озможно. Так уж сложились обстоятельства.
   Их столкновение с безволосыми показало, что о них знают.
Ривер, пустившийся по их следам, вероятно, насторожил Разрушителей.
   Дункану хотелось бы знать, где теперь Ривер и его люди.
   Все это дункану не нравилось. Не нравилась ситуация.
   Все пошло наперекосяк.
   Подумав, он пришел к выводу, что больше всего недоволен
добровольцами, которых они подобрали. Дух, конечно, достаточно
плох, но что с ним сделаешь? Отшельник хуже. Старый ворчун с
манерой соваться не в свое дело и трус. Говорит, что хочет быть
воином Господа, и против этого нечего возразить, но если он
пойдет с ними, он будет путаться под ногами при каждом повороте.
Но что делать?
   Сказать ему, чтобы он не ходил, что для него нет места,
после того, как они приняли его гостеприимство?
   Может Дункан зря беспокоится? Десять против одного, что
отшельник сам отступится, и в последний момент у него окажутся
важные причины не уходить отсюда.
   А Снупи, гоблин? Вполне возможно, что он и ненадежен, хотя
создал впечатление, что дело касается и его самого.
   Придется за ним следить. Этим займется Конрад, которого
Снупи, кажется, побаивается, и не без оснований. Конрад не шутил,
когда обещал свернуть ему шею. Конрад вообще никогда не
шутит.
   Так что же делать? Идти вперед или вернуться? На них не
возлагали обязанности стать перед великой опасностью, совать
голову в петлю. Но ставка очень велика. Важно, чтобы старый
ученый из Оксенфорда посмотрел манускрипт. Если же они вернутся,
он никогда его не увидит, он стар.
   Думая обо всем этом, Дункан вспомнил еще кое-что из слов
его преосвященства.
   - Свет уходит, - говорил он, - уходит из всей Европы. Я
чувствую, что мы погружаемся снова в древнюю тьму.
   В архиепископе иногда бывало что-то ханжески-болтливое, но
он вовсе не был глуп.
   Если он торжественно заявил, что свет уходит, значит, можно
предположить, что это так и есть: свет уйдет и вползет древняя
тьма.
   Священнослужитель не сказал, почему доказательство подлинности
манускрипта может сдержать приход тьмы, но теперь Дункан
сам понял: если будет точно доказано, что человек по имени Иисус
действительно жил две тысячи лет назад и говорил то, что
передано нам как его слова, и умер так, как говорит Евангелие,
тогда церковь снова станет сильной, а у сильной церкви будет
власть отогнать тьму.
   Ведь две тысячи лет она была великой силой, говорила о порядочности
и сострадании, твердо стояла среди хаоса, давала людям
тонкий тростник надежд, за который они могут уцепиться перед
лицом кажущейся безнадежности.
   "А что, - думал Дункан, - если человек в Оксенфорде посмотрит
манускрипт и скажет, что это подделка, грубый обман человечества?"
Дункан зажмурился и потряс головой: о таком нельзя
и думать, какая-то вера должна сохраняться. Честно говоря, дело
с манускриптом было азартной игрой, но сыграть ее надо.
   Дункан лег, повернувшись к стене.
   Он не был чересчур набожным, но все-таки принадлежал к
церкви, хотя бы по наследству. Почти сорок поколений его предков
были христианами того или иного толка.
   Одни были набожны, другие не очень, но все были христианами,
народом, который устоял против насмешек и издевательств
языческого мира. И теперь, наконец, появился шанс нанести удар
за Христа, шанс, которого не имел ни один Стэндиш. Подумав об
этом, Дункан понял, что просто не может уклониться от возложенной
на него обязанности. Он должен идти вперед. Вера, пусть и
слабая, была частью Дункана, в крови и в плоти его, и отказаться
от нее невозможно.
 ГЛАВА 10

   Снупи в церкви не оказалось. Они искали его, звали, подож
дали, но он так и не появился, и они ушли без него.
   Тайни шел впереди, за ним Конрад, потом отшельник с Бьюти,
   а Дункан с Дэниелом замыкали шествие.
   Эндрю все еще возмущался гоблином.
   - Радуйтесь, что он скрылся, - говорил он Дункану. - я го
ворил, что ему нельзя верить. Ни в ком из них нет правды. Нена
дежный народ.
   - Если бы он был с нами, мы бы с него глаз не спускали.
   - С него-то да. Но он хитрый чертенок. Он может уйти и
   прийти так, что вы и не заметите. А что вы станете делать с
   другими?
   - С кем?
   - С другими гоблинами. Разными гномами, чертенятами, бань
ши, троллями, эльфами и прочими.
   - Будто их так много?
   - Их полно, как шерсти на собаке, и все вредные. И все не
навидят нас.
   - Но Снупи сказал, что Разрушителей они ненавидят больше.
   - На вашем месте, - сказал отшельник, - я бы не прозакла
дывал голову, что это правда, а мы сейчас как раз это делаем.
   - Однако Снупи сказал, что это самый легкий и короткий
   путь, и тогда ты не спорил.
   - Гоблин был прав. Это самый легкий путь, но будет ли он
   самым безопасным - это еще посмотрим.
   Они шли по долине, поросшей лесом. Ручей, берущий свое на
чало из источника вблизи пещеры эндрю, журчал по камням. Духа
   не было видно, хотя дункан иногда улавливал мерцание между де
ревьми на холмах.
   - Ты видел Духа? - спросил он Эндрю. - Он с нами?
   - Откуда я знаю, - проворчал отшельник. - Кто может знать,
   что сделает дух?
   - Если тебе тут не нравится, почему бы тебе не вернуться?
   - спросил Дункан.
   - Мне, может, это и не нравится, но это единственная воз
можность для меня стать воином господа. Если я не схвачусь за
   эту возможность, другой никогда не будет.
   - Как хочешь.
   В полдень они остановились немного передохнуть и закусить.
   - Почему вы не едете на лошади? - спросил Эндрю. - Если бы
   у меня была лошадь, я поберег бы ноги.
   - Я поеду, когда настанет время.
   - А когда это будет?
   - Когда мы с Дэниелом объединимся для боя. Это не верховая
   лошадь, а боевой конь, умеющий сражаться. Он будет сражаться со
   мной и без меня.
   Эндрю заворчал. Он ворчал с самого начала, с тех пор, как
   они вышли в путь.
   - Мне не нравится, что слишком тихо, - заметил Конрад.
   - Тайни даст нам знать, если кто-нибудь появится, - отве
тил Дункан.
   - Они знают, что мы здесь, и где-то ждут нас, - заявил
   Конрад.
   Когда они снова пошли, Дункан обнаружил, что стал менее
   бдительным, чем был утром. Несмотря на сгоревшие усадьбы и пол
ное отсутствие жизни, долина выглядела красивой и мирной. Он
   укорял себя за недостаток настороженности, потому что в любую
   минуту можно было встретиться с неожиданным. Но ведь Тайни впе
реди, на разведке, и в случае чего известит их.
   Затем он заметил, что чаще поглядывает на небо, чем на ок
ружающие холмы, и тут только сообразил, что выглядывает Диану и
   ее грифона. Куда она исчезла и, что более важно, почему? Кто
   она? Было что-то непонятное в ее интересе к Вольферту, колдуну,
   умершему сто лет назад.
   Скорее всего, дело не в Вольферте, а в этой игрушке, и Ди
ана искала именно эту вещь, хотя и не признавалась в этом. Он
   чувствовал грань этой штуки, лежащей в его поясном кармане. Да,
   она наверняка искала ее. Кости Вольферта никому не нужны. Мо
жет, если бы он, дункан, как следует осмотрел эту безделушку,
   он смог бы понять, для чего она сделана.
   Хотя - кто знает - могло быть и хуже, если бы он ее разгля
дывал. Эндрю назвал ее адской машиной, но с этим вряд ли стоило
   соглашаться, потому что от отшельника можно было ожидать такого
   рода реакции.
   Если это действительно машина - адская или нет, - то Дун
кан Стэндиш ничего в машинах не понимал и утешал себя тем, что
   он не один.
   Все остановились: к ним шла, спотыкаясь, прихрамывая и
   громко жалуясь, старуха. Ее подгонял Тайни.
   - Тайни кого-то поймал, - гордо сказал Конрад.
   Дункан подошел к Конраду.
   Старая женщина подошла и села перед ним на земле, разметав
   свои лохмотья.
   По виду это была сущая ведьма: из острого крючковатого но
са росли волосы, похожие на паучьи лапы, еще больше волос тор
чало на подбородке, во рту было не больше пяти зубов, седые
   лохмы падали на глаза.
   - Отзовите собаку, - верещала она. - Она гнала меня, как
   корову. Правда, вежливо, ничего не скажешь: она не вырывала мя
са из моего бедного тела, а я полагаю, что могла бы. Но она
   выставила меня из грязного гнезда, которое я звала своим домом,
   и погнала по долине. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы меня
   пасли. Если бы у меня осталась хоть десятая часть былой власти,
   я бы разодрала эту собаку в клочки. Но теперь у меня нет влас
ти. У меня отняли все, что я собрала - совиную кровь, мозг ле
тучей мыши, глаза тритона, жабью кожу, пепел от сожженой ведь
мы, зуб собаки, которая укусила священника...
   - Стоп, бабушка, - остановил ее Дункан. - Кто отнял у тебя
   этот богатый запас?
   - Разрушители, ясное дело. Не только отняли, но еще отвра
тительно насмехались надо мной. Да, отвратительно! А затем вы
кинули меня и подожгли мою хижину.
   - Тебе повезло, - заметил Эндрю, - что тебя не повесили и
   не бросили в огонь.
   Она с отвращением плюнула на землю.
   - Скоты! Негодяи! Ведь я почти одна из них. Почти ихняя. И
   еще опозорили меня, вот что! Сказали, что я не стою веревки и
   того беспокойства, которое я причиню огню.
   - Ну и радуйся, что тебя только опозорили, - посоветовал
   Эндрю. - Позор предпочтительнее смерти.
   - Я так тяжело работала, - причитала она, - и столько лет.
   Я пыталась создать себе репутацию профессиональной ведьмы, на
   которую мои клиенты могли бы надеяться. Я изучала каббалу и
   практиковалась, бесконечно практиковалась, чтобы улучшить свое
   мастерство. Я тяжело работала и без устали собирала нужные мне
   материалы. Подумать страшно, сколько ночей я провела на кладби
щах, разыскивая разрушенные могилы...
   - Ты твердо хотела стать ведьмой? - спросил Конрад.
   - Я и была ею, мальчик. Я была честной ведьмой, а честных
   ведьм не так много. Злых - сколько хочешь. Правда, ведьма долж
на иметь в себе немного зла, иначе она не будет ведьмой. Так
   что я злая, но честная.
   Она посмотрела на Дункана.
   - А теперь, сэр, не собираетесь ли вы разрубить меня этим
   большим мечом?
   - Не думал об этом. Другую ведьму, может, и разрубил бы,
   но честную - нет.
   - А что вы сделаете со мной? Раз ваша собака привела меня
   сюда, что вы со мной сделаете?
   - Сначала накормлю, - ответил Дункан. - В этом ты, навер
ное, здорово нуждаешься. Почему бы не быть вежливым с честной
   ведьмой, для которой настали тяжелые времена?
   - Вы пожалеете о своей вежливости, - сказал Дункану Эндрю.
   - Возиться с ведьмой - значит, навлечь на себя беду.
   - Ну, эта вряд ли останется ведьмой, запротестовал Дункан.
   - Ты же слышал, что она потеряла все свои принадлежности. Ей не
   с чем работать.
   Тайни сел и насмешливо посмотрел на ведьму.
   - Возьмите от меня этого страшного зверя, - взмолилась
   она. - Хоть он и прикидывается, что смотрит с юмором, но глаз у
   него злой.
   - Тайни не злой пес, - возразил Конрад. - В нем нет вред
ности. Иначе ты была бы без руки или без ноги.
   Женщина оперлась руками о землю и попыталась встать.
   - Давай, - сказал Конрад.
   Он протянул руку. Ведьма ухватилась за нее, и Конрад пос
тавил женщину на ноги. Она встряхнулась, поправляя лохмотья.
   - Вы оба настоящие джентльмены, - сказала она. - Один не
   стал рубить меня мечом, а другой помог встать.
   Старая Мег благодарит вас.
   Она быстро взглянула на Эндрю.
   - А вот насчет него я еще не знаю. В лучшем случае у него
   раздражительный характер.
   - Не обращай на него внимания, - сказал Дункан. - Он угрю
мый старый отшельник, и у него был нелегкий день.
   - Не люблю ведьм, откровенно говоря, - проворчал Эндрю.
   - Ведьм, гоблинов, колдунов и прочих. В этом мире, где мы живем,
   их слишком много. Без них было бы куда лучше.
   - Вы говорили что-то насчет еды, - напомнила ведьма.
   - Нам осталось идти часа два, пока не кончится день, - от
ветил Дункан. - Если ты можешь подождать...
   - У меня есть кусочек сыра, - предложил Эндрю. - Я взял
   его на случай, если ослабею. Если она хочет, то пожалуйста...
   - Но, Эндрю, я думал...
   - Женщине, - сказал Эндрю, - а не ведьме. Всякому голодно
му.
   Он достал кусок сыра, и она скромно приняла его, если
   ведьма могла вообще быть скромной.
   - Да будет на тебя благословение.
   - Не надо мне твоих благословений, - резко ответил Эндрю.
 ГЛАВА 11

   Мег ехала на Дэниеле, который склонен был встать на дыбы,
когда ее подняли в седло, но потом успоуоился и пошел ровным
шагом, удобным для мешка с костями, что мотался на его спине.
   Перед заходом солнца они остановились и, собрав хворост,
развели костер и принесли воды.
   - Нет причин отказываться от огня, - решил Дункан. - Если
поблизости кто-нибудь есть. Он и так знает о нас.
   Конрад, присев у костра, разгреб горячие угли и испек овсяные
лепешки и ломтики бекона. Они расположились лагерем у рощицы.
Прямо перед ними бежал ручей. Ели они, когда совсем стемнело.
Вскоре появился Дух.
   - Вот ты где, - встретил его Эндрю. - А мы-то думали, не
случилась ли чего с тобой.
   - Я работал, - ответил Дух. - Я обследовал местность при
дневном свете, который мне неприятен.
   - Далеко ты был? - спросил Дункан.
   - Там, где начинается топь. Дальше я не был. Там самое
место для привидений.
   - Ты и сам привидение, - сказал Конрад.
   - Я - Дух, а не привидение. Это разные вещи.
   - Ты, конечно, ничего не видел. Тайни тоже весь день был в
разведке.
   - Я видел тех, кого вы называете безволосыми, - сообщил
Дух. - Их очень немного. В нескольких милях к востоку несколько
небольших отрядов. Они идут с той же скоростью, что и вы, и в
том же направении.
   - Как же Тайни их не видел?
   - Я двигаюсь быстрее собаки, над холмами и долинами. Только
мне страшно, очень страшно. Духу не полагается быть на открытой
местности.
   - Может, они не знают, что мы здесь, - предположил Эндрю.
   Дункан покачал головой.
   - Боюсь, что знают. Иначе они шли бы по той же восточной
дороге, а не лазали бы вверх и вниз по холмам. У меня впечатление,
что они гонят нас, как стадо, только не так явно, как,
скажем, Тайни пригнал ведьму. Они знают, что мы не можем идти
на запад из-за болот, и уверены, что мы никуда не свернем.
   Мег дернула Дункана за рукав.
   - Сэр, другие.
   - Что за другие, бабушка?
   - Другие, не безволосые. Они близко. Те, кто мерзко хохочет,
замышляя вашу гибель.
   - Если бы кто-то был поблизости, - возразил Конрад, - Тайни
знал бы и предупредил бы нас.
   Тайни лежал у костра, положив морду на лапы, и не подавал
виду, что знает о чем-нибудь.
   - Собака может и не знать, - сказала Мег. - Вы имеете
здесь дело с чем-то более неуловимым и с большей способностью
ко злу и обману, чем такие злые существа, с которыми вы встречались
в обычных случаях. Они...
   - Ривер говорил о демонах и чертях, - перебил Конрад. - Он
должен знать, поскольку сражался с ними.
   - Он просто пользовался знакомыми названиями, - пояснила
Мег. - У него нет названий для тех, кого видишь не так часто,
как демонов и чертей. Конечно, возможно, там были как раз демоны
и черти, потому что орда привлекает многих последователей.
Все зло обычного вида соединяется с ордой, как народ собирается
и следует за армией.
   - Но ты не присоединилась к ним, - заметил Дункан, - а говорила,
что в тебе есть зло. Немного зла, как ты сказала, иначе
ты вообще не была бы ведьмой.
   - Ты разгадал меня. Я только пыталась быть злой. Если бы я
могла, я была бы злой. Если бы я была злой, у меня было бы
больше силы. Но я только пыталась. Временами я считала себя более
злой, чем была на самом деле, и я не испугалась, когда
пришла орда. Я думала, что они признают меня и либо оставят в
покое, либо научат большему злу, но они не сделали ни того, ни
другого. Они украли все мои амулеты, сожгли мою хижину, а меня
выгнали самым невежливым образом - пинками.
   - А ты не стыдилась этих поисков зла? Тебе казалось подходящим
сделаться злым существом?
   - Только для того, чтобы лучше выполнять мою работу, - ответила
Мег.
   Она нимало не смутилась.
   - Если человек берется за дело, он должен делать его как
можно лучше, куда бы не завела его опытность.
   - Не уверен, что полностью согласен с тобой, - сказал Дункан.
   - Я знал, что ты не злая, - вмешался Конрад, - как только
взглянул на тебя. В твоих глазах нет зла. Его в тебе не больше,
чем в гоблине или гноме.
   - Многие считают, - возразил Эндрю, - что у гоблина и гнома
есть налет зла.
   - Нет, - настаивал Конрад. - Это маленький народ. Они отличаются
от нас и у них есть кое-какая магия, а у нас почти никакой.
   - Я жил бы спокойнее без их маленькой магии, - проворчал
Эндрю. - Они мне до смерти надоели этой своей магией.
   - Ты сказала, - обратился Дукан к Мег, - что члены великого
Зла находятся поблизости. Значит, собака не может почуять
их?
   - Насчет собаки не знаю. Она может их почуять, и это смутит
ее настолько мало, что она не обратит на них внимания, не
зная, что это. Но старая Мег их чует, хоть и слабо, и знает,
что они такое.
   - Ты в этом уверена?
   - Уверена.
   - В таком случае мы не можем рассчитывать на Тайни и, как
обычно, оставить на страже его одного. Придется нам самим дежурить.
Я возьму первую вахту, Конрад - вторую.
   - А меня вы не считаете? - сердито спросил Эндрю. - Я требую
права участвовать в дежурстве. Я же, в конце концов, воин
Господа и делю опасность с вами.
   - Ты будешь отдыхать, - распорядился Дункан. - День был
тяжелый.
   - Не тяжелее, чем для вас с Конрадом.
   - И все-таки ты пойдешь спать. Мы не можем задерживать
свой поход из-за тебя. Твоя голова должна быть ясной, чтобы показывать
путь, если понадобится.
   - Да, - согласился Эндрю, - я знаю дорогу, потому что я
много раз ходил по ней, когда был помоложе. Но теперь нет проблем.
Никакой дурак тут не пойдет.
   - Тем не менее ты будешь отдыхать.
   Эндрю больше не спорил и сел у костра, что-то бормоча. Уснул
он последним. Конрад натянул на себя одеяло и почти сразу
же захрапел. Мег свернулась клубочком рядом с седлом и вьюками
и уснула младенческим сном. По другую сторону лег Дэниел. Бьюти
спала стоя, опустив голову чуть не до земли. Тайни дремал у
костра и время от времени прохаживался вокруг лагеря, разминаясь
и слегка ворча, но ничто, казалось, не привлекало его внимания.
   Дункан сидел у огня рядом с Тайни.
   Спать ему не хотелось. Он был предельно напряжен, и сбросить
это напряжение ему не удавалось. "Ничего удивительного, - думал
он, - после сообщения Мег о близком пребывании Зла." Но
сам Дункан не ощущал его. Во всяком случае, это Зло не шелестело
в кустах и вообще не шумело. Он внимательно прислушивался,
не ничего не слышал. Единственным звуком было журчание воды в
ручье. Раз или два Дункан слышал совиный крик, но где-то далеко.
   Дункан прикоснулся к мешочку на поясе и услышал легкий шелест
пергамента.
   Ради этой хрупкой вещи он и другие - хотя никто, кроме
Конрада, не знал о пергаменте - зашли в глубь разоренной земли,
где только бог один знает, что их ждет.
   Хрупкая и магическая вещь. Магическая в том случае, если
будет доказана ее подлинность. Церковь усилится, больше будет
веры, и мир, может быть, улучшится.
   У орды злая магия, у маленького народа - маленькая магия.
Но эти листы пергамента в конечном счете могут стать величайшей
магией. Дункан склонил голову и помолился, чтобы так было.
   Во время молитвы он услышал звук, но не сразу понял, что
это. Звук был далекий, приглушенный. Топот копыт, явно конских,
и собачий лай. Звуки были негромкие, но отчетливо различимые.
Иногда вроде бы слышался окрик человека.
   Но странная вещь: звуки эти доносились как будто с неба.
Дункан посмотрел вверх, н усыпанное звездами, смоченное луной
небо, но там ничего не было. Однако звук шел явно оттуда.
   Прошло несколько минут, все исчезло, тишина снова сомкнулась
над Дунканом.
   Дункан, вставший было, снова сел.
   Тайни тихонько ворчал, подняв морду. Дункан погладил собаку.
   - Ты тоже слыша