дывались на меня, я это  заметил,  но  не
знал почему. Но в любом случае  чувствовал  себя  препаршиво  с  небольшой
долей счастья, совсем как возвращающийся блудный сын.
     На углу улиц Подсолнечная поляна и Второй Параллельной вдруг взор мой
поразило одно необычайное здание, не знаю, было ли оно  какого  стиля,  но
архитектура его приостанавливала  дыхание  любого  прохожего.  Аляповатое,
походило оно на увеличенный в размерах камень... нет, не передать  словами
сам дух его, царивший в каждой линии. Уж насколько  я  был  неподъемен  на
новое, а тут даже целых два раза  обошел  его  кругом,  и,  уж  заканчивая
завороженный осмотр творения Королевского архитектора Букседуса, как  было
указано на табличке, у входной двери разглядел плакат, гласивший что здесь
временно располагается Королевский Отоваривательный Магазин.
     Немало удивившись странности объявления, в том смысле, что это здание
может функционировать в качестве магазина, я смело потянул бронзовую ручку
двери и шагнул в огромнейшее по размерам с высоченным потолком помещение.
     А лучше я вот так опишу его. Зал был до головокружения  огромен.  Под
потолком  свисали  под  стать  пропорциям   огромные   люстры   (настолько
громоздкие, что неясно было  как  выдерживают  перекрытия  их  вес)  -  но
красивые  изумительно,  такой  красоты  люстры  бывают  разве  в   богатых
старинных филармониях. Стены зала выглядели подозрительно пустынными, глаз
так и требовал многочисленные бра, гипсовую лепку, а еще лучше балконы. Но
этого не было, так что взор некоторое время пребывал в свободном  падении.
У самого пола он  вдруг  натыкался  на  мудреные  прилавки  с  товарами  и
продавщицами. Когда он сделался почти осмысленным после  пережитого  ужаса
падения  и  смог  различать  предметы,  я   увидел   длинную   безобразную
перегородку с полками, где на  трех  уровнях  стояли  одни  только  ведра.
Оранжевые пластмассовые ведра даже повернуты были одной и той же стороной,
на которой был выплавлен рисунок цветочка. Я  подошел  и  потрогал  ведро,
подержал за ручку - нет, неудобное. И некрасивое. И еще неизвестно,  может
быть химически вредное.
     - Что вы там без спросу трогаете! - пригрозил голос.
     Оглянувшись, я увидел крупную продавщицу  штучного  отдела,  которая,
уперев руки в бока, возвышалась над кассовым аппаратом.
     - Разве нельзя... осматривать... потенциальному покупателю  товар?  -
несмело предположил я и на всякий случай поставил ведро на место.
     - Впервые вижу такого покупателя, - продолжала она желчно  пучить  на
меня глаза.
     - Не хуже товара, - огрызнулся я, но она моментально заткнула:
     - Дорасти до него, - и я больше не решался раскрыть рот.
     - Ну? - грозно спросила она. Я посмотрел на свою одежду -  может  где
волосинка или жирное пятно, или чего она привязалась, правда. И  тогда  я,
гордо  распрямив  плечи,  не  уронив  остального  достоинства,  перешел  в
соседний, продуктовый отдел.
     Здесь продавец была совсем молоденькая и замученно улыбалась  очереди
в три человека.
     - Дайте мне воблы штук шесть, - командовал  покупатель.  -  Нет,  эту
уберите. Вон, вон,потолще дайте... да вон же...  дальше...  дальше...  Да,
эта. Ага. Теперь консерв банки три... Каких? А какие вкуснее?.. Как это  -
не знаете! Ты должна все досконально знать о своем товаре.
     - Мужчина,  что  вы  канителитесь?  -  поинтересовался  последний  из
очереди.
     - А я отстоял очередь и  имею  правО!  А  вы,  гражданин,  заткнитесь
пожалуйста, отстои с мо„!
     Я прошелся вдоль витрины, не задерживая взгляда нигде. Заметив  краем
глаза, что скандальный покупатель ушел и теперь подошла очередь смешливого
на лицо, снова приблизился к людям.
     Смешливый растянул улыбку до ушей. Сжал губы. Снова улыбнулся, теперь
симпатично.
     - Почем у вас фунт лиха? - лихо спросил он.
     -  Сколько  вам  взвесить?  -  машинально  спросила  девчушка,  потом
спохватилась: - А, извините, пока нет.
     - Чего нет?
     - Не завозили еще... ну того, что вам надо.  Днем  контейнер  пришел,
еще разгружают - может тогда поступит?
     - Что поступит?
     - В продажу.
     - Странно, - удивился смешливый. Он уже не шутил.
     - А может кусочек грудинки? Ливер исключительно свежий, -  предлагала
продавец.
     Смешливый еще больше смешался.
     - Это... взвесьте мне коробок спичек, нет, даже два...  Тьфу,  что  я
говорю. Не правда ли, погода сегодня.
     - Погода как погода, -  гнусно  сказал  стоящий  за  ним.  -  Поживее
нельзя?
     Смешливый тем временем вполне оправился.
     - Будьте любезны, девушка, мне которая красная пачку листового чая, у
которого я вижу ценник, но не вижу что на нем  написано.  В  ваш  пакетик.
Спасибо. И еще... Ломтик сыра грамм на триста двадцать пять... Ага. Мерси,
гуд бай.
     Смешливый схватил пакет и поспешил на выход, а  я  засеменил  вначале
следом, а потом свернул в следующий, книжный отдел.
     В книжном отделе царило  безобразие.  Еженедельно  поступали  десятки
новых наименований, так что продавцы не только не читали всех книг, а едва
успевали  знакомиться  с  аннотациями  которые  часто  не  соответствовали
смысловому содержанию книги, а  значит  многие  книги  были  разложены  на
полках безо всякой сортировки.  Обложки  были  одна  другой  краше,  но  и
рисунки никак не соотносились с содержанием книг, а названия, за редчайшим
исключением, практически ни о чем не говорили. И среди этой пестроты  меня
вдруг поразила одна книжечка в белой обложке с золотым ободком. Я взял  ее
механически, само собой раскрылось оглавление и в  глаза  бросилась  целая
плеяда знакомых мне имен, первыми среди которых стояли  Королева  Татьяна,
принц Ништяк,  Эдмонт-Юрий  Яковлевич  Говорухин  и  Василий  Памфнутиевич
Заодно.
     Что-то мне подсказало купить эту книгу и я ее  купил.  Может  оттого,
что  неотвратимо  подкрадывался  вечер,  дальнейший  осмотр  магазина  мне
показался напрасным и я вышел на улицу. По  выходе  я  перехватил  чемодан
левой рукой, в правую взял раскрытую книгу и, едва идя  и  едва  следя  за
дорогой, стал читать.


                      Татьяна, королева Тарантландии
                       Былица про зрелого Бюрократа

     Жил да был на белом свете мудрый почтенный Бюрократ. То есть  он  был
рассудительным и высокообразованным в молодости, за что его, собственно, и
утвердили на такую высокую должность, но каких он со временем стал качеств
мы не знаем и это-то и хотим выяснить нашим рассказом.
     Как и почти всякий, наш Бюрократ имеет  приличный  личный  кабинет  в
одном  весьма  и  весьма  преуспевающем  заведении  скорее   общественного
характера.  В  кабинете  кожаные  кресла  и  дубовый  стол  с  письменными
принадлежностями фирмы, ценимой столь же высоко, как в свое  время  Parker
или Waterman.
     И вот, если мы захотели выяснить, не устарел ли Бюрократ  для  своей,
заметим  кстати,  очень  ответственной   должности,   то   полезно   будет
подсмотреть с каким усердием и мастерством он выполняет порученную работу.
Итак, фиксируем только факты, отсекая комментарии.
     * Раннее утро. В кабинете никого, в приемной первый посетитель.
     * Положенный час. В кабинете пусто, в приемной средних лет секретарша
Бюрократа и двое посетителей.
     * Спустя двадцать минут. В окно  слышен  хлопок  прикрываемой  дверцы
автомобиля и еще через минуту в кабинет входит Бюрократ. Первый посетитель
порывается встать, но его останавливают.
     - Вас вызовут.
     * Кабинет. Бюрократ ставит  портфель  на  пол,  сладко  потягивается,
садится и неспеша достает из стола папки. Смотрит на часы. Снимает верхнюю
из стопки папку, листает и в нескольких местах вчитывается. Потом, оставив
дело раскрытым, нажимает кнопку вызова.
     Первый посетитель входит и с натиском леопарда бросается к столу.
     - Олег Семеныч! Не хотят мириться, хоть ты лопни. Колпадуки  уверяют,
что сядут за стол переговоров исключительно  в  случае,  если  мы  (третья
сторона!) им предоставим ужасающие кредиты  на  восстановление  экономики,
а...
     - Какая сумма?
     - Десять миллиардов!!
     - Гм. Круто.
     - Вот-вот! А бубурлякам все-равно, лишь бы территория  за  ними  -  и
письменные заверения присылают, а втихомолку пуще прежнего воюют, хотят  с
большим барышем остаться.
     Бюрократ молчит.
     - Одни хитрые, другие упрямые... Олег Семеныч! Спасайте своего  слугу
- за глотку берут. Четвертая сторона на грани бешенства.
     Бюрократ молчит, медленно перелистывает дело, потом с видимым усилием
произносит:
     - Бубурляки захватили пункт "икс-7"?
     - В том-то и дело, что нет!
     - Вот что, - говорит Бюрократ после долгой задумчивости.  -  Подождем
еще неделю...
     - Как! - гневно вскрикивает посетитель. - Это конец!
     Бюрократ хочет сказать, но его перебивают.
     - А я так надеялся! Неужели вы меня морочили эти два года?  Да-да-да,
теперь я все отлично  понимаю,  вы  тянули  резину,  а  я  все  это  время
оставался в дураках!
     Посетитель решительно встает и идет вон.
     - Завтра же беру на себя все полномочия!
     -  Послушайте,  -  наконец  вставляет  Бюрократ,  -  вот-вот   должен
наступить момент равновесия, а вмешаться именно теперь равносильно верному
проигрышу.
     Посетитель высокомерно оборачивается.
     - Эти самые слова я слышу третий год! - и выходит, хлопая дверью.
     Бюрократ обхватывает голову  руками  и  сидит.  Долго  сидит.  Второй
посетитель все ждет, наконец не выдерживает и силой врывается в кабинет.
     - Мне только оттиснуть печать, а я все утро дожидаюсь!
     - Что угодно?
     - Понедельник начинается в субботу!
     - Это вы ко мне в прошлом месяце заходили? Не  подпишу,  даже  печать
доставать не стану.
     - Но почему! Ах ты, господи, и здесь нет правды.
     - До вас, - отвечает наш Бюрократ,  -  приходили  десятки  умников  с
подобными идеями. Почему вам охота штурмовать природу, а не идти с ней  на
равных? Людям просто необходим отдых! Как без отдыха? При этом  социальные
гарантии... Равномерное распределение усилий... Поступательное движение...
Общественное спокойствие...
     -  Ах!  -  в  сердцах  вскрикивает  посетитель  и,  чуть  не   плача,
стремительно покидает кабинет.
     - Я не против нового,  -  вдогонку  кричит  Бюрократ,  но  дверь  уже
закрыта. Тогда он очень тихо говорит: - Не против, но только в том случае,
если оно разумно и наперед продумано до третьих последствий.
     В огорчении от двух неудач за день он падает корпусом  на  столешницу
прямо на листы раскрытого дела и ненароком задевает локтем кнопку  вызова,
чего он, по-видимому, не желал. Он тут же распрямляется.
     Третий посетитель входит мягко, осторожно озираясь по сторонам.
     - Я из Академнаучобщества, - нудным мятым голосом начинает он.  -  По
весне мы посадили на одной делянке два сорта  люстранад,  а  чтобы  как-то
различать,  положили  палку  между  ними.  Это  были  опытные,  но   очень
перспективные сорта. А потом мы убирались в оранжерее и куда-то  схемку  с
названиями затеряли. Ну  а  кто  уж  припомнит,  как  там  назывались  эти
растения, когда их еще у нас сотня...  Но  очень  перспективные!  А  дети,
проказники, бегали и палку куда-то утащили -  и  мой  балбес  наверняка  с
ними, вечно что-нибудь учудят. Так теперь мы в  раздумьи,  считать  ли  их
двумя сортами или одним? Или повыдергать и вычеркнуть из плана?  Или  дать
новые названия, но тогда они не будут  такими  перспективными  как  те.  А
может...

                  _____________________________________


     Прочитав рассказ, я закрыл книжку и задумался. Потом глянул  выходные
данные. Мелким шрифтом было написано, что книга  отпечатана  издательством
ИПИ и я припомнил, что  "ИПИ"  являлось  аббревиатурой  Института  Пробной
Истории при АНО, однако это ни о чем не говорило.
     - Позвольте, - вдруг взяли меня под правую руку.
     - Секундочку, - обхватили левый локоть и повели.
     Я схватил волю в кулак.
     - Какие основания? Предъявите ордер!  Я  могу  встретиться  со  своим
адвокатом?
     Правый подмигнул левому,  а  левый  подмигнул  правому,  но  меня  не
отпустили, а повели темнеющими дворами.
     - Что за нарушения свобод! - воскликнул я.
     Левый подмигнул правому, а правый левому  и  оба  продолжали  хранить
молчание. Спустя некоторое время меня втолкнули в  черный  проем,  где  я,
скатившись  по  скрипящим  деревянным  ступенькам,   очутился   в   глухом
подвальном помещении, и спиной ощущая его крохотные размеры.
     - Жожа, а где ключ, - раздался голос.
     - У меня.
     Тут  же  раздался  мелодичный  удар  колокольчика   и   передо   мной
растворилась дверь вместе с секцией полок под консервированными овощами  и
залитая ослепительным  светом,  явилась  само  совершенство,  что  я  даже
зажмурился попервоначалу.
     -  Милости  просим,  Феодосий  Никанорович,  -  пропела  совершенство
Королева Татьяна. - Я знала что вы Ищущий, а значит когда-нибудь придете к
нам.
     Она взяла меня за пальцы и ввела  в  светлую  уютную  и  даже  богато
отделанную залу, несмотря на то, что содержалась  она,  по  всему  видимо,
тайно, в подполье старого дома. Вдоль стен комнаты на меня жадно  смотрели
пар десять любопытно горящих глаз.
     - О, эти смешные Жожа и Зюзя! Верно они вам ничего не объяснили,  они
такие застенчивые. Когда они имеют что сказать и не знают с каким величием
обратиться, они молчат. Правда?
     - А я мигал Жоже, - сказал Зюзя, - чтобы он первый.
     - А я Зюзе мигал.
     - Это точно, они перемигивались между собой, -  подтвердил  я.  -  Но
теперь-то объясните куда я попал!
     Обведя глазами залу, я заметил Васю Заодно и кивнул ему  как  старому
приятелю.
     - Вы помните нашу предыдущую  встречу?  -  лукаво  спросила  Королева
Татьяна.
     - О! - покачал головою я. -  Восхищение,  в  котором  я  пребывал  от
Вашего великолепия!.. Подождите, кажется припоминаю... Кружок Истины!
     - В Последней...
     - Инстанции!
     Как только я произнес  последнее  слово,  точно  онемение  воцарилось
среди нас, я видел застывшие улыбки, расширенные глаза, а  Королева  вдруг
зашептала:
     - Тсс! С этого момента я запрещаю вам говорить кому бы то ни  было  и
где бы то ни было название нашего Кружка. С этого момента вы - один из нас
и высоким духом поиска цели бытия призваны хранить тайну. Я сказала.
     - Можно задать вопрос? - молвил я. - Не сомневаюсь, что  все  это  не
театральное представление  и  не  розыгрыш,  а  тогда  почему  никогда  не
интересуются моим мнением?
     - Постойте! - (здесь говорила, похоже, одна Королева). - Вы, что  ли,
против братства?!
     - Не поняли меня! Интересных людей я не чураюсь, но...
     - ...Но? Феодосий Никанорович!  Извиняемся,  если  что  вышло  не  по
канонам ВАШИХ общественных норм, но ведь мы  ЗАРАНЕЕ  знали  ваше  мнение.
Только прошу не спрашивать каким образом.
     - Может хватит  нюни  распускать?  -  сердито  отозвался  неприметный
человек, стоявший на фоне висевшего на стене расписного  ковра.  -  Он  же
притворяется, а давно все понял. - Этот человек был  до  того  неприметен,
что если бы не его единственная черта сердитость, то я бы и говорящего его
не заметил. Тому способствовала и пестрая рубашка под цвет ковра. -  Федя,
ты садись! Нам тут Пэл до тебя сообщение начал зачитывать.
     - Конечно, продолжайте заседание! - воскликнул я.
     На диванчике потеснились и я плюхнулся в  середину,  по  соседству  с
Василием. Зашевелился скромнейший на вид из старичков.
     - Пожалуй удобнее  будет  сначала.  Только  сообщение  -  это  громко
сказано, скорее мысли вслух. Когда я думал над поставленной в прошлый  раз
проблемой произрастания человеческой сигнальной системы  из  фантазерства,
мысль моя флуктуировала...кха-кха...
     Старичок поперхал в раскрытую рукопись.
     - ...в такую область... Что такое знания? Знания  ведь  очень  важная
вещь для бытия человека  и  они  заключены  в  большинстве  своем  в  виде
записанного слова. В мире записано знаний больше, чем знают вместе  взятые
люди, потому что человек может записать  мысль  и  через  некоторое  время
забыть (здесь мы говорим не о потенциальном,  а  об  активном  знании),  а
также потому что написанное слово живет дольше  автора,  а  он  мог  знать
что-то, чего не знают другие люди.
     А теперь посмотрите  что  творится  с  книгами.  Допустим,  какого-то
человека волнует незначительная проблема, при разрешении которой он ощутил
нехватку информации. Человек идет в библиотеку и вдруг  обнаруживает,  что
завален книгами приблизительно по его тематике. Тогда:
     1) нет книги именно-именно той темы, которая нужна, но зато:
     2) книг по соседствующим областям знаний - горы;
     3) а потом он понимает, что и нужных ему книг  -  целое  море,  поток
авторов и названий, что даже пересмотреть их все не хватит дня, а  не  то,
чтобы выбрать необходимую информацию. В  каждой  книге  есть  хотя  бы  по
строчке  чего-то  нового,  но  основная  часть  информации  -  повтор  или
словоблудие.  Человек  вместо  подлинника  иной  раз  изучает  комментарии
комментариев подлинника - это ли не ужас? А теперь, друзья,  поймите,  что
сказанное касается не только знаний, но и: искусства, образования, прессы,
истории и т.д. и т.д. ...

     На этом, Читатель, я может быть и закончил бы очередную главу  своего
повествования, если бы Вася Заодно вдруг не отвел меня  в  сторонку  и  не
вручил черновика своей рукописи.
     - Не хотите посмотреть? - с хитринкой в голосе спросил он.
     Я взял рукопись в руки и на первой странице прочитал:

        Человек  =  Животное      +        Разум
                       |                     |
                  (хочет жить)       (хочет жить в любви)
                       |                     |
               (внешний мир чужд)   (внешний мир интересен)

     Путь к любви = "Поиск" (философия, науки)  +  "Построение"  (религия,
пополнение культурофонда) + "Движение" (прогресс,  улучшение  общественных
отношений).


     (НЕЧТО ПОСЛЕ ЧЕЛОВЕКА) = Животное + Разум + ?


     - Василий Памфнутиевич, - тихо спросил  я,  -  какова  истинная  цель
Кружка?
     - Борьба против застывания, - тихо ответил он. - А то люди приходят к
любви и пребывают в любви и застывают в любви.


                        Глава восьмая и последняя

     Я заболел.
     Может я и акклиматизировался, но на время, а  долго  жить  мне  здесь
нельзя. И вообще, всегда надо возвращаться домой вовремя.
     Но постиг премудрость эту я только теперь, когда заболел -  и  не  то
чтобы заболел, но во всяком случае абсолютно здоровым себя не  чувствовал.
Есть не хотелось, по телу разлилась сухая лень и все утро пролежал  одетым
на заправленной постели. Где-то в районе обеда впал в неглубокую  дрему  и
тут то ли сновидение приключилось, то  ли  из-за  перегородки  с  соседним
номером послышалась ясно различимая человеческая речь. Говорили двое.
     - Хе-хе. Что теперь скажешь?
     - Сам знаешь. Эксперимент окончен.
     - Давай еще раз подчеркнем его результаты, чтобы осознать  и  уложить
их в памяти.
     - Первое и основное - испытания он не выдержал.
     - Как! А разве... А я думал...
     - Стоп! Ты судишь по первоначально разработанному плану. Сейчас-то  я
уже могу тебе рассказать, что план был изменен и знали о новом плане всего
четыре человека. К концу недели завершится повторная обработка  информации
и Маслим  посвятит  тебя  во  все  детали  проведенной  операции.  Уверяю,
материала для твоей диссертации будет предостаточно!
     - Ох, еще с Королем объясняться!
     - Маслим все уладит. А слепок пациента отправим в музей Института.
     - А скажи же, непросто было все разработать и технически исполнить за
короткое время.
     - Ага. Знаешь, я что сейчас подумал.  Вещь,  произведенная  человеком
будет совершенна, когда производивший ее был счастлив. Или не так?..