Блаженную Землю?
     - Не нашел я пути во Внешний мир, Владыка Кириэн, корабль этих  людей
я встретил всего в ночи пути отсюда во власти урагана. И не было у меня ни
времени, ни возможности спросить разрешения Валаров на то, чтобы  не  дать
им утонуть.
     - Так значит люди сами нашли дорогу в Верхнее Море, это еще  хуже!  Я
не могу позволить им ступить на нашу землю.
     - Подожди, Владыка, - вмешался Элладан. - Не можем же мы выкинуть  их
в море, тем более, что один из них ранен. Ты помнишь,  что  только  Валары
могли открыть кому-то Прямой путь - и среди  избранных  уже  бывали  люди.
Быть может, с ведома Великих попали эти путники в Валинор, и только ураган
помешал им добраться до Амана.
     - Возможно, ты прав, - ответил Кириэн, - но наш долг проверить это. -
Он снова повернулся к Аэлиндину. - Как ты  смог  увидеть  тонущий  корабль
ночью во время урагана?
     - Я издалека заметил разноцветные вспышки  света,  как  будто  кто-то
устраивал фейерверк, и направил "Мелеар" в ту сторону,  чтобы  посмотреть,
что это. Уже когда я был совсем близко,  но  все  еще  не  видел  корабля,
оттуда выпустили еще одну зеленую  ракету.  Должно  быть,  они  специально
делали это, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению. Когда
я подошел, лишь один обломок мачты  еще  поднимался  над  волнами,  корпус
судна уже скрылся под водой, и я не мог его рассмотреть.
     - Но подумай, Аэлиндин, - в спор включился стоящий рядом  с  Кириэном
эльф, - ведь они не могли знать, что твой "Мелеар" поблизости. Кому же они
подавали сигналы? Быть может, в море другие корабли людей?
     - Что скажешь, юноша, на это?
     - Не знаю, Владыка, не видел я других, и спросить не мог, эти люди не
понимают нашего языка.
     Кириэн подошел к краю причала и  снова  посмотрел  вниз.  Трое  людей
стояли на палубе и настороженно слушали непонятный им спор.
     - Кто вы, и как попали в наше море?
     Старший  мужчина,  улыбнувшись,  что-то  ответил  и  развел   руками.
Элладан, встав рядом с Владыкой, попытался спросить то же  на  полузабытом
языке Внешнего Мира, но пришельцы  не  знали  и  его.  Женщина  произнесла
несколько фраз на другом, более  музыкальном  языке,  темноволосый  парень
попробовал поговорить еще на каком-то - эльфы их не понимали.
     - Не удивительно, Владыка, поколения людей сменяются так  быстро,  за
прошедшие тысячелетия их языки изменились, - сказал Элладан. - У  нас  нет
другого выхода, как принять их здесь и  подождать,  пока  они  выучат  наш
язык. Только тогда мы сможем узнать ответы на наши вопросы.
     - Не можем мы торопиться в таком деле и  рисковать  навлечь  беду  на
себя. Если и впрямь в море много людей,  они  могут  иметь  злые  цели,  -
Кириэн снова обернулся к Аэлиндину. - Было ли оружие у этих чужеземцев, не
был ли их корабль похож на военный?
     - Я плохо рассмотрел этот  корабль,  но  мне  думается,  что  он  был
слишком мал для военного. А из оружия у них есть только один меч - но ведь
и я всегда беру с собой лук в дальние походы, хоть и не встречались мне ни
разу враги.
     - Пусть отдадут они свой меч - тогда позволю я им  ступить  на  землю
Аваллонэ.
     Аэлиндин легко спрыгнул на палубу яхты и,  обращаясь  к  старшему  из
мужчин, жестом указал на меч, лежащий в кокпите. Бородач  кивнул  и  подал
меч, взяв его за лезвие, сразу наверх Кириэну. Владыка принял оружие, и не
мог сдержать изумления, увидев изукрашенную драгоценными камнями рукоять и
клинок, покрытый затейливым рисунком.
     - Ойе, взгляни, Элладан, это эльфийский меч! Неужто на Земле  еще  не
забыли древние руны?
     - Ты прав, Кириэн. Этот меч похож на гондолинский - даже  во  времена
моей юности такие вещи были древностью. Как жаль, что  с  нами  нет  моего
отца, он смог бы прочесть эти руны. Смотри,  вот  символ  Валаров  -  быть
может, эти люди не воины, а послы, и везли его  с  собой  как  знак  своей
памяти об эльфах?
     - Да, отец, - ответил Аэлиндин, - я вспомнил, никто из них  не  носил
этот меч на себе, он был закреплен на палубе, как ценный  груз,  это  была
единственная вещь, которую они спасли со своего тонущего корабля.
     Эльфы на берегу теснились вокруг Кириэна, стараясь разглядеть меч  из
древних легенд. Их отношение к людям сразу изменилось.
     - Мы должны принять их как гостей, Владыка, - послышались голоса.
     - Да будет так.  -  Кириэн  впервые  улыбнулся  пришельцам  и  сделал
широкий приглашающий жест рукой. - Я  позволяю  вам  войти  в  Аваллонэ  и
оставаться здесь до тех пор, пока Валары не решат вашу судьбу.
     Множество рук сразу протянулось вниз, чтобы помочь людям подняться на
причал, на лицах засветились  улыбки.  Трое  людей  на  палубе  облегченно
вздохнули и поднялись по трапу на пристань. Высокий  бородач  встал  перед
Кириэном и, прижав  руку  к  груди,  со  сдержанным  достоинством  склонил
голову. Потом он красноречивым жестом показал  на  перебинтованную  голову
своего спутника. Тот едва держался на ногах от слабости.
     Сразу несколько человек потянулись поддержать его.
     - Кемендэль, позовите Кемендэля!
     - Я уже здесь, - высокий худощавый эльф, с мрачноватым на вид  лицом,
вышел из-за спин других. В руках он  держал  корзинку  с  инструментами  и
снадобьями. - Мне сказали, что здесь раненый.
     Увидев, что раненый может идти, Кемендэль сделал ему  знак  следовать
за ним. Поддерживая парня с  двух  сторон,  гости,  сопровождаемые  толпой
любопытных, направились за Кемендэлем. Аэлиндин пошел было с ними, но  его
остановил Кириэн.
     - Задержись на минутку, юноша, у меня есть поручение для тебя.
     Площадь быстро пустела, принимая свой  обычный  вид.  Лишь  несколько
эльфов еще оставались рядом с Кириэном.
     - Я  готов  к  любому  заданию,  Господин,  -  поклонившись,  ответил
Аэлиндин.
     - Ты долго был в плавании и, должно быть, устал, но у нас впервые  за
долгие годы произошло событие, о котором должны  знать  Валары,  и  мы  не
вправе медлить. Гонец в Аман должен отплыть сегодня же.
     На лице Аэлиндина отразились обида и разочарование.
     - Как бы я ни устал, Владыка, это  не  помешает  мне  выполнить  твой
приказ. Но мы еще так мало знаем об этих людях, что  смогу  сообщить  я  в
Амане? Я уже пробовал учить их в дороге нашему языку, они быстро учатся, и
я уверен, что через несколько недель...
     - Великие Валары не нуждаются в знании языков,  чтобы  читать  тайные
помыслы. Если без их ведома приплыли эти люди в  Валинор,  Великие  смогут
узнать их цели, не ожидая недели и месяцы.
     - Но ведь для этого Валары потребуют доставить их в Аман, и тогда  мы
опять ничего не узнаем! - не сдержался Аэлиндин. Он с отчаянием смотрел на
отца. Элладан решил вмешаться:
     - Быть может, мы найдем компромисс, Кириэн? Ведь ты знаешь, как долго
мальчик разыскивал людей и мечтал о встрече с  ними.  Пошли  с  донесением
другого и дай Аэлиндину побыть с чужеземцами до решения Валаров.
     - О чем ты говоришь,  Элладан.  Да  разве  Аэлиндин  доверит  штурвал
"Мелеара" другому? И ты знаешь, что это единственный корабль.
     На лице Аэлиндина отразилось секундное колебание,  но  он  решительно
тряхнул золотыми кудрями.
     - Доверю. Но только, Владыка, выбери кормчего, который еще не  совсем
забыл шум ветра в парусах, и не разобьет мою лодку о скалы Эльдамара.
     - Ну что ж, будь по твоему. - В глазах  Кириэна  мелькнуло  затаенное
торжество. Он гордо вскинул голову. - Раз уж  на  мне  ответственность  за
выбор рулевого для последней ладьи, я сам поведу "Мелеар" в Аман.  Доволен
ли ты, Аэлиндин?
     Аэлиндин от изумления даже приоткрыл рот, но  в  следующее  мгновение
опомнился и молча склонился перед Владыкой.
     - Да будет так! Со мной пойдет Гаэллен.  А  ты,  Элладан,  останешься
старшим до моего возвращения.
     Не дожидаясь ответа, Кириэн резко повернулся и пошел  прочь.  Элладан
смотрел ему вслед, и в глазах его было сомнение.


     Прошло два  месяца  со  дня  отплытия  Кириэна,  а  "Мелеар"  все  не
возвращался.  Аэлиндин  целые  дни  проводил  на  вершине  маячной  башни,
высматривая парус на горизонте. Сергей и Лилиан  почти  всегда  составляли
ему компанию. Они уже неплохо освоили язык,  и  теперь  Сергей  готов  был
часами слушать  легенды  о  происхождении  Валинора,  которые  рассказывал
Аэлиндин. Его поражало, что имея развитую письменность, эльфы  практически
не имели ни писаной истории, ни литературы. И то, и  другое  исчерпывалось
эпическими балладами  и,  реже,  прозаическими  сказаниями.  Они,  правда,
записывались для памяти, но не теряли при этом жанра,  явно  рассчитанного
на публичное исполнение.
     Лилиан обсуждала эту проблему с большим интересом и знанием дела,  но
Сергею казалось, что больше всего в этих долгих разговорах  ее  привлекает
не местный  эпос,  а  возможность  пообщаться  с  Аэлиндином.  Потрясение,
которое она испытала, впервые увидев эльфа, не прошло для нее  даром.  Она
ловила каждую минутку, чтобы побыть с ним рядом, не сводила с него глаз  и
временами, заглядевшись, теряла нить разговора.
     Сергей понимал ее. Эльфы были поразительно красивым  народом,  первое
время и у Сергея  дух  захватывало  от  каждого  встречного  лица.  Но  со
временем он почувствовал,  что  его  что-то  коробит  в  этой  безупречной
красоте. Эльфы были приветливы и доброжелательны, часто беззаботны, иногда
даже дурашливы. Они мило здоровались, с улыбкой отвечали на любой  вопрос,
с готовностью помогали, если нужно. И все же Сергею казалось, что за  этой
легкостью характера скрывается неизмеримо глубокое,  бездонное  равнодушие
ко всему, что их лично не касается.
     Они отвечали на вопросы,  но  никогда  не  задавали  их,  никогда  не
заводили разговора по своей инициативе.  Когда  выяснилось,  что  люди  не
представляют опасности, и даже эльфийский меч не привезли из своего  мира,
а нашли на острове в этом, большинство эльфов потеряло к ним  интерес.  Их
приветливость и доброта были не более чем привычным стилем поведения.
     Только Аэлиндин не потерял  любопытства.  Он  часами  расспрашивал  о
жизни людей на Земле, и в его зеленых глазах стояла тоска. Он  не  скрывал
изумления, слушая о технических чудесах, и даже, как ни странно,  рассказы
о всяких ужасах и войнах вызывали у него непонятный энтузиазм.  Но  больше
всего его интересовал способ, которым люди попали в этот мир, хотя ему  не
хватало знания физики, а Сергею знания языка, чтобы объяснить это.
     Сам Сергей был поражен тем, что эльфы знали о существовании  Земли  и
людей. Они называли Землю Внешним Миром или Средиземьем, и, по утверждению
Аэлиндина, их предки когда-то жили там. Если это действительно  было  так,
значит, существовал способ сообщения между мирами, и у них была надежда на
возвращение домой. Но Аэлиндин знал о Средиземье только  легенды,  поэтому
Сергей день за днем напряженно слушал их  и  даже  конспектировал,  меньше
всего интересуясь их литературными достоинствами. Он надеялся  нащупать  в
мифах рациональную основу, которая приблизила бы  его  к  разрешению  этой
загадки.
     Он ужасно жалел, что в этих бдениях на башне не участвовал Дима.  Его
буйное воображение и интуиция очень бы пригодились для  такой  работы.  Но
Димка совсем пропал как научный соратник - он по уши втрескался в  местную
девчушку с красивым именем Финриль и  проводил  дни  в  саду  и  на  полях
Эрессеа, помогая ей в работе и любуясь на ее волосы.
     На волосы, действительно, стоило посмотреть - они были ослепительного
медно-оранжевого,  как  пламя  костра,  цвета   и,   казалось,   светились
собственным светом. Но о самой Финриль Сергей бы этого  не  сказал  -  она
была такой же бесстрастной и холодной, как и другие эльфы.  Однако  Сергей
не рисковал делиться с Димкой  своими  впечатлениями  -  тот  и  без  того
отдалился от друзей, совсем голову потерял.
     Сам Сергей чувствовал, что его мышление  слишком  рационально,  чтобы
искать зерна истины в сказках и мифах. Он старался как мог, но ему  мешало
и видимое отсутствие энтузиазма у  других.  Не  говоря  уж  о  Диме,  даже
Лилиан, казалось, уже не рвалась домой. Конечно,  житье  на  Эрессеа  было
райское, но все же Сергей кожей ощущал, что этот  прекрасный  мир  глубоко
чужд ему и не мог смириться с мыслью провести здесь остаток дней.
     К счастью, его неожиданным союзником оказался Аэлиндин. Он  не  менее
страстно мечтал попасть  на  Землю,  чем  Сергей  -  туда  вернуться.  Как
выяснилось, он неоднократно  на  своей  яхте  предпринимал  попытки  найти
утерянный проход во "Внешний Мир", и заметил их сигналы бедствия, как  раз
возвращаясь  из  очередного  такого  похода.  Идея  получить   информацию,
анализируя древние мифы, до сих пор не приходила ему в голову, и теперь он
увлеченно помогал Сергею, как мог.
     Согласно  легендам,  Валинор  и   Средиземье   пережили   грандиозную
катастрофу, в ходе которой часть Средиземья опустилась под воду, а Валинор
вообще оказался в другом мире. Аэлиндин показал Сергею и Лилиан  развалины
величественных сооружений на мысах, ограничивающих бухту. По  его  словам,
волна цунами, поднявшаяся во  время  этой  катастрофы,  разрушила  большую
часть города, выходившую к морю,  и  многое  с  тех  пор  так  и  не  было
восстановлено.
     Как сообщил Аэлиндин, теперь в этом мире остался только один  материк
Аман к западу от Эрессеа, и несколько  мелких  островов  на  востоке.  Всю
остальную  поверхность  планеты  покрывал  океан,  по  крайней   мере   на
расстоянии в два месяца пути - дальше Аэлиндин не заплывал.
     Катастрофа, видимо, была реальностью, в этом  убеждали  сохранившиеся
следы разрушений. По мнению Сергея, напрашивался очевидный вывод,  что  во
время какого-то подземного катаклизма опустился под  воду  целый  материк,
находившийся в этом мире и населенный расой,  похожей  на  людей.  И  лишь
огромность такой беды, которую трудно осознать, заставила  народ  Валинора
сочинить миф о том, что исчезнувшая земля просто перешла в другой мир.
     Сергей додумался до этого  уже  пару  дней  назад,  и  никак  не  мог
набраться духу сказать об этом Аэлиндину. Впрочем, настроение Аэлиндина  и
так падало день ото дня. Он  все  больше  беспокоился  о  своем  пропавшем
корабле. Песни и баллады, которые он пел Сергею  и  Лилиан,  хоть  немного
отвлекали его от мрачных мыслей.
     Вот и сейчас он закончил очередную песнь о жестоких правителях людей,
навлекших на свою землю гнев богов  -  классический  сюжет  -  и  печально
смотрел на пустынный горизонт,  рассеянно  пощипывая  струны  инструмента,
похожего на лютню. С высоты башни город казался  безлюдным  и  безмолвным,
даже шум волн едва доносился сюда, и лишь крики чаек  нарушали  тишину.  В
такие минуты Сергей чувствовал  удивительную  и  даже  немного  жутковатую
отстраненность от мира.
     Молчание затягивалось, и он, наконец, решился.
     - Послушайте, ребята, меня  мучает  подозрение,  что  мы  гонимся  за
миражем. То есть Земля, безусловно,  существует,  но  туда  ни  при  каких
обстоятельствах нельзя добраться на яхте. А  то  Средиземье,  из  которого
приплывали эльфы на серебристых кораблях - это вовсе не наша Земля, хоть и
очень на нее похожа, как все здесь.
     Он изложил свои соображения. Сначала Аэлиндин слушал молча, но  когда
понял, неожиданно расхохотался.
     - Ты предполагаешь, что все Средиземье потонуло? Но ведь я  пел  вам,
что под водой полностью скрылся только один остров,  хоть  и  большой.  Он
находился восточнее Эрессеа, говорят, в хорошую погоду была видна  вершина
его главной горы Мэнэльтармы.
     - Я понял, что ты пел. Но раз с тех пор Средиземье оказалось в другом
мире и туда не стало пути...
     - Да кто тебе это сказал? Мои предки жили  в  Средиземье  еще  многие
годы после гибели Нуменора и постепенно приплывали оттуда на  кораблях.  Я
родился уже здесь, но мой отец еще помнит Внешний Мир, он плыл с последней
партией переселенцев. И он говорил, что от  Средиземья  до  Валинора  было
меньше трех суток пути на корабле.
     - Погоди, я  чего-то  не  понимаю,  -  Сергей  потер  лоб,  с  трудом
собираясь с мыслями. В словах эльфа было какое-то странное противоречие. -
Я не думал, что вы потеряли путь  так  недавно.  По  твоим  рассказам  мне
казалось, что с тех пор прошли века, но твой  отец  не  может  быть  очень
стар, ведь тебе не больше двадцати?
     Минуту Аэлиндин сидел  молча,  уставившись  на  Сергея  с  выражением
глубочайшего изумления, потом тихо охнул:
     - Великие Валары! Я совсем забыл, с  кем  говорю.  Разве  вы  еще  не
знаете, как долог век эльфов?
     - Как долог?
     - Я один из самых молодых здесь, на Эрессеа, меньше  трех  тысяч  лет
прошло с тех пор, как я  впервые  увидел  свет.  Но  последний  корабль  с
Востока пришел задолго до моего рождения.
     Сергей и Лилиан молчали, не в  силах  поверить  этому  поразительному
заявлению. Но еще внутренне сопротивляясь, Сергей понял, что  Аэлиндин  не
лжет. Вдруг всплыли  многие  незамеченные  или  недопонятые  ранее  факты,
странные выражения, обрывки разговоров, давнее удивление от того, что  все
жители на острове были одного юного возраста.
     Сообщение полностью переворачивало все их представления об этом мире.
Его требовалось осмыслить, но Сергей не мог удержаться от расспросов.
     - Вы все здесь кажетесь молодыми.
     - Да, эльфы не стареют и теряют лишь душевные силы под гнетом лет.
     - Так, значит, вы бессмертны?
     - Конечно, нет! Если мой корабль пойдет ко дну, я утону. Если я упаду
с этой башни, то разобьюсь. И меч, и стрела могут меня убить. Но  если  не
случится со мной никакого несчастья, я буду жить  столько,  сколько  смогу
выдержать.
     - Что значит выдержать? - удивился Сергей.
     - Груз тысячелетий тяжел, несущие его устают от жизни.
     - И что тогда?
     Аэлиндин немного помолчал, опустив глаза.
     - В Амане есть сад Лориэн, владение Валара Ирмо, Повелителя Снов. Кто
хочет, может уснуть в Лориэне и спать,  пока  не  отдохнет.  Говорят,  что
потом он может снова вернуться к жизни.
     - И ты веришь в это?
     Аэлиндин поднял голову. В его глазах было страдание.
     - Если честно, то не очень. Но в Лориэн ушли моя мать и мой дед, брат
моего отца и другие, многие другие, кто пришел когда-то  из  Средиземья  и
кто дорог моему сердцу. И мне хочется верить, что легенды не лгут, и я еще
встречусь с ними в цветущих лесах Амана.
     Сергей покачал головой. Вечная молодость, воскрешение  из  мертвых  -
это было для него слишком. Он привык опираться на надежные научные  факты,
и теперь его  сознание  отказывалось  все  это  принять.  Он  вздохнул,  и
попробовал разобраться еще раз.
     - Что-то тут не так, Аэлиндин. При такой продолжительности  жизни  вы
бы уже давно заселили здесь каждый квадратный метр, а вас, наоборот, очень
мало, город наполовину пуст.
     - Ты прав. Дети рождаются очень редко, с каждым поколением все  реже.
Я и мои сверстники - дети последних переселенцев из Средиземья,  и  с  тех
пор, как я стал взрослым, ни один  новый  эльф  не  появился  на  Эрессеа.
Потому и опустели наши жилища, Аваллонэ - последний город на острове,  где
еще есть население. Но и он обречен.
     - Ты хочешь сказать, что все отправятся отдыхать в этот, Лориэн?
     - Не только. Бывают несчастные случаи, всякие стихийные  бедствия.  И
хоть мы не подвержены болезням, и любая несмертельная  рана  заживает  без
следа, население все равно естественно уменьшается.
     - Без следа? - не поверил Сергей.
     - Да, раньше были случаи, когда у эльфов заново вырастали отрубленные
в бою руки и ноги, хватило бы только мужества этого дождаться.
     - Я понял, Лилиан, - Сергей облегченно рассмеялся.  -  У  них  просто
колоссальная система регенерации и мощный иммунитет.
     У него словно гора спала с плеч. Поняв, в чем дело,  и  сформулировав
это в привычных научных терминах, он снова почувствовал почву под  ногами.
Но Л