чно  так  же,  как  сейчас  мы  посылаем  глаз.  Ведь
гипнотизирует не сам орган, а стоящий за ним мозг. Точно так же  мы  можем
выделить любую клетку нашего тела.
     Линк  стоял,  молчаливый,  оглушенный.  Выделять  клетки  тела?   Это
означает миллионы гипнотизирующих  агентов,  одновременно  вырвавшихся  из
дыры, чтобы заполнить весь окружающий мир и захватывать умы  всех  живущих
на Земле живых существ. Миллионы клеток, контролируемых  каждым  монстром.
Ничто не сможет вырваться от них - ни  разум,  ни  душа,  где  бы  они  не
находились. Монстры разложат свои тела на отдельные клетки, оставив только
мозг,   и   каждая   отдельная   клетка   станет   агентом   гипнотической
разрушительной силы. После  выполнения  своей  миссии  клетки  вернутся  к
монстрам, воссоединятся в единое тело и тела монстров будут целыми опять.
     - При таких поисках мы найдем людей, которые могут управлять бомбами,
- продолжил Глаз, - и с их помощью мы  прольем  дождь  радиации  на  ваших
людей, на весь ваш мир и накормим себя.
     - Какого ответа вы ждете от  меня?  -  потребовал  Линк.  -  Если  мы
сделаем так, как просите вы, это убьет нас, если мы откажемся,  вы  убьете
нас. Вы не оставляете нам выбора. Получается, что наш разговор бесполезен.
     - Вы признаете, что девять пришельцев с Зайна сильнее миллионов ваших
людей? Разве мы не более важные  существа,  чем  вы?  По-моему,  мы  очень
важные и сильные особы.
     - Вы уже все решили и мне больше нечего здесь делать.
     - Возможно, что  есть.  Может,  мы  сумеем  выработать  компромиссное
решение на будущее. Потому что мне нужно думать  о  нашем  будущем.  Скоро
наступит для нас время размножения - деления  каждого  из  нас  на  четыре
новых существа  и  я  должен  думать  о  нашей  регенерации.  Нашим  новым
существам также понадобится  пища.  Поэтому  я  хочу  найти  компромиссное
решение на будущее.
     Глаз ухмылялся, смакуя свою победу, а Линк знал, что компромисс - это
не  уступка  ему  и  всей  человеческой  расе,  а  это   просто   задержка
приближающегося неизбежного дня полного их уничтожения. Но  он  согласится
на эту задержку.
     - Дайте нам бомбу через три дня, пока мы не потеряли полностью нашего
терпения из-за такого скудного пайка. Затем неделей позже  дайте  нам  еще
одну и  через  неделю  -  еще  одну  и  так  далее.  Это  хороший  план  и
компромиссный.
     -  Ничего  подобного!  -  возразил  Линк.  -  Это  будет  замедленное
уничтожение людей, но все же  это  будет  их  уничтожение.  Мы  не  сможем
выдержать этого долго.
     - Я вижу, что  ты  с  горечью  рисуешь  себе  картину  того,  как  вы
превращаетесь в рабов наших желаний. Меня это абсолютно не трогает. Вы уже
наши рабы. Что касается опасности для  людей,  то  вы  должны  решить  эту
проблему сами. Это компромисс и  я  иду  на  большие  уступки.  Вы  должны
принять этот план. У вас нет другого выбора.
     Линку нечего было сказать и не о чем было думать.  Сейчас  он  должен
был действовать.
     - Хорошо, - ответил Глаз мысленно на его молчание. -  Ты  понял  нашу
позицию. Теперь мы закончим нашу беседу. Мы завершаем связь  и  ты  можешь
возвратиться к людям. Готовьте первую бомбу. Помни, мы должны получить  ее
в течение ближайших трех дней. А затем еще одну через два дня.  Это  будет
прекрасно, возвратить себе всю энергию... Может быть тогда мы сумеем  даже
преодолеть эту  страшную  силу  тяжести  и  подыскать  себе  место,  более
достойное нашего  величия.  Ваша  земля  станет  нашим  домом.  Мы  сможем
привыкнуть к ее перенаселенности.
     Сразу же, как только последние слова  смолкли,  контакт  прервался  и
Линк почувствовал себя самим собой. Он стоял  один  рядом  с  лабораторным
корпусом и смотрел в водянистую  голубизну  гигантского  Глаза.  Глаз  был
бессмысленным и чуждым ему, связь закончилась. Глаз  покачнулся,  неуклюже
подскочил и поплыл в сторону леса. Линк стоял, бессмысленно  уставясь  ему
вслед, чувствуя себя маленьким, ничтожным существом, каковым его считали.
     Когда он опять вернулся  к  Иверсону,  он  знал,  что  ему  предстоит
сделать подробнейший доклад.
     Итак пришел конец его миру и он размышлял о том, что может быть лучше
дать этим существам всю требуемую ими радиоактивность сразу, сделать  один
большой взрыв, который взорвет весь земной  шар  и  уничтожит  всех  людей
сразу, чем растягивать это удовольствие, отравляя  дюйм  за  дюймом  землю
смертоносным радиоактивным пеплом.



                                    16

     Совещание в кабинете Иверсона было продолжением предыдущих  собраний.
Иверсон, Стенли и Коллинз сначала слушали его отчет жадно  и  нетерпеливо,
затем постепенно стали впадать в уныние. Когда Линк закончил, даже Коллинз
не обрадовался тому, что его план бомбардировки не только приемлем, но  на
его выполнении настаивают существа с планеты Зайн.
     -  Нам  конец,  да?  -  пробормотал  Стенли,   желание   поддерживать
дисциплину и сражаться до конца покинуло его. Никто не ответил  ему  и  он
продолжил,  пытаясь  прояснить  для  себя  основные  моменты.  -  Если  мы
обеспечим их нужным  количеством  радиоактивных  веществ,  то  такая  доза
радиации в конечном счете убьет нас всех. Особенно когда  они  размножатся
делением.  Вы  осознаете,  что  тогда  их  будет  тридцать  шесть?  И   им
понадобится еще больше радиации, ведь для тридцати шести ее нужно  гораздо
больше, чем для девяти. А следующий раз они  умножатся  до  тысячи  сорока
четырех и мы уж вне всякого сомнения погибнем.
     - Тем не менее мы должны выполнить их требование, - сказал Иверсон. -
Нам придется начать  медленное  убийство  нашей  расы,  причем  в  течение
ближайших трех дней, потому что если мы не сделаем этого, они сделают  это
за нас. Мне даже страшно представить себе, как они  делятся  на  составные
части и рассылают  свои  клетки  по  всему  миру.  Этот  ужас  не  вынести
нормальному человеку. Если они поступят так, то через неделю на  Земле  не
останется ни одного нормального или осознающего действительность человека.
Или с нами всеми будет покончено очень  быстро,  если  они  найдут  нужных
людей и взорвут все запасы бомб, которые существуют на Земле.  Нам  конец.
Для людей и животных нет надежды. С  этого  момента  наш  мир  принадлежит
пришельцам с Зайна.
     Несмотря на то, что эти люди до сих  пор  находились  в  оппозиции  к
нему, Линк почувствовал необходимость ободрить их. Но у него не находилось
слов, которые могли бы поддержать их перед лицом таких угроз. Пришельцы  с
Зайна подрубили их  под  корень  и  не  было  другого  выхода,  кроме  как
подчиниться большей силе и большему ужасу чудовищ из космоса.
     - А может они блефуют, - вставил свое замечание Коллинз, - они прочли
твой мозг и блефуют, а на самом деле бомбардировка их убьет.
     - Что ты говоришь? - переспросил Линк. -  Если  они  могут  разделять
свое тело на клетки, а затем соединять их вновь, то  они  не  будут  убиты
взрывом. Они смогут восстановить себя. Мы все видели это на примере  Глаз.
Взорвите их и они просто соберут свои  разъединенные  на  атомы  клетки  и
соединят их вновь.
     - Но может бомба погребет их в этой дыре и...
     - Их не удастся похоронить заживо, так как они обладают  возможностью
телепортации. - Линк встал, его терпение истощилось. - Если бы существовал
способ ослабить их, ослабить настолько, чтобы они не могли воспользоваться
своей психической силой, как своим наибольшим преимуществом,  тогда  бы  у
нас был шанс.  Но  у  нас  нет  такой  возможности.  На  Земле  достаточно
естественной радиации, которая может поддерживать их жизнь даже без  нашей
искусственной помощи. Итак, мы поставлены перед страшным фактом. Мы должны
взорвать для них бомбу в течение ближайших трех дней, а затем еще и еще  и
это все, что мы можем сделать.
     Когда эта истина повисла в воздухе, оставшись без ответа,  он  быстро
попрощался и вышел. Он боролся до конца и проиграл.  Он  не  хотел  больше
борьбы с неразрешимыми проблемами. Стенли и Коллинз не  нуждаются  в  нем,
они выработали план взрыва бомбы задолго  до  последних  событий.  Они  не
любили его и не нуждались в нем. Он позволил чувству обиды  захватить  его
полностью и отправился домой.
     Икбод встретил его радостно и он задержался на пороге, чтобы легонько
потрепать маленького пса по голове, затем он вошел в дом, прошел на  кухню
и занялся обедом. Пес ел как маленький волк и Линк вспомнил, как Вес шутил
по этому поводу, и он произнес те же шутливые слова вслух, чтобы  нарушить
тишину, установившуюся в доме.
     Он приготовил обед для себя. После обеда он в подавленном  настроении
разместился в гостиной. Первый раз в своей жизни он  чувствовал  себя  так
неуверенно.  Он  всегда  считал  себя  непобедимым  и  вся   его   прежняя
деятельность поддерживала в нем эту  уверенность.  Теперь  неожиданно  для
себя  он  был  побежден.  И  он  почувствовал  себя  маленьким  человеком,
непобедимым в несложных кризисных ситуациях. Но стоило ему  столкнуться  с
большой неприятностью и он проиграл.
     Прошло два часа,  день  заканчивался  и  Икбод  пробудился  от  своей
дремоты. Коготки его лап постукивали по деревянному полу, затем  его  шаги
смолкли, когда он топал по ковру, и вот он подошел к Линку, поднял лапу  и
поскреб его по колену, поскуливая и тыча ему в руку свою резиновую крысу.
     Линк невольно ухмыльнулся, несмотря на свою апатичность.
     - Ты хочешь, чтобы я бросал ее, старина? - спросил он пятнистого пса.
     Икбод тут же бросил крысу, влажную  и  замызганную,  на  ковер.  Линк
подобрал ее, сжал ее несколько раз, чтобы выдавить из  нее  писк,  который
Икбод очень любил, и бросил игрушку в столовую. Пес  припустился  за  ней,
скользя по навощенному полу. Он посопел и повозился с игрушкой немного,  а
затем опять принес ее Линку. Линк повторил эту игру  один  раз,  второй  и
пятый раз, пока наконец толстый Икбод не начал тяжело и часто дышать.
     - Достаточно, дружище, - сказал ему Линк. -  Ты  должен  щадить  свое
сердце. Ты слишком толстый.
     Линк резко выпрямился, осознав, что он делает. В мертвой тишине дома,
в одиночестве, он разговаривал с собакой так, как когда-то делал это  Вес,
относясь к Икбоду так, как будто это был некто, кто мог  выслушать  его  и
понять. Сначала он начал упрекать себя, затем сказал:  "Что  за  черт!"  и
похлопал себя по колену, как это всегда делал Вес, приглашая пса к себе на
колени. Икбод прыгнул, развернулся и сел. Линк погладил  плотную,  упругую
шерсть пса. От собаки шел сильный собачий дух, но Линк не мог сказать, что
он ему неприятен.
     - Я кажется кое-что начинаю понимать. В тебе объединяются  безмолвный
преданный компаньон и сглаживатель психических стрессов, да?
     Икбод повернул голову и лизнул Линка в подбородок.
     - Возможно я многое упустил, игнорируя тебя раньше. Но ты мне  ничего
и не предлагал тогда. Для тебя всегда существовал только Вес.
     Пес уставился на него своими темными  глазами,  немного  загадочными,
немного грустными, как и у любой другой собаки.
     - Я не упрекаю тебя за то, что ты смешался, малыш. Я полагаю,  что  у
тебя никогда не возникало таких проблем раньше. Но видишь ли, я сам сейчас
в трудном положении, в тупике, и никак не могу найти выход из него.
     Телефонный звонок разорвал тишину и Икбод сел, прямой, как стрела.
     - Не обращай внимания, - успокоил его Линк. - Мы не будем отвечать на
него.  Пусть  считают,  что  мы  эвакуировались  или  умерли.  Завтра   мы
эвакуируемся. У меня достаточно силы, чтобы мы  могли  безопасно  убраться
отсюда. Мы не останемся здесь получать смертельную дозу облучения.
     Его слова перекрыло дребезжание телефона, затем телефон умолк и  Линк
устроился поудобнее, положив руки на тельце собаки.  Икбод  был  теплым  и
спокойный ритм его дыхания создавал уют. Линк  отбросил  свои  сомнения  и
принял дружбу, которую он так неожиданно обрел.
     В течение следующего часа  телефон  звонил  восемь  раз  и  один  раз
стучали в дверь. Еще не было поздно, но за окном уже потемнело, опустились
ранние осенние сумерки. Линк не зажигал свет. Пусть все  думают,  что  его
нет дома. Завтра он уедет.
     Когда он задремал в кресле, Икбод соскочил с колен и удобно устроился
на ковре. Часы, пробив восемь раз,  разбудили  Линка.  И  только  отзвучал
последний удар часов, как раздался стук в дверь. После короткого  ожидания
в замочную скважину вставили ключ,  раздался  щелчок  и  дверь  открылась.
Зажегся свет и на пороге появилась Келли, она выглядела встревоженной.
     - Слава Богу, ты дома, - сказала она, -  по  тому,  как  он  лаял,  я
решила, что ты оставил его одного.
     - Нет. Мы составили друг другу компанию.
     - И не отвечали на телефонные звонки.
     - Так это ты звонила? - спросил он.
     - Я звонила дважды. Один  раз,  когда  было  время  ужина.  Я  хотела
удостовериться, что ты накормил Икбода.
     - Мы с тобой прекрасная пара. Мир рушится вокруг нас, а единственное,
что нас беспокоит, - это пес.
     - Я стараюсь сохранить эту привязанность. Икбод принадлежал Весу -  и
я хочу заботиться о нем, пока он жив.
     - Если тебя волнует еще что-то, то ты ошиблась  местом.  -  Когда  он
посмотрел на нее, старое чувство вины вернулось и стало душить его.
     - Я пришла в единственное место,  которое  у  меня  есть,  -  сказала
Келли. - К единственному человеку, который у меня остался и  о  котором  я
должна заботиться. Я слышала о твоем опыте, проведенном сегодня.
     - Как же так? А я думал, что это совершенно секретные сведения.
     - Мне звонил доктор Иверсон. Он пытался дозвониться тебе.
     - Я подозревал об этом, когда телефон звонил,  не  переставая.  Но  я
больше не имею дел с ним.
     - Он хочет, чтобы ты вернулся в Команду. Он говорит, что будет ли это
дело доведено до  конца  или  нет,  ему  хочется,  чтобы  ты  находился  в
лаборатории, он чувствует себя спокойнее, когда ты рядом с ним.
     Келли сняла пальто и зажгла еще одну лампу.
     - Здесь слишком темно и страшно.
     - Ты можешь зажечь все лампочки. Потому  что  скоро  здесь  не  будет
электричества. Здесь вообще ничего не будет.
     Она замерла на середине  какого-то  движения  и  стала  изучать  его.
Взгляд ее зеленых глаз был нежным и заботливым. Что-то изменилось  в  ней,
хотя Линк не мог  точно  определить  что  именно.  Все  завлекающие  нотки
исчезли из ее голоса, ее глаза не заигрывали с ним, теперь она была больше
женщиной, чем девушкой, и он мог поклясться, что она была искренна  первый
раз с тех пор, как он знал ее.
     Она стала медленно приближаться к нему и он  отвернулся.  Он  не  мог
противостоять этому - ни прикосновению, ни  объятиям,  которые  она  столь
очевидно подразумевала.
     - Не отталкивай меня опять, - попросила она. - Если мы  оба  остались
живы, почему мы не можем быть вместе? Или ты все еще не доверяешь мне?
     Линк пожал плечами.
     - Ты можешь доверять мне теперь, Линк. За последние несколько дней  я
значительно выросла - стала  взрослой  и  умной.  Я  стала  чувствовать  и
понимать себя и тебя. Я понимаю, что это звучит банально в данный  момент,
но я люблю тебя, Линк. Я люблю тебя и ты мне нужен - не как  защитник,  но
как вторая моя половина.
     Линк все еще избегал прямого контакта с ней.
     - Ты не можешь отрицать, что ты тоже изменился, - продолжала  она.  -
Волосинки на твоем пальто - это собачья  шерсть.  Ты  принял  Икбода.  Это
говорит мне о многом. Ты пришел к тому, что нуждаешься в ком-то,  так  же,
как и все остальные люди. Теперь тебе необходима любовь и я могу  тебе  ее
дать.
     Она говорила о том, что перемены в нем позволили ей  почувствовать  к
нему привязанность, которой раньше у  нее  не  было.  Могло  ли  это  быть
правдой?
     - Раньше ты всегда хотел, чтобы тебе давали. Ты хотел  ожидать  меня,
приказывать мне. Проявляя заботу в мелочах, ты думал, что можешь требовать
от других чего-то большего. Я не принимала такого отношения.
     - Но это неправда, - возразил он. - Я угождал тебе просто потому, что
не знал другого пути. Я не был Весом, который мог занимать тебя поэзией  и
был мягок во всех отношениях.
     Келли удивленно покачала головой.
     - Я никогда этого так не воспринимала. Я просто ничего не понимала.
     - Теперь это уже не имеет значения.  -  Он  старался  положить  конец
взаимным признаниям. - Все прошло.
     - Нет. Если мы оба изменились и стали  новыми  существами,  тогда  не
отказывай этим существам в возможности попробовать все сначала. Линк, наша
вина осталась в прошлом. Что сделано, то сделано, и то, что  мы  отдалимся
друг от друга, не искупит ее. У тебя все еще есть работа. Несмотря на  то,
что ты чувствуешь сейчас, ты единственный, на кого возлагается надежда  на
решение этой страшной проблемы. И ты не сможешь полноценно работать,  если
разорвешь ниточку, связывающую нас, откажешь себе в  том,  в  чем  ты  так
нуждаешься. Впусти любовь в свое сердце, а затем берись за работу.
     - У меня нет работы.
     - Ты сейчас просто обескуражен. Разве ты не знаешь, Линк, что если  и
осталась какая-то надежда, то это  надежда  на  тебя.  Ты  -  единственный
человек, вступивший в контакт с Глазом, который  смог  противостоять  этим
существам и вернуться живым. Никто  другой  не  может  сделать  того,  что
можешь ты. Ты знаешь  такие  детали,  о  которых  больше  никто  не  имеет
понятия. Ты испытал то, о чем другие только слышали из вторых рук. Если уж
на то пошло, то никто другой не смог бы уйти, хлопнув дверью,  как  сделал
это ты.
     Он смотрел на нее, впитывая то, что она говорила и анализируя. Что-то
зашевелилось в нем в ответ на ее слова, потому  что  она  проявляла  такое
понимание, которого он от нее не ждал. Ему захотелось выразить это, но  он
смог выжать из себя только такие слова:
     - Ты изменилась, Келли. Поразительно.
     - Я тебе толкую об этом все время. - Она села  рядом  с  ним.  Он  не
отклонился. Ее рука легла на его руку, а затем  ее  руки  обвились  вокруг
него, и он прижал ее. Его чувство вины угасло в этих объятиях. Он выплатил
свой долг.
     Она шепнула ему на ухо:
     - Я думаю, мы достойны друг друга теперь. Мы выросли оба и мне многое
нужно еще сделать.
     - И мне, - ответил он. - Я наконец обнаружил у себя  слабости  и  что
самое удивительное, это не сделало меня уязвимым.
     Он поцеловал ее, затем прижал к себе. Все, о чем он мечтал  несколько
недель назад, стало внезапно принадлежать ему. Рожденное из ужаса, вины  и
отчаяния оно принадлежало ему. И от этого их любовь была еще прекраснее.
     - Мне теперь не хочется никуда идти, - сказал он ей.
     - Нет, Линк. Сегодня вечером мы никуда не поедем. Но завтра я  должна
буду отвезти тебя к Иверсону. Ты обещаешь мне, что поедешь?



                                    17

     Лаборатория была пустынна, в ней находилась только дежурная  команда,
но сегодня утром эта пустынность не вызывала чувства одиночества у  Линка.
Он был все еще обескуражен, но не одинок. Келли заполнила в нем брешь.
     Он прошел вдоль холлов, заглянул в помещение, где находился  реактор,
в поисках Иверсона, питая при этом противоречивые чувства. Он  остановился
в  комнате  искусственной  гравитации.  Это  было  настоящее   сердце   их
лаборатории. Остальная часть лаборатории - это был придаток,  построенный,
чтобы поддерживать основную ее  часть.  Именно  этой  комнате  отдал  свое
сердце и любовь Иверсон. Эта комната была кульминацией многих лет  работы,
центром, которому  многие  отдали  свои  жизни,  и  надеждой  для  будущих
космических путешествий. Спроектированная для создания гравитации, она уже
практически успешно работала. Принципы, изучаемые здесь и использующиеся в
космических каютах, делали путешествие человека к звездам вполне терпимым.
     Теперь Линк задумался о том,  состоится  ли  когда-нибудь  еще  такое
путешествие? Пришельцы из космоса прибыли к ним