и
обходиться  без роботов, или  что-нибудь сделать  с  Первым  Законом.  И  мы
сделали выбор.
     - Я не могу поверить, - сказала доктор Кэлвин, - что вы сочли возможным
обойтись без Первого Закона.
     - Он был только изменен, - обЪяснил Кэллнер. - Было построено несколько
экземпляров  позитронного мозга,  которым  была  задана только одна  сторона
закона: "Ни один робот не может причинить вреда человеку". И все. Эти роботы
не стремятся предотвратить опасность, грозящую  человеку  от внешних причин,
например от гамма-излучения. Я верно говорю, доктор Богерт?
     - Вполне, - согласился математик.
     - И это  единственное  отличие ваших  роботов от  обычной  модели НС-2?
Единственное, Питер?
     - Единственное.
     Она встала и решительно заявила:
     - Я сейчас лягу спать. Через восемь часов я хочу поговорить с теми, кто
видел робота последними. И с этого момента, генерал Кэллнер, если вы хотите,
чтобы я взяла на себя какую  бы то ни было ответственность, я должна всецело
и беспрепятственно руководить этим расследованием.
     Если не считать двух часов беспокойного забытья, Сьюзен Кэлвин так и не
спала. В семь  часов  по местному времени  она постучала  в дверь  Богерта и
нашла его тоже бодрствующим. Он, разумеется, не позабыл захватить с собой на
Гипербазу  халат, в  который и  был сейчас  облачен. Когда Кэлвин вошла,  он
отложил маникюрные ножницы и мягко сказал:
     - Я более или менее ждал вас. Вам, наверное, все это неприятно?
     - Да.
     -  Ну,  извините. Этого нельзя  было  избежать.  Когда нас  вызвали  на
Гипербазу,  я понял: что-то  неладно с модифицированными  Несторами.  Но что
было  делать? Я  не мог вам сказать об этом  по дороге, как мне хотелось бы,
потому что все-таки полной уверенности у меня не  было. Все это - строжайшая
тайна.
     Кэлвин пробормотала:
     - Я  должна  была  знать. "Ю.  С. Роботс" не имела права  вносить такие
изменения в позитронный мозг без одобрения робопсихолога.
     Богерт поднял брови и вздохнул.
     - Ну подумайте,  Сьюзен. Вы  все  равно не повлияли  бы на них. В таких
делах правительство решает само. Ему нужен гиператомный двигатель, а физикам
для этого нужны роботы, которые  бы не мешали им работать. Они требовали их,
даже если пришлось бы изменить Первый Закон. Мы были вынуждены признать, что
конструктивно  это возможно.  А физики дали  страшную  клятву,  что им нужно
всего  двенадцать таких  роботов, что  они  будут использоваться  только  на
Гнпербазе,  что их  уничтожат,  как только закончатся  работы,  и что  будут
приняты все меры предосторожности. Они же настояли на секретности. Вот какое
было положение.
     Доктор Кэлвин процедила сквозь зубы:
     - Я бы подала в отставку.
     - Это не  помогло бы. Правительство предлагало фирме целое состояние, а
в случае отказа пригрозило принять законопроект о запрещении роботов. У  нас
не было выхода и  сейчас нет.  Если об этом узнают, Кэллнеру и правительству
придется плохо, но "Ю. С. Роботс" придется куда хуже.
     Кэлвин пристально посмотрела на него.
     -  Питер,  неужели вы не представляете, о  чем идет речь? Неужели вы не
понимаете, что  означает робот  без Первого  Закона?  Дело ведь  не только в
секретности.
     -  Я  знаю,  что  это означает.  Я не  маленький.  Это  означает полную
нестабильность и вполне определенные решения уравнений позитронного поля.
     - Да,  с точки зрения математики. Но попробуйте перевести  это  хотя бы
приблизительно   на  язык   психологии.  Любая  нормальная   жизнь,   Питер,
сознательно или бессознательно, восстает  против любого господства. Особенно
против  господства   низших   или,  предположительно,   низших   существ.  В
физическом, а до  некоторой  степени  и в умственном отношении робот - любой
робот  -  выше  человека. Почему  же он  тогда подчиняется человеку?  Только
благодаря  Первому  Закону! Без  него  первая  же  команда,  которую  бы  вы
попытались дать роботу, кончилась  бы вашей гибелью. Нестабильность!  Что вы
думаете...
     - Сьюзен,  - сказал  Богерт, не скрывая усмешки, - я согласен, что этот
комплекс Франкенштейна, который вы так  расписываете,  может  существовать -
поэтому и придуман  Первый Закон. Но я еще раз повторяю, что  эти  роботы не
совсем лишены Первого Закона - он только немного изменен.
     - А как насчет стабильности мозга?
     Математик выпятил губы:
     -  Конечно, уменьшилась.  Но  в пределах  безопасности. Первые  Несторы
появились на  Гипербазе  девять  месяцев  назад,  и до  сих  пор  ничего  не
произошло. Даже  этот  случай вызывает  беспокойство  только из-за возможной
огласки, а не из-за опасности для людей.
     - Ну ладно. Посмотрим, что даст утреннее совещание.
     Богерт вежливо проводил ее до двери и состроил ей в спину красноречивую
гримасу.  Он  сохранил свое постоянное мнение о ней  как  о нудном, суетном,
противном существе.
     Мысли Сьюзен Кэлвин  были далеки от  Богерта. Она уже много  лет  назад
поставила  на  нем  крест,  раз  и  навсегда  определив  его  как  льстивое,
претенциозное ничтожество.

     Год назад Джералд Блэк защитил  дипломную работу по физике поля и с тех
пор, как и все его поколение физиков, занимался гиператомным двигателем.
     Сейчас он вносил свой вклад  в общую напряженную атмосферу, царившую на
совещании. Казалось,  что  накопившаяся в  нем энергия требует  выхода.  Его
нервно  дергавшиеся и  переплетавшиеся пальцы,  казалось,  могли бы  согнуть
железный прут.
     Рядом с ним сидел генерал-майор Кэллнер, напротив - двое представителей
"Ю. С. Роботс".
     Блэк говорил:
     -  Мне  сказали,  что  я последний видел Нестора-10 перед  тем,  как он
исчез. Насколько я понимаю, вас интересует именно это.
     Доктор Кэлвин с интересом разглядывала его.
     - Вы  говорите  так,  молодой  человек, как будто вы  в  этом не совсем
уверены. Вы не знаете точно, были ли вы последним, видевшим Нестора?
     -  Он работал  со мной,  мэм, над генераторами поля и  был со мной в то
утро,  когда  исчез. Я  не знаю,  видел  ли  его  кто-нибудь  примерно после
полудня. Во всяком случае, никто в этом не сознается.
     - Вы думаете, что кто-то это скрывает?
     - Я этого не сказал. Но я не говорю, что вся вина должна лежать на мне.
- Его черные глаза горели.
     - Никто никого  не обвиняет. Робот действовал так,  потому что  он  так
устроен. Мы просто пытаемся найти  его, мистер Блэк, и давайте все остальное
оставим в стороне. Так  вот, если вы  работали с этим роботом, вы, вероятно,
знаете  его  лучше других.  Не заметили  ли  вы чего-нибудь необычного в его
поведении? Вообще раньше вы работали с роботами?
     -  Я  работал с теми  роботами, которые  были  у нас  тут  раньше,  - с
обыкновенными. Несторы ничем  от них  не отличались - разве что  они гораздо
умнее и еще, пожалуй, надоедливее.
     - Надоедливее?
     - Видите ли, вероятно, они  в этом не виноваты. Работа здесь тяжелая, и
почти все  у нас немного нервничают. Возиться с гиперпространством -  это не
шуточки. - Он слабо улыбнулся, ему доставляло удовольствие быть откровенным.
-  Мы постоянно  рискуем  пробить дыру  в нормальном пространстве-времени  и
вылететь  к черту  из вселенной вместе с астероидом. Звучит дико, правда? Ну
и,  конечно,  бывает, что нервы  сдают. А у  Несторов этого  не  бывает. Они
любознательны, спокойны, они не волнуются. Это иногда выводит из себя. Когда
нужно сделать что-нибудь сломя голову, они как  будто не спешат. Я временами
чувствую, что лучше было бы обойтись без них.
     - Вы говорите, что они не спешат? Разве они когда-нибудь не подчинялись
команде?
     - Нет, нет, - торопливо ответил Блэк, - они делают все, что нужно.  Они
только высказывают свое мнение всякий раз, когда думают, что ты не прав. Они
знают только то, чему мы их научили, но это их не останавливает. Может быть,
мне это кажется, но у других ребят те же самые трудности с Несторами.
     Генерал Кэллнер зловеще кашлянул.
     - Блэк, почему мне не было об этом доложено?
     Молодой физик покраснел.
     - Мы же не хотели в самом деле обходиться  без роботов, сэр, а потом мы
не знали, как... хм... как будут приняты такие мелочные жалобы.
     Богерт мягко прервал его:
     - Не случилось ли чего-нибудь особенного в то утро, когда вы видели его
в последний раз?
     Наступило молчание. Движением руки  Кэлвин остановила генерала, который
хотел что-то сказать, и терпеливо ждала.
     Блэк сердито выпалил:
     -  Я  немного  поругался с ним.  Я разбил  трубку  Кимболла  и  погубил
пятидневную работу.  А я  и так  уже отстал от  плана. К  тому же я  уже две
недели  не получаю писем из дома. И вот он является ко  мне и хочет, чтобы я
повторил эксперимент, от которого я уже месяц как отказался. Он давно с этим
приставал, и это мне надоело. Я велел ему убираться и больше его не видел.
     - Велели убираться? - переспросила Кэлвин с внезапным интересом. -  А в
каких выражениях? Просто "уйди"? Попытайтесь припомнить ваши слова.
     Блэк,  очевидно,  боролся с  собой. Он потер  лоб, потом  отнял  руку и
вызывающе произнес:
     - Я сказал: "Уйди и не показывайся, чтобы я тебя больше не видел".
     Богерт усмехнулся!
     - Что он и сделал.
     Но Кэлвин еще не кончила. Она вкрадчиво продолжала:
     - Это уже интересно, мистер Блэк. Но для нас важны точные детали. Когда
имеешь дело с роботами, может иметь значение  любое слово, жест,  интонация.
Вы,  наверное, не  ограничились этими  словами? Судя по вашему  рассказу, вы
были в плохом настроении. Может быть, вы выразились сильнее?
     Молодой человек побагровел.
     - Видите ли... Может быть, я и... обругал его немного.
     - Как именно?
     -  Ну, я не помню точно. Кроме того, я не могу этого повторить. Знаете,
когда  человек раздражен... -  Он  растерянно хихикнул. -  Я обычно довольно
крепко выражаюсь...
     - Ничего, - ответила она строго. - В данный момент  я - робопсихолог. Я
прошу  вас повторить то, что вы  сказали,  насколько  вы  можете припомнить,
слово в слово, и, что еще более важно, тем же тоном.
     Блэк  растерянно взглянул  на  своего начальника, но не получил никакой
поддержки. Его глаза округлились.
     - Но я не могу...
     - Вы должны.
     - Представьте себе, - сказал Богерт с плохо  скрываемой усмешкой, - что
вы обращаетесь ко мне. Так вам, может быть, будет легче.
     Молодой человек повернулся к Богерту и проглотил слюну.
     - Я сказал... - Его голос прервался. Он снова начал: - Я сказал... - Он
сделал глубокий вдох и  торопливо разразился длинной вереницей  слов. Потом,
среди напряженного  молчания,  добавил,  чуть  не плача:  - Вот... более или
менее. Я не помню, в том ли  порядке шли выражения, и,  может быть, я что-то
добавил или забыл, но в общем это было примерно так.
     Только слабый  румянец свидетельствовал о впечатлении, которое все  это
произвело на робопсихолога. Она сказала:
     -  Я  знаю,  что  означает  большая  часть  этих слов.  Я полагаю,  что
остальные столь же оскорбительны.
     - Боюсь, что так, - подтвердил измученный Блэк.
     - И  всем этим вы сопроводили команду уйти и не показываться, чтобы  вы
больше его не видели?
     - Но я не имел в виду этого буквально...
     - Я понимаю. Генерал, я не сомневаюсь, что никаких  дисциплинарных  мер
здесь принято не будет?
     Под ее взглядом генерал, который,  казалось, пять секунд назад вовсе не
был в этом уверен, сердито кивнул.
     - Вы можете идти, мистер Блэк. Спасибо за помощь.

     Пять  часов понадобилось  Сьюзен Кэлвин, чтобы опросить  все шестьдесят
три робота. Это были пять часов бесконечного повторения. Один  робот  сменял
другого,  точно  такого  же;  следовали вопросы  -  первый,  второй, третий,
четвертый,  и  ответы  -  первый, второй, третий, четвертый.  Выражение лица
должно было быть безукоризненно вежливым, тон - безукоризненно  нейтральным,
атмосфера - безукоризненно теплой. И где-то был спрятан магнитофон.
     Когда все кончилось, Сьюзен Кэлвин была совершенно обессилена.
     Богерт  ждал. Он вопросительно взглянул  на  нее, когда  она  со звоном
бросила на пластмассовый стол моток пленки.
     Она покачала головой.
     - Все шестьдесят три выглядели одинаково. Я не могла различить...
     - Но,  Сьюзен,  нельзя было  и ожидать, чтобы вы различили  их на слух.
Проанализируем записи.
     При  обычных  обстоятельствах  математическая  интерпретация  словесных
высказываний роботов составляет одну из  самых трудных отраслей робоанализа.
Она  требует целого штата опытных техников и  сложных вычислительных  машин.
Богерт знал  это. Он так и  сказал, скрывая  крайнее раздражение, после того
как прослушал  все ответы, составил  списки разночтений и таблицы  скоростей
реакции:
     -  Отклонений нет,  Сьюзен. Различия в  употреблении слов  и в скорости
реакции не выходят за обычные пределы. Тут нужны более тонкие методы. У них,
наверное, есть вычислительные машины... Хотя нет.  - Он нахмурился  и  начал
осторожно грызть ноготь большого  пальца. - Ими пользоваться нельзя. Слишком
велика опасность разглашения. А может быть, если мы...
     Доктор Кэлвин остановила его нетерпеливым движением:
     - Не  надо, Питер.  Это не  обычная мелкая лабораторная  проблема. Если
модифицированный  Нестор не отличается  от  остальных каким-то бросающимся в
глаза, несомненным признаком  - значит, нам  не повезло. Слишком  велик риск
ошибки,  которая даст  ему возможность скрыться  Мало  найти  незначительное
отклонение в таблице Я скажу вам,  что, если бы этим  ограничивались все мои
данные,  я  бы  уничтожила  все  шестьдесят  три, чтобы  быть  уверенной. Вы
говорили с другими модифицированными Несторами?
     - Да,  -  огрызнулся  Богерт.  -  У  них  все  в  порядке. Если  что  и
отклоняется  от нормы, так это дружелюбие. Они ответили на мои вопросы, явно
гордясь  своими  знаниями,  - кроме  двух  новичков, которые  еще не  успели
изучить физику поля. Довольно добродушно посмеялись над  тем, что я не  знаю
некоторых деталей.  - Он пожал  плечами. - Я думаю, отчасти это и вызывает к
ним  неприязненное  отношение  здешних  техников  Роботы,  пожалуй,  слишком
стремятся произвести впечатление своими познаниями.
     -  Не  можете  ли  вы  попробовать  несколько  реакций  Планара,  чтобы
посмотреть,  не произошло ли  каких-нибудь изменений  в их образе мышления с
момента выпуска?
     - Попробую - Он погрозил ей пальцем. - Вы начинаете нервничать, Сьюзен.
Я не понимаю, зачем вы все это драматизируете. Они же совершенно безобидны.
     - Да? - взорвалась Кэлвин - Вы полагаете? А вы  понимаете,  что один из
них лжет?  Один  из  шестидесяти  трех роботов,  с  которыми  я  только  что
говорила, намеренно солгал  мне, несмотря на  строжайшее приказание говорить
правду. Это говорит об ужасном отклонений от нормы - глубоком и пугающем.
     Питер Богерт стиснул зубы.
     -  Ничуть.  Посмотрите,  Нестор-10  получил  приказание  скрыться.  Это
приказание было отдано со всей возможной категоричностью человеком,  который
уполномочен командовать этим роботом. Вы не можете отменить это  приказание.
Естественно,  робот  старается  выполнить его. Если  говорить  обЪективно, я
восхищен  его изобретательностью.  Самая  лучшая  возможность  скрыться  для
робота - это смешаться с группой таких же роботов.
     - Да, вы восхищены этим. Я заметила, Питер, что вас это  забавляет. И я
заметила поразительное непонимание обстановки. Питер, ведь вы  - роботехник.
Эти роботы придают большое значение тому, что они считают превосходством. Вы
сами только что  это сказали. Подсознательно они чувствуют, что человек ниже
их, а  Первый Закон, защищающий нас от них,  нарушен. Они нестабильны И  вот
молодой человек приказывает роботу уйти, скрыться, выразив  при этом крайнее
отвращение, презрение и недовольство им. Конечно, робот должен повиноваться,
но  подсознательно  он  обижен.  Теперь  ему  особенно  важно доказать  свое
превосходство, несмотря на  эти ужасные слова, которые  были ему сказаны Это
может стать настолько важным, что  его не смогут  остановить остатки Первого
Закона.
     -  Господи, Сьюзен, ну откуда  же роботу  знать значение  этой отборной
ругани,  адресованной   ему?   Мы  не   вводим  ему  в  мозг  информацию   о
ругательствах.
     -  Дело  не  в  том,  какую информацию  он  получает  первоначально,  -
возразила Сьюзен. - Роботы способны обучаться, вы... идиот!
     Богерт  понял, что  она  по-настоящему  вышла из  себя.  Она  торопливо
продолжала:
     - Неужели вы не  понимаете  -  он  мог по  тону догадаться, что  это не
комплименты? Или вы думаете, что он раньше не  слыхал этих слов  и не видел,
при каких обстоятельствах они употребляются?
     - Ну  ладно, - крикнул Богерт,  -  может  быть, вы любезно скажете мне,
каким же образом  модифицированный робот может причинить  вред человеку, как
бы обижен он ни был, как бы ни стремился доказать свое превосходство?
     - А если я вам скажу, вы никому не расскажете?
     - Нет.
     Оба наклонились через стол, гневно впившись друг в друга взглядом.
     -  Если модифицированный  робот  уронит на человека тяжелый груз, он не
нарушит  этим Первого  Закона,  - он  знает, что его сила и скорость реакции
достаточны, чтобы перехватить груз прежде, чем он  обрушится на человека. Но
как  только он отпустит груз, он уже  не будет активным действующим лицом. В
действие вступает только слепая сила тяжести. И тогда робот может передумать
и своим  бездействием  позволить грузу  упасть. Измененный Первый Закон  это
допускает.
     - Ну, у вас слишком богатая фантазия.
     -  Моя   профессия  иногда  этого  требует.  Питер,  давайте  не  будем
ссориться.  Давайте работать. Вы  точно знаете  стимул,  заставляющий робота
скрываться.  У  вас есть паспорт  на него с записями  его  исходного  образа
мышления. Скажите мне, насколько возможно, что наш робот сделает то, о чем я
говорила. Заметьте,  не только этот конкретный пример, а весь класс подобных
действий. И я хочу, чтобы вы сделали это как можно быстрее.
     - А пока...
     - А пока нам придется испытывать их на действие Первого Закона.

     Джералд Блэк вызвался наблюдать  за постройкой  деревянных перегородок,
которые как грибы росли по окружности большого зала на третьем этаже второго
Радиационного корпуса. Рабочие трудились без лишних разговоров.  Многие явно
недоумевали, зачем понадобилось устанавливать шестьдесят три фотоэлемента.
     Один из  них  присел  рядом  с  Блэком,  снял  шляпу и задумчиво  вытер
веснушчатой рукой лоб.
     Блэк кивнул ему.
     - Как дела, Валенский?
     Валенский пожал плечами и закурил сигару.
     -  Как по маслу.  А что происходит, док? Сначала мы три  дня  ничего не
делаем, а теперь эта спешка?
     Он облокотился поудобнее и выпустил клуб дыма. Брови Блэка дрогнули.
     - С Земли приехали роботехники. Помнишь,  как нам пришлось повозиться с
роботами, которые  лезли под гамма-излучение,  пока мы не вдолбили им, чтобы
они этого не делали?
     - Ага. А разве мы не получили новых роботов?
     - Кое-что получили,  но в основном приходилось  переучивать старых. Так
или иначе,  те,  кто производит  роботов, хотят  разработать  новую  модель,
которая бы не так боялась гамма-лучей.
     -  И  все-таки  странно, что  из-за этого  остановлены  все работы  над
двигателем. Я думал, их никто не имеет права остановить.
     -  Ну, это решают наверху. Я просто делаю, что  мне велят.  Может быть,
какие-то влиятельные люди...
     - А-а... - Электрик улыбнулся и хитро подмигнул. - Кто-то знает кого-то
в  Вашингтоне...  Ладно,  пока  мне аккуратно платят  деньги,  меня  это  не
трогает.  По  мне,  что  есть двигатель,  что  нет -  все равно. А  что  они
собираются тут делать?
     - Почем я знаю? Они привезли с собой кучу роботов - шестьдесят с лишним
штук - и хотят испытывать их реакции. Вот и все, что мне известно.
     - И надолго это?
     - Я бы и сам хотел эт