гом старце свою вселенскую мощь! Но знай:
гирляндская религиозная община три с половиной тысячи лет обходилась без
бога! Три с половиной тысячи лет не знала тебя и не нуждалась в твоей
помощи! И она не отдаст без борьбы своей власти и своего положения! Не
отдаст своих несметных сокровищ!.. Убей меня тут же, немедля, или же, если
не можешь, оставь мой престол и уходи обратно в свое небытие!..
  Бог молча, с неизъяснимым презрением смотрит на бесноватого старикашку. С
каким удовольствием уничтожил бы он этого мерзкого, злого паука! С какой
радостью он очистил бы единым мановением руки всю землю от хлипкой грязи и
гнили преступного мракобесия!.. В эту минуту бог из Марабраны горько
пожалел, что не дано ему настоящего всемогущества хотя бы на несколько
минут!..


  ТЯЖЕЛАЯ РАСПЛАТА ЗА ОШИБКУ


  Зарывшиеся было носами в ковер, насмерть перепуганные священнослужители
проникаются постепенно чувством полной безопасности и безнаказанности.
Видя, что бог единый не поражает гросса и вообще не проявляет никакого
гнева, они сначала приподняли головы, а затем, осмелев, встают с полу. Их
глаза разгораются хищным огнем и с немыслимой жадностью ощупывают
сказочные богатства божеской мантии.
  А гросс, совсем обнаглев, размахивает витым жезлом и кричит богу прямо в
лицо:
  - Ты молчишь?! Где же твое хваленое всемогущество?! Где власть твоя над
вселенной и человеками?!
  - Нет у меня всемогущества! - сдержанно рокочет бог. - Я пришел к вам в
образе человека и волю свою изъявил вам во имя человека. Но в ваших душах
я не вижу ничего человеческого. Вы - ядовитая накипь истории! Вы - гнойный
нарыв на теле прогресса! Не хотите подчиниться моей воле, что ж, не
подчиняйтесь! Тем хуже для вас! Я еще даю вам возможность искупить вину и
заслужить звание человека! Но бойтесь, трижды бойтесь того неизбежного
часа, когда сам народ поднимется на вас! Он не будет приказывать вам, он
вас просто раздавит, как давит тяжелый сапог крестьянина ядовитого
тарантула!..
  - Слава отцу моему небесному! Это не бог! - радостно возглашает гросс
сардунский. - Это лжец, смутьян и провокатор! Это всего лишь побочный
продукт марабранского чуда! Гей, служки! Позвать сюда моих храбрых
гвардейцев!.. А вы, протеры и митрархи, гремы, синапы и абы, окружайте
престол, хватайте этого лжебога и сдирайте с него мантию!
  Во всем дворце святейшего собрания поднимается гвалт, топот, суматошная
возня...
  - Мантию, мантию с него рвите! А там уж мы прикончим его! - кричит гросс,
воинственно размахивая жезлом.
  Все ближе и ближе тысячная свора разноцветных волков. Зубы щелкают, из
пастей вырывается горячее смрадное дыхание, белые, лиловые, желтые шкуры
зловеще шуршат при медленных, настороженных движениях. Еще минута - и они
со звериным ревом ринутся на свою жертву.
  Но тут бог из Марабраны поднимается на престоле во весь свой рост, срывает
с плеч тяжелую, сверкающую дивными алмазами мантию и, с ужасающей силой
швырнув ее на самую середину зала, гремит подобно урагану, так, что
раскачиваются хрустальные люстры и падают светильники перед священными
знаменами:
  - Нате, шакалы! Берите мое одеяние! А меня вам не взять!..
  С ревом и визгом кидаются осатаневшие священнослужители на сказочные
сокровища бога и, сбившись в гигантский, неистовый клубок, принимаются с
остервенением вырывать друг у друга драгоценные алмазы.
  А бог, оставшись в простой крестьянской одежде, подбоченивается
по-богатырски и, глядя сверху на дерущихся священнослужителей, разражается
грозным весельем:
  - Го-го-го! Га-га-га!!! - хохочет он громоподобно, потрясая белоснежной
гривой. - Столпы беспорочности! Светильники боголюбия! Образцы благочестия
и нравственности! Сосуды добродетелей!.. Го-го-го!..
  Он спускается с престола и брезгливо отшвыривает ногой остолбеневшего
гросса:
  - Прочь с дороги, сморчок паршивый! Ррраз-давлю!!!
  И с гордо поднятой головой направляется к выходу. Весь поглощенный жутким
зрелищем грызни священнослужителей из-за алмазной мантии, гросс сардунский
только теперь пришел в себя.
  Он поворачивается в сторону ниши за престолом:
  - Огонь! Огонь! Огонь!
  Но бог благополучно уходит, а зеленый луч из аппарата "ММ-222" так и не
появляется.
  - Ведеор Браск, скорее! Жгите его, не то, он уйдет! - кричит гросс уже в
открытую.
  - Держите его! Ловите его! Уйдет! - вопит гросс, убедившись, что Куркис
Браск исчез вместе с аппаратом.
  На призыв гросса откликнулся лишь протер-секретарь. Скатившись с
балдахина, он с лицом, перекошенным от ненависти, кидается за богом, как
взбесившийся пес.
  У самого выхода из зала протер настигает его и хватает за рукав
крестьянской блузы.
  Слегка обернувшись, бог взмахивает железным кулаком и обрушивает на лицо
протера страшный удар. Дернув бородкой, секретарь сына божьего отлетел в
самую кучу своих дерущихся коллег. Здесь, под ногами озверевших
священнослужителей, он и нашел свою бесславную гибель...
  Очутившись за рекой Лигарой, бог полной грудью вдыхает свежий утренний
воздух и облегченно смеется:
  - Ох-хо-хо! Прав был Дуванис! Живой бог никому не нужен: ни простолюдинам,
ни попам!.. Ну, ладно, будем действовать по-другому!..


  ПОЛОЖЕНИЕ СПАСАЮТ ПОЖАРНЫЕ


  Когда в конференц-зал ворвался наконец вызванный гроссом отряд гвардейцев
из его личной охраны, здесь все еще продолжалась свалка из-за алмазов.
  Бравый протер-генерал в белоснежном мундире, прибывший во главе
гвардейцев, приказал своему отряду разнять дерущихся, но гросс резко
остановил его:
  - Где смутьян, безбожник и самозванец?! Догнать! За ним! Обыскать дворец!
Закрыть все выходы! Закрыть мосты! Живей! Шевелитесь! - разбрызгивая
слюну, визжит гросс сардунский.
  Протер-генерал хватается за кобуру пистолета и, увлекая за собой
гвардейцев, стремительно убегает прочь.
  - Кто там есть?! Монахи! Служки! Скоты! Сюда! Сюда!!! - надрывается гросс,
размахивая жезлом.
  Вбегает несколько желтых и зеленых сутан, с белыми как мел лицами.
  - Пожарных сюда! Живо! С брандспойтом! С водой! Скорей, пока они не
загрызли друг друга!!!
  Пожарники, словно они стояли тут же, в коридоре, и ожидали высочайшего
распоряжения, не более чем через минуту появляются в конференц-зале. Они
быстро и ловко тянут за собой три пожарных рукава.
  Пожарные дружно берутся за брандспойты. В свалку ударяют три упругие
холодные струи.
  В первую минуту раздаются лишь негодующие вопли, но борьба не
прекращается. Вскоре, однако, холодная вода начинает оказывать свое
действие. Сражающиеся сначала по одному, а потом и целыми группами
разбегаются по углам и прячутся в нишах. Последними расползаются раненые.
На поле битвы, в лужах воды и крови, остается около дюжины мертвых тел.
Среди них и тело протера-секретаря.
  Но удивительнее всего то, что посреди этого кровавого побоища лежит
совершенно неповрежденная голубая мантия бога из Марабраны. Видно, крепко
ее задумали бедные хлеборобы, что даже общие усилия тысячи с лишним
священнослужителей не смогли одолеть и порвать ee! Омытые струями воды, ее
чудесные алмазы по-прежнему сверкают при свете люстр морозным, сказочным
блеском...
  Пожар чудовищных страстей потушен. По знаку гросса пожарные останавливают
воду, свертывают рукава брандспойтов и бесшумно исчезают.
  - Прочь с глаз моих, негодники! - топает на служителей бога гросс и
замахивается витым жезлом. - Чтоб духу вашего здесь не было, осквернители
божественного престола! А взыскание вас не минет! Не надейтесь!.. Пошли
прочь!
  Хромая, охая, придерживая руками изодранные в клочья мантии и потирая
ушибленные места, священнослужители удаляются. Похожие на лохматых пьяных
бродяг, шатаясь как пьяные, они отвешивают гроссу уставный поклон (до
целования мантии он их не допускает!) и удаляются из конференц-зала...
  Когда удручающее шествие закончилось и был вынесен последний раненый грем,
сын божий, немного передохнув, обращается к ювелиру Лаандру:
  - Возьми, боголюбивый грем, трех служек и отнеси мантию самозванца в мой
кабинет. Для научной экспертизы...


  ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ


  А где же Куркис Браск из Марабраны? Где этот незадачливый фабрикант чудес,
виновник грандиозного, небывалого в истории гирляндской религиозной общины
скандала?
  Посмотрим, поищем... Кудерн, Улатра, Ланк, Тарта-хона, Паэрта... Вот он!
Мчится в черном лоршесе на юг, к Марабране, увозя с собой как модель с
подробными планами, так и большой аппарат "ММ-222", самый совершенный в
мире материализатор мысли.
  Коммерческая операция по производству чуда полностью провалилась, причинив
чудотворцу одни лишь расходы да беспокойства. Хоть бы гросс сардунский
рассчитался за марабранское чудо!.. Но куда там! С его святости теперь
ничего не удастся сорвать!..
  В золотистых лучах утреннего летнего солнца по сторонам дороги сверкают
изумительной красоты пейзажи. Но ведеор Браск не замечает их. Он думает о
своей неудаче, о потерянных суремах, о боге из Марабраны. Он в страхе
оглядывается назад, словно страшный бог из Марабраны гонится за ним по
пятам, угрожая настичь и уничтожить. Руки его судорожно сжимают баранку.
Вперед! Вперед!.. Черный лоршес мчится среди холмов, рощ, полей с бешеной
скоростью. Еще хорошо, что в столь ранний час дорога почти пустынна...
  Но приступ страха проходит, и мысли предпринимателя вновь приобретают
привычное направление...
  Черт побери! Полмиллиона суремов на дороге не валяются! Если с гросса их
нельзя получить, то, может быть, с кого-нибудь другого?.. Но с кого?..
Разве что... Фу ты, черт! А ведь это неплохая идея! Бога-то ведь создал не
кто-нибудь, а он, Куркис Браск из Марабраны. Значит, он имеет полное право
предъявить богу счет как за дождевое чудо, так и за создание его самого!
Если это бог правильный и справедливый, он не посмеет уклониться от
уплаты. Куркис Браск удовлетворился бы каким-нибудь десятком алмазов с
божеской мантии, которую, кстати, тоже он создал для бога единого. Одно
только тут неприятно: для предъявления счета придется вновь встретиться с
богом, а это большой риск. Тут можно не только ничего не получить, но даже
поплатиться за дерзость собственной шкурой... Но ведь он, надо полагать,
все-таки всеведущий. А коли так, значит, он отлично знает, кому обязан
своим существованием, и, пожелав отблагодарить своего создателя, он всегда
найдет возможность сделать это без личной встречи. Скажем, переведет на
текущий счет Куркиса Браска кругленькую сумму... Такой вывод принес
фабриканту некоторое успокоение.
  Стосильный лоршес самодовольно урчит мотором и без напряжения несет своего
хозяина с одного пологого холма на другой. Куркису Браску здесь знаком
каждый участок пути. Вот проселочная дорога, ведущая в деревушку, где
останавливался бог из Марабраны; вот еще проселок, который ведет к холму с
кипарисами, где разыгралась вчера трагедия марабранского чуда. Памятные
места!.. Поворот - и снова длинный, пологий подъем на очередной пригорок,
с вершины которого открывается прекрасный вид на Марабрану. Это -
последнее возвышение. С него лоршес покатится вниз до самого города, до
которого остается несколько километров.
  Куркис Браск улыбается: кончились нелепые ужасы - дома!
  Лоршес мягко выносит его на вершину пригорка. И вдруг - резкий удар на
тормозную педаль! Стоп! Машина останавливается как вкопанная и тут же,
послушная рукам изумленного водителя, катится задним ходом назад, с
пригорка, и чуть не сваливается в кювет.
  В чем дело?! Чего так испугался Куркис Браск почти на самой границе
родного города?! Что он увидел?!
  По ту сторону пригорка его глазам предстала страшная картина. Не далее чем
в двух километрах от вершины он увидел военный кордон, рогатку поперек
шоссе, ряды машин и множество солдат.
  Быстро выскочив из накренившегося лоршеса, Куркис Браск ползет по
заросшему травой кювету к вершине пригорка. Достигнув ее, он осторожно
приподнимает голову и осматривается. Так и есть - войска! И не только
дорога закрыта; но и дальше, по полям, тянутся вереницы палаток, щели
глубоких рвов, ряды грузовых автомашин, танков, самоходных орудий и
бесчисленные цепи солдатских касок. И все это вплоть до самого горизонта
тянется гигантским полукругом, видимо охватывая центр провинции, город
Марабрану, со всех сторон.
  Путь домой отрезан. Почему?!
  Сердце промышленника вновь холодеет от страха!.. Как это "почему"! Все
это, конечно, из-за него, из-за Куркиса Браска! Это именно его ловят на
подступах к городу! Но кто ловит? Гросс сардунский, от которого он сбежал,
не выполнив его приказа, или сам бог единый, которого он собирался
уничтожить и который уже, конечно, об этом знает? И в том и в другом
случае его не ждет ничего хорошего! Гроссу нужен аппарат "ММ-222", чтобы
расправиться с богом, а богу нужен тот же аппарат, потому что в нем
заключена для него смертельная опасность!
  Что делать?!
  Выдать аппарат гроссу? А что, если одолел бог? Спрятать аппарат или даже
уничтожить и этим снискать расположение бога? А что, если гроссу удалось
взять верх?..
  Но пока нужно бежать, скрыться, а там будет видно!
  Куркис Браск ползет по кювету обратно к машине, разворачивается с нею на
широком шоссе и гонит назад, прочь от Марабраны...


  ЧУДОТВОРЕЦ В ЗАПАДНЕ


  В домике Дуваниса Фроска заседает комитет заводской ячейки компартии...
  Собрались здесь еще ночью, три часа спустя после того, как Дуванис
примчался в город на велосипеде с поразительной вестью. До утра они успели
обсудить все вопросы: о катастрофе, о распродаже алмазов, о распределении
помощи крестьянам, об отношении к материализованному богу, об аппарате
"ММ-222". Последним комитет постановил завладеть во что бы то ни стало.
Одним словом, до утра все было решено и можно было расходиться по домам.
Но тут по деревне разнеслась новость: город за ночь опоясался рвами и
густой цепью военных постов. Дуванис включил радио: передавалось сообщение
о том, что губернатор объявил в Марабране осадное положение, стянул в
город все войска из провинции и готовится отражать приступ каких-то
космических пришельцев, возглавляемых страшным всемогущим старцем,
объявившим себя якобы повелителем вселенной.
  Незадолго до полудня мимо усадьбы Дуваниса промчался черный лоршес.
Раздавив двух зазевавшихся кур и вызвав яростный лай собак, он скрылся в
глубине деревни. Прибежавшая Калия сообщила, что большой автомобиль стоит
на деревенской площади, а прибывший на нем ведеор в соломенной шляпе о
чем-то переговаривается с крестьянами.
  - Сходи-ка, Дуванис, узнай, в чем дело, - посоветовал Гардион молодому
хозяину. - Мы должны теперь быть в курсе всех событий!..
  На деревенской площади десятка два крестьян и целая орава мальчишек
обступили черный, покрытый пылью лоршес. Приблизившись и решительно
протолкавшись через толпу, Дуванис даже вздрагивает от приятной
неожиданности, узнав во владельце машины своего хозяина Куркиса Браска.
  Фабрикант, приоткрыв дверцу, высунулся наружу и о чем-то просительно
говорит крестьянам. Те слушают его хмуро, уставившись в землю, и ничего не
отвечают.
  "Его нужно заманить к себе! Любым способом!" - проносится в голове
Дуваниса.
  С сильно бьющимся сердцем он подходит вплотную к Куркису Браску и громко
произносит:
  - Добрый день, ведеор Браск! Рад видеть вашу милость в нашем бедном
селенье! Я - ваш рабочий и готов оказать любую услугу!
  В первый момент Куркис Браск пугается и бледнеет: "Узнали!" Но тут же
оправляется от испуга: "Свой рабочий и, кажется, тот самый парень, что
охотно принял на холме пятьдесят суремов! Он коммунист, но это ничего!
Смышленый враг лучше равнодушных и тяжелых на подъем друзей!"
  - Вы работаете на моем заводе, молодой человек? - спрашивает он вкрадчиво.
  - А как же, ваша милость! Уже два года, в сборочном цехе. Меня зовут
Фроск, Дуванис Фроск!
  - Отлично, дорогой Фроск!.. Это вы вчера были на холме во время молебна?
  - А кто же другой! Я вас сразу узнал, ваша милость, хотя вы и
замаскировались бородкой. Премного вам благодарен за пятьдесят суремов!
  - А старик, что был с тобой? Он...
  - Не извольте беспокоиться, ваша милость! Этот вредный старик еще с вечера
уехал куда-то с нашим абом!
  - Хорошо, Фроск... Я теперь в несколько затруднительном положении, и мне
необходимо...
  - О чем же может быть речь, ваша милость! Зная вашу доброту и щедрость, я
готов для вас сделать решительно все! Заворачивайте ко мне во двор, у меня
все и обсудим!
  Не ожидая приглашения, Дуванис обегает машину, рвет дверцу и садится рядом
с фабрикантом:
  - Разворачивайтесь, ведеор Браск, и назад той же улицей! Тут совсем
недалеко! - говорит он с деланной суетливостью и, наклонившись к хозяину,
тихо добавляет: - Надеюсь, что дело стоящее и я на нем подработаю?
  - Да, да, Фроск! Я щедро вознагражу тебя... - поспешно заверяет Куркис
Браск и включает мотор...
  Когда машина была поставлена на тесном дворике и ворота закрыты, Дуванис
повел гостя к себе в домик. При этом он без умолку болтает о том, что
хочет строиться и что деньги ему нужны теперь позарез. Фабрикант только
поддакивает.
  Когда же Куркис Браск переступил порог комнаты, он едва не упал в обморок
при виде семерых здоровенных мужчин, молча и с любопытством его
рассматривающих.
  Дальнейшее проходит для Куркиса Браска как в кошмарном сне.
  Присутствующие, среди которых он узнает двух своих старых рабочих,
поднимаются при его появлении и с подчеркнутой вежливостью здороваются с
ним, называя его "досточтимым ведеором Браском", "добрым хозяином" и
"вашей милостью". Потом они усаживают его за стол на почетное место, а
сами рассаживаются вокруг, отрезав ему, таким образом, все пути к
отступлению.
  Разговор по существу начинает старый токарь Гардион. Он сидит напротив
фабриканта и смотрит на него как будто даже с сочувствием.
  - Дорогой и уважаемый хозяин! - говорит токарь. - Мы знаем, сколько хлопот
и беспокойств доставил вам аппарат "ММ-222", который вы по доброте своей
согласились принять в дар от известного вам полупомешанного изобретателя.
Вы от всего сердца старались оказать людям благодеяние, но вас
преследовали неудачи! Крестьяне всей провинции разорены! Их ожидают нищета
и голод! Пока что они не знают, кто виновник их несчастья. По темноте
своей они сваливают все на бога. Но что будет, если они вдруг узнают
правду?! Для нас, добрейший ведеор Браск, это, во всяком случае, будет
непоправимым ударом. Ведь мы лишимся тогда нашего доброго хозяина и даже
не сможем собрать его останки, чтобы, обливаясь слезами, предать их
должному погребению! И вот, чтобы оградить вас, ваша милость, от столь
жестокой расправы, мы, ваши благодарные рабочие, решили избавить вас от
злополучного изобретения. Сейчас вы подпишете дарственную бумагу на имя
Дуваниса Фроска и передадите ему аппарат, модель, планы и всю
документацию. А завтра мы скрепим этот акт в нотариальной конторе. Вы
вздохнете свободно и поведете прежний благородный образ жизни... Дуванис,
голубчик, дай нам бумагу и чернила!
  - Вы не смеете! Это грабеж! Я буду жаловаться! - визжит Куркис Браск, вне
себя от страха и злобы.
  - Дуванис, не надо бумаги и чернил! - ласково останавливает Гардион
поднявшегося было Дуваниса. - Разве ты не видишь, что наш добрый хозяин
хочет пострадать за правду? Мы не смеем противиться его воле! Не заставляй
же ждать его, Дуванис! Беги скорей в деревню и созови всех крестьян к
своему дому! Мы сделаем приятное нашему хозяину и объясним этим людям, кто
навлек на них беду!
  Дуванис направляется к двери.
  - Стой! Не ходи! - в ужасе хрипит фабрикант.
  - Вы передумали, ваша милость? - вежливо осведомляется Гардион.
  - Я согласен. Пишите бумагу... - обреченно шепчет Куркис Браск...
  И вот дарственная запись составлена и подписана, с одной стороны,
фабрикантом Куркисом Браском, с другой - всеми членами заводского комитета
в качестве свидетелей. Затем все направляются во двор, к машине. Из
багажника извлекаются модель в чемодане, планы и документы в папках.
  Акт передачи закончен. Фабриканта горячо поблагодарили и