оче, вы принц?
   Джип попытался быть галантным:
   - Нет, но я жалею об этом, когда гляжу на вас.
   - Не стоит, - сказала она. - Терпеть их не могу. Вы знаете о чем думают
принцы?
   - Понятия не имею. Не интересуюсь государственными тайнами.
   - Эту я вам открою. Принцы думают о жилплощади.
   - О жил... пло?.. - сипло выдавил Пип.
   - А о чем же еще?
   Она стала рассказывать, что прежде в столице было  довольно  просторно.
Бывало, свергнут где-нибудь короля, он приезжает сюда, приносит присягу на
верность суперимператору и получает персональный особняк.  Считается,  что
это территория его державы, на которую никто не смеет посягнуть.
   - Видите? - сказала девушка.
   На фасаде особняка сияла надпись "Королевство Франции".
   - Но потом, когда все особняки были распределены,  в  один  злосчастный
день сюда приезжает Наполеон Седьмой.
   - Наполеон Седьмой?! - повторили Пип и Джип.
   - Да, так называемый император Наполеон Седьмой, - повторила она.  -  А
поместить его некуда. Мы его, само собой не признаем, ведь это  узурпатор.
Но государь суперимператор Цезарь-Адольф Второй и сам пришел  к  власти  с
помощью...  своих  личных  талантов.  Он  повелел  узурпировать   половину
Французского королевства в  пользу  так  называемого  Наполеона  Седьмого.
Видите? - на другой половине фасада сияли слова "Французская  империя".  -
Какое несчастье!
   - Какое несчастье! - повторили Пип и Джип.
   - Оказывается, это было еще не все. Потом явилась целая орава  потомков
древних  королевских  родов,  которые  были  свергнуты  предками  Людовика
Двадцать Четвертого. Потомки Хлодвига, потомки Карла  Великого,  Франциска
Первого, Филиппа Красивого... И все эти  Меровинги,  Каролинги,  Капетинги
подают в суд и по суду получают жилплощадь в особняке французского короля.
Явился представитель орлеанской ветви, явился даже потомок Дюбуа, но этому
было в иске отказано: ведь его предок был незаконнорожденным.
   - Безобразие! - возмутились Пип и Джип.
   - Так или иначе, но дело кончилось тем, что его королевское  величество
ютится в маленькой проходной комнате. Не правда ли, какой ужас?
   - Хуже некуда, - согласились Пип и Джип.
   - Правда, есть еще каморка для прислуги, - сказала девушка. - И  в  ней
живу я. Вот так здесь приходится даже  королям.  А  представляете,  каково
принцам? И о чем эти несчастные принцы могут думать, кроме как о принцессе
с собственной жилплощадью?
   - Конечно, - сказал Джип, - конечно. Но, дорогая крошка... как, кстати,
вас зовут?
   - Маргарита.
   - Стало быть, Марго? Славно.  Так  вот,  милая  Марго,  приятно  в  наш
черствый век видеть, как близко к сердцу  вы  принимаете  несчастья  ваших
господ. Я лично тронут. Ты, Пип?
   - Кошмарно, - просипел Пип.
   - Мне хочется  вас  утешить,  -  продолжал  Джип,  -  мы  явились  сюда
специально для того, чтобы  облегчить  бремя  страдания  высочайших  особ.
Прошу вас, пойдите и доложите его величеству Людовику...
   - Сейчас мы это  устроим,  -  сказала  Марго.  Она  подергала  бельевую
веревку за свободный конец,  в  доме  задребезжал  звонок,  и  на  крыльцо
выскочил королевский камердинер.
   - Филипп, - сказала Марго, не оборачиваясь, - доложите королю, что  его
умоляют об аудиенции кавалер де Сан-Доминго де Синг-Синг и кавалер...
   - Пип, - подсказал Пип.
   - ...де ла Пип, - закончила Марго.
   - Слушаюсь, ваше королевское высочество! -  Филипп  исчез.  Ошарашенные
Пип и Джип переглянулись. Маргарита поднялась со скамейки.
   - Рада была познакомиться с вами, господа. Надеюсь,  мы  еще  увидимся.
Прощайте!
   - Принцесса! - сказал ошарашенный Джип, глядя ей вслед.
   - Принцесса... - просипел Пип, стоя за его спиной.
   - Милашка, - убежденно сказал Джип, и Пип подтвердил:
   - Милашка!
   Джип перевел дух.
   - Ну, дело в шляпе, Пип. Сейчас увидим нашего первого короля.


   2. ЕВРОПА В ОГНЕ

   Камердинер Филипп снова появился на крыльце.
   - Господа, - сказал он голосом,  исполненным  сочувствия  и  грусти,  -
аудиенция не может состояться по техническим причинам: аудиенц-зал  закрыт
на ремонт. Но, -  в  его  голосе  появилась  дружеская  интимность,  -  не
огорчайтесь.  Принцесса  уговорила  своего  августейшего  отца   невзначай
встретиться с вами в дворцовом парке. Можете  войти,  -  Филипп  распахнул
перед ними калитку, Пип и Джип вошли в палисадник. - Сейчас его величество
завершит государственные дела и вый...
   Чей-то вопль в глубине дома прервал его речь. Дверь распахнулась, и  на
крыльцо, пятясь, с поднятыми руками  выбежал  человек  в  белой  куртке  и
колпаке - королевский повар. Он попытался  нащупать  ногой  ступеньку,  не
смог и спикировал на клумбу. Следом из дому выскочил сам  король  Людовик.
Он размахивал старинным дуэльным пистолетом. Король кричал:
   - Я  тебе  сто  раз  говорил:  если  снова  подашь  на  стол  вчерашнюю
индейку... Кончено! Мое августейшее терпение лопнуло! Филипп, палача!
   - Помилуйте, ваше королевское величество!
   - Не помилую, не проси! - свирепо сказал король.
   Повар заныл:
   - Ваше величество, войдите в мое положение: вас много, а я один и...
   - Что?  Вот  как!  Выражаешь  недовольство  существующим  порядком?  Ты
красный агент? Палач, повесьте этого шпиона вон на том дереве!
   Палач,  дряхлый  старичок  с  веревкой,  сошел  с  крыльца,  но   повар
увернулся, и палачу пришлось гоняться за ним по палисаднику.  Несмотря  на
дряхлый вид, в нем чувствовалась уверенность  и  профессиональная  хватка.
Повару приходилось туго. Он бегал по палисаднику и в отчаянии вопил:
   - Ваше императорское величество! Ваше императорское величество!
   На втором  этаже  распахнулось  окошко,  из  него  высунулся  лысенький
толстячок.
   - Что за шум? - спросил он сердито.
   Повар кинулся на колени, закричал:
   - Бурбон приказал меня повесить!
   Толстячок покраснел, захлебнулся гневом:
   - Эй вы... бывший! - крикнул он королю. -  Чего  ерепенитесь?  Это  мой
повар!
   - Нет, мой! - закричал Людовик.
   - Мой! - заспорил Наполеон.
   Король топнул ногой.
   - Нет, не ваш!
   - Слушайте, старый придира! -  прокричал  Наполеон  VII.  -  Мой  кузен
император изволил разделить весь обслуживающий персонал пополам.  Это  наш
общий повар! Так что же вы вздумали вешать его в одиночку?
   - Хорошо, - отозвался король Людовик. - Филипп! Принеси  палачу  топор.
Половину повара повесим, а вторую отдадим Бонапарту.
   - Вы зарываетесь! - отозвался король.  Внезапно  он  заметил  белье  на
веревке. Шея у него вздулась. - Как вы... посмели...  -  выговорил  он,  -
повесить свое тряпье на государственной границе? А? Да я... я...
   - Это моя граница! - взвизгнул Наполеон VII.
   - Нет,  моя!  -  закричал  Людовик  XXIV  и  обернулся  к  камердинеру,
выбежавшему  в  палисадник  с  топором  в  руках.  -  Филипп!  Конфискуйте
контрабанду!
   Камердинер с невозмутимым видом собрал белье, унес его в дом.  Наполеон
всплеснул руками.
   - Императрица! Императрица! Погляди: Бурбон наше белье упер!
   С треском распахнулось соседнее окно, из него  высунулась  растрепанная
голова заспанной женщины.
   - Ах ты, Бурбошка разнесчастный! - завопила она  пронзительно  на  весь
квартал. - Лопнули бы твои глаза бесстыжие! Да чтоб твоя бабушка  тридцать
раз в гробу...
   - Я не желаю с вами разговаривать, - оскорбленно отвечал король.  -  Вы
прачка, вот кто вы, сударыня!
   Императрица завопила еще пронзительнее:
   - Напа, ты слышишь, как оскорбляют твою  жену?  Какой  ты  после  этого
мужчина? Я - прачка? Хорошо,  пускай  я  прачка!  -  И  она  завизжала:  -
Аристократов на фонарь!
   Людовик XXIV зажал уши  ладонями.  Старичок  палач  в  страхе  выпустил
повара, которого только что поймал и приволок под дерево. Повар кинулся  к
соседнему палисаднику, где возле изгороди стоял тот самый человек в  плаще
и шелковом трико, который недавно  вызвал  такое  восхищение  Пипа.  Он  с
интересом прислушивался к скандалу. Это был испанский король  Карл.  Повар
подбежал к нему, крича:
   -  Не  хочу  больше  тут  жить!  Эмигрирую!  Ваше   величество,   прошу
политического убежища!
   - Вы католик? - бесстрастно произнес король Карл.
   - Я перейду в католичество!
   - Паспорт? Виза?
   - Нету - в отчаянии вопил повар.
   Тогда король отвернулся и шепотом сказал:
   - Полезайте!
   Повар мигом перемахнул через ограду.
   - Что это такое, ваше величество? - закричал испанцу король Людовик.
   - Не понимаю вас, коллега, - невозмутимо ответил король Карл.
   - Филипп, - приказал Людовик, - пишите  ноту  королю  испанскому:  "Нам
стало известно, что вы дали  приют..."  так,  так,  правильно...  "Требуем
немедленной выдачи..."
   - Дон  Орельяно-Хуан-Родригес-Санчес-Мария-Эмилиано  ди  Тонтуррадо,  -
сказал король  Карл  в  окошко  через  плечо,  -  ответьте:  "Королевскому
правительству ничего  не  известно  ни  о  каких  эмигрантах.  Королевское
правительство глубоко сожалеет..."
   - Филипп, предъявите ультиматум: в течение двадцати четырех часов...
   -  Герцог  ди  Тонтуррадо,  вы  отвергаете  ультиматум,  как  унижающий
честь...
   Людовик XXIV взорвался:
   - Филипп! Объявите войну и в поход!
   Филипп выхватил из кармана штопаную дамскую перчатку, швырнул ее  через
ограду, убежал в дом.
   - Герцог, в ружье! - приказал король Карл.
   Филипп и герцог ди Тонтуррадо выскочили  наружу  с  ружьями  наперевес,
прицелились друг в  друга.  Толстенькая  физиономия  Наполеона  VII  сразу
исчезла, императрица с визгом захлопнула окошко. Джип рванулся вперед:
   - Постойте, ребята!
   Но поздно: уже щелкнули курки. Правда, оба ружья дали осечку,  так  что
никто не пострадал, но это лишь пуще  раздосадовало  короля  Людовика.  Он
покрепче насадил корону, засучил рукава.
   - Филипп, шпагу!
   - Герцог, шпагу! - отозвался испанец.
   Короли со шпагами в руках сошлись у ограды, разделявшей палисадники,  и
клинки, лязгая, засверкали, завертелись в их  руках,  словно  велосипедные
спицы. Принцесса Маргарита, выйдя на крыльцо, сказала с досадой:
   - Ах! Опять!
   Джип бросился, вперед.
   - Ребята, то есть ваши величества! Нельзя же так истреблять королевские
кадры! Прекратите! Я призываю вас к единению... перед лицом...
   - Чьим? - спросил король Карл своим чопорным скрипучим голосом.
   - Акционерного общества "Пип и Джип"!
   Король Людовик ничего не слышал.  С  криком  "Дени  монжуа!"  он  нанес
испанцу удар, достойный д'Артаньяна, однако тот невозмутимо  парировал  и,
проскрежетав: "Бог и король!" сам ответил отличным ударом, который француз
отразил с изяществом и блеском.
   - Дени монжуа!
   - Бог и король!
   Бой разыгрался совсем нешуточный, ни один из противников не отступал  и
не давал спуску другому. Развести их можно было только силой, на это никто
не осмелился бы. Марго, побледнев, замерла на крыльце. Джип продолжал свою
речь:
   - Ваши величества! Акционерному обществу стало известно о возникновении
военного конфликта между ведущими державами Европы. Опыт истории говорит о
том, что  в  подобных  обстоятельствах  высокие  враждующие  стороны,  как
правило, испытывают финансовые трудности. Компания "Пип  и  Джип"  выведет
вас из затруднений...
   Короли отвечали ему только звоном шпаг.
   - Компания "Пип и Джип" даст вам деньги!
   Звон шпаг затих.


   3. ГЕРЦОГ В КВАДРАТЕ

   Короли, отдуваясь, отошли от ограды.
   Людовик XXIV сказал:
   - Филипп, проведите переговоры о перемирии.
   - Спасибо... - шепнула Джипу Марго.
   Филипп и герцог ди Тонтуррадо с белыми флагами с двух сторон  двинулись
к ограде.
   - Что вы сказали, э... - заговорил король Людовик.
   - ...шевалье де Сан-Доминго, - подсказала Марго.
   - Вот именно, - продолжал Людовик. - Деньги? Сколько? Когда? Условия?
   - Компания  "Пип  и  Джип"  работает  на  началах  полной  честности  и
взаимного доверия. Соблюдая эти краеугольные  принципы  во  всей  чистоте,
вынужден вам сообщить, что денег у нас нет.
   -  Какое...  гм!..  -   рассвирепел   Людовик.   -   Филипп!   Отзовите
парламентеров!
   - Как хотите,  -  сказал  Джип,  -  но  деньги  будут.  Много.  Сколько
захотите.
   После короткого раздумья Людовик махнул рукой:
   - Филипп! Продолжайте переговоры.
   - Мне можно послушать? - смущенно спросил король Карл.
   - Филипп! Можете заключить мир, - великодушно заявил Людовик.
   И вот они сошлись у палисадника - Пип, Джип и два короля. Тут же,  чуть
в сторонке, ди Тонтуррадо и Филипп быстро писали что-то на одной  бумажке,
поминутно вырывая ее другу друга из рук и фыркая, как коты.
   - Итак? - сказал Людовик.
   - Ваши величества, - заговорил Джип, - вы  лишились  ваших  королевств,
ваших столиц и ваших дворцов, а вместе с  ними  -  ваших  доходов.  Но  вы
сохранили кое-что более ценное, чем золотые рудники Аляски, алмазные  копи
Африки, жемчужные отмели южных морей.
   Тон произвел впечатление. Король Людовик, наморщив лоб, сдвинул  корону
на затылок.
   - Про что это вы, черт побери?
   - Он говорил о ценностях духовных, - разъяснил своим скрипучим  голосом
Карл. - Мы как-никак помазанники, избранники, законнейшие пастыри народов.
Правильно, молодой человек?
   - Тысяча дьяволов! - воскликнул король Людовик. - Если он пришел читать
проповедь, он у меня через минуту будет висеть на  дереве  с  языком  чуть
покороче моей шпаги! Вы действительно  имели  в  виду  духовные  ценности,
молодой негодяй?
   Он выразительно взмахнул  шпагой  перед  носом  Джипа.  Пип  отбежал  к
калитке. Джип, следя глазами за кончиком блестящего клинка, ответил:
   - Ваши величества близки к истине. Но  не  беспокойтесь.  Эти  ценности
вполне рентабельны. И удобны в эксплуатации.  Не  надо  лазить  в  грязные
шахты и штольни, нырять на морское дно. Вся  работа  -  раскрыть  кошелек,
когда хлынет золотой дождь. Истинно королевская работа!
   От напряженной работы мысли лоб Людовика XXIV покрылся испариной.
   - Соблазнительно. Где же они тогда, почему я их  не  вижу?  Не  томите,
говорите, друг мой! - взмолился он.
   - Они в руке вашего величества, - произнес Джип загадочным тоном.  -  В
той самой, в которой вы держите шпагу.
   - Мне надоели загадки. Нельзя ли отгадку?
   - Она проще простого. У вас никто не отнимал и не  может  отнять  право
подписывать дворянские грамоты. Верно?
   - Верно-то верно... - Людовик запустил пятерню в волосы под короной.  -
Да толку что?
   - В изгнании, - сказал Джип, - хоть на  Луне,  ваша  подпись  останется
подписью взаправдашнего живого короля. Между тем в  стране  уйма  дураков,
которым жаль денег на пару подтяжек, но ничего не жаль на самый пустяковый
титул.
   - Тоже верно, - сказал Людовик. - Однако в наших обстоятельствах это...
не практикуется.
   - В том-то и ценность идеи! Это так просто, а никто  не  догадался.  Вы
знаете, какие денежки платят за фальшивые грамоты? А  ведь  наши-то  будут
подлинные! Иной за звание простого дворянина отвалит... тысяч сто!
   - Ого! - сказали короли, краснея от удовольствия.
   - Если  вы  доверите  это  дело  компании  "Пип  и  Джип",  она  начнет
переговоры с  покупателями.  В  нашем  активе  -  сотни  кандидатур.  Этот
городишко прямо кишит будущими дворянами, настоящее золотое  дно,  другого
такого места нет на всей планете. Комиссионные...
   Король Карл перебил его.
   - Скажите, дон... Сан-Доминго, - спросил  он  мечтательно,  -  сколько,
по-вашему, может стоить титул графа?
   - Я думаю, не меньше миллиона-двух.
   - Ого! - сказали короли.
   - А герцога? - спросил король Людовик.
   - Десять... нет, сто! Не меньше ста миллионов.
   - Ого-го! - сказали короли.
   - Решено? - сказал Джип. - Вы вступаете в акционерное общество  "Пип  и
Джип"?
   Короли переглянулись. Людовик XXIV сказал:
   - Мы обсудим этот вопрос. Приходите, шевалье, за ответом этак... месяца
через  полтора-два.  Думаю,  нам  удастся  выбрать  несколько  минут   для
аудиенции.
   - Я не уйду без ответа сейчас, -  преспокойно  заявил  Джип.  -  Я  вас
понял, ваши величества. Говоря начистоту, вы считаете, что можете обойтись
без посредников?
   Король Людовик угрожающе заворчал. Король Карл сказал вкрадчиво:
   - Говоря начистоту, почему бы и нет? Не вижу у вас возможности помешать
нам.
   - А я вижу, - сказал Джип нахально и  направился  к  калитке.  -  Пока,
монархи!
   - Эй, эй! - закричал король Людовик. - Куда вы, милый шевалье?
   - К одному знакомому, тут неподалеку, - ответил Джип уже из-за  ограды,
- к Францу Габсбургу. Пип, за мной!
   - Ну-ну, не  надо  спешить.  Мы  же  еще  не  уточнили  деталей  нашего
договора!
   - Это другой разговор, - сказал Джип. - Что ж, побеседуем.
   - Какие меры, дорогой Сан-Доминго, - сказал король  Карл,  будто  и  не
было никакой заминки, - мы с  вами  предпримем  против  инфляции  титулов,
которая  непременно  наступит,  когда  о  нашем...  предприятии  проведают
другие? Ведь, к сожалению, мы не можем... э-э... запатентовать идею.
   - Я думал об этом. При  первых  признаках  опасности  мы  соберем  всех
венценосцев этого города  и  предложим  им  совместно  разрабатывать  нашу
золотую жилу. Мы расширим общество...
   - Мы  организуем  профсоюз!  -  воскликнул  Людовик  XXIV.  -  Профсоюз
королей! Каждый будет иметь право продать строго  определенное  количество
титулов в год по  цене  не  ниже  минимальной.  Таким  образом  мы  сможем
поддерживать цены на хорошем уровне. Иначе каждая кухарка, продав  лукошко
краденых яиц, вознамерится получить дворянскую грамоту.
   - У вас подлинно государственный ум, ваше величество, - сказал Джип.
   - Да и вы изрядная шельма, - лукаво ответил король. -  А  кто  вздумает
продавать грамоты из-под полы, того мы лишим короны!
   - Но пока не проведали другие, мы успеем снять сливки, - сказал Джип.
   - Значит, решено? Вы вступаете в наше общество?
   - Разумеется! - сказали короли.
   Джип сказал:
   - Делайте вступительные взносы.
   Король Людовик надвинул корону на лоб.
   - Гм...  Кхм...  Это  сложно,  милый  Сан-Доминго...  Впрочем,  Филипп,
принесите тот луидор - знаете, в жестянке из-под леденцов.
   - Герцог ди Тонтуррадо, по-моему у вас в  кармане  случайно  завалялось
три пиастра, - сказал король Карл. - Дайте-ка их сюда.
   - Не густо, - задумчиво сказал Джип, пряча монеты в карман.
   - Это верно, приятель, - король Людовик на минуту задумался. - Впрочем,
есть выход. Вы дворянин?
   - До н-некоторой степени, - сказал Джип.
   - Ясно, - сказал Людовик. - Тем лучше!  -  он  взмахнул  шпагой.  -  На
колени! Но-но, не брыкаться! - Людовик ударил Джипа  шпагой  по  плечу.  -
Король Франции дарует тебе рыцарское достоинство. Это -  сто  тысяч  моего
вклада в вашу фирму. Встаньте, рыцарь!
   - Один момент! - проскрипел король  Карл  и  ударил  Джипа  по  другому
плечу. - Станьте рыцарем также  испанской  короны.  Хотя,  -  прибавил  он
задумчиво, - нечего скряжничать: жалую вам титул виконта.  Всего,  значит,
шестьсот тысяч.
   Король Людовик побагровел.
   - Переплюнуть меня  захотели?  Рыцарь,  с  этой  минуты  вы  граф!  Два
миллиона сто тысяч!
   - Ди Тонтуррадо, - невозмутимо  произнес  король  Карл,  -  приготовьте
синьору грамоту на титул маркиза. По меньшей мере три миллиона.
   - Так-так, ваши величества, кто больше? - сказал Джип.
   - Филипп! Грамоту на титул герцога! - закричал король Людовик.
   -  Сан-Доминго,  -  произнес  король  Карл,  -  вы  -  дважды   герцог!
Тонтуррадо, произведите подсчеты.
   - Герцог в квадрате, - сказал  Джип.  -  Тонтуррадо,  не  трудитесь.  -
Арифметика - моя страсть. Что ж, ваши величества, спасибо за  доверие.  Мы
немедленно приступим к работе. Прощайте.
   - Прощайте, герцог, - сказали короли.
   - Прощайте, ваша светлость, - сказали Филипп и ди Тонтуррадо.
   - Моя - что? - переспросил Джип. - Ах, да! Дорогая принцесса!
   - Милашка, - шепотом поправила Марго.
   - Кстати, что вы делаете сегодня вечером? - шепотом спросил Джип. И они
еще немного пошептались у крылечка,