Кто ты?
   - Нет!
   Лицо, по-видимому,  не  имело  тела.  Оно  было  прекрасным  и  ужасающим
одновременно. Кожа казалась темной, но Хоукмун не  смог  бы  с  уверенностью
сказать, какого она на самом деле цвета. Глаза могли быть черными,  голубыми
или даже карими, со зрачками, в  которых  сверкали  золотые  искры,  а  губы
казались неестественно алыми и лоснились.
   Теперь Хоукмун видел, что это существо страдает, но он также понимал, что
оно  представляет  для  него  огромную  опасность.  Будь  у  существа  такая
возможность, оно без колебания убило бы  Хоукмуна.  Он  вновь  потянулся  за
мечом, но затем опустил руку, осознав всю тщетность этого жеста.
   - МЕЧ! - промолвило существо. - МЕЧ!  Это  слово  было  исполнено  тысячи
смыслов.
   - МЕЧ!
   И вновь тон переменился, сделался просящим, словно  у  человека,  который
умоляет возлюбленную вернуться. В его голосе была ненависть к самому себе за
собственное унижение и даже к  предмету  своей  страсти.  Угрожающий  голос,
пропитанный смертью.
   - ЭЛРИК? УРЛИК? Я... Я БЫЛ ТЫСЯЧЬЮ... ЭЛРИК? Я?..
   Неужто это какое-то новое  воплощение  Вечного  Воителя...  Новый  аспект
личности самого Хоукмуна? Не смотрел ли он в глаза собственной душе?
   - Я... ВРЕМЯ... СОВМЕЩЕНИЕ... Я МОГУ СЛУЖИТЬ...
   Разум Хоукмуна метался в  поисках  объяснений,  и  если  это  создание  и
представляло собой какую-то часть его сути, то наверняка не было полным  его
отображением. Он ощущал, что создание  это  наделено  собственной  отдельной
личностью, но им также владеет неистребимая потребность воплотиться, обрести
форму, плоть, и  именно  этого  существо  требовало  от  Хоукмуна.  Не  свою
собственную плоть, но что-то принадлежавшее ему.
   - Кто ты?
   На сей раз Хоукмун почувствовал, как  голос  его  наполняется  силой.  Он
заставил себя взглянуть прямо в это невыносимо прекрасное сумрачное лицо.
   - Я...
   Взгляд сосредоточился на нем и был полон такой неукротимой ненависти, что
Хоукмун едва не попятился, но устоял. И гневно,  и  твердо  встретил  взгляд
этих гигантских глаз. Хоукмун ощерился, весь дрожа.
   Неожиданно откуда-то к нему пришли слова, и хотя он понятия не имел об их
истинном смысле, но инстинктивно знал, что именно  такой  ответ  и  надлежит
дать.
   - Ты должен уйти. Тебе нет места здесь.
   - Я ДОЛЖЕН  ВЫЖИТЬ...  СОВМЕЩЕНИЕ...  СО  МНОЙ  ТЫ  ТОЖЕ  БУДЕШЬ  ЖИТЬ...
ЭЛРИК...
   - Я не Элрик...
   - ТЫ ЭЛРИК.
   - Я Хоукмун.
   - НО ЧТО ЭТО? ПРОСТО ИМЯ! ПОД ИМЕНЕМ ЭЛРИК Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БОЛЬШЕ  ПРОЧИХ...
Я СЛАВНО ПОСЛУЖИЛ ТЕБЕ...
   - Ты намерен убить меня, - возразил Хоукмун. - Я уверен в этом. Я  ничего
не приму от тебя. Именно твоя  помощь  сковала  меня  неодолимыми  узами  на
многие  тысячелетия.  Однако  последним  деянием   Вечного   Воителя   будет
уничтожение тебя.
   - ТАК ТЫ ЗНАЕШЬ, КТО Я?
   - Пока нет, но страшусь того мига, когда я это узнаю.
   - Я...
   - уходи, я начинаю узнавать тебя.
   - НЕТ!
   - Ты должен уйти.
   Голос Хоукмуна внезапно дрогнул, и он усомнился, хватит ли у него  сил  и
дальше выдержать взгляд этого ужасного существа.
   - Я...
   Но и голос  потустороннего  создания  сделался  более  слабым,  не  столь
угрожающим, почти молящим.
   - Ты должен уйти.
   - Я...
   Собрав остатки воли в кулак, Хоукмун расхохотался существу в лицо:
   - Убирайся прочь!
   И он раскинул руки, словно боялся, что сейчас упадет, и в  тот  же  самый
момент исчезли и мост, и огромное лицо.
   Он падал в ледяном тумане. Плащ облеплял ноги и трепетал за спиной...  Он
падал,  и  холод  рассекаемого  им  воздуха  жег  и  резал  лицо.  Но  холод
встретившей его воды оказался  еще  ужаснее.  Ее  ледяные  объятия  охватили
Хоукмуна. Рот заполнила соленая морская вода с колкими  кристалликами  льда.
Беспорядочными движениями  рук  и  ног  Хоукмун  попытался  остановить  свое
погружение. Грудь  раздирал  кашель,  легкие  требовали  воздуха.  Он  начал
тонуть. Вокруг была одна вода, ничего кроме воды.  Он  открыл  на  мгновение
глаза и увидел свои руки,  белые,  точно  кости  скелета.  Увидел  плавающие
вокруг липа волосы, тоже совершенно белые, и понял, что имя его не  Хоукмун.
Это почему-то показалось обидным. Он снова закрыл глаза и мысленно  повторил
воинский клич его древнего рода, с которым он сотни раз водил своих воинов в
бой против Империи Мрака. Хоукмун... Хоукмун... Хоукмун...
   - Хоукмун!
   Но это кричал не он. Вопль  донесся  откуда-то  сверху,  из  серой  тьмы,
поднимавшейся над водой. Собрав все  силы,  он  вырвался  из  плена  морской
пучины и вынырнул на поверхность. Закашлявшись, он судорожно глотнул ледяной
воздух.
   - Хоукмун!
   На волнах плясала какая-то темная тень. Затем раздались ритмичные  шлепки
весел о воду.
   - Сюда! - из  последних  сил  закричал  он.  Лодка.  Она  развернулась  и
медленно направилась к нему. Над бортом возвышался силуэт человека,  одетого
в тяжелый плащ с капюшоном, на голове у него красовалась широкополая  шляпа.
Она скрывала черты лица, но разве можно  было  не  узнать  этот  насмешливый
изгиб губ... Человек, сидевший на носу суденышка,  взирал  на  него  желтыми
глазами с несомненным участием. На плече у него восседало небольшое животное
черно-белой окраски, в  котором  Хоукмун  сразу  признал  крылатого  котенка
Джери-а-Конела. Тот недовольно мяукал и встряхивал крылышками, промокшими от
брызг морской воды.
   Хоукмун вцепился в борт подплывающей лодки,  и  Джери,  аккуратно  сложив
весла, помог ему забраться внутрь.
   - Такому человеку,  как  я,  лучше  всегда  прислушиваться  к  тому,  что
подсказывает шестое чувство. - С этими словами он протянул спасенному  флягу
со спиртным. - Вы хоть представляете, где мы находимся, Дориан Хоукмун?
   Вода, которой были заполнены его легкие и желудок, не позволяла говорить.
Хоукмун перегнулся через борт,  его  несколько  раз  стошнило,  после  чего,
обессиленный, он рухнул на дно суденышка, и Джери снова взялся за весла.
   - Сперва я думал, что это какая-то река. Потом  -  озеро,  -  невозмутимо
продолжил спутник героев, как он сам себя называл. - Однако потом  убедился,
что это наверняка море. Кажется, вы хлебнули немало воды.
   Хоукмун сплюнул за борт в  последний  раз,  гадая,  почему  в  нем  зреет
желание расхохотаться во все горло.
   - Море, - промолвил он. - Но вы-то как здесь оказались?
   - Просто необъяснимый каприз.  -  Лишь  в  этот  момент  Джери  обнаружил
присутствие котенка и в изумлении воскликнул:
   - О, значит, я вновь Джери-а-Конел!
   - Вы не были в этом уверены?
   - По-моему, когда я начинал грести,  у  меня  было  иное  имя.  Но  потом
появился этот туман. - Он пожал плечами. - Впрочем, неважно, со  мной  такое
часто случается. Но вы, Хоукмун, вы-то почему выбрали для купания именно это
место?
   - Свалился с моста, - коротко ответил Хоукмун, которому сейчас совершенно
не хотелось пускаться в объяснения.  Еще  менее  того  стоило  спрашивать  у
Джери, ближе ли они сейчас к берегам Гранбретании или Франции.  Более  того,
теперь ему показалось удивительным, что Джери встретил  его  словно  доброго
друга, хотя на самом деле они были едва знакомы.
   - Мы с вами, кажется, встречались в Булгарских горах? Тогда  с  нами  еще
была Катанка фон Бек?
   - Да, я что-то припоминаю. Какое-то время вы были Илианой Гаратормской, а
потом снова стали Хоукмуном. Как же быстро вы меняете имена последнее время!
Начинаю путаться в них, герцог Дориан.
   - Вы говорите, что мое имя  меняется.  Вы  что,  знали  прежде  меня  под
другими именами?
   - О да. И точно так же вел  с  вами  этот  же  самый  разговор.  Это  уже
становится утомительным.
   - Так назовите мне некоторые из этих имен. Джери нахмурился.
   - Моя память весьма прихотлива в этом отношении. Порой мне кажется, что я
помню почти все свои прошлые и будущие воплощения.  Но  бывает  и  так,  как
сейчас, когда разум мой воспринимает лишь то, что касается непосредственного
настоящего.
   - Полагаю, это должно быть очень неудобно, - промолвил Хоукмун.
   Он поднял глаза, возможно надеясь рассмотреть в бурлящем тумане мост.  Он
надеялся, что Иссельда по-прежнему жива и здорова и движется по  направлению
к Лондре.
   - Совершенно согласен с вами, герцог  Дориан.  Но  вот  вопрос:  зачем  я
оказался здесь? - заключил Джери-а-Конел и принялся энергично грести.
   - А это выражение: ?Совмещение миллионов плоскостей  мироздания?  -  ваша
неверная память ничего вам не подсказывает?
   Спутник Героев наморщил лоб.
   -  Что-то  знакомое.  Кажется,  это  какое-то  важное   событие.   Можете
рассказать мне об этом побольше?
   - И рад бы, но не в силах. Я надеялся...
   - Если припомню какие-то детали, вы первым об этом узнаете.
   Котенок вновь замяукал, и Джери повернул голову назад.
   - А, земля, будем надеяться, что она нам не враждебна, - Так вы  что,  не
знаете, где мы оказались?
   - Ни имею малейшего понятия, герцог Дориан. Дно суденышка  заскрипело  по
песку.
   - Будем надеяться, что мы где-то в одной из пятнадцати плоскостей.

Глава 4

СОВЕТ МУДРЕЦОВ

   Несколько миль они отшагали по меловым холмам побережья, но не  встретили
ни малейших признаков того, что земля эта  обитаема.  Хоукмун  тем  временем
поведал Джери-а-Конелу обо всем, что произошло с ним,  в  надежде,  что  тот
поможет отыскать разгадку. Он сохранил лишь  смутные  воспоминания  о  своих
приключениях в Гараторме, и Джери поведал ему о владыках Хаоса, о Лимбе и  о
вечном  соперничестве  между  богами.  Но  разговор  их,  как  такое   часто
случается, лишь усилил тревогу, и они договорились оставить эту тему.
   - Я знаю лишь  одно,  -  промолвил  Джери-а-Конел.  -  И  уверен  в  этом
непоколебимо. Вам нечего тревожиться за свою Иссельду. Конечно, по природе я
оптимист, порой совершенно неоправданно, и прекрасно отдаю себе  отчет,  что
сейчас мы здорово рискуем и можем либо получить знатный  выигрыш,  либо  все
потерять. То существо,  которое  вы  встретили  на  мосту,  должно  обладать
огромной мощью, раз уж  сумело  вырвать  вас  из  своего  измерения,  и  нет
сомнений, что оно желает вам зла, но я не имею ни малейшего представления ни
о том, что это за существо, ни когда оно вновь встретится нам на  пути.  Как
бы то ни было, полагаю, нам и впрямь следует заняться поисками Танелорна.
   - Согласен.
   Хоукмун окинул взглядом лежащую перед ними равнину,  однообразие  которой
нарушалось грядами невысоких холмов. Небо очистилось от туч,  и  туман,  что
клубился перед этим у самой земли,  поднялся  вверх  и  растаял  в  воздухе.
Стояла пугающая тишина. Бросалась в глаза скудость растительности.  Не  было
слышно ни пения птиц, ни стрекотания насекомых.
   - Однако сейчас мне кажется весьма сомнительным, что мы сможем найти этот
легендарный город.
   Джери поднял руку и  погладил  черно-белого  котенка,  который  терпеливо
восседал у него на плече с того самого момента, когда они двинулись  в  путь
пешком.
   - О да, и все же у меня такое впечатление, что мы оказались в  этом  краю
безмолвия не случайно. Неоспоримо, что у нас есть  не  только  враги,  но  и
друзья.
   - Что-то я не испытываю особого доверия  к  тем  друзьям,  о  которых  вы
говорите, - промолвил Хоукмун, вспомнив Орланда  Фанка  и  Рунный  Посох.  -
Друзья они или враги, мы остаемся пешками в их руках.
   Джери улыбнулся.
   - Ну, может, не такими уж и пешками. Вы должны относиться к самому себе с
большим уважением. Лично я считаю себя по меньшей мере ладьей.
   - А мне более всего противна сама мысль,  что  кто-то  поставил  меня  на
шахматную доску, - жестко возразил Хоукмун.
   - В таком случае, вам самому надлежит отыскать способ, как с нее сойти, -
загадочно промолвил Джери и добавил:
   - Пусть даже это закончится уничтожением самого игрового поля.
   Больше он не сказал ни слова, утверждая, что мысль эта была порождена его
интуицией, а не логикой. Это замечание странным образом откликнулось  где-то
в глубине сознания Хоукмуна и приободрило его. Почувствовав прилив  сил,  он
прибавил шагу и вскоре значительно опередил  своего  спутника,  который,  не
выдержав принятого темпа, попросил его идти чуть медленнее.
   - Все дело в том, что я не слишком уверен в выбранном  нами  направлении.
Хоукмун рассмеялся.
   - Я понял,  что  вы  имеете  в  виду,  Джери-а-Конел.  Но  даже  если  мы
направляемся в преисподнюю, сейчас мне это совершенно безразлично.
   Холмы разбегались во всю стороны, словно крутобокие барашки. Приближалась
ночь. Ноги путников гудели от длительной ходьбы, желудки вопили от голода, а
они по-прежнему не нашли ни единого признака жизни в этом мире.
   - Полагаю, нам еще повезло, что погода не слишком холодная,  -  промолвил
Хоукмун.
   - Она какая-то никакая, - возразил Джери. - Тут  ни  холодно,  ни  жарко.
Может, мы оказались в какой-то из относительно терпимых областей Лимба?
   Но Хоукмун его больше не слушал, вглядываясь в сумерки.
   - Взгляните,  Джери,  вон  там.  Ничего  не  видите?  Джери  посмотрел  в
направлении вытянутой руки Хоукмуна и прищурился.
   - На вершине холма?
   - Да, похоже, это человек, не так ли?
   - Похоже на то.
   Не раздумывая, Джери сложил руки рупором и закричал:
   - Эй, сударь, вы видите нас? Вы родом из этих краев?
   Человек внезапно оказался гораздо ближе, чем был сначала. Одетый  во  все
черное, в какую-то сверкающую ткань, он был окружен темным сиянием.  Высокий
воротник  наполовину  скрывал  лицо,  но  и  открытой  его  части  оказалось
достаточно, чтобы Хоукмун тут же признал его.
   - Меч! - произнес человек. - Я... Элрик.
   - Кто  вы  такой?  -  воскликнул  Джери.  Хоукмун,  у  которого  внезапно
перехватило дыхание, не мог вымолвить ни слова...
   - Это ваш мир?
   Глаза незнакомца были полны страдания, но также в них сверкала и яростная
ненависть. Он повернулся к Джери, потянулся к нему, словно  желая  разорвать
на куски, но что-то остановило его. Отступив, он вновь обратился к  Хоукмуну
и прохрипел:
   - Любовь... Любовь...
   Словно слово это  было  непривычно  его  губам,  словно  он  сам  пытался
осознать  его  смысл.  Черная  аура  вокруг  его   тела   вдруг   вспыхнула,
заколебалась, а затем опала,  подобно  пламени  свечи,  попавшей  под  струю
свежего воздуха. Существо  содрогнулось,  наставило  палец  на  Хоукмуна,  а
другую руку вскинуло, словно для того, чтобы преградить ему путь.
   - Не уходи... Мы слишком долго были вместе и не можем расстаться.  Прежде
я правил тобой, но сейчас умоляю.  Я  ведь  преданно  служил  тебе  во  всех
воплощениях, так что же теперь? Они похитили у меня  мой  облик.  Элрик,  ты
должен отыскать его. Для этого тебе и вернули жизнь.
   - Я не Элрик, я Хоукмун.
   - Ах да, припоминаю. Кристалл. Кристалл подойдет, хотя меч куда лучше.
   Боль  исказила  прекрасные  черты  существа,  глаза  вспыхнули  ужасающим
блеском, полным страданий, и Хоукмуну стало ясно, что  в  этот  миг  они  не
видят его. Пальцы свело судорогой, словно он очутился в  когтях  у  ястреба.
Все тело содрогнулось, и темное пламя исчезло.
   - Кто вы? - в свою очередь спросил Хоукмун.
   - У меня нет имени, если только ты не наречешь меня им, нет  формы,  если
только ты не отыщешь ее. У меня есть только сила, о, и  страдание.  -  Черты
его вновь исказились. - Мне нужно-нужно-.
   Джери нетерпеливым жестом потянулся за оружием, но Хоукмун остановил его.
   - Нет.
   - Меч! - со страстью воскликнуло существо.
   - Нет, - спокойно ответил Хоукмун, сам до конца не понимая, в чем  именно
отказывает.
   Уже почти совсем стемнело, но аура существа четко очерчивала его на  фоне
мрака, - Клинок! - это был уже вопль, требовательный и настойчивый. -  Дайте
мне клинок!
   Лишь теперь Хоукмун понял, что существо безоружно.
   - Сам себе найди оружие, если желаешь, - заявил  он.  -  Но  наше  ты  не
получишь.
   Из-под ног  незнакомца  вырвались  огненные  стрелы  молний,  и  существо
завизжало, засвистело и завопило.
   -  Пойдем  со  мной!  Я  нужен  тебе!  Глупец  Элрик,  безумец   Хоукмун!
Смехотворный Эрекозе! Несчастный Корум! Ты нуждаешься во мне!
   И существо исчезло, однако крик его слышался еще какое-то время.
   - Оно знает вас по именам, - промолвил Джери-а-Конел. - Но знаете ли  вы,
как зовут его? Хоукмун покачал головой.
   - Никогда не знал, даже во сне.
   - И я, увы, тоже, - отозвался Джери. -  У  меня  такое  впечатление,  что
прежде мы никогда не встречались ни в одном из множества моих существований.
Конечно, память порой играет со мной злые шутки, но  если  бы  я  видел  это
существо прежде, то узнал бы его. Странное приключение переживаем мы сейчас,
и, должно быть, оно имеет огромную значимость. , Хоукмун прервал рассуждения
друга," указывая на долину, открывшуюся их глазам.
   - По-моему, там горит огонь, Джери.  Походный  костер.  Может  быть,  нам
все-таки повезет встретиться с обитателями этого мира.
   Не задумываясь о возможной опасности, они бросились вниз по склону  холма
и, спустившись к его подножию, оказались совсем близко к огню.
   Костер окружала группа всадников,  которые  были  столь  неподвижны,  что
Хоукмун в первое мгновение  принял  их  за  искусно  изваянные  статуи,  но,
приглядевшись, заметил парок дыхания, вырывающийся из их ртов.
   - Добрый вечер, - поздоровался он, подходя к огню, но не услышал  ответа.
- Мы путники. Мы заблудились и будем признательны вам, если вы  укажете  нам
дорогу.
   Ближайший к Хоукмуну всадник обернулся.
   - Именно за этим мы и собрались здесь, мессир Воитель. Добро  пожаловать,
мы ждали вас.
   Теперь, когда он стоял совсем рядом, Хоукмун увидел, что  огонь,  который
он принял прежде за пламя костра, не походил ни на что виденное  им  прежде.
Это был скорее свет, чем огонь, сияние, исходящее из сферы размером с кулак,
висящей над землей на высоте около фута, внутри которой, как ему показалось,
вращались другие сферы поменьше. Он переключил свое внимание  на  всадников.
Тот,  кто  приветствовал  его,  был  Хоукмуну  не  знаком.  Высокого  роста,
темнокожий, с обнаженным торсом. Белоснежная песцовая  шкура  покрывала  его
плечи. Герцог вежливо поклонился.
   - С кем имею честь? - поинтересовался он.
   - Мы знакомы, - ответил мужчина. - По крайней  мере,  в  одном  из  ваших
воплощений. Мое имя Сепирис, Последний из Десяти.
   - И этот мир - ваш?
   Сепирис отрицательно покачал головой.
   - Это ничей мир. Он пока еще ждет своих хозяев. - Взгляд  его  задержался
на Джери. - Приветствую и вас, мессир Печальная Луна.
   - Мое имя ныне Джери-а-Конел, - поправил тот.
   - О да, - согласился Сепирис. - У вас другое  лицо.  Да  и  выглядите  вы
иначе. Тем не менее именно вы привели к нам Воителя.
   Хоукмун резко обернулся к своему спутнику.
   - Так вы знали, куда мы направляемся?
   - Где-то в самой глубине сознания, - принялся защищаться Джери. - Если бы
вы задали мне вопрос, то я не  смог  бы  вам  ответить.  -  Он  взглянул  на
всадников. - А, вы все собрались здесь?
   - Вы знаете их? - изумился Хоукмун.
   - Мне так кажется. Мессир  Сепирис...  Из  Нихрейнской  бездны,  если  не
ошибаюсь.  -  Затем  он  обратился  к  старцу  в  пышном  платье,  расшитому
загадочными символами:
   - Маг Абарис, не так ли?
   Тот улыбнулся в ответ.
   - А вы, - бросил Джери всаднику еще более преклонных лет, чем  Абарис,  в
доспехах из промасленной кожи, к которым кое-где прилипли песчинки, -  вы  -
Аамсар Отшельник.
   -  Приветствую  вас,  -  пробормотал  анахорет  себе  в   бороду,   также
испачканную песком.
   К своему изумлению, Хоукмун тоже узнал одного из собравшихся.
   - Но вы же погибли, я видел, как это случилось, когда вы защищали  Рунный
Посох в Днарке.
   Рыцарь-в-Черном-и-Золотом,  брат  Орланда  Фанка,  весело   расхохотался,
запрокинув голову под сказочно красивым шлемом.
   - Мне нередко приходилось умирать, герцог Кельнский.
   - Вас я тоже  узнал,  Алерион  из  храма  Порядка,  служитель  Аркина,  -
обратился Джери