профессор  и  трактирщик,  розовые  от
смущения. Джип подбежал к калитке.
   - Не согласился? - спросил он. - Я так и знал!
   - Старый прощелыга! - сказал трактирщик в угрюмой ярости. -  Уж  выбрал
ты себе родню, ничего не скажешь!
   - А что! - осведомился Джип невинным тоном.
   - Он говорит, - сказал профессор, -  что  не  может  отдать  свою  дочь
негритянскому царьку. Говорит, что он лично против расовой  дискриминации,
но что скажут другие династические кланы...
   - ...и всякая такая ерунда, - добавил трактирщик. -  Он  требует  назад
свой луидор.
   - Отдайте, если хочется, - Джип насмешливо фыркнул. Трактирщик сказал:
   - Ты не смейся, малый. Чую: опять задумал штуку. Говори, какую.
   - Да, мальчик, - сказал профессор. - Как ты намерен поступить? Не  надо
глупостей, прошу тебя...
   - Ладно, ладно, - сказал Джип, - сейчас увидите. - Ку-ку, Марго!
   Марго появилась в окне.
   - Ку-ку, Джип!
   - Выходи, я жду!
   - Минутку, Джип! - она скрылась.
   - Вот и все, - сказал Джип и продолжал, будто цитируя газетный отчет. -
Прекрасная принцесса была среди бела дня похищена шайкой злоумышленников.
   - А дальше. Джип? - с тревогой спросил профессор.
   - Дальше? - переспросил Джип, глядя как Марго  с  чемоданчиком  в  руке
бежит к нему через палисадник. Он подкинул на руке корону. - Я знаю одного
хрыча - тут, за углом... - и осекся,  покосившись  на  трактирщика.  -  На
дорогу нам хватит.
   - Ты снова уходишь. Джип? - сказал профессор  с  мольбой.  -  Не  надо,
останься.
   Джип сказал:
   - Не могу. Это ты пойдешь с нами. Я ведь, между прочим,  специально  за
тобой пришел. Ты нам нужен, велели разыскать. Понятно?
   - Не могу, Джип, - сказал профессор. - Мне поздно... и там я  не  успею
привыкнуть, не смогу работать. Это все-таки наша страна. Джип.
   - Сам знаешь, теперь тут все пойдет по-другому, - добавил трактирщик.
   - Все равно не могу, - сказал Джип. - У меня ведь тоже  есть  кое-какие
делишки. Иногда даже серьезные. Марго, ты оставила своему старику записку?
   - Да, - сказала Марго.
   - Молодчина. Родителей надо уважать. Пошли!
   Но трактирщик загородил им дорогу.
   - Да что это? Я не пущу!
   Джип  посмотрел  на  него  веселыми  блестящими   глазами.   Трактирщик
заворчал. Джип показал ему корону.
   - Сколько стоит этот бублик, по-вашему?
   - Не знаю, - угрюмо сказал трактирщик. - Надо взвесить. Пойдем.
   - Ладно, - сказал Джип. - А ты, папаша, стой  пока  тут  и  не  вздумай
удрать.
   Они ушли втроем, но профессор не заметил этого. Чертя ногтем  в  книге,
он бормотал:
   - Альфа-эндорра фрувиалирует...
   В это время в королевском особняке разгорался скандал. Послышался голос
Наполеона VII:
   - Вы сами все время говорите, что вы ответственный квартиросъемщик! Вот
и платите излишки за газ!
   - Сколько надо, плачу! - отвечал  король  Людовик.  -  А  вы  со  своей
прачкой...
   Императрица завизжала:
   - Напа, ты слышишь? Опять твою жену оскорбляют!
   - Вы потише, гражданин Капет! - закричал Наполеон.
   - Ка-апет?! - взорвался Людовик XXIV. - Ах ты узурпатор!
   - Сами вы, Капетинги, узурпаторы! -  послышался  еще  чей-то  голос.  -
Нечего на зеркало кивать, коли рожа крива!
   - А вы, Каролинги, лучше? - послышались другие голоса. -  Ха-ха,  когда
Гуго... Так им и надо! Мы, Меровинги... - и тут поднялось такое  -  как  в
собачьем питомнике в час кормежки.  Из  хора  голосов,  наконец,  вырвался
голос короля Людовика:
   - Марго! Марго, они опять меня... довели. Марго! - а галдеж в доме  все
разрастался. - Куда же она девалась? А-а!.. - закричал  вдруг  король.  Он
высунулся из окна, оглядел  улицу.  -  Сбежала!  С  каким-то  негритянским
корольком! - тут он заметил профессора, помахал белым листочком - запиской
Марго. - Вы  слышите?  Она  сбежала  с  вашим  протеже!  Бросила  меня  на
растерзание... этим... Ишь! Вы только послушайте: Меровинги,  Каролинги...
- он обернулся. - А кто вы такие?  В  сущности?  Паразиты!  Эксплуататоры!
Марго, Марго... - и, зажав уши, король пробежал через весь  дом,  выскочил
на улицу. Профессор, поглядев в его несчастное лицо, захлопнул книгу.
   -  Послушайте,  -  сказал  он,  -  бросьте.  Пойдемте  прогуляемся,  вы
успокоитесь...
   - Нет... - сказал король Людовик.  -  Нет!  Что  мне  остается?  Вы  их
слышите? Заедают сожители! Орут... хуже рыжих! Марго сбежала!  Вы  знаете,
он был даже не дворянин, когда мы  встретились.  Я  ее  за  Карлоса  думал
отдать - соседняя держава, вдовец... Не переживу! А слушки-то,  слушки  по
городу ходят... Империя-то наша,  говорят,  того  -  тю-тю!  Ох,  беда  за
бедой... Ох, надоело мне!.. Я знаю, что я сделаю! - закричал он и  ринулся
в дом. Скандал там сразу разгорелся  пуще.  И  вдруг  из  раскрытого  окна
раздалось дребезжащее старческое пение:
   - Алон, анфан де ла патри! - пел король Людовик.  Из  окошка  высунулся
трехцветный флаг Французской республики. Держа  флаг,  король  отсалютовал
профессору шпагой. Кончики его седых мушкетерских  усов  победно  торчали.
Людовик  продолжал  петь,  и  под  звуки  "Марсельезы"  из  дому  высыпали
Меровинги, Каролинги, Капетинги с картонками, узлами, чемоданами.
   - Безбожник! Санкюлот! Робеспьер! - вопили они, грозя королю кулаками.
   Последними выбежали Наполеон VII и его супруга. За  ними  со  шпагой  в
руке выскочил король Людовик.
   - Вон из моего дома! - кричал король Людовик.
   - Еще уви... - начал Наполеон, но тут король кольнул его шпагой  сзади,
рявкнул грозно:
   - Что?! Собирай манатки! Сматывай удочки!
   Наполеон VII, наконец, осознал серьезность происходящего.
   - Ваше величество, - заныл он, пятясь к калитке, -  не  гоните!  Некуда
мне идти!
   - В изгнание! - топорща усы, ответил король. - На остров Святой Елены!
   - Туда пароходы не ходят, и денег нет! - плакался Наполеон VII. -  Ваше
величество, смилуйтесь, дайте  должность  поручика  артиллерии  и  каморку
какую-нибудь!
   - Чтобы ты снова нас надул, как в 1852 году? - сказал  король.  -  Шиш!
Выметайся! - последовал жест шпагой, настолько внушительный, что  Наполеон
с супругой мигом очутились за калиткой.
   Очистив палисадник от противника, король пропыхтел:
   - Уф... Вот и все. Нет, не все!
   Он взял кусок мела, влез на  стремянку,  зачеркнул  на  фасаде  надписи
"Французская  империя"  и  "Королевство   Франция"   и   написал   крупно:
"Французская республика".
   - Французская республика! Вот теперь  все,  -  сказал  король.  -  Наше
семейство  настолько  утомлено  революциями,  что  я...  давно  уже  начал
подумывать, что этот способ правления имеет свои преимущества. Тем  более,
что  империя-то  теперь  наверняка...  гм...   того!   Теперь,   гражданин
профессор, мы можем спокойно встретиться у меня,  поговорить  и  выпить...
Что пьют пролетарии? Пиво! Будем пить пиво. А мосье  Джип  и  Марго  могут
сочетаться гражданским браком. Жилплощадь у нас теперь вполне приличная, а
я, как демократ, уже не возражаю.
   - Боюсь, что из этого ничего не выйдет, - сказал профессор.
   - Ничего, выйдет! - бодро отозвался Людовик. И закричал:  -  Вы  только
посмотрите! Идут! Прусский король, русский император и  еще  целая  орава!
Все с оружием! Ах, вот это что: Священный союз! На меня, на одного!..  Ну,
феодалы паршивые! Я вам сейчас устрою Вальми!
   - Не много ли их? - с тревогой спросил профессор. - Вам надо уйти.
   - Ни в коем случае, - сказал Людовик.  -  Ни  за  что!  Сейчас  увидите
мировецкий спектаклик! А по ходу этой маленькой потасовки мы с вами успеем
побеседовать о разных полезных и приятных вещах, -  Людовик  со  шпагой  в
руках кинулся в гущу  неприятельского  отряда.  -  Как  вам  нравится  эта
история с рыжими? - кричал он, нападая и отражая удары. - А  вы  заметили,
что радио молчит? Говорите, говорите, приятель, я слушаю! Как вы  думаете,
что будет с бывшей империей?
   - Может быть, мы на пороге перемен, - сказал  профессор.  В  это  время
появились трактирщик. Марго и Джип.
   - Ах, опять! - сказала Марго с досадой, увидев завязавшееся сражение.
   - Ты вернулся, мальчик? - сказал профессор.
   - Я просто еще не ушел, - ответил Джип.
   Внезапно  на  всех  перекрестках,  на  всем  пространстве  от  харчевни
"Дядюшка Мирбо" до оптового склада "Токтима  и  сыновья.  Рогожа  и  кожи"
захрипели динамики. И заговорило радио.
   - Стой, смирно! - рявкнули динамики голосом Верховного  привратника.  -
Сообщаем верноподданному населению, что военное положение остается в силе.
За распространение ложных слухов об  особе  государя  и  положении  дел  в
империи виновные будут  приговариваться  к  высшей  мере.  Его  величество
государь суперимператор находится в добром  здравии.  Слушайте  голос  его
величества!
   - Джип, Джип! - засипел в динамиках голос Пипа. - Ты  не  думай,  я  не
дурак, я тебя давно раскусил.  В  моей  империи  политикой  заниматься  не
позволю! Я тебе советую: явись добровольно,  а  то  хуже  будет.  И  хрыча
своего тащи, понятно? Может, я вас еще помилую. Я теперь, знаешь, - ого! И
к Марго лучше не суйся. Я на ней сам женюсь, она милашка!
   - Его величество обращается со  словами  увещевания  к  своему  бывшему
другу, который его предал.  Государь  обещает  ему  не  отказать  в  своем
неисчерпаемом милосердии. Что касается  происшествия  с  рыжими,  виновные
найдены и  будут  наказаны.  Любезные  верноподданные!  Выявляйте  истинно
рыжих,  которые  скрываются  теперь  под  маской  брюнетов  и   блондинов.
Ша-агом... марш!
   Загремел пышный свирепый марш прусского образца. По улицам  с  бледными
улыбками замаршировали прохожие.
   Когда радио заговорило, бой  остановился.  Пользуясь  затишьем,  король
Людовик  пробрался  в  палисадник,  проворно  стер  надписи   "Французская
империя"  и  "Французская  республика"  и  обновил  надпись   "Королевство
Франция".
   - Эх, -  слегка  озадаченно  произнес  Джип.  -  Похоже,  что  придется
начинать сначала!