-- Ладони Всльта сжались в кулаки.  -- Конечно
же, мне нужно оружие, которого было бы достаточно, чтобы победить врага.
     -- В таком случае я предлагаю вирус.
     -- Боже милостивый, но почему?
     --  Так  как я -- если не  брать во  внимание  оружие,  действующее без
разбору --  при подобных обстоятельствах  не могу дать вам никакого  оружия,
которое было бы сильнее того, что вам противостоит.
     --   Это  безумие!  --  Вельт  был   слишком   напуган,  чтобы  ощущать
благоговение.
     --  Напротив. Технология не может создать  ничего неосязаемого. Я же не
могу  дать  вам  мстительность,  любовь  к  свободе,  волю  к  победе,  силу
воображения и самопожертвование. Я  могу  обеспечить  вас  оружием,  которое
будет уничтожать ваших противников тысячами, но оно все равно не гарантирует
вам победы.
     -- Дай нам оружие, которое предоставило бы нам равные шансы на победу.
     --  Я дам вам  оружие, которое уничтожает целые армии, но и оно не даст
вам  равных  шансов.  В  лучшем  случае,  вы  уменьшите  вероятность  вашего
поражения на тридцать процентов.
     -- Дай его мне, дай сюда, мы готовы и на проценты.
     Странно,  но  в  это  мгновение  он   не  боялся  ни   голоса,  ни  его
песимистических  оценок. С  оружием,  которое  может  уничтожать  армии,  он
овладел бы и чем-то неосязаемым -- безжалостностью.
     Когда   он    вернулся    с   подробностями,    на   него    навалились
экспергы-расчетчики, шепотом обсуждая проект. Он понимал только  обрывки, но
это звучало не слишком обнадеживающе.
     -- Нужна очень сильная экранировка, иначе...
     -- Довольно сложно...
     Один из  специалистов встал  и резко сказал:  --  Чтобы  построить  эту
проклятую штуку, нам понадобится девять недель...
     Вулканы  в  Торонто  побледнели и стали  лишь размытыми, едва заметными
контурами, не имевшими  в себе ничего реального  или  угрожающего.  Улицы  в
городе опять выглядели,  как  всегда; щебень и кирпичи  таинственным образом
взмыли вверх и заняли свое первоначальное положение.
     Командование союзников и ведущие ученые непрерывно заседали.
     -- Пассивной обороны недостаточно. Мы  должны нанести удар до того, как
противник придумает что-то новое.
     -- Я такого же мнения. Мы не знаем, кто такой Наивысший.
     -- Сначала нужно ясно определить наши цели -- куда нанести удар.
     --  Конечно, по одному из городов  иммунных, лучше всего  для поддержки
одного  из подвергнутых  проекции городов.  Большинству  и  без  того плохо.
Иммунные  за это время  собрались  с силами.  Если население восстанет,  они
немедленно  отреагируют.  Мы  не  можем  рисковать  и  посылать  друг  другу
проекции, пока в состоянии их поддержать. У кого-нибудь есть предложения?
     -- Да.  -- Поднялся испанский полковник.  -- Мадрид  -- один из занятых
иммунными городов. Если  мы  сможем  изгнать  их  оттуда, это  облегчило  бы
восстание в Гибралтаре и обеспечило бы нам контроль над всем  полуостровом и
над большей  частью  Средиземного моря: --  Он успокаивающе улыбнулся.  -- Я
вынужден говорить  откровенно, господа. У  меня  политическая  проблема.  Мы
очень  гордый  народ.  Моим сородичам  невыносима  мысль  о том,  что  чужие
оккупанты заняли нашу  столицу.  Нам стоило  большого  труда  удержать наших
освобожденных сограждан  от  нападения. Такого рода атака, как мы все знаем,
была бы обречена на провал и, возможно, совершенно бы погубила мой народ.
     --  Я  думаю, это важный аргумент, полковник, но для  начала  нам нужна
другая цель.
     -- Тогда я предлагаю Бостон, -- свирепо сказал американский ученый.  --
Это не только оплот  иммунных, но как  раз  оттуда,  как  подтвердил  доктор
Кейслер, и посылаются проекции.
     -- Мадрид  и  Бостон для начала и как можно скорее. Теперь  об оружии и
оснащении.
     -- Мы вам сейчас это покажем.
     --  Мне  кажется,  у   меня  здесь  что-то  есть.  --  Поднялся  низкий
темноволосый  мужчина.  --  Тут  у  меня  прибор,  который  я хотел  бы  вам
показать...  Это не займет много времени. --  Он что-то вынул из кармана. --
Можно вас, сэр?
     -- Хм, я...-- Остерли удивленно посмотрел на него.
     -- Спасибо.  И вам  спасибо, доктор  Кейслер, если  вы ничего не имеете
против. Просто повесьте эти медальоны на шею, господа... Спасибо.
     --  И  что  мы  должны  делать?  --  Остерли  с  сомнением рассматривал
маленький  предмет  на  груди. Он  казался,  довольно  толстой  персональной
карточкой.
     -- В  данный момент ничего,  мистер  Остерли.  Не  будет  ли  ктонибудь
любезен  написать на листке  бумаги короткую фразу и  передать  этот  листок
доктору Кейслеру, не раскрывая содержания.
     Это сделал молодой майор.
     -- Так,  доктор Кейслер, разверните, пожалуйста,  листок и прочтите про
себя написанное, а вы, мистер Остерли, повторите, пожалуйста, слова, которые
вы должны слышать в своем сознании.
     -- Как? -- спросил Остерли, посмотрел на него и объявил: -- Какая яркая
зелень, когда в Испании цветут цветы.
     -- Черт побери, именно это я и написал,-- сказал майор.
     Кейслер улыбнулся: -- А я это прочел.
     Остерли порылся в поисках трубки.
     -- Что это за аппарат? Я услышал голос Кейслера у себя в голове.
     --  Это одно  из  видоизменений Машины Мечты, но уменьшенное с  помощью
микротехники до необходимых  размеров.  Эти Машины, в  противоположность  их
предшественницам, специализированы,  то  есть,  они возбуждают только строго
ограниченную  область мозга.  Возбужденная область одного  мозга  вступает в
связь с мозгом другого человека, находящимся под таким же воздействием.
     У Остерли отвисла челюсть. "Должно быть, это шутка?" --подумал он.
     "Нет, все на самом деле", -- услышал он веселый голос Кейслера  в своей
голове.
     "Убирайтесь к черту", -- подумал Остерли и быстро снял с шеи эту штуку.
     Кто-то сухо и с сомнением сказал: -- Телепатический прибор?
     -- Можно назвать итак,  сэр. При регулярном использовании  и постоянной
тренировке вообще исчезнет необходимость  пользоваться словами. Можно думать
картинами  или  понятиями;  прибор передает даже  чувства. -- Мужчина сделал
паузу и  закурил.  -- Если прибор  со временем будет  использоваться  всеми,
человечество  окажется на  пороге новой эры.  Появится взаимопонимание между
расами  и  народами.  Обман станет  невозможным.  --  Он  замолчал  и  слабо
улыбнулся.  --  Но  это  в  будущем.  Сейчас  можно  было  бы  рекомендовать
использовать определенное число этих  приборов в качестве средства сообщения
между Центром и всеми группами.
     Пять  часов  спустя   конференция  закончилась  после  того,  как  было
достигнуто  согласие  по  основным  пунктам  плана нападения. Дата уже  была
установлена. Прошло  бы много недель, прежде чем иммунные изготовили бы свое
супер-оружие и смогли бы его применить.
     Джиллиад покинул  конференц-зал  таким  задумчивым,  что  едва  заметил
фигуру в фойе.
     -- Привет, Дэйв, -- сказал нежный голос.
     Он вздрогнул и заставил себя улыбнуться.
     -- Привет! Вас снова вернули сюда из лаборатории?
     --  Да, сегодня. Я участвовала  в работе  над  телепатическим прибором,
который вам только что продемонстрировали.
     -- Очень интересно. Я с удовольствием побеседовал бы с вами об этом, но
попозже. У меня другая проблема, и если у вас есть для меня время,  мы могли
бы где-нибудь поговорить вдвоем.
     -- Я сейчас живу в "Гудзоне" на Вест-стрит. Там мы можем поговорить, но
меня постоянно охраняют.
     Он улыбнулся.
     -- К этому я, должно быть, уже привык. "Тетушка" Миллер тоже там?
     Она улыбнулась в ответ.
     -- Понятия не имею. Я спрашивала охранников, но никто не признается.
     Он расхохотался.
     -- Я бы на его месте поступил так же.

     Десять минут .спустя они удобно расположились в креслах и пили кофе.
     -- Ну? -- спросила она.
     -- Что? Ах да, простите. Когда я приземлился в Онтарио,  меня доставили
в Торонто на каком-то "субджо", как его назвал Остерли. Что это такое?
     Она надула губы.
     --  Ох, Дэйв, я так и думала, что  вы рано или поздно спросите об этом.
Дело в том, что мы и сами этого не знаем. Есть только два субджо, и оба были
построены одержимым  третьей степени,  который уже умер.  Мы  полагаем,  что
сначала они были  созданы субъективно,  а потом  он взял на себя  труд между
контактами с Машиной построить  их по-настоящему. До своей  одержимости  это
был выдающийся  ученый, поэтому  мы  полагаем,  что он  с  помощью  проекции
наткнулся на новую идею.
     -- Что вы можете еще рассказать об этом?
     -- Очень мало. Двигатели машины опечатаны какой-то субстанцией, которую
ничто не берет, поэтому никто не знает, как она работает.
     -- А как ими управляют?
     -- Просто думаешь о цели назначения и попадаешь туда.  Больше мы ничего
не знаем. У  иммунных это не  действует,  но в свете новых  знаний мы должны
предположить, что  исходящая от встроенной в их мозг  аппаратуры экранировка
как-то блокирует двигатель.
     Он, наморщив лоб, кивнул.
     --  Я никудышный  техник,  но  предполагаю,  что  мы могли бы  покорять
звезды, если откроем источник энергии этой машины. У меня такое чувство, что
изобретатель случайно наткнулся  на  какойто гиперпространственный механизм,
но я слишком мало знаю, чтобы с уверенностью утверждать это.
     -- Вас это как-то непосредственно касается?
     -- Непосредственно? Вы имеете  в  виду, лично? Я,  право,  не  знаю, но
подобное мгновенное перемещение в пространстве меня привлекает. Помимо того,
у меня уже давно странное чувство, что должны произойти какие-то перемены.
     -- Разве они уже не произошли?
     Он вздохнул.
     -- Возможно. Но сейчас война.

ГЛАВА 23

     Она прошла через комнату и присела на подлокотник его кресла.
     -- Вы сегодня такой серьезный. Кроме того, вы мне так и не сказали, что
думаете о нашем телепатическом приборе.
     Он покачал головой.
     -- У  меня в  голове только превосходные степени...  но...  удачи вам в
вашем большом вкладе в будущее человечества.
     -- Спасибо. -- Она что-то вынула  из  сумочки. -- Вы еще  не  пробовали
этого.
     Он выпрямился.
     -- Попозже, не сейчас.
     -- Но я думала, что вы и я... -- Она нахмурила брови. -- Вы не хотите?
     -- Нет!
     -- Но я думала, что теперь, когда мы стали хорошими друзьями...
     Он резко поднялся, избегая касаться ее.
     --  Как вам пришла эта идея? -- Он  сердито отмахнулся.  --  Если бы  я
хотел,  чтобы  кто-то  читал мои мысли, то  на более прочном  основании, чем
нежная дружба,  понимаете? Если хотите знать, что я чувствую  по отношению к
вам, то я могу дать намек, но я не хочу обнажать свою душу, чтобы вы могли с
наслаждением разобрать ее на части.
     Она подняла на него взгляд. Лицо ее побледнело.
     -- Вы меня ненавидите... Почему? Что я сделала?
     Он хрипло рассмеялся.
     -- Боже  милостивый. Все говорят  о женской  интуиции. Это сказки! Если
хотите знать без обиняков: я люблю вас. Я  полюбил вас с первой встречи.  --
Он повернулся на каблуках и пошел к двери.
     -- Дэвид, пожалуйста, не...
     -- Избавьте  меня  от  сожаления и сочувствий.  Именно этого  я не могу
терпеть больше всего. -- И дверь за ним захлопнулась с щелчком замка.
     В лагере иммунных Вельт думал над стоящими проблемами
     -- Но  откуда задержка, Хубер? Все комплектующие детали готовы, и можно
вести сборку.
     Красное от природы лицо Хубера покраснело еще сильнее.
     --  Детали  --  да,  но  эти проклятые схемы должны  быть  обсчитаны  и
изготовлены. Одна  ошибка, маленькое отклонение  --  и это  проклятое оружие
станет опаснее  для нас, чем для противника. --  Он схватил  чертеж. -- Вот,
взгляните на это, но будьте внимательны, чтобы вас не перекосило. Это только
спусковой  механизм. Если  бы мы  все еще  вынуждены были  применять обычные
схемы, то прибор с трудом уместился бы в трехэтажном здании.  Даже теперь, с
использованием микросхем, он все еще размером в рост человека.
     -- Но, конечно...
     Лицо Хубера стало багровым.
     -- Мистер Вельт, если сможете  найти кого-то, кто сделает это  быстрее,
сделайте это. Если нет -- лучше оставьте меня в покое.
     Кровь бросилась Вельту в лицо, руки сжались в кулаки, плечи вздернулись
вверх, и он  стал еще  более  горбатым, чем  обычно. Но прежде  чем он успел
ответить, зазвенел  аварийный сигнал, и на приборном блоке замерцали красные
лампочки. На гигантском экране возникло испуганное лицо.
     -- Мадрид -- Центру. Срочно!
     Нажатием кнопки были извещены все оборонительные системы.
     -- Все системы готовы. Пожалуйста, входите.
     --  Посмотрите на это, -- сказал  человек с испуганным лицом, совсем не
по-военному,  и исчез. Вместо него на экране возникло серое безбрежное море.
Вельт непонимающе глядел на него, пока не перевел взгляд к горизонту.
     У резкой разделительной  линяй между серым морем и  бледноголубым небом
показались бесчисленные черные точки.
     Телеобъективы были найдены  на  резкость,  и точки  уже больше не  были
точками. Пальцы Вельта  задрожали. Корабли!  Бесчисленные  корабли! Кожа  на
скулах,  казалось,  невыносимо  натянулась,  а  в  желудке  он  почувствовал
холодный  тяжелый  ком. Боевой флот,  морская  атака;  сомнений не  было. Он
вспомнил о подобных нападениях в истории -- о высадке в Нормандии! Тогда ему
было шестнадцать лет, но он отчетливо помнил кинохронику.
     Здесь, конечно,  есть  разница.  Он заставил  себя  поподробнее изучить
корабли.  Наскоро  собранное  боевое  соединение.  Четыре атомных  крейсера,
построенных, вероятно, в пятом году, семь эсминцев того же времени, двадцать
или тридцать боевых дизельных катеров и...
     Вельту  показалось,  что  его  сердце останавливается.  Дело  было не в
кораблях, а в том, что они тащили -- ряды военных транспортов.
     Он смотрел на них и ощущал почти уважение к этой вторгающейся силе. Это
были простые, но огромные  пластиковые плоты с прозрачными  чехлами. Видимо,
их можно было -- а  так,  скорее всего, и было  -- тысячами изготавливать на
конвейере. Самым  плохим в этом  было  то,  что  они были  до отказа  набиты
войсками и оружием. Лондон, Париж  и, возможно,  Брюссель и Амстердам должны
были стянуть все свои резервы, чтобы собрать такую армию.
     Он  отчаянно подумал, что  весь  этот флот, несмотря  на  свои размеры,
представляет   собой   мишень,   в    которую    невозможно    промахнуться.
Одна-единственная   эскадра   древних   бомбардировщиков  "ланкастеров"  или
летающих крепостей могла бы уничтожить весь флот. Только... только у него не
было  "ланкастеров", у него  не было ни  одного боевого  самолета,  военного
корабля  или даже хоть одного ветерана  со  старым дальнобойным орудием  для
охраны побережья.
     Приборы  наблюдения внезапно изменили  направление,  качнулись назад  и
вниз, и он  увидел окраинный  район  города, который  он  называл  Испанским
Бастионом. Барселону.
     Он   увидел,  как   проворные   темноволосые   люди   копали   траншеи,
устанавливали на  крышах старое,  но  пригодное оружие,  строили  на  улицах
баррикады. Женщины и дети строили бункера.
     Вот место вторжения!  Мысль поразила его  с почти оглушающей силой. Эти
люди были готовы и способны  оборонять город от нападения с суши, в то время
как  их  освободители  позади  них беспрепятственно  устраивали  предмостное
укрепление.
     Боже мой, что он может применить против них?
     Проекторы  ближнего  действия,  которые из Мадрида  не  могли  облучать
город, и его собственные мощные устройства, направленные на Торонто, которые
теперь  нужно  переориентировать  на  Испанию,  установить и  отъюстировать,
причем  можно  опасаться, что  на таком расстоянии мощность  может оказаться
недостаточной.
     Обычное оружие? Он в отчаянии терзал свое сознание. Было лишь несколько
музейных экспонатов, большей частью без важнейших деталей.  Один-два древних
арсенала  с таким же старым  и, может быть, ржавым оружием. Несколько старых
казарм кое с каким оружием, с которым уже никто не умел обращаться.
     Проблемы Вельта  только начинались. Несколько часов спустя возбужденный
голос  сообщил, что  канадскую границу  перелетели четыре больших  воздушных
армады.
     Менее  пяти  минут  спустя  появились  проекции  в  шести  американских
городах, приведшие к немедленным восстаниям.
     Хотя  находящиеся там иммунные были подготовлены к мятежу, но им  скоро
пришлось  перейти в оборону.  Невозможно  было не видеть, что их  боевой дух
разложился.  Они  постоянно  косились  на  него,  ожидая,  не  поддержат  ли
восставших эти воздушные армады.
     В Центре иммунных у людей  не выдерживали нервы. Потные люди в мундирах
орали в микрофоны приказы, которые их начальники тут же отменяли.
     Адъютанты, генералы и  командиры возбужденно  сновали взадвперед,  пока
Кол, начальник штаба, не ударил  адъютанта и не прорычал тихо, но твердо: --
Тихо, вы, мерзавцы!
     Шум понемногу улегся, и он злобно огляделся.
     -- Если вы будете носиться, как истерические девицы, мы можем сдаваться
прямо сейчас. Или перерезать себе горло ржавым ножом. Хотя это намного более
приятно,  чем то, как  они  будут с  нами  обращаться,  если мы из-за паники
немедленно капитулируем без единого выстрела.
     Все смолкли, внимательно слушая. В это мгновение они почти  любили его.
Он был тем, кто взял на себя командование, принял  на себя ответственность и
сказал им, что они должны делать.
     Кол стал офицером еще в мирное время и поэтому имел коекакой  опыт. Его
опыт,  конечно,  не   простирался  до  должности  начальника  штаба,  но  до
изобретения Машины он был майором.
     Каким-то  образом,  почти чудом,  ему  удалось  создать  в  этом  хаосе
порядок.
     Только  спустя  часы  ему  стало  ясно  какими  бесполезными  были  его
старания.  У  него  не  было  никакого  оружия,  которым он мог  бы отразить
массированный  воздушный  налет, у  него были  только гигантские  проекторы,
направленные на неподвижные  цели,  и  их  нельзя было использовать в данной
ситуации.  У него  было  множество  переносных  проекторов,  но и  они  были
бесполезны, поскольку не опускались на высоту  ниже  тридцати метров, что не
было предусмотрено.
     Он  послал несколько сотен  человек осмотреть и обыскать  музеи, старые
арсеналы и заброшенные казармы в поисках обычного оружия.
     Пока поисковые группы были в пути, он рассматривал на экранах воздушные
армады.  Как  и   морское   нападение,  это  тоже  были  наспех  сколоченные
соединения: древние реактивные машины  тащили качающиеся, опасно выглядевшие
ряды антигравитационных плотов из пластика. Грузовые самолеты и транспортные
машины неопределенного  возраста грозили рухнуть  в  любое мгновение. Многие
машины  выглядели  едва  заштопанными.  Он обнаружил четыре  бомбардировщика
постройки  пятидесятых  годов двадцатого века  --  три американских  и  один
английский -- и какую-то архаичную штуку с пропеллерами,  которую  вообще не
смог  идентифици  ровать.  Что  же  касается  технического  качества, то все
наступательное  соединение  было похоже  на сборище  летающих  кроватей,  на
летающую кучу металлолома, но по количеству -- Кол почувствовал  выступивший
на лбу пот -- по количеству оно было непобедимо.
     Несмотря на свой ужас, он вдруг подумал о Вельте -- куда,  черт побери,
он скрылся? Кол посылал, уже десяток человек, чтобы найти его, наложил арест
на  многие совершенно  необходимые  системы, чтобы  вызвать его, но  все без
успеха. Вельта нигде не могли найти.
     Кол остановился посреди командного пункта и  попытался  подавить дрожь,
охватившую  все  его тело.  Вельт  сбежал!  Вельт, который  мог  бы спросить
Наивысшего  и  вернуться  с подходящим  оружием,  если  даже  не  с  оружием
неограниченно массового поражения.
     Их предводитель исчез! Он  сбежал и переложил ответственность на своего
начальника  штаба.  Кола  ох