-  послышался  внятный  шепот.  И  Джип  увидел  среди  королей
принцессу  Маргариту.  Горностаевая  мантия  очень  ей  шла.   Марго   под
прикрытием мантии вскарабкалась на трон с ногами. Никто  не  заметил,  как
французская принцесса и герцог де Сан-Доминго обменялись знаками.
   Церемониймейстер звучно произнес:
   - Его величество суперимператор Цезарь-Адольф Второй!
   С шуршанием раздвинулся занавес перед задней стеной, и открылся стоящий
на возвышении одинокий трон. Трон был пуст. Зато над ним  на  стене  висел
портрет императора, такой огромный, что, стоя вблизи,  можно  было  видеть
только ботфорты со шпорами. Монархи, встав с тронов, поклонились портрету.
Церемониймейстер, став на одно колено, доложил:
   - Прибывший из дальних краев герцог де Сан-Доминго припадает  к  стопам
вашего суперимператорского величества!
   Он сказал это в микрофон. И в ответ раздался голос, густой  и  звучный,
усиленный мощными динамиками голос суперимператора.
   - Рад вам, герцог, - сказал Цезарь-Адольф II. - Как вам понравилась моя
столица?
   -  Она  ослепительна,  ваше  величество,  -  сказал  Джип  в  микрофон,
поднесенный церемониймейстером.
   - А мой двор? - спросил император.
   - Двор затмевает даже столицу, - сказал Джип.
   - Меня интересует ваше мнение  о  положении  дел  в  империи.  Говорите
искренне, герцог!
   - Страна всеобщего благополучия и процветания, - сказал Джип, косясь на
церемониймейстера. Тот радостно закивал. - Это в целом, - сказал  Джип.  -
Однако имеются отдельные недостатки, ваше величество,  -  церемониймейстер
скис. - Некоторые местности мне показались несколько пустынными.
   - Да, - отвечал император, - кое-где крестьяне разбежались, после  того
как мы восстановили крепостное право. Не поняли, что скоро я сделал бы  их
рабовладельцами. Этот час близок!
   - Серьезно? - спросил Джип.
   - О да, - сказал суперимператор. - Ваша речь смела, вы  умный  человек,
ваша светлость. Так взгляните, что делается в мире.  Все  монархи  планеты
стали  моими  покорными  подданными.  Этого  не  добились  ни  Цезарь,  ни
Наполеон, ни даже святой Адольф. Я имею юридическое право  владеть  земным
шаром! Управлять планетой! Смейтесь, смейтесь, если угодно!  Но  погодите:
там, за пределами страны,  во  всем  мире,  где  властвует  крамола,  люди
лишаются драгоценнейших  природных  свойств.  Они  теряют  клыки,  дорогой
герцог! Это помрачение ума - общественный строй для травоядных!  Мы  копим
силы. Пускай же они копят жир! Настанет день, мы совершим прыжок и  спасем
человечество от измельчания и вырождения. Это будет прыжок тигра! И  тогда
на нашей несчастной планете восторжествует исконное право и порядок.
   - Всемирная империя? - сказал Джип.
   - Да! - воскликнул суперимператор. - Это  начало!  Но  мои  планы  идут
дальше - в  века.  Мы  как-нибудь  побеседуем  с  вами  об  этом.  Вы  мне
нравитесь, герцог.
   - Я счастлив, ваше величество.
   - А теперь, - сказал суперимператор, - разделите со мной  это  скромное
зрелище - там, на арене... Где мой бинокль? Ага, вот он!
   Наступило страшное  молчание.  Потом  динамики  под  сводом  недоуменно
откашлялись, гулкий суперимператорский голос задал вопрос:
   - Премьер! Администратор! Почему не начинаете?
   Премьер-министр подбежал к микрофону.
   - Маленькая техническая неисправность, ваше величество.
   - Исправить! - повелел суперимператор.
   Премьер-министр изогнулся, как уж.
   - Ва... ва... ве...
   - Ну? - гулко спросил суперимператор.
   - Ведь это было сверхсекретное устройство, - потерянно сказал  премьер.
- Чтобы сохранить его в полной тайне... Помните физика  Альтуса,  которого
мы объявили общественно полезным колдуном? Это он все оборудовал на  арене
и пульт управления в подвале дворца... Так вот...
   - Он сбежал? Изменил? - загремело в динамиках.
   - Нет... - премьер  снова  споткнулся.  -  Просто  в  целях  сохранения
секретности... его уже казнили, ваше величество! А  это  был  последний...
специалист... Испортить еще могут, а...
   - Вы дорого заплатите, премьер! - прогрохотали динамики.
   Дверь  распахнулась.  Гвардейцы  втащили  на  террасу  двух   людей   -
профессора и трактирщика. Премьер закричал в микрофон:
   - Зато виновник найден, ваше величество! Вот он - Старый Колдун!
   Динамики поперхнулись.
   - Он?.. Сам?..
   - Да! - заторопился премьер. - Да! Вот он тут, под конвоем!
   - Так и знал!  -  вполголоса  проговорил  Джип.  -  Мой  старик!..  Ах,
трактирщик... Погоди, трактирщик...
   Суперимператор был ошеломлен.
   - Во... во... вот как! - заикались  динамики.  -  Казнить  его  сию  же
минуту! Пока не сбежал! И проверить... проверить...
   - Но... - премьер мучительно истекал потом. - Электрогильотина тоже  не
работает!
   Суперимператор прогремел:
   - Казнить вручную!
   - А... палача где взять?
   Суперимператор забушевал снова:
   - За всех я должен думать! Мой старый палач ушел на пенсию и,  слыхать,
подрабатывает у короля французского. Здесь король французский?
   - Я за него, ваше величество, - ответила Марго.
   -  Прикажите  послать  за  палачом,   ваше   высочество,   -   попросил
суперимператор. - Пожалуйста.
   Джип, глядя на Марго, отрицательно качнул головой. Она поняла.
   - Нет, ваше величество, - сказала она спокойно. - Палач на бюллетене.
   Премьер-министр, выгнув по-кошачьи спину, кинулся к ней. Он молил:
   - Но может он проявить самоотверженность?
   - Нет.
   - Почему? - гулко спросил суперимператор.
   - Да из него песок сыплется, ваше величество,  -  невозмутимо  ответила
инфанта.
   - Премьер-министр, - сказал  суперимператор,  -  объявляю  вам  строгий
выговор за недостатки в работе по подбору кадров.  Уведите  преступника  в
мою личную секретную камеру. Немедленно!
   - Слушаюсь! - отозвался  премьер,  сделал  знак,  и  профессора  вывели
вместе с трактирщиком.
   -  Преступнику  даже  оказана  честь,  -  подобострастно  сказал  Джипу
Верховный привратник. - Он будет сидеть во дворце, а это лучшая  из  тюрем
империи, говорю как  ведущий  специалист  по  воротам.  Выйти  оттуда  еще
невозможнее, чем войти туда...
   - Мой старый чудак, - проговорил Джип, глядя куда-то мимо  привратника.
- Вот молодчина: сам нашелся. А я-то ломаю голову...
   - Выпускают медведей! - закричали придворные, толпясь у  балюстрады.  -
Медведи им покажут! Сейчас они сорвут ваши орхидеи, виконт!
   Затем наступило тягостное озадаченное молчание. Зато с  трибун  донесся
шквал хохота.
   Премьер протер глаза.
   - Что это? Медведи прыгают козлятами! Они  катают  рыжих  ребятишек  на
спине... Боже! Я прикажу... арестовать... но...
   - Премьер! - раздался голос суперимператора. - Кто  приказал  выпускать
медведей?
   Премьер подскочил к микрофону.
   - Я не приказывал! - крикнул он.
   - Безобразие! - бушевал суперимператор. - Рыжих развлекают, вместо того
чтобы казнить! Разве не ясно, что Старый Колдун заменил  у  медведей  нашу
программу своей? Что вы стоите, премьер?
   - А что делать, ваше величество? Разрешите подать в отставку!
   - Не торопитесь, премьер, - сказал  Джип.  -  Я  немного  разбираюсь  в
технике. Если вы разрешите, мы с моим другом шевалье де ла Пипом попробуем
наладить это ваше специальное устройство.
   - Джип, Джип! - громко зашептал Пип в испуге.
   - Молчи, - сказал Джип вполголоса. - Инструменты с собой?
   - Отмычки, что ли?
   Пип утвердительно кивнул, хлопнул себя по карману.
   - К счастью, все необходимое у нас имеется при себе, - продолжал Джип в
микрофон. - Если угодно, можем приступить.
   - Вы сделаете мне громадное одолжение, герцог, - пророкотали  динамики.
- Столько рыжих! Их обременительно держать в тюрьмах, а  отпустить...  уже
нельзя. Верховный привратник  проводит  вас  к  потайной  дверце.  Заранее
требуйте от меня любой награды, ваша светлость!
   - Ловлю вас на слове, ваше величество! - сказал Джип. - Вы один  можете
дать мне то, в чем я нуждаюсь.
   - Что именно? - прогудел под сводами могучий голос Цезаря-Адольфа.
   - Вы, как Наполеон Мюрата и своих братьев, когда он стал императором...
можете сделать меня королем! - сказал Джип.
   - Коро... - послышалось из динамиков. - Странно... Такая простая  мысль
ни разу не пришла в  голову.  Почему  бы...  В  самом  деле,  чем  я  хуже
Наполеона?
   - Лучше, ваше величество! - заявил Джип. - Гораздо лучше!
   -  Верно,  -  пророкотал  суперимператор.  -  Премьер,  есть   в   мире
королевские вакансии?
   - Да, ваше величество! - бодро ответил премьер.  -  Король  Ньянаньенга
добровольно отрекся от всех своих прав и живет рядовым гражданином. К  нам
приехать не захотел. У них там республика теперь.
   - Позор! - загремел суперимператор. - А где это?
   - Где-то в Африке,  -  сказал  премьер.  -  Он  был  королем  какого-то
маленького племени.
   - Вас это устраивает, герцог? - спросил суперимперагор.
   - Ах, ваше величество, мне решительно все равно! - ответил Джип.
   - Превосходно! Вы король, герцог!  Премьер,  вручите  его  королевскому
величеству корону, из моей личной коллекции! Администратор, подайте  новый
трон! Придворные, приветствуйте!
   - Ура! - закричали придворные. - Да здравствует его  величество  король
Ньянаньенга! Пусть он царствует долго-долго! Слава, слава, слава королю!
   И вот под звуки "Августейшего марша", под радостный рев толпы Джип  был
возведен на трон, принесенный администратором, и состоялась  торжественная
пантомима коронации, во время которой Джип ухитрился незаметно  подмигнуть
Марго. А когда коронация закончилась, к Джипу протиснулся  сквозь  плотные
ряды придворных совсем забытый Пип. Он тихонько подергал Джипа за рукав.
   - Джип, Джип! - просипел он не своим от зависти голосом.  -  А  я  что,
рыжий - задаром работать?
   - Молчи, - ответил Джип. - Произвожу тебя в герцоги.
   И Пип расплылся в щедрой ухмылке.
   - Слава! Слава! Слава! - кричали придворные.
   - Вот так, молодцы! - сказал сверху  голос  суперимператора.  -  А  ну,
отойдите, дайте взглянуть на его королевское величество!
   - Государь смотрит вниз! - провозгласил церемониймейстер, задрав голову
и увидев знакомый силуэт, склонившийся над бронестеклом. - Снять  головные
уборы!
   Короли сняли короны, мужчины - шляпы, женщины - шляпки. И все  услыхали
грохочущий голос императора в динамиках:
   - Рыжие! Все рыжие! Рыжие во дворце! Заговор! Вызвать войска!
   Все в ужасе переглянулись. Действительно,  все  были  рыжие  -  короли,
королевы,  императоры,  императрицы,  владетельные  герцоги  и  герцогини,
придворные кавалеры и дамы. Все, кто сегодня выпил хотя бы глоток воды  из
городского водопровода. Джип покосился на  прядь  волос,  которая  торчала
надо лбом из-под короны. Прядь была рыжая. И Марго тоже  порыжела,  но  ей
это шло.
   Рыжий премьер кинулся к балюстраде.
   - И войска тоже... рыжие. И на трибунах сняли  шапки...  и  тоже!  И  я
рыжий! Ва-ва... ве...
   Внезапно Джип, как ужаленный, глянул на  дверь,  откуда  на  него  тоже
очень пристально  глядели  чьи-то  глаза.  Незнакомый  молодой  человек  с
капральскими нашивками отвел глаза, поманил кого-то пальцем  из-за  двери,
робко вошла кучка жандармов. Капрал кивнул в сторону Джипа.
   - Ва-ва... ве... - вцепившись в  волосы,  пробормотал  премьер,  увидел
жандармов, кинулся бежать. Это было  сигналом  к  общему  бегству.  Бежали
рыжие кавалеры и рыжие короли, рыжие дамы неслись  по  паркету,  приподняв
пышные юбки, будто во время дождя,  промчался  рыжий  церемониймейстер  со
своим рыжим золотым жезлом.  Толпа  придворных  стремительно  таяла  перед
кучкой рыжих жандармов. Хотел улизнуть и  Верховный  привратник,  но  Джип
вовремя ухватил его за полу, приказал:
   - Ведите к дверце!
   - А кого теперь казнить? - возразил растерянный, оглушенный привратник.
- О боже, некого!
   - Меня  это  не  касается,  -  сурово  сказал  Джип.  -  Ньянаньенг  не
вмешивается в ваши внутренние дела.
   - Но вы тоже рыжие! - стонал привратник, когда Джип  погнал  его  перед
собой, толкая в спину. - Боже, империя гибнет!
   - Веди, веди!
   - Ва... ве... Хорошо, ваше величество. Ужасно! В нашей великой  империи
столько рыжих...
   И они втроем исчезли в стене, окончательно оставив капрала с носом.



ГЛАВА ВОСЬМАЯ. СВЯТАЯ СВЯТЫХ


   1. ДВОРЦОВОЕ ПОДЗЕМЕЛЬЕ

   Потайной фонарик Джипа освещал низкие своды дворцового  подвала.  Здесь
еще пахло свежей сырой штукатуркой, но уже завелись пауки,  большие  белые
пауки. Свет фонарика действовал как ожог на их большие белые глаза,  пауки
с шуршанием разбегались. Размазывая  по  лицу  рваные  полотнища  паутины,
хныкал Пип:
   - Джип, Джип! Зачем ты его связал?
   - Во-первых, пускай не орет, - хмуро ответил Джип. - Толку-то от  него!
Все подвалы облазили, секретной камеры не нашли.  Во-вторых,  не  Джип,  а
ваше величество.
   - Но как мы выйдем? Я не запомнил дорогу!
   - Про это рано разговаривать. Молчи, Пип.
   - Не Пип, а герцог...
   Прошло не меньше часа, как они покинули ту часть дворцовых  подземелий,
где располагались различные службы, и плутали в мрачном  сыром  лабиринте,
обжитом одними пауками. Время от времени Джип останавливался и,  светя  на
стену фонариком, чертил огрызком карандаша что-то похожее на схему, думал.
Но до чего додумывался, Пипу не говорил. А того  это  пугало,  хотя  он  и
догадывался, что Джип молча действует по какому-то плану.
   - Джип, Джип!
   - Заткнитесь, герцог!
   И Пипу снова пришлось проглотить свою досаду, для которой у  него  была
вполне достаточная причина: они забрели  в  какой-то  тупичок,  и,  вместо
того, чтобы поскорее выбраться отсюда. Джип принялся осматривать  стену  с
таким вниманием, будто надеялся найти  написанный  на  ней  лучший  рецепт
ограбления большого сейфа, битком набитого золотыми слитками. Но не  успел
Пип набрать дыхание для нового стона, как Джип сказал:
   - Посмотри-ка хорошенько. Где-то здесь должна быть дверь.
   Пип сразу повеселел и через несколько секунд ткнул пальцем в стену.
   - Вот она! Ишь, ловкачи! - сказал он самодовольно. - Но мы-то знаем эти
штучки!
   Только такой специалист, как Пип, и мог бы обнаружить замочную скважину
там, где другой заметил бы всего лишь обыкновенную трещину в штукатурке.
   - Сможешь открыть?
   - Спрашиваешь!
   - Тогда валяйте, ваша светлость!
   - Это нам раз плюнуть, ваше величество!
   Пип  пустил  в  ход  отмычку.  Через  долю  секунды   потайная   дверца
распахнулась, но при этом она взвыла,  как  сирена,  приводя  взломщика  в
ужас. Не теряя времени,  Пип  полоснул  ножиком  по  тоненькому  проводку,
уложенному в желобок под дверью. Сирена смолкла.
   При свете фонарика перед ними обнаружилась винтовая лестница с  медными
перилами. Джип протиснулся в дверь, но стоило ему  шагнуть  на  ступеньку,
как она пронзительно и тонко запела под ногой. Он отскочил, как ужаленный.
Пип просунул в дверь свое толстое лицо, пошарил вокруг себя фонариком.
   - Не могу найти... - сказал он.
   - Тогда пойдем так.
   - Джип, Джип!
   Джип пошел вверх по ступенькам, и они выли, орали,  пели,  визжали  под
его ногами. Пип, дрожа, последовал за приятелем. В тесном пространстве над
поющей лестницей можно было оглохнуть  от  пронзительных  звуков,  которые
издавали ступеньки. Пип и Джип шли будто по ребрам  гигантского  ксилофона
или по клавишам рояля, настроенного сумасшедшим. Наконец, Джип очутился на
последней ступеньке,  которая  ныла  тонко,  словно  от  зубной  боли.  Он
оглянулся на Пипа, у которого  прыгала  челюсть,  и  ступил  на  площадку.
Площадка оказалась молчаливой.
   - Быстрей, - сказал Джип. - Тут еще одна дверь.
   Пип  ринулся  вверх,  к  двери,  сделанной  из   бронированной   стали.
Заботливо, как нянька, обшарил  ее,  присвистнул,  нажал  где-то  пальцем.
Дверь  бесшумно  отворилась,  и  приятели   осторожно   заглянули   внутрь
помещения.
   Желтый свет фонарика увял на полу просторной комнаты, залитой  солнцем.
Посреди комнаты стояли стол и кресла. Больше тут не было ничего. И  никого
не было.
   Джип на  цыпочках  побежал  к  окну,  забранному  толстой  решеткой,  и
поглядел наружу сквозь бронестекло.
   - Что ты там увидал? - спросил Пип, не  решаясь  оторваться  от  двери,
которая оставалась приоткрытой.
   - Стены, - ответил Джип. - Высокие-высокие, с зубцами. А внизу,  как  в
ущелье, маленький огородик. И там... да, какой-то  человечек  копошится...
Копает что-то.
   - А он в форме?
   - Не разберу, - сказал Джип. - Вроде, нет. Садовник,  наверно.  Или  из
охраны какой-нибудь любитель. Так... Так! К  лестнице  пошел.  Сюда  идет!
Скройся, Пип!
   Пип мигом повернулся и вскрикнул: на него кто-то смотрел. Впрочем,  Пип
тут же узнал это  знакомое  толстоватое  трясущееся,  как  студень,  лицо.
Бронированная дверь была целиком закрыта зеркалом. Пип отворил ее, и они с
Джипом спрятались, оставив узенькую щелку.
   В эту щелку они увидели, как в комнату вошел человек небольшого  роста,
очень бледный, морщинистый, в запачканном черном фартуке, который был  для
него слишком длинен.  В  руках  этот  человек  нес  зеленую  эмалированную
кастрюльку и лейку. Войдя, он присел на корточки, снял с кастрюли  крышку,
вынул из кармана фартука перочинный ножичек и стал чистить  репу,  которая
тоже была рассована у него по карманам. Очистки он  собрал  и  выкинул  за
дверь. Туда же выплеснул воду, в которой ополоснул чищеную репу.  Налил  в
кастрюльку воды из лейки, закрыл крышкой,  поставил  вариться  на  плитку,
которую взял из вделанного  в  стену  шкафчика.  И,  по-прежнему  сидя  на
корточках, стал поджидать, когда репа сварится. Ему не терпелось:  он  все
время приподнимал крышку, заглядывал, хмурился и  елозил.  Пип  прошептал,
расхрабрившись:
   - Джип, давай спросим...
   - Молчи...
   - Подумаешь, что он нам сделает?
   - Молчи, говорю.
   - Эх ты, такой козявки... - но тут человек  в  фартуке  поднял  голову,
прислушиваясь, и Пип замолк. Но  человек  этот  прислушивался  к  другому:
где-то за стеной возникли воющие, рыдающие,  стонущие,  рычащие,  визжащие
звуки. Потом раздался сопровождаемый скрежетом громкий звонок.  Человек  в
фартуке вскочил, схватил свою кастрюльку, побежал к  потайной  дверце,  за
которой прятались Пип и Джип,  хотел  ее  отпереть  и  удивился,  что  она
отперта.
   - Тьфу, забыл, что  ли?  -  пробормотал  он.  Но  вспоминать  было  уже
некогда: ревущие пронзительные  звуки  приближались.  Человек,  больше  не
мешкая, юркнул за зеркало со своей кастрюлькой в руках и тут попал прямо в
лапы Пипа и Джипа. Он взвизгнул, как женщина, забился,  но  кастрюльку  не
выпустил.
   - Давай по-тихому, - сказал ему Пип.
   Человек в фартуке сказал:
   - Можно кастрюльку поставить? Жжется!
   - Поставь и помалкивай, - ответил Джип.
   Человек робко поставил кастрюльку на пол.


   2. ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

   В комнате отворилась большая дверь - не та,  через  которую  человек  в
фартуке  пришел  со  своего  огородика,  а   другая,   двухстворчатая,   с
инкрустацией. Стал виден  кусок  просторного,  освещенного  электричеством
коридора, из которого в комнату сейчас входила странная  процессия.  Люди,
скованные общей цепью, с завязанными  глазами,  под  торжественную  музыку
несли разные блюда и графины. Они ощупью ставили все это на  стол,  обходя
вокруг него, затем остановились. Поющие половицы в  коридоре  умолкли,  но
торжественная музыка продолжала играть. Люди ощупью  вынули  из  нагрудных
карманов фраков серебряные вилочки, ощупью попробовали с их помощью пищу с
каждого блюда и  положили  вилочки  обратно.  Человек  в  фартуке  яростно
выкручивался из рук. На миг высвободив лицо, он попытался позвать:
   - Эй, на по... - но здоровенная лапища Пипа снова зажала ему рот.
   Между тем первый в цепочке звучно объявлял:
   - Кушать подано.  Пища  проверена.  Отравляющих  веществ  не  содержит,
приятного аппетита, ваше  суперимператорское  величество!  -  и  процессия
стала медленно выходить под