ескрываемое любопытство.
     - Всего вам доброго, Елизавета Петровна, - улыбнулся ей Егоров.  -  Я
ушел на службу, до вечера.
     - До свидания, Володя, до свидания, - баба  Лиза,  проводила  Егорова
взглядом. А когда он вышел на улицу  и  скрылся  из  виду,  повернулась  к
Ивану. - Ну чего, Аника-воин? Бегаешь тут, шумишь, а толку - никакого.
     - Будет толк, баба Лиза, - сжал кулаки Иван. - Будет! Дай  мне  срок.
Это, скажу я тебе, потруднее, чем взять банду головорезов.
     - Ну, расскажи, что случилось этой ночью, Ваня, - спросила  старушка,
подойдя ближе. - А то я слыхала, утром на базаре бабы говорили, будто ты с
этим чудищем сражался, будто стрелял в  него,  а  пули,  как  от  чугунка,
отскакивали.
     - Сражался, - не стал скрывать Иван. - Сейчас  там,  в  доме  Леонида
Поликарповича, следственная группа работает. Я им ночью позвонил, так  они
ответили, раз, мол, трупов нет, приедем завтра утром, у нас тут и без тебя
дел хватает. Хорошо хоть утром проехали.
     - Ну и хорошо, что приехали. А ты мне про  чудище-то  расскажи,  дюже
любопытно.
     -  Зачем  тебе  это,  баба  Лиза?  Потом  ночью  в  туалет  побоишься
выскочить. Сиди себе лучше тихо.
     - Забоюсь в туалет ночью бегать,  так  ведро  помойное  себе  в  хате
поставлю, ты за это не переживай, Ваня. Ну, расскажи.
     - Огромное черное существо,  глаза  красные,  горят  как  уголья,  не
собака, что-то вроде пантеры, но и не пантера, страшнее,  трудно  сказать,
на что похоже. Две обоймы в него выпустил, ну, пусть  даже  семь  патронов
промазал, но другие семь, голову даю на отсечение, прямо в грудь всадил. И
в голову. Быка бы свалил. А чудовищу - хоть бы что. Отряхнется и снова  на
меня бросается. Я во двор к покойному Леониду Поликарповичу - оно за мной.
Я на веранду, оттуда - в комнату. Вижу - летит в окно, пасть оскалена, вся
в пене.
     - Не собака это и не пантера, Ваня, - вздохнула баба Лиза.
     - Что же это? Как с ним бороться?
     - Леонид Поликарпович...  такой  хороший  человек  был,  царство  ему
небесное, - тихо проговорила старушка. - Погиб...
     - Так надо же найти его убийцу. А я, честно говоря, не знаю как.
     - Дело сурьезное, - подтвердила баба Лиза. - А что Катерина? Говорят,
свадьба ваша расстроилась?
     - Я и сам не знаю, что с ней творится. И она сама, похоже, не  знает.
Черт бы побрал этого Егорова! Чует мое сердце - все дело в нем!
     - Да ты не печалься, Ваня, все будет хорошо.  Только  не  горячись  и
береги себя. Ну а пока ступай, дел у тебя много. Ступай, Ваня.
     Иван с удивлением посмотрел на старушку:
     - А зачем я все это рассказывал тебе, баба Лиза? Думал,  ты  поможешь
мне, подскажешь...
     - Да что я могу, Ваня, -  развела  руками  баба  Лиза.  -  Спрашивала
потому, что уж больно интересно стало, правду бабы на базаре говорили  или
выдумывали. Теперь точно знаю - правду. Теперь ночью  на  улицу  не  стану
выходить, ведро в хате поставлю...
     - Да ну тебя, баба Лиза! -  с  досадой  сказал  Иван.  -  Голову  мне
морочишь!


     Начальник районного отдела  внутренних  дел  подполковник  Новоселов,
выслушав Ивана, аж выскочил из-за стола, замахал на него руками:
     - Да ты хоть понимаешь,  что  говоришь?  У  тебя  там  реальные  люди
гибнут, а ты мне сказки рассказываешь про какие-то красные глаза!
     Может, тебе это во сне приснилось и что стрелял в  зверя?  Может,  от
страха палил в другую сторону? Как возможно -  две  обоймы  расстрелял,  а
этот зверь как ни в чем ни бывало удрал?!
     - Не знаю.
     - А я знаю! Плохо работаешь, Иван!  В  цель  не  попадаешь!  Ты  что,
пьяный был? Спьяну палил, закрыв глаза?
     - Я не пью, Сергей Васильевич, вы же знаете.
     - Тогда объясни мне, где эта тварь,  которая  на  людей  нападает?  Я
читал протокол, разговаривал с Мирошниковым, с Усачевым - тоже ни хрена на
соображают. Отпечатки  лап  идентифицировать  не  могут,  до  сих  пор  не
определили, кому кровь принадлежит, то ли человеку, то ли дикому зверю, то
ли бешеной собаке. Специалисты хреновы! А тут еще ты с рассказами о ночных
приключениях.
     - Люди говорят - оборотень у нас появился, - хмуро сказал Иван.
     - А тарелки у вас там часом не  летают?  Чует  мое  сердце,  скоро  и
инопланетяне появятся. А все почему? Да потому что участковый свою  работу
не выполняет!
     - У меня есть предположение,  откуда  появилось  чудовище,  -  сказал
Иван. - Из Краснодара.
     - На автобусе приехало? - ехидно спросил подполковник.
     - На автобусе, - кивнул Иван. -  Мне  кажется,  это  новый  начальник
электроцеха ЖБИ-7 Егоров. Или у него  есть  какой-то  зверь,  которого  он
прячет, а по ночам на людей натравливает, или сам...
     - Что - сам?
     - Сам Зверь.
     - Это как же понимать прикажешь?
     - Ну, превращается в Зверя...
     - И на Сивке-Бурке летает, да?  Заруби  себе  на  носу:  ни  в  какие
превращения я верить не желаю! Ты мне факты давай! Почему ты  подозреваешь
этого Егорова?
     - Я же вам рассказывал, Сергей Васильевич, сначала было нападение  на
Романа Клейна, тогда я дважды выстрелил в зверя и ранил его,  следы  крови
говорят об этом. А утром зашел к Егорову  -  а  у  того  грудь  перевязана
окровавленными бинтами.
     - Тут ты  сразу  понял,  что  это  он  бегает  в  старом  карьере  на
четвереньках? - опять съязвил начальник.
     - Да нет, сначала  я  просто  хотел  поговорить  с  ним  насчет  моей
невесты, он пристает к ней, гуляют вместе, ну, я  и  решил  зайти,  внести
ясность...
     - Ах, вот оно что! А невеста как относится к этому?
     - Да как... гуляет с ним,  говорит,  сама  не  понимает,  что  с  ней
происходит. Странно все это.
     - Понятно, - кивнул Новоселов. - Ну и  что  же  ты  обнаружил,  когда
зашел к этому Егорову?
     -  Бинты.  Я  велел  снять  их,  чтобы  посмотреть,  зачем  он  грудь
забинтовал. И увидел два шрама от пулевых ранений.
     - Что? Два шрама? Как это понимать? Два пулевых ранения в грудь, а он
даже в больницу не  обращался?  Новоселов  вернулся  за  свой  стол,  сел,
положил руки на стол, сцепил пальцы и выжидающе посмотрел на участкового.
     - Шрамы уже затянулись.
     - А почему тогда он забинтовал их? И отчего бинты в крови?
     -  Говорит,  невралгия  у  него,  сделал  себе  компресс,  для  этого
использовал старые бинты, на новые денег не хватает, - мрачно сказал Иван.
     - Понятно, - протянул Новоселов. - Ну и что же здесь странного? Да  я
и сам когда ножи точил, палец порезал.  Забинтовал.  А  потом  снял  бинт,
свернул его и положил в аптечку! Мало ли что случится, а бинтов  в  аптеке
нет! А ты, значит, видишь, мужик за твоей невестой  ухлестывает,  так  нет
чтобы с невестой разобраться, решил мужика к ногтю?!
     - Мне кажется...
     - А мне уже не кажется, Иван, - жестко сказал подполковник. - Я вижу,
что работаешь ты, милок, хреново.  Не  про  невесту  нужно  думать,  когда
убийство расследуешь, а про убийцу. Мотивы. Есть у вашего чудища мотивы?
     - Леонид Поликарпович поругался с ним вечером...
     - Читал, читал!  Он  в  тот  вечер  с  половиной  поселка  поругался,
свидетели показывают. Вот что, Иван. Даю тебе два дня. Вполне возможно,  у
вас там стая бешеных волков  объявилась.  Ты  их  должен  уничтожить.  Или
поймать преступника, который хитро маскируется под диких зверей.  Поймаешь
- сразу звони, я приеду. Сам хочу посмотреть на ваше чудище. Не справишься
с приказом - считай, что уволен из органов.
     - Понял, - уныло  сказал  Иван.  -  Только...  товарищ  подполковник,
Сергей Васильевич, дайте кого-нибудь в помощь. Хотя  бы  пяток  омоновцев.
Самому трудно за всем углядеть.
     - Может, весь ОВД района в твое  распоряжение  передать?  Пятерых  не
дам, троих - бери. И запомни, Иван, в твоем распоряжении два дня.  Вернее,
двое суток. Время пошло.
     - Спасибо, - сказал Иван, поднимаясь.  -  Не  знаю,  как,  но  я  его
уничтожу!
     - Вот это разговор, - одобрил  Новоселов.  -  А  Егорова  выбрось  из
головы. Ревность в таких делах плохой  помощник.  Оно,  конечно,  хочется,
придраться к тому, кто за  твоей  девушкой  ухлестывает,  а  еще  лучше  -
уничтожить его, но за это - сам знаешь, что бывает. Еще вопросы имеются?
     - Вы обещали троих...
     - Вечером ребята подъедут к тебе. Свободен. И докладывай сразу  лично
мне обо всем, что случится. Иди, Иван, иди.
     Егоров вышел во второй пролет главного цеха, задрал  голову,  помахал
Кате рукой. В ответ на кране коротко звякнул звонок,  Егоров  улыбнулся  и
знаками показал,  что  хочет  подняться  в  кабину  крана.  Катя  согласно
кивнула, подтянула стропы вверх, к станине крана и  двинулась  к  крановой
площадке.
     Когда Егоров поднялся в кабину, Катя огорченно всплеснула руками.
     - Что с вами, Володя? Производственная травма?
     Правая часть щеки Егорова была аккуратно заклеена пластырем.
     - Скорее бытовая, - грустно улыбнулся Егоров.
     - Подрались?
     - Ну что вы, Катя! Этого  я  не  умею  и  не  хочу.  Но,  к  великому
сожалению, вокруг  достаточно  людей,  которые  только  таким  способом  и
привыкли выяснять отношения.
     - Иван... - догадалась Катя. - Но как же так... Это Иван, да?
     - К чему скрывать, об этом уже все знают.  Можете  себе  представить:
ночью прибежал, разбудил мою хозяйку, Елизавету Петровну, стал  ко  мне  в
комнату ломиться. Я, разумеется, не открыл. Попросил объяснить, в  чем  он
меня  подозревает.  Видите   ли,   я   допускаю,   что   в   экстремальных
обстоятельствах у представителя закона может не оказаться ордера на обыск,
каких-то  других  официальных  бумаг,  но  объяснить,  зачем,  собственно,
явился, он обязан.
     - Я думаю, что да... - неуверенно сказала Катя.
     - Не объяснил. Вообще ни слова не сказал, убежал. А утром  приехал  и
давай размахивать кулаками. Все это очень огорчает.
     - Вы знаете, Володя, говорят, ночью на него напали, перестрелка была,
вроде бы какое-то чудовище у нас объявилось.
     - Да-да, слышал. Это ужасно, я готов помочь, если понадобится, но  не
хочу, чтобы за все наш участковый отыгрывался на мне. И только потому, что
мы с вами иногда встречаемся.
     - Поймите его - он очень нервничает сейчас, ему  же  распутывать  эти
жуткие убийства, - прошептала Катя.
     Она вдруг почувствовала себя предательницей. Ивану трудно сейчас  как
никогда, а она совсем не думает о нем. Забыла своего жениха... Да жених ли
он ей теперь?..
     - Похоже, вы сочувствуете ему, а не мне, - укорил ее Егоров.  -  Если
он дорожит вами, если считает, что я - помеха вашим встречам и предстоящей
свадьбе, мог бы прямо оказать мне об этом. Верно?
     - Конечно, он не прав, - еле слышно  сказала  Катя.  -  Он  просто...
устал, наверное, потому так ведет себя.
     - Надеюсь, от усталости он не посадит меня в тюрьму. Катя, я только и
думаю о том, как мы с вами беседовали у старого карьера. А вы? Вы  помните
об этом?
     - Да, помню...
     Катя отвечала нехотя и односложно, догадываясь, что Егоров  предложит
ей встретиться еще  раз.  Может  быть,  сегодня.  Она  собралась  ответить
решительным отказом, еще с той минуты, когда он стал подниматься к ней  по
лесенке. Но вот поговорила с ним и поняла -  не  сможет.  Показалось,  что
отказ равносилен смертельному прыжку  из  кабины  крана  вниз.  Человек  в
здравом уме никогда на прыгнет и... она не  откажет  Егорову  во  встрече.
Только что думала об Иване, сердилась на  себя,  что  не  помогает  ему  в
трудную минуту... Но вот уже Иван  представляется  ей  грубым,  потным,  с
искаженным от злости лицом...
     - Вы чем-то огорчены, Катя. Если дело во мне - скажите.
     Она хотела крикнуть: да, да, пожалуйста, оставьте меня  в  покое!  Но
вместо этого отрицательно покачала головой.
     - Нет, Володя.
     - Я понимаю, как вам сейчас непросто, - проникновенным голосом сказал
Егоров. - Вы догадываетесь, что я пришел сюда, чтобы  предложить  еще  раз
встретиться. Вижу - вы  колеблетесь.  Давайте  договоримся  так:  если  вы
почувствуете, что я... скажем, лишний, я больше никогда не стану  утомлять
вас своим вниманием. Мы встретимся, поговорим, и все станет  ясно.  Дальше
вы сами решите. Ну? Дадите мне последний шанс? -  Он  ободряюще  улыбнулся
ей.
     - Дам, - сказала Катя и улыбнулась ему в  ответ.  Какой  он  все-таки
внимательный, заботливый, вежливый. - Встретимся сегодня вечером. Хотите?
     - Я уже минуты считаю до наступления вечера. - Егоров  демонстративно
посмотрел на часы. - В десять, идет? И знаете что? Я не хочу, чтобы на нас
глазели, как в прошлый раз. Поэтому давайте встретимся там, где нас  никто
не увидит. Надеюсь, вы не опасаетесь меня, Катя?
     - Нет.
     - Вот и прекрасно. Я тут без вас бродил по старому карьеру и подумал,
что, находясь  там,  человек  обретает  утраченное  единство  с  природой,
освобождается от накипи, называемой цивилизацией... Случайно я оказался  у
дальнего озера, так его, кажется, называют?  Мне  там  очень  понравилось.
Давайте договоримся: в десять у дальнего озера. Сегодня.
     Катя хотела было возразить,  что  можно  и  поближе  встретиться,  но
вспомнила, что всего мгновение назад сказала, что ничего не  опасается.  И
промолчала.
     - Ждите меня там и ничего не бойтесь, - ободряюще улыбнулся Егоров. -
Я действительно не люблю и не умею ругаться  и  размахивать  кулаками,  но
если кто-то попытается вас обидеть - я его просто разорву на части. -  Тут
он снова улыбнулся, давая понять, что  шутит.  -  Спасибо  вам,  Катя.  До
встречи!
     "И зачем я согласилась? - растерянно подумала Катя. -  Ну  да  ладно,
пора разобраться в том, что со мной происходит. Люблю Ивана, а  думаю  все
время о Володе. Надо понять и решить, как быть дальше".



                                    13

     Новоселов сдержал слово. Еще не стемнело, а трое крепких ребят сидели
у Ивана в кухне, пили горячий  чай.  Их  "жигуленок"  стоял  во  дворе,  а
укороченные десантные автоматы мирно  лежали  на  диване.  Двоих,  Мишу  и
Сергея, Иван прежде не  знал,  а  третьего,  Олега,  помнил  по  службе  в
райцентре.
     - Командуй, начальник, - сказал Олег.  -  Как  будем  зверюгу  твоего
ловить? Капитан Мирошников нас проинструктировал,  такое  понарассказывал,
аж жуть.
     - Его что, действительно пули не берут? -  спросил  Миша,  коренастый
рыжий парень лет двадцати трех.
     - Смотря какие у нас  пули,  -  похвастал  Сергей.  -  Наши  возьмут,
главное, обнаружить его. А остальное - дело техники. Никак не могу понять,
собираемся  на  зверюшку  охотиться  как  на  классно  вооруженную  банду.
Бронежилеты  надели...  Ну,  скажи,  командир,  -  он  посмотрел  черными,
смешливыми глазами на Олега, - на хрена нам бронежилеты?  Зверюшка  что  -
зубами стреляет?
     - Теплее будет, - пробурчал Олег. - Так что, Иван? Я  хоть  и  старше
тебя по званию, но по приказу подполковника  руководить  операцией  будешь
ты. Так что давай, ставь задачу.
     - Будем патрулировать по очереди всю ночь, - хмуро  сказал  Иван.  Вы
трое - вроде как армейский караул: один дежурит, другой бодрствует, третий
отдыхает. По два часа.
     - А ты?
     - Постараюсь не уснуть. Нам главное,  мужики,  найти  его.  Я  думаю,
сейчас его просто-напросто нет.
     - Прячется? - спросил Миша.
     -  Вообще  нет.  Люди  говорят,  что  это  человек,   который   ночью
превращается в зверя.
     - Оборотень, что ли? - не сдержал  смеха  Сергей.  -  Ну,  ты  даешь,
командир! Ужастиков что ли насмотрелся?
     - Ты пробовал разрядить в кого-то обойму с четырех метров? -  спросил
Иван.
     - Обойму  -  нет.  Я  и  второй  раз  редко  стреляю,  одного  бывает
достаточно, - сказал Сергей. - Почти как ворошиловский стрелок. Слыхал про
таких? При Ворошилове были.
     - Давайте ближе к делу, - вмешался Олег.
     - Согласен, - кивнул Миша. - А кто он такой, мы и сами разберемся.
     - И то верно, - согласился Иван. - Никто  об  этом  точно  не  знает,
поэтому и спорить не станем. Будем патрулировать. Кто-то из вас на машине,
я на мотоцикле. Радиотелефоны есть. Значит, если кто-то увидит его...
     Да как он хоть выглядит? - не удержался Сергей.
     - Вроде черной пантеры с красными глазами. Если  кто  увидит,  прежде
всего нужно тут  же  сообщить  всем  остальным.  А  потом  действовать  по
обстановке. Но учтите - близко не подпускать. Не  исключено,  что  автомат
для него - что детская хлопушка для злой собаки.
     - Собаки! - вскричал Миша. - Нужно было  взять  с  собой  кого-то  из
наших собачек, она бы живо отыскала мерзавца-зверя.
     - Ишь какой грамотный  нашелся!  -  сказал  Иван.  -  Вчера  тут  все
прочесывали несколько часов с  собаками  -  нулевой  результат.  В  общем,
мужики, честно говоря, я и сам на знаю, что это  такое.  Вчера  ночью  оно
набросилось  на  меня.  Еле  жив  остался.  Так  что  прошу  вас:   будьте
внимательны.
     - Да уж постараемся, - ответил Олег. - Мирошников тоже сказал, что ни
с чем подобным раньше не сталкивался. А уж он-то  повидал  на  своем  веку
всякого. Послушай, Иван, а в темноте его видно? Или бросается  из  кустов?
На что внимание обратить? Где он вообще любит бегать?
     - Конечно, по тротуару, - сострил Сергей, - он  воспитанный,  правила
дорожного движения уважает.
     - Глаза у него, - сказал Иван, косо взглянув на шутника,  -  как  два
красных огня светофора. На меня летел  -  прямо  по  улице,  я  его  сразу
увидел.
     - Так, может быть,  у  него  глаза  вертикально  расположены,  как  у
светофора? - не унимался Сергей.
     - Ты чего это расходился? - одернул его Миша,  хлопнув  по  плечу.  -
Смотри, Серега, дурное это предзнаменование.
     - Плевал я на предзнаменования! - махнул рукой Сергей. - Время уже  -
седьмой час. Не возражаете, если я первый поеду? Очень уж хочется  увидеть
нашу зверюшку, прямо невтерпеж. Командир, - он взглянул на Олега. -  Ставь
боевую задачу.
     - У тебя все, Иван? - спросил Олег.
     - Все, - ответил Иван. - Серега, прошу тебя: как только увидишь  его,
зови нас. Говорю тебе: дело нешуточное.
     - Хочешь, чтобы я нашел его и позвал тебя? - засмеялся Сергей. - А ты
пленишь невиданного зверя и все лавры себе? Не пойдет.
     - Кончай болтать, - сказал Олег. - Пошли, я тебе еще на улице кое-что
скажу. Связь держать постоянно, понял, Серега?
     Иван  посмотрел  в  окно  -   уже   стемнело.   А   небо   не   такое
безнадежно-черное, как прошлой ночью, кое-где  в  просветах  между  тучами
блестели звезды.
     Тревожно было  у  него  на  душе.  И  голова  шла  кругом  -  на  чем
сконцентрировать внимание? Кого охранять в  первую  очередь  -  родителей,
Катю? Еще есть время подумать, вся ночь впереди.
     - Иван, я видел в коляске твоего мотоцикла косу, - сказал Миша. -  Ты
что, с косой думаешь сражаться?
     -  Думаю,  -  серьезно  ответил  Иван.  -  Если   пули   его   только
останавливают, значит, нужно что-то острое. Отрублю ему  голову,  надеюсь,
она по крайней мере не прирастет.
     - У тебя еще одной косы нет?
     - Могу у соседа взять. Ты хоть умеешь с ней обращаться?
     - Честно говоря, не очень. Да разберусь.  Послушай,  а  может,  нужно
было гранатомет взять? И на куски его, а?
     - А заодно и дом вместе с людьми, - усмехнулся Иван.
     - Да, в поселке с гранатометом трудно. А косу ты мне принеси, положим
ее в машину. Побольше выбери, и чтоб ручка подлиннее была.
     Иван вышел во двор. Окна их дома светились, а  ведь  он  предупреждал
отца, чтобы закрыл ставни! Хотя, если эта тварь прыгнет. - Иван  вспомнил,
как трещала дверь в доме Леонида Поликарповича, - и ставни не помогут.  Но
закрыть их все же надо.
     Нервно потирая ладони,  Катя  ходила  по  комнате  из  угла  в  угол.
Остановилась у зеркала, откинула назад тяжелые светлые волосы,  посмотрела
на свое отражение. Лицо бледное, взгляд испуганный... Господи, ну зачем ей
это нужно?
     А все из-за Ивана, из-за этого дурака Ивана!  Зачем-то  привязал