п пугающим
голосом. - Все слыхали, как этот человек говорил не те речи? Не те, бывший
привратник! Это несомненно послужит отягчающим вину обстоятельством.
   Привратник упал на колени.
   - Добрые люди, - сказал он, - пожалейте меня, дурака старого!
   В глазах Джипа вспыхнули какие-то странные огоньки.
   - А  ты  других  жалел?  -  сказал  он  не  знакомым  Пипу  голосом.  -
Вспомни-ка: на этом самом месте шесть лет  назад...  Ну,  вспомнил?  И  не
каешься?
   - Не надо, - сказал привратник, отползая на четвереньках в угол,  -  не
надо! Может, я...  ночей  не  сплю  все  эти  годы...  откуда  вы  знаете!
Господа... даже клоп хочет жить! Пожалейте, умоляю... Я богат,  все  будет
ваше. Хоть сейчас. Не надо меня... Господа, я вам еще пригожусь!
   - А на что ты нам? - сказал Джип.
   - Я ведущий специалист по воротам! - заявил привратник, учуяв  надежду.
- Я открою перед вами любую дверь  в  империи!  -  он  значительно  поднял
палец. - Не выдавайте!
   Огоньки в глазах Джипа погасли.
   - Что же, - сказал Джип своим обыкновенным голосом.  -  Об  этом  можно
подумать. Надевайте свою треуголку,  привратник.  Да  поаккуратнее,  чтобы
видно не было... Так-так... Прежде всего вы откроете перед нами одну дверь
- дверь вашего дома. Здешние гостиницы мне не  нравятся,  поживем  пока  у
вас.
   - Я буду счастлив, господа! -  привратник  поклонился  самым  униженным
образом.
   - Тогда пошли, - сказал Джип.
   Обходя столик, Пип потянул Джипа за локоть.
   - А если он снимет парик?.. - зашептал он.
   - Только вместе с кожей, - ответил Джип.  -  Я  его  таким  составчиком
смазал - у старика своего бутылочку спер, когда удирал...
   Окаменевший от ужаса трактирщик так и не понял, что произошло.  И  едва
посетители вышли, кинулся к двери погребка...



ГЛАВА ПЯТАЯ. НОЧЬ НА КОРОЛЕВСКОЙ УЛИЦЕ

   Ночью по Королевской улице брели двое. Уже не слыхать  было  выстрелов:
кампания по выявлению рыжих была в основном  завершена.  Ничто  не  мешало
тихой беседе.
   - Спасибо вам, - говорил рыжий молодой человек, так неожиданно  ставший
брюнетом. - Я даже не знал до сих пор, как это хорошо - жить.
   - Бросьте, - смущенно сказал профессор.
   Но рыжий продолжал:
   - Я даже не увидел бы этой ночи. А она такая теплая. И, может быть,  мы
только не замечаем, как вокруг цветут... ну там, апельсины...
   - Они зацветут, - сказал профессор. -  Я  занимался  этим  вопросом.  Я
сперва думал повернуть земную ось, это довольно простое дело. Но  посчитал
и вышло, что трогать ее нельзя. Сюда пришел бы благодатный климат, а  там,
- он указал  куда-то  рукой,  -  затонули  бы  целые  континенты.  Мировая
катастрофа,  понимаете?  Другой  способ  посложнее,  но  почти  безвреден:
искусственное солнце.
   - Искусственное? - изумленно спросил рыжий.
   - Да, - спокойно ответил старый ученый. - Я могу его сделать.
   - Солнце?!
   - Вы не думайте, это хорошее солнце. Оно ничуть не хуже  настоящего.  А
когда оно истощится, его легко будет заменить.
   - Это не сон? - сказал рыжий. - И не сказка?
   - Уверяю вас, - сказал профессор. - Хотите, покажу расчеты.  Вы  видали
апельсины только на картинках. А лет  через...  десять  здешние  мальчишки
будут швырять ими друг в друга, словно камешками. Если только  Адольф  мне
снова не помешает.
   - Какой Адольф? - спросил рыжий. И, тут же догадавшись, ужаснулся: - Вы
так называете императора?
   - Я позабыл его настоящее  имя,  -  сказал  профессор.  -  Когда-то  мы
прозвали его Адольфом, и за дело.
   - За что? - спросил рыжий страдающим голосом.
   - Он слишком походил на другого Адольфа.
   - Да, - сказал рыжий, - на святого Адольфа. Государь принял это имя при
короновании.
   - На святого? Гм... Не слыхал.
   - Государь не станет вам мешать, - убеждал рыжий. - Он...
   - ...прикончит меня, если сумеет, - продолжил профессор. -  Однажды  он
чуть это не сделал, да меня вовремя спрятали. Я скрылся...
   - Вы скрывались... - повторил рыжий, немея, - вы скрытый...
   - Но он и там не  давал  мне  работать,  -  говорил  профессор.  -  Ему
вздумалось отрубать людям головы. Необычайно дурацкая затея. Она отняла  у
меня уйму времени.
   - Вы работали палачом? - спросил рыжий с почтительным ужасом.
   - Этих людей потом привозили ко мне, - объяснил профессор. -  Тайно,  с
большими опасностями. Я их лечил, как лечат больных. Это довольно просто -
оживить казненного, но... по рассеянности, бывало, то голову приставишь  к
чужому туловищу, то... - он засмеялся и махнул  рукой.  -  Впрочем,  никто
особенно не обижался, знаете... Но было много  чисто  технической  работы,
отвлекался... Да еще пришлось открывать  способ  превращения  булыжника  в
золото. Лечебницы  требовали  много  денег,  пациентов  приходилось  потом
переправлять через границу, так что...
   - Врагов... - шелестели губы рыжего, - лечили... переправляли...
   - А самый страшный случай... -  взволнованно  сказал  профессор.  -  Вы
слышите? Кто-то идет! Давайте спрячемся!
   И они свернули в переулок. И не увидели, как к особняку  Людовика  XXIV
подошли  две  темные  фигуры.  Одна  из  них  перегнулась  через   калитку
палисадника, отыскивая крючок. Потом послышался шепот:
   - Джип, Джип! Что ты опять затеял?
   - Не Джип, а ваша светлость, - ответил звонкий нахальный голос.
   - Ва-аша светлость, давайте смоемся отсюда!
   - Ваша презренная трусость  вызывает  во  мне  сильнейшее  негодование,
дорогой шевалье де ла Пип! - сказал  Джип,  распахнув  калитку.  -  Умоляю
проследовать.
   - Джип, Джип...
   - Где же ее окошко? - размышлял  Джип,  входя  в  палисадник.  -  Забыл
спросить... Вот досада! Ку-ку, Марго!
   Окошко второго этажа сразу распахнулось.
   - Ку-ку, Джип! - ответил голос Марго. - Но я не могу выйти:  там  внизу
Филипп стоит на страже.
   - Ничего, - сказал Джип. - Шевалье, станьте здесь!  -  он  указал  Пипу
место под  окном,  ловко  вскарабкался  к  нему  на  плечи,  ухватился  за
подоконник. И тут его вдруг покинула развязность.
   - Какой... э-э... прекрасный вечер, - сказал Джип.
   - Да, - согласилась Маргарита. - Прекрасный.
   - Отличная погода... вообще, - проговорил Джип.
   - Превосходная, - светским тоном произнесла Марго.
   - В такую погоду, -  в  отчаянии  промямлил  Джип,  -  того...  приятно
смотреть на луну, а?
   Марго, еле сдерживая смех, ответила:
   - По-моему, вы никогда не ошибаетесь.
   Помолчали, глядя в темноте друг на друга. Джип  переступил  с  ноги  на
ногу на плечах Пипа, у него уже завертелись в голове какие-то  по-обычному
складные фразы, он раскрыл рот и выдавил:
   - А вы... любите музыку?.. Играете... на чем-нибудь?
   - На клавесине, как моя прапрабабка Мария-Антуанетта, - чинно  ответила
принцесса Маргарита. Джип вздохнул, повертелся на плечах у Пипа.
   - Я тоже очень люблю музыку, - сказал он,  наконец.  И  снова  возникла
ужасная нелепая пауза, которую прервал недовольный ноющий голос Пипа:
   - Ну, скоро вы там?
   - Пип, Пип! - быстро  заговорил  Джип.  -  Подожди  немного,  что  тебе
сделается?
   - Не могу, - сказал Пип сердито. - Устал я, понимаешь? Слезай!
   - Он прав, - сказал Джип, глядя вверх на смутный белый силуэт в окне.
   - Вы уже уходите? - шепотом спросила Марго, наклоняясь.
   - И не подумаю! - храбро сказал Джип и полез в окно.
   - Ой, как вы смеете! - зашептала Марго ему в  лицо.  -  Ночью,  в  окно
принцессы! Ой, Джип!
   -  Не  Джип,  а  герцог,  -  хладнокровно  ответил  Джип,  спрыгивая  с
подоконника на пол. - Эй, Пип!
   - Ну? - послышалось снизу.
   - Иди за калитку. Будешь стоять...
   - На стреме? - с надеждой осведомился Пип.
   - На страже, шевалье!
   И окошко захлопнулось.
   Пип гулко вздохнул, задрав голову, восторженно промычал:
   - Мил-лашка! - снова вздохнул  и  покорно  пошел  за  калитку.  Там  он
облокотился на ограду и честно лупил глаза в кромешную темень, пока его не
сморило. Пип принялся клевать носом и дергать головой, будто кивая. Он  не
услышал шагов, не увидел, как по улице к калитке подошел  король  Людовик,
охая, почесывая грудь, с короной в руке.
   - "Закрыто на учет", - бормотал король. - Выдумал, болван!  За  столько
лет первый раз... Какой ему учет?! Куда бы податься, а? - тут  он  заметил
Пипа. - Это кто? - король схватился за шпагу. - А, это вы? - Пип кивнул. -
Я вижу, у вас тоже философский склад ума! - Пип  снова  кивнул.  -  Хотите
выпить?
   - Выпить? Давай! - сказал Пип спросонок. Очнулся,  увидел  перед  собой
короля. - Ой! - затрепыхался он. - Простите, мистер король!
   - Ничего, ничего, я инкогнито, - ободрил его Людовик XXIV. - Пойдемте!
   - Ой! Мистер король!
   -  Без  чинов,  шевалье,  -  сказал  король,  обняв  Пипа  за  плечи  и
подталкивая к  крыльцу,  -  попросту.  Я  ведь,  -  он  понизил  голос,  -
просвещенный монарх, почти... демократ! Ну-ка, скажи мне: Луи...
   - Луи... - дрожа, повторил Пип.
   - ...пойдем дерябнем... - продолжал король.
   - ...пойдем дерябнем... - жалобно отозвался Пип.
   - ...по маленькой! - закончил Людовик XXIV.
   - ...по ма... - дверь за ними  захлопнулась.  Осветилось  окно  нижнего
этажа: король с Пипом садились за стол.
   Королевская улица была  тиха.  Город  спал,  утомленный  круглосуточной
борьбой с заговорщиками. Но не всем,  видно,  спалось  этой  ночью.  Снова
послышались голоса,  это,  обойдя  квартал,  вернулись  на  прежнее  место
профессор и рыжий.
   - Я вылечил мальчика, - продолжал профессор, взволнованный рассказом, -
но он мне так ни в чем и не признался. Ни за что не хотел сказать. Смеялся
только... - профессор задумался. - Вы представьте: когда его  привезли,  я
ведь его не узнал! Да-да! Он совсем не походил на себя. Он  был  похож  на
кого-то другого... Только никак не могу вспомнить, на кого.
   - Зачем вы меня позвали? - вдруг резко спросил рыжий.
   - Вы мой естественный помощник, - сказал профессор. - Мне здесь  больше
не на кого рассчитывать. Понимаете?
   - Пытаюсь понять.
   - Отлично. Сегодня трактирщик рассказал мне о фокусе,  который  выкинул
один ловкий малый в его трактире... Очень забавно, я бы даже  подумал,  но
нет... зачем ему скрывать? Но к делу. Это происшествие натолкнуло меня  на
неплохую мысль... Мой друг трактирщик  староват  и  несколько  неуклюж.  Я
сказал ему: позовите вчерашнего рыжего молодого человека. И вот вы  здесь.
Согласны помочь?
   - В чем?
   - Вы слыхали о завтрашней казни? Надо повредить одно устройство,  чтобы
казнь не состоялась. Это я  сделаю  сам.  А  вы  возьмите  эту  бутылочку.
Выльете  в  резервуары  городского  водопровода.   Здесь   очень   сильный
концентрат, его хватит...
   - На что?
   - Чтобы окончательно спасти всех рыжих. И еще...
   Рыжий гневно сказал:
   - Вы старый диверсант!
   - Как вы сказали? - недоуменно осведомился профессор.
   - Я пытался сдерживаться... больше не могу! - заговорил рыжий страстно.
- Не надо мне вашего солнца! У меня одно солнце - мой государь. Он  велик,
он мудр.
   - Не спорю, - перебил ученый, - он неглуп, но...  как  поверить  в  эту
нелепую идею о  том,  что  счастье  человечества  -  не  в  будущем,  а  в
прошлом... - он развел руками. - Ну, знаете!..
   - Этой великой идеей живет вся страна! - почти выкрикнул рыжий.
   - Да? - сказал профессор. - Время, помнится, было тяжелое... он  многих
увлек, им показалось, что путь назад - это вправду выход. Думаю, они с тех
пор опомнились. Человечество вышло из  пещер,  потому  что  ему  там  было
несладко. И назад в пещеры его можно загнать только насильно.
   - И загоним, если оно не хочет быть  счастливо  по  доброй  воле!  Само
спасибо скажет.
   - Не скажет. Начнет все сначала. Да не получится  у  вас,  пустяки  все
это. Послушайте, у нас мало времени. Давайте-ка за дело.
   - Разве вы не понимаете, что я отказываюсь? - рыжий был изумлен.
   - Серьезно? - сказал профессор. - Странно. Разница взглядов,  да...  Но
мы же с  вами  сейчас  были  около  тюрьмы,  -  он  сказал  это  обиженно,
огорченно. - Вы слышали, как там... кричат. И знаете, почему?
   - Такова воля государя, - сказал рыжий, не колеблясь. - Государь всегда
прав. Вы его предали, оклеветали, как оклеветали святого Адольфа, -  рыжий
перекрестился. - Я понял, кто вы! - сказал он вдруг. - Я слышал  о  вас...
вы - Старый Колдун!
   - Вы обещали молчать, - презрительно сказал профессор.
   - Да, - ответил рыжий. - Не беспокойтесь. Я не послушаю  веления  своей
чести. Я промолчу и умру бесчестным человеком. Но лучше бы вы убили меня!
   - Это не по моей части, - сказал профессор. - Я верю вам, но боюсь, что
все-таки надо скрываться как можно скорее.  Прощайте,  глупый  человек.  У
меня еще столько дела!
   И он ушел. А рыжий  бессильно  опустился  на  мостовую,  сжимая  голову
руками.
   - Позор... - простонал он. - Вечный позор...
   С грохотом распахнулась дверь особняка короля Людовика. Из нее выскочил
Пип, а следом - король. Он подгонял Пипа пинками.
   - Вон! - кричал король. - Пошел вон! На дочери моей  захотел  жениться,
ишь, прощелыга! А кто ты такой? Забыл, что  сам  мне  сейчас  выболтал?  А
приятель-то твой... Ох-хо-хо! Филипп! Выпишите себе  верительные  грамоты!
Вы отправляетесь чрезвычайным и полномочным  послом  в  ранге  министра  к
королю испанскому Карлу... Впрочем, нет! Дайте мне плащ  и  маску!  Я  сам
отправлюсь на тайную встречу двух дружественных монархов.
   Он надел плащ, маску, сунул под мышку шпагу и перемахнул через ограду.
   Через несколько минут осветилось окно  спальни  Карла,  и  стали  видны
силуэты королей. Они ссорились, бурно жестикулируя, похоже - обвиняли друг
друга в чем-то.
   Тем временем Пип медленно брел по палисаднику. Остановился перед  окном
Марго. Он задрал голову, широко ухмыльнулся.
   - Мил-лашка... дуся! - и задремал стоя.
   Окно Марго открылось. Стал слышен голос Джипа:
   - До свиданья, девочка! Нет, погоди-ка... Ты точно знаешь,  что  папаша
будет против?
   - Да, Джип, он никогда не согласится.
   - Но ведь я теперь как-никак герцог?
   - Моим мужем может стать только король. Или самое малое принц крови.
   - Мокрые дела не по мне, - Джип  засмеялся.  -  Лучше  уж...  А  ну-ка,
ну-ка...  Знаешь?  Сделаюсь-ка  я  королем!   Честное   слово,   сделаюсь!
Слушай-ка, это мне еще как пригодится!
   В соседний палисадник выбежали короли Карл и Людовик.
   - Жулье! - кричали короли.  -  Надули!  Обманули!  Мошенники!  Негодяи!
Аферисты! Бог и король! Дени монжуа! - они полезли через изгородь.
   Джип выпрыгнул из окна прямо на плечи спящему Пипу, схватил его за уши,
пришпорил пятками. Пип, не  просыпаясь,  вприпрыжку  выбежал  из  калитки,
галопом помчал Джипа по улице. Ему явно снилось, что он лошадь. И скоро  и
Карл и Людовик, которые  бежали  следом,  размахивая  шпагами,  безнадежно
отстали. И Людовик XXIV, отдуваясь, сказал:
   - А в сущности, брат мой, почему мы с вами  подняли  этот  шум?  Можете
объяснить? Какая нам разница?
   -  Я-то  спросонок,  -  скрипуче  буркнул  Карл,  -  а  вы...  Разницы,
действительно, никакой. Вот только этот Джип... подозрительный парень.  Вы
уже дали ему грамоты?
   - Лучше бы он был и вправду жулик, - сказал Людовик. - Я дал  пятьдесят
бланков, - сколько успел Филипп.
   - Ладно, донести на него мы всегда успеем, - сказал Карл. -  Пускай  уж
сперва наладит дело. Мой Тонтуррадо успел заготовить семьдесят три.
   - Он меньше загружен. - Людовик поскреб в бороде. - И все они?..
   - Да, у его светлости герцога де Сан-Доминго. Надо...
   - Надо завтра же восстановить с ним дипломатические отношения, - сказал
король Людовик.



ГЛАВА ШЕСТАЯ. БУНТОВЩИК

   Город был шумен. Словно в  воскресный  день,  не  поднимались  железные
шторы  на  окнах  лавок  и  магазинов,  тяжелые  замки  висели  на  дверях
мастерских, не открывались еще кабаки и трактиры. И  понапрасну  завлекали
покупателей вывески, средневековые вывески  для  неграмотных:  над  дверью
сапожника - сапог, башмачника - башмак, булочника -  крендель,  мясника  -
окорок. Народ валом валил мимо, не  глядя.  И  лишь  торговки  с  лотками,
затесавшиеся в середину движущихся людских потоков, бойко разделывались со
своим товаром - орешками, леденцами и другими лакомствами.
   Правила уличного движения не  действовали.  Нормальное  движение  стало
невозможным. Если бы потребовалось пересечь город по обычному маршруту, то
на улицах св.угодников Освальда или Ральфа вы имели  бы  уйму  попутчиков,
толпа сама потащила бы вас в нужную сторону, не давая  остановиться.  Зато
на улице св.великомученика Германа вы попадали во встречный поток,  сквозь
который уже совершенно невозможно было пробиться. Еще хуже было  в  мелких
боковых улочках, перестроенных так, что едва разойдешься втроем.
   Все эти потоки сливались и двигались в одну сторону  по  улице  святого
Адольфа, в конце которой  уже  были  видны  искусно  закопченные  стены  и
башенки дворца суперимператора.
   Место, куда шли все эти люди, еще недавно было городским стадионом,  но
называлось теперь суперимператорским цирком. Над  воротами  висело  издали
видное объявление: "Все  билеты  проданы",  и  в  воротах  уже  много  раз
возникала давка: городская  стража  теснила  безбилетников,  понятно,  все
больше мальчишек. В толпе шныряли какие-то типчики, которые, жалко  хлюпая
носами, спрашивали шепотом: "У вас нет лишнего билетика?"  Бюргеры  топали
ногами, не отвечая.
   Слоновый топот толпы скверно  действовал  на  Джуджелиса.  Помимо  воли
лезло в голову всякое, давно забытое другими:  нервирующий  шелест  знамен
над головами, нетерпение в ожидании команды, неудачно брошенная граната со
слезоточивым газом - упала слишком близко,  пострадал  взвод,  и  чересчур
удачная автоматная очередь - по студенту на  гильзу...  Джуджелис  боялся,
что забудется и  нажмет  гашетку  вот  сейчас  -  по  толпе,  приглашенной
властями, по лояльной толпе, помышляющей  не  о  бунте  -  о  развлечении,
которое нынче заменило  бокс.  Джуджелис  крякнул  и  отвернулся.  Он  был
слишком   хорошо   дрессирован,   чтобы   спокойно   переносить    зрелище
безнаказанного  передвижения  множества  людей.  Давно  ли   он   считался
образцовым воином империи? Времена меняются. Ох, меняются времена...
   - Рядовой Джуджелис, как стоишь? - раздался  грозный  окрик.  Джуджелис
вытянулся, повернул голову на голос. Перед ним,  едва  заметно  усмехаясь,
стоял вчерашний  новобранец,  блестя  новенькими  капральскими  нашивками.
Награжден за бдительность. А Джуджелис  разжалован  за  ее  отсутствие.  У
парня оказался хорошо подвешенный язык, как выяснилось в жандармерии.
   - Не те у тебя мысли, Джуджелис. Не те! - обронил новый капрал, проходя
дальше. И Джуджелис запоздало прохрипел:
   - Так точно. Не те, господин капрал.
   "Далеко пойдет, бесстыжий", - подумал капрал с примиренной стариковской
завистью. Что делать, гнилую  подпорку  заменили  новеньким  столбом,  это
правильно.
   Очень довольный тем, как отщелкал по  носу  бывшее  начальство,  капрал
пошел дальше показывать свои нашивочки. Не без  досады  он  убедился,  что
ребята во взводе таки знают службу: ни у  одного  во  взгляде  не  удалось
прочитать что-нибудь,  кроме  старательности  и  рвения.  Блестящий  взлет
вчерашнего товарища, казалось, оставил их равнодушными. Но в  общем,  это,
конечно, не меняло дела. "Удача есть удача,  -  думал  капрал,  -  она  не
каждому дается. И упускать ее нельзя, не то..."
   Но похоже, что удача решила не оставлять молодого капрала. Не  лишенные
приятности мысли его были внезапно оборваны чьим-то очень знакомым  ноющим
голосом:
   - Джип, Джип! - проговорил этот голос.
   Капрал дернулся, будто его ударило током, завертел головой по сторонам.
Черт побери, в этот яркий  день,  когда  вокруг  гудит  толпа  и  рядом  -
послушные солдаты, разве испугаешься каких угодно колдунов? Капрал  дернул
лопатками, стряхивая легкий - самый легкий озноб при  воспоминании  о  той
непроницаемой кромешной темноте, когда впервые у