было только два месяца (я говорю  о  сотрудниках
обсерватории) - слишком малый  срок,  чтобы  доказать  Лагашу,  какая  ему
грозит опасность. Возможно, на это не хватило бы и  двух  столетий.  Но  в
Убежище хранятся  наши  записи,  и  сегодня  мы  сфотографируем  затмение.
Следующий цикл с самого начала  будет  знать  истину,  и,  когда  наступит
следующее затмение, человечество наконец будет готово к нему. Кстати,  это
тоже материал для вашей статьи.
   Теремон открыл окно, и сквозняк всколыхнул шторы. Холодный ветер трепал
волосы  журналиста,  а  он  смотрел  на  свою  руку,  освещенную  багровым
солнечным светом. Внезапно он обернулся и сказал возмущенно:
   - Почему вдруг я должен обезуметь из-за этой Тьмы?
   Ширин, улыбаясь какой-то своей мысли, машинально вертел в  руке  пустую
бутылку.
   - Молодой человек, а вы когда-нибудь бывали во Тьме?
   Журналист прислонился к стене и задумался.
   -  Нет.  Пожалуй,  нет.  Но  я  знаю,  что  это  такое.  Это...  -   он
неопределенно пошевелил пальцами, но потом нашелся: - Это просто когда нет
света. Как в пещерах.
   - А вы бывали в пещере?
   - В пещере? Конечно, нет!
   - Я так и думал. На  прошлой  неделе  я  попытался  -  чтобы  проверить
себя... Но попросту сбежал. Я шел, пока вход в  пещеру  не  превратился  в
пятнышко света, а кругом все было черно. Мне и в голову не приходило,  что
человек моего веса способен бежать так быстро.
   - Ну, если говорить честно, - презрительно кривя губы, сказал  Теремон,
- на вашем месте я вряд ли побежал бы.
   Психолог, досадливо хмурясь, пристально посмотрел на журналиста.
   - А вы хвастунишка, как я погляжу. Ну-ка, попробуйте задернуть шторы.
   Теремон с недоумением посмотрел на него.
   - Для чего? Будь в небе четыре или пять солнц, может быть, и стоило  бы
умерить свет, но сейчас и без того его мало.
   - Вот именно. Задерните шторы, а потом идите сюда и сядьте.
   - Ладно.
   Теремон  взялся  за  шнурок  с  кисточкой  и  дернул.   Медные   кольца
просвистели по  палке,  красные  шторы  закрыли  окно,  и  комнату  сдавил
красноватый полумрак.


   В тишине глухо прозвучали шаги Теремона.  Но  на  полпути  к  столу  он
остановился.
   - Я вас не вижу, сэр, - прошептал он.
   - Идите ощупью, - напряженным голосом посоветовал Ширин.
   - Но я не вижу вас, сэр, - тяжело дыша, сказал журналист. - Я ничего не
вижу.
   - А чего же вы  ожидали?  -  угрюмо  спросил  Ширин.  -  Идите  сюда  и
садитесь!
   Снова раздались медленные, неуверенные шаги. Слышно было,  как  Теремон
ощупью ищет стул. Журналист сказал хрипло:
   - Добрался. Я... все нормально.
   - Вам это нравится?
   - Н-нет. Это отвратительно. Словно стены... - Он замолк. - Словно стены
сдвигаются. Мне все время хочется раздвинуть их. Но я не схожу с ума! Да и
вообще это ощущение уже слабеет.
   - Хорошо. Теперь отдерните шторы.
   В темноте послышались осторожные шаги и шорох задетой материи.  Теремон
нащупал шнур, и раздалось победное з-з-з отдергиваемой портьеры. В комнату
хлынул красный свет, и Теремон радостно вскрикнул, увидев солнце.
   Ширин тыльной стороной руки стер пот со лба и дрожащим голосом сказал:
   - А это была всего-навсего темнота в комнате.
   - Вполне терпимо, - беспечно произнес Теремон.
   - Да, в комнате. Но вы были два  года  назад  на  Выставке  столетия  в
Джонглоре?
   - Нет, как-то не собрался. Ехать за шесть тысяч миль, даже  ради  того,
чтобы посмотреть выставку, не стоит.
   - Ну, а я там был. Вы, наверное, слышали  про  "Таинственный  туннель",
который затмил все аттракционы... во всяком случае, в первый месяц?
   - Да. Если не ошибаюсь, с ним связан какой-то скандал.
   - Не ошибаетесь, но дело замяли. Видите ли, этот "Таинственный туннель"
был обыкновенным туннелем длиной  в  милю...  но  без  освещения.  Человек
садился в открытый вагончик и пятнадцать минут ехал через Тьму.  Пока  это
развлечение не запретили, оно было очень популярно.
   - Популярно?
   - Конечно. Людям  нравится  ощущение  страха,  если  только  это  игра.
Ребенок с самого рождения инстинктивно боится трех вещей:  громкого  шума,
падения и отсутствия света. Вот почему считается,  что  напугать  человека
внезапным криком - это  очень  остроумная  шутка.  Вот  почему  так  любят
кататься на досках в океанском прибое. И вот почему "Таинственный туннель"
приносил большие  деньги.  Люди  выходили  из  Тьмы,  трясясь,  задыхаясь,
полумертвые от страха, но  продолжали  платить  деньги,  чтобы  попасть  в
туннель.
   -  Погодите-ка,  я,  кажется,  припоминаю.  Несколько  человек  умерли,
находясь в туннеле, верно? Об этом ходили слухи после  того,  как  туннель
был закрыт.
   - Умерли двое-трое, - сказал психолог пренебрежительно. - Это  пустяки!
Владельцы  туннеля  выплатили  компенсацию  семьям   умерших   и   убедили
муниципалитет Джонглора не принимать  случившееся  во  внимание:  в  конце
концов, если людям со слабым сердцем вздумалось прокатиться по туннелю, то
они сделали это на свой страх и риск, ну, а в будущем этого не повторится!
В  помещении  кассы  с  тех  пор  находился  врач,  осматривавший  каждого
пассажира, перед тем как тот садился в  вагончик.  После  этого  билеты  и
вовсе расхватывались!
   - Так какой же вывод?
   - Видите ли, дело этим не  исчерпывалось.  Некоторые  из  побывавших  в
туннеле чувствовали себя прекрасно и только отказывались потом заходить  в
помещения - в любые помещения: во дворцы,  особняки,  жилые  дома,  сараи,
хижины, шалаши и палатки.
   Теремон воскликнул с некоторой брезгливостью:
   - Вы хотите сказать, что они отказывались уходить с улицы? Где  же  они
спали?
   - На улице.
   - Но их надо было заставить войти в дом.
   - О, их заставляли! И у этих людей начиналась  сильнейшая  истерика,  и
они изо всех сил старались расколотить себе голову о  ближайшую  стену.  В
помещении их можно было удержать только с помощью смирительной  рубашки  и
инъекции морфия.
   - Просто какие-то сумасшедшие!
   - Вот именно. Каждый десятый из тех, кто  побывал  в  туннеле,  выходил
оттуда таким. Власти обратились к психологам, и  мы  сделали  единственную
возможную вещь. Мы закрыли аттракцион.
   Ширин развел руками.
   - А что же происходило с этими людьми? - спросил Теремон.
   - Примерно то же, что с вами, когда вам казалось, будто  в  темноте  на
вас надвигаются стены.  В  психологии  есть  специальный  термин,  который
обозначает  инстинктивный  страх  человека  перед  отсутствием  света.  Мы
называем этот страх клаустрофобией, потому  что  отсутствие  света  всегда
связано с закрытыми помещениями и бояться одного - значит бояться другого.
Понимаете?
   - И люди, побывавшие в туннеле?..
   - И люди, побывавшие в туннеле,  принадлежали  к  тем  несчастным,  чья
психика не может противостоять клаустрофобии, которая  овладевает  ими  во
Тьме. Пятнадцать минут без света - это много; вы посидели без света  всего
две-три минуты и, если не ошибаюсь, успели утратить  душевное  равновесие.
Эти люди заболевали так называемой "устойчивой клаустрофобией". Их скрытый
страх перед Тьмой и помещениями вырывался наружу, становился  активным  и,
насколько  мы  можем  судить,  постоянным.  Вот  к  чему  могут   привести
пятнадцать минут в темноте.


   Наступило долгое молчание. Теремон нахмурился.
   - Я не верю, что дело обстоит так скверно.
   - Вы хотите сказать, что не желаете  верить,  -  отрезал  Ширин.  -  Вы
боитесь поверить. Поглядите в окно.
   Теремон поглядел в окно, а психолог продолжал:
   - Вообразите Тьму повсюду. И нигде не видно света. Дома, деревья, поля,
земля, небо - одна сплошная чернота и вдобавок еще, может быть,  Звезды...
какими бы они там ни были. Можете вы представить себе это?
   - Да, могу, - сердито заявил Теремон.
   Ширин с неожиданной горячностью стукнул кулаком по столу.
   - Вы лжете! Представить себе этого вы не можете. Ваш мозг устроен  так,
что в нем  не  укладывается  это  понятие,  как  не  укладывается  понятие
бесконечности или вечности. Вы можете только говорить об  этом.  Крохотная
доля этого уже угнетает вас, и, когда оно придет по-настоящему,  ваш  мозг
столкнется с таким явлением, которое не сможет осмыслить. И вы  сойдете  с
ума, полностью и навсегда! Это несомненно!
   И он грустно добавил:
   - И еще два тысячелетия отчаянной борьбы окажутся напрасными. Завтра на
всем Лагаше не останется ни одного неразрушенного города.
   Теремон немного успокоился.
   - Почему вы так считаете? Я все еще не понимаю, отчего я должен сойти с
ума только потому, что на небе нет солнца. Но даже если бы  это  случилось
со мной и со всеми, то каким образом от этого  пострадали  бы  города?  Мы
будем их взрывать, что ли?
   Но Ширин рассердился и вовсе не был склонен шутить.
   - Находясь во Тьме, чего бы вы жаждали больше всего? Чего бы  требовали
ваши инстинкты? Света, черт вас побери, света!
   - Ну?
   - А как бы вы добыли свет?
   - Не знаю, - признался Теремон.
   - Каков единственный способ получить свет, если не считать солнца?
   - Откуда мне знать?
   Они стояли лицом к лицу.
   - Вы бы что-нибудь сожгли, уважаемый! - сказал Ширин. - Вы когда-нибудь
видели, как горит лес? Вы когда-нибудь отправлялись в далекие  прогулки  и
варили обед на костре? А ведь горящее дерево дает не только жар. Оно  дает
свет, и люди знают это. А когда темно, им нужен свет, и они ищут его.
   - И для этого жгут дерево?
   - И для этого жгут все, что попадет под руку. Им нужен  свет.  Им  надо
что-то сжечь, и, если нет дерева, они жгут что попало. Свет во что  бы  то
ни стало... и все населенные центры погибают в пламени!
   Они смотрели друг на друга так, словно  все  дело  было  в  том,  чтобы
доказать, чья воля сильнее, а затем Теремон молча опустил глаза. Он  дышал
хрипло, прерывисто и вряд ли заметил, что за закрытой  дверью,  ведущей  в
соседнюю комнату, раздался шум голосов.
   - По-моему,  это  голос  Йимота,  -  сказал  Ширин,  стараясь  говорить
спокойно. - Наверно,  они  с  Фаро  вернулись.  Пойдемте  узнаем,  что  их
задержало.
   - Хорошо, - пробормотал  Теремон.  Он  глубоко  вздохнул  и  как  будто
очнулся.
   Напряжение рассеялось.


   В соседней комнате было  очень  шумно.  Ученые  сгрудились  возле  двух
молодых людей, которые снимали  верхнюю  одежду  и  одновременно  пытались
отвечать на град вопросов, сыпавшийся на них.
   Атон протолкался к ним и сердито спросил:
   - Вы понимаете, что осталось меньше получаса? Где вы были?
   Фаро 24 сел и потер руки. Его щеки покраснели от холода.
   - Йимот и я только что  закончили  небольшой  сумасшедший  эксперимент,
который  мы  предприняли  на  свой  страх  и  риск.  Мы  пытались  создать
устройство, имитирующее  появление  Тьмы  и  Звезд,  чтобы  заранее  иметь
представление, как все это выглядит.
   Эти слова вызвали оживление вокруг, а во взгляде Атона  вдруг  появился
интерес.
   - Вы об этом раньше ничего не говорили. Ну, и что вы сделали?
   - Мы с Йимотом обдумывали это уже давно, - сказал Фаро,  -  и  готовили
эксперимент в свободное  время.  Йимот  присмотрел  в  городе  одноэтажное
низкое здание с куполообразной крышей... по-моему, там когда-то был музей.
И вот мы купили этот дом...
   - А где вы взяли деньги? - бесцеремонно перебил его Атон.
   - Мы забрали из банка все свои сбережения, - буркнул Йимот 70. - У  нас
было около двух тысяч. - И добавил, оправдываясь: - Ну и что? Завтра  наши
две тысячи превратились бы в пачку бесполезных бумажек.
   - Конечно, - подтвердил Фаро. - Мы купили дом  и  затянули  все  внутри
черным  бархатом,  чтобы  создать  наибольшую  возможную  Тьму.  Потом  мы
проделали  крохотные  отверстия  в  потолке  и   крыше   и   прикрыли   их
металлическими заслонками, которые можно было сдвинуть одновременно, нажав
кнопку. Вернее  сказать,  мы  делали  это  не  сами,  а  наняли  плотника,
электрика и других рабочих - денег мы не жалели. Важно было добиться того,
чтобы свет, проникая через  отверстия  в  крыше,  создавал  звездоподобный
эффект.
   Все слушали, затаив дыхание. Атон сказал сухо:
   - Вы не имели права делать самостоятельные...
   - Я знаю, сэр, - смущенно сказал Фаро, - но, откровенно  говоря,  мы  с
Йимотом думали, что эксперимент может оказаться опасным.  Если  бы  эффект
действительно сработал, то, по теории Ширина, мы должны были  бы  лишиться
рассудка. Мы думали, что это весьма вероятно. И мы хотели  взять  на  себя
весь риск. Возможно, нам удалось бы, - конечно, в том случае, если  бы  мы
сохранили рассудок, - выработать у себя иммунитет против того, что  должно
произойти -  и  тогда  мы  обезопасили  бы  этим  способом  всех  вас.  Но
эксперимент вообще не получился...
   - Но что же произошло?
   На этот раз ответил Йимот.
   - Мы заперлись  там  и  дали  своим  глазам  возможность  привыкнуть  к
темноте. Это совершенно ужасное ощущение - в полной Тьме кажется, будто на
тебя валятся стены и потолок. Но мы преодолели это  чувство  и  привели  в
действие механизм. Заслонки отодвинулись, и по  всему  потолку  засверкали
пятнышки света...
   - Ну?
   - Ну... и ничего. Вот что самое обидное. Ничего не произошло. Это  была
просто крыша с дырками, и только так мы ее и воспринимали. Мы  проделывали
опыт снова и снова... потому мы и задержались... но  никакого  эффекта  не
получилось.
   Потрясенные услышанным, все молча повернулись к Ширину, который  слушал
с открытым ртом, словно окаменев.
   Первым заговорил Теремон.
   -  Ширин,  вы  понимаете,  какой  удар  это  наносит  вашей  теории?  -
облегченно улыбаясь, сказал он.
   Но Ширин нетерпеливо поднял руку.
   - Нет, погодите. Дайте подумать. - Он щелкнул пальцами, поднял  голову,
и в его глазах уже  не  было  выражения  неуверенности  или  удивления.  -
Конечно...
   Но он не договорил. Откуда-то сверху донесся звон разбитого  стекла,  и
Бини, пробормотав: "Что за черт?", бросился вверх по лестнице.
   Остальные последовали за ним.


   Дальнейшее произошло очень быстро. Оказавшись в куполе, Бини  с  ужасом
увидел  разбитые  фотографические  пластинки  и  склонившегося  над   ними
человека; в бешенстве бросившись на незваного гостя,  он  мертвой  хваткой
вцепился ему в горло. Они покатились по  полу,  но  тут  в  купол  вбежали
остальные  сотрудники  обсерватории  и   незнакомец   оказался   буквально
погребенным под десятком навалившихся на него разъяренных людей.
   Последним в купол поднялся запыхавшийся Атон.
   - Отпустите его! - сказал он.
   Все неохотно подались назад, и незнакомца поставили на ноги. Он  хрипло
дышал, лоб у него был в синяках, а одежда порвана. Его  рыжеватая  бородка
была тщательно завита по обычаю хранителей Культа.
   Бини схватил его за шиворот и с ожесточением потряс.
   - Что ты задумал, мерзавец? Эти пластинки...
   - Я пришел сюда не ради них, - холодно сказал хранитель Культа.  -  Это
была случайность.
   Бини увидел, куда направлен его злобный взгляд, и зарычал:
   - Понятно. Тебя интересовали сами фотоаппараты. Твое  счастье,  что  ты
уронил  пластинки.  Если  бы  ты   коснулся   "Моментальной   Берты"   или
какой-нибудь другой камеры, ты бы у меня умер  медленной  смертью.  Ну,  а
теперь...
   Он занес кулак, но Атон схватил его за рукав.
   - Прекратите! Отпустите его! - приказал он.
   Молодой инженер заколебался и нехотя опустил руку. Атон оттолкнул его и
стал перед незваным гостем.
   - Вас ведь зовут Латимер?
   Хранитель Культа слегка поклонился и показал символ на своем бедре.
   - Я Латимер 25, помощник третьего класса его святости Сора 5.
   Седые брови Атона поползли вверх.
   - И вы были здесь с его святостью, когда он посетил меня неделю назад?
   Латимер поклонился во второй раз.
   - Так чего же вы хотите?
   - Того, что вы мне не дадите добровольно.
   - Наверно, вас послал Сор 5... Или это ваша собственная инициатива?
   - На этот вопрос я отвечать не буду.
   - Мы должны ждать еще посетителей?
   - И на этот вопрос я не отвечу.
   Атон посмотрел на свои часы и нахмурился.
   - Что вашему господину  понадобилось  от  меня?  Свои  обязательства  я
выполнил.
   Латимер едва заметно улыбнулся, но ничего не ответил.
   - Я просил его, - сердито продолжал  Атон,  -  сообщить  мне  сведения,
которыми располагает только Культ,  и  эти  сведения  я  получил.  За  это
спасибо. В свою очередь я обещал доказать, что  догма  Культа  в  существе
своем истинна.
   -  Доказывать  это  нет  нужды,  -  гордо  возразил  Латимер.  -  Книга
откровений содержит все необходимые доказательства.
   - Да. Для горстки верующих. Не делайте вид, что вы меня не понимаете. Я
предложил обосновать ваши верования научно. И я это сделал!
   Глаза хранителя Культа злобно сузились.
   - Да, вы сделали это... но с лисьим лукавством,  ибо  ваши  объяснения,
якобы  подтверждая  наши  верования,  в  то  же  время  устранили   всякую
необходимость в них. Вы прев