ажному желтому отелю, затем  внутрь  него,  вверх  по  лестнице,  по
коридору и в номер, в молочно-белую кровать. Внезапно вся мокрота схлынула
и я пробудился.
     Надо  мною,  наклонившись  будто  стрела   башенного   крана,   стоял
Генерал-Консул.
     - Пробудились они, пробудились, - закудахтал он. - Никаких злокозней,
милейший, все издержки адаптации.
     Я приподнялся. Я весь был в прохладном поту и некоторой слабости.
     - Искренне извиняюсь, - продолжал  тараторить  Генерал-Консул,  -  но
время моих полномочий окончилось и я передаю вас в следующие  руки.  Итак,
прощайте? Не поминайте лихом, - вскрикнул он и выскользнул за дверь.
     В проем тут же сунулась новая, прилизанная физиономия.
     - С вашего э-э... можно? - спросила она вежливо.
     - Заходите, заходите, - пригласил я, плохо соображая.  Сев  на  обрыв
кровати и свесив вниз ноги, я  нащупывал,  абсолютно  бесплодно,  впрочем,
тапочки.
     В комнату вошел жизнерадостный мужичонок и представился  "комендантом
сего гостеприимного заведения".
     - Вы не обижайтесь на него, - кивнул на дверь.  -  Генералу  не  дают
много знать, а что скажут, то и он говорит.
     - А кто им руководит? - безвинно спросил я.
     Комендант занукался, замыкался, стал выкручиваться, ходить вокруг  да
около кустов, но потом честно признался, что не знает,  что  возможно  это
люди Короля, а возможно и нет, и что  у  НАС  нет  шансов  когда-либо  это
узнать. Но, однако, уже поздно и я мешаю вам отдыхать; ложитесь спать,  ни
о чем не думайте. С завтрашнего дня вы переходите  в  ведомство  господина
Помидура, а жить пока будете в этой гостиничке и в этом  вот  номере.  Так
что спокойной ночи, мистер Феодос. С удачным прибытием!
     - Подо-ждите, - недоверчиво остановил я его и покачал головой. -  Вот
вы сказали, что сейчас ночь, а за окном светло. Где ваша хваленая  логика?
Нету логики. Может быть у вас геостационарное солнце? - я почувствовал как
меня кольнуло в самые глубины подсознания, что не пролетело и суток,  а  я
уже погрязаю в ИХ образе мыслей.
     Комендант улыбнулся и с жаром потер руки.
     - Обожаю  легкие  вопросики,  -  сказал  он  и  даже  содрогнулся  от
удовольствия. -  Легкие  вопросики  не  ставят  в  неудобное  положение...
Объясню вам запросто: смены дня и ночи у  нас  нет.  Это  раньше  были,  а
теперь на улице всегда светло. Зато посмотрите на окно: стекло-фотофаг как
последнее изобретение кооператива "Нерукотвор". При включении питания  это
стекло становится непроницаемым для света. Все просто.
     Я грустно почесал затылок.
     - Не понимаю стопроцентно.
     - Поймете когда-нибудь. Может быть. Выключатель на стене.
     - Ну хорошо, а каков распорядок дня в отеле? Ресторан ночью открыт?
     - ........... Мы питаемся в столовой! -  с  проникновенной  гордостью
прошептал комендант. - Она работает с десяти ноль-ноль утра.
     - Как поздно!
     - Всего распрекраснейшего, - буркнул комендант. - Ключ-то вот,  -  он
звякнул ключом о стол и выскочил за дверь, весело посвистывая.
     Я спрыгнул с кровати и в  растерянности  сделал  несколько  шагов  до
окна.  Окно  выходило  в  глухой  дворик,  где  среди  горы  угля,  связки
подгнивших пиломатериалов и ряда ржавых  мусорных  контейнеров  тусовались
лохматые дворняжки и пьяный дворник  метлой  смахивал  пыль  с  забора.  Я
выключил свет, то есть, точнее, включил темноту и юркнул  под  белоснежное
одеяло. Стало хорошо.
     Вначале было хорошо, а потом плохо. Засыпал я долго и трудно. Мне все
мерещился перелет и люди Дуремонии, с которыми  удалось  познакомиться,  а
особенно донимала вероятность: скорее  уж  все  жители  Земли  добровольно
откажутся от чаевых, чем незнакомая планета будет разговаривать  на  твоем
языке. Что-то я этого не мог понять.  Я  чувствовал,  что  мне  специально
подсовывают чудеса, чтобы я удивлялся, а за ширмой прячется нечто большее,
даже зловещее, но понять я его уже не смогу, меня на него не хватит. "Ууу,
- бормотал я сквозь  дремоту.  -  Мы  вас  еще  поизучаем...  мы  вас  еще
повоюем...  мы  это  идиотство  и  идиотиков  ваших  повыселим,  а   добро
поселим... ууу..." И уснул окончательно.

                               Глава вторая

     (Солнечный зайчик бесшумно подкрался, а потом что было  силы  прыгнул
всем своим весом в глаза. Феодос выскочил из-под одеяла и отпрянул  спиной
к стене. Ножки кровати от  энергичного  резонанса  подломились  и  на  пол
посыпались матрацы, подушки,  а  за  ними  скатился  и  сам  Феодос.  Утро
наступало добрейшее-предобрейшее...)
     Я встряхнул головой и отвратительный  сон  исчез.  Контуры  предметов
едва различались в темноте, с улицы доносились однообразные ухающие  звуки
с  пришлепыванием,  будто  кого-то  молотили  обухом.  Внезапно   зазвонил
телефон, я нервно вскочил, пошарил рукой по стене и выключил  эту  темень,
что хоть глаз выколи. Телефон надрывался с червонного старинного комода, я
сорвал его трубку и крикнул:
     - Алло!
     В ответ послышалось астматическое шипение.
     - Алло! Алло! - кричал я, чувствуя таинственную важность звонка.
     - Ну чего ты на меня орешь, - отозвалась лениво, наконец,  трубка,  -
простая проверка связи, - и перешла на частые гудки.
     Я взглянул на часы - на самом деле ночь еще  продолжалась.  И  голова
разбухла от  недосыпания:  будят,  понимаете!  Я  был  зол.  Меня,  словно
разбуженного зимой медведя, потянуло шататься по углам  комнаты  с  благой
целью вытворить чего-нибудь эдакого. Чего бы такого совершить!
     Я все обшарил. В холодильнике лежала пачка печенья  "С  приветом",  с
подоконника  я  подобрал  заинтересовавшую  меня   красочную   газетку   с
интригующим названием "Здрасте и страсти",  а  на  закуску  увлекательным,
почти детективным  поискам  пришлась  пузатая  банка  кофе  с  кофейником,
которые обнаружились чисто случайно, почти по наитию бывалого духа  -  под
кроватью. Конечно же, я сразу захотел испить  кофе,  а  пока  напиток  мой
кипятился,  улегся   обратно   в   постель,   основательно   взявшись   за
публицистику.
     Газетка была восхитительно подобна всему тому,  с  чем  я  уже  успел
познакомиться  в  этих  землях.Но  лучше  перескажу.  На  первой  странице
располагался веский политический мусор. Слегка  попахивало  гнильцой,  над
которой хищно кружили изумрудные мухи. Во-первых, некто  по  имени  Король
Руслан Первый на  собственной  пресс-конференции  сделал  Заявление.  Мол,
вчерашней ночью в честь иностранной делегации  из  Сколопентерры  был  дан
торжественный Обед (не путать с обетом) с тайной целью  продолжить  диалог
по  спорным  землям  мыса  Хорн.  В  итоге  королевские   винные   погреба
опустошились   на   триста   семнадцать   марочных   бутылей   девяти    и
одиннадцатилетней  выдержки,  во  время  коего  опустошения  некоторых  из
безответственных министров пришлось развезти по домам  раньше  времени  по
причине  их  неблагополучного  для  дипломатии  состояния,  а  Королевский
Астролог, глядя на беззвездное  небо  с  высоты  балкона  изрек  очередное
предсказание:  "Это  выльется  нам  в  копеечку",  которое  и  сбылось  по
подведении окончательных итогов встречи. Казна, как  выяснилось,  потеряла
только на явствах порядка полутысячи империалов в золоте. Итак,  результат
мы получили не многим лучше, чем если бы вели военные действия.
     В заключение Король дотошно, можно даже сказать брюзгливо перебрал по
косточкам все свое окружение, и среди наиболее частых имен было имя принца
Ништяка Тарантландского.
     Я в смятении перевернул страницу. Кофе сварилось и,  смакуя,  я  стал
пить его небольшими глотками.
     Вскользь шла заметка о прибытии некоего Блюмбеля, то  есть  меня,  из
Вторичного мира и что ответственные лица примут все необходимые меры. Пани
Лоджия с горечью сообщала об отложении  на  неопределенный  срок  процесса
бракосочетания  Тильды  и  Апострофа  по  причине  отсутствия   кружев   к
свадебному платью невесты и красных розочек к костюму жениха  и  что  наша
уважаемая Фабрика выпускает только противные желтые розочки, а вот красных
нет нигде, пусть уж лучше бы желтые гвоздики  делали,  а  не  розочки  или
пусть совсем не берутся, руки бы  поотсыхали!  Далее  я  был  стремительно
вовлечен в давнишний спор незауряд-лейтенанта Хрякина и  зауряд-полковника
Алисы  о  методах  воспитания  и  вербовки  солдат,  который  был   начат,
по-видимому, давным-предавно и превратился в  мелодраматический  сериал  с
неожиданными завязками и развязками к удовольствию читающей публики.  Спор
заключался в том, что Хрякин выступал с предложением готовить  солдат  еще
со младенчества, что у человека нет объективной воли  выбора  и  на  какой
путь  мы  ребенка  наставим,  тем  он  и  вырастет;   а   Алиса,   -   как
подразумевалось, старый бюрократ, хрыч и военщина, задвигал плечом молодые
кадры, - возражал ему и говорил, что каждый  человек  должен  созреть  для
предназначения и выбирать (военную службу  или  гражданскую)  самолично  и
хорошенько обдумав. Например, в этом номере  газеты  (а  она  датировалась
сегодняшним числом!) Хрякин вызывал полковника на дуэль к полпятому вечера
для радикального разрешения затруднения, но Алиса отвечал, что как честный
гусар, он этому "Свиньеву" не товарищ и не будет идти у него на  поводу  и
вступать с ним в  аферы.  В  ход  пошли  амбиции,  чины  и  более  тяжелая
артиллерия.
     Бр-рр. У  меня  даже  голова  закружилась.  Я  просмотрел  оставшийся
материал и выбрал еще одну "жемчужину".  Некто  пан  Говорухин  критиковал
некоторых  лиц,  имена  которых  замалчивались,  что  они,   вот,   вывели
продуктивную породу мясо-молочных кур и остановились  на  этом  достижении
вместо того, чтобы  продолжать  перспективные  исследования  и  продвигать
прогресс вперед, а они вот, трутни академические,затухли на гребне  славы,
гребут дивиденды лопатой,  тормозят  развитие  науки  своим  бездействием,
распространяя заразу идеологии: "Кто ничего не делает, тот НЕ ОШИБАЕТСЯ".
     Я отложил газету в сторону, залпом допил кофе  и  накрылся  поплотнее
одеялом. После кофе я всегда удачно засыпал, так вышло и на этот раз.
     Мне не приснилось ничего.

                                  * * *

     ...в разгаре утра опять разбудил бойкий телефон.
     - Ну чего там, блин, - проворчал я ему. - Назло не подойду! -  но  он
продолжал верещать, так что пришлось-таки вскочить и  что-то  прорычать  в
его электронные внутренности.
     - Ну ты и засоня! - рыкнули в ответ. - Жрать давай!
     - Кому? - сонно спросил я.
     - Ну почему сразу "кому"! Я ему про Ваню, а он мне  про  Фому!  Беги,
дурень, в столовую, все тут столпились, понимаешь,  ждут  открытия,  а  он
дрыхнет... Про Фому он мне...
     Телефон был неприкреплен и больно упал мне на ногу, а поднимая его, я
уронил трубку. Когда я и ее поднял, выпутавшись  из  крученых  проводов  и
прислонил к уху, там еще раздавалось ворчание: "...про Фому  он  мне  тут,
понимаешь, мозги накручивает..." Прислушавшись, я понял, что  говорят  уже
давно не со мной и осторожно отключил аппарат.
     Одевшись, пошел искать коменданта. В коридоре  меня  чуть  не  сшибла
толпа, бежавшая  с  криками:  "Кефир  принцу!  Кефир!"  в  длинных  рясах,
наступая друг другу на полы. Неслись, должен заметить,  довольно  здорово.
Неужели они так любят принца? Вот где закавыка.
     Перед лицом очутилась обитая дерматином дверь с вывеской,  гласившей:
"И. О. Протухнин, комендант".
     - Изучаем-с? - неожиданно громко окликнули меня.
     Я оглянулся и увидел опрятное молодое лицо без усов, но с  остренькой
эспаньолкой. Ладно на нем сидела военная, с расшитыми эполетами форма.
     - Инициалы изучаем?
     Я бросил взгляд на дощечку.
     - Почему же. Так просто.
     - Вот я тоже знавал одного, - сказал он, -  звали  Имеон  Отчествович
Фемилиус, восьмиюродный брат друга моего бывшего одноклассника.
     - Интересно.
     - Ага?.. Разрешите, Федор, буду вас Федором звать? Мы кушать?
     Я кивнул. А навстречу  уже  неслась  обратно  дикая  толпа,  громыхая
пустыми молочными бутылками. "Нет кефира! Скажем принцу, что нет кефира!..
Тише!!" Я вжался в  стену,  пропуская,  но  они  внезапно  притормозили  и
окружили моего молодого собеседника.
     - "Принц!.. Это комендант все!..  Весь  кефир  вылакал,  подлюга!"  -
"Двадцать литров?" - "У него  жена  и  две  собаки."  -  "Ну  хорошо,  все
свободны." - "Принц, мы реализуем все ваши желания!" - "Подобным  образом?
Идите, говорю", - и  толпа  весело  рассеялась.  Мы  сплотились  после  ее
нашествия и ускорили шаг.
     - Так вы и есть принц? - с любопытством  спросил  я,  теплея  к  нему
расположением. - Тот самый?
     - А мы разве не узнали меня? Принц Ништяк, будем знакомы.
     - О вас последний номер газеты писал.
     - Нет номера, который обо мне не писал. Я у них в перманентной моде.
     - А кто такой господин Помидур? - совсем неожиданно повернул я в свою
сторону, вспомнив в чьем ведоме нахожусь.
     - Трюфель... - принц многозначно помолчал. - Он, да его жена, госпожа
Помидура - два трюфеля; такие же мягкие и зануды... Еще  простите,  у  вас
случайно не тонкое воспитание? А то я говорю такие вещи...
     - Наоборот, я хочу больше всего узнать. Вы мне его покажете?
     - Безусловно.
     Быстрым шагом мы прошли один крытый пролет над тихой, словно  заводь,
мостовой. Мы прошли второй  крытый  пролет,  упиравшийся  дугой-радугой  в
панцирь громоздкого общественного здания, издали похожего  на  стог  сена.
Там и оказалась королевская столовая. Перед ее дверьми переминалась с ноги
на ногу толпа, жадно глядевши на стенные куранты, погнутая стрелка которых
отчеканивала где-то последние секунды десятого часа.
     - Пойдем скорее, - потянул принц в сторону.
     - Так вот же двери, - воскликнул я, слабо, впрочем, сопротивляясь.
     - Тише, - огрызнулся  он.  -  Где  прикрыты  двери  для  всех,  рядом
обязательно есть распахнутые двери для осведомленных.
     Мы протиснулись в низкий грузовой лаз, прикрывавшийся фанерным щитом,
очутились в глубине зала и принц сразу увлек меня занимать место.  Кое-где
за  резными  столиками  уже  сидели,  подчуясь,  очень  важные  персоны  и
провожали нас безучастными взглядами. С треском растворился главный  вход,
но мы успели козырно устроиться: столик на четверых, обзорный вид  на  всю
территорию и средней дальности расстояние до раздаточной.
     Народ ринулся в бой. Кругом бренчало, лязгало, клокотало кишащее море
голодных. На подмостки  у  аван-стены,  -  недалече  от  нас  -  взобрался
заспанный  священник,  клюнул  носом,  оглядел  (я  подозреваю,  невидящим
взором) весь зал от окна до конвейера и пробормотал: "Бу-бу-бу.  Аминь..."
Повторно клюнул носом и скатился  назад  вниз.  Я  еще  подумал,  странный
ритуал.
     - Не этот Помидур? - робко спросил я.
     Принц отрицательно мотнул головой.
     - Мы закажем как обычно?
     Спросил и исчез в недрах кухни, источающей немыслимые запахи,  и  тут
же  вернулся,  катя  вперед  себя  тележку  с   наставленными   курящимися
тарелками. Со стороны же раздаточной вразвалочку к нам приблизился  полный
мужчина с лоснящейся физиономией, к югу  оканчивающейся  густой  двугорбой
бородой, а к северу, выше лба, - плешиной.
     - Боюсь, не помешаю? - поздоровался он и втиснул на столешницу еще  и
свои явства.
     Принц взглянул.
     - О-о, и пан Говорухин! Как всегда  -  вовремя...  Человек  Слова,  -
представил он его мне. - А это - помните? - Федор Блюмбель, о  котором  мы
говорили.
     - Ага-а! - широко произнес Говорухин, ощупывая меня своими  глазками.
- Что ж, решим тутошние проблемы и за Землю примемся. Отчего же бы и нет?
     Я стал принимать пищу. Я  не  знал  что  там  такое  плавает  в  этих
тарелках, но, можно сказать,... было довольно съедобно.
     - Первичный мир, десятичный мир - какая разница?  Нет  нам  до  этого
дела!.. Жизнь - из мелочей, вот и оборотим очи от пути  Млечного,  Господа
нашего тропы, к мелкому, жалкому, но правящему.
     - Приберегите, пан, силы до конференции! - воскликнул Ништяк.
     - Но не в мелком великое! - возразил я на слова Говорухина.
     - Вы что, масон?
     - Нет!! - крикнул я, перебивая грохот бьющейся посуды.
     - Кстати, о конференции, - закричал вслед за мной пан принцу.  -  Она
уже  состоялась  э...  подпольно,  зато  безо  всякого  надзирательства  и
нервотрепки...
     Черт, там что, грузовик стекла на пол вываливают!
     - ...Хотите посмотреть стенографический отчет моего выступления? - он
покопался в сумке и, разыскав, протянул нам пару листочков.
     "Миморандум", - прочел я заслезившимися от острой приправы глазами.

                                  * * *

                                Меморандум
                       "ОПС" (О пользе сокращений)

     _ Prof. honoris causa Dr. Говорухин Э. -Ю. Я.

     Здравствуйте все! [кивок головой]. Почтенно  кланяюсь  незнакомцам  и
жму руки друзьям [улыбка на лице]. В который раз являюсь к вам и  опять  с
новой  проблемой,  потому  что  кол-во  их   неисчерпаемо,   имя   им   [с
восклицанием] - легион.
     Что значат для нас сокращения слов? [немой вопрос]... Весьма  многое.
С  продвижением  НТП,  приходом  7-й  НТР  [маска  уважения]  темп   жизни
невероятно возрос, усилился поток информации и язык, за неимением  лучшего
орудия общения, приходится совершенствовать...[напряжение мысли]... Первое
- соображения времени. Сравните, напр., НИИ, авиа_, горисполком, ГСМ,  КБ,
ГД, ч.т.д.  (or  q.e.d.  (сколопентеррск.)),  НЛО,  etc.  с  их  мудреными
длинными оригинальными  названиями.  В  среднем,  на  полное  произнесение
широко используемого выражения уходит от двух до пяти сек.,  на  запись  и
того более, в то время как на его сокр. вариант -  не  более  секунды.  По
всей стране это чистая  экономия  десятков  тысяч  человекочасов  в  день.
Подсчитано, что отношение затраченного времени  на  произнесение  краткого
варианта  к  полному  выражению  падает  в  геометрической  прогрессии   с
возрастанием длины исходного выражения (NB!), что делает  это  направление
совершенствования  языка  еще  более   привлекательным.   Проверьте:   зам
(заместитель) и ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота). Да, товарищи,  время
со временем дорожает [сожаление по поводу].
     Но перейдем ко второму - соображениям  эстетики.  Сокращения  придают
колорит языку, углубляют и украшают его. Как думаете, не лучше  ли  вместо
длинного набора закорючек увидеть в анкете  всего  три  буквы:  Ф.И.О.?  А
гордое "Ко", "корп." или "инкорп." в названиях  компаний?  А  целый  пласт
выражений, несущих и психологическую нагрузку? Кого не бросает в дрожь при
произнесении ДДТ,  ЛСД,  ЧП,  МЧС,  ГАИ,  КГБ,  ФСБ,  НАТО  [подрагивания,
переходящие в судороги]  (в  то  время,  как  диэтиламид,  государственная
автомобильная инспекция  и  дихлордифенилтрихлорметилметан  совершенно  не
трогают глубины души).
     Товарищи! К очевидным плюсам словарных сокращений отнесем,  вслед  за
мной: экономию  материалов  (ресурсов  Вселенной),  экономию  пространства
(объема Вселенной), гораздо больший уют жизни, а главное -  величие  буквы
или, в широком смысле, символа приходит на смену величию слова! Причем это
кардинально новый уровень письменности, нежели был в первобытном обществе.
     Итак, досточтимый Король говорит - урезания; Ее  Величество  Королева
твердит -  купирования,  а  я  ору  -  сокращения!  сокращения!  [пьет  из
графина]... и КПД сокращений громаден.  Технические  новшества,  подумайте
сами, лишь слегка и косвенно  удлиняют  жизнь  человека,  но  в  обмен  на
облегчение труда они, зачастую, портят нервы бешеным ритмом, что  приводит
уже к укорочению жизни. Таким образом имеем палку о двух  концах  -  одним
концом бьем, другим в ответ получаем.
     Поэтому... [великодушный жест рукой]. Братья! Сокращения слов,  затем
предложений, идей (а в будущем, возможно, и целых информационных плас