ь их рассмотреть поближе.
   ...Серж, как мы уже говорили,зашел во второй отряд вечером следующего
дня. Он поздоровался, перекинулся парой фраз с Андрюшей и, облокотившись
на теннисный стол, излил несколько дельных замечаний в адрес Андрюшиного
художественного творчества. Все это вылилось  в  светско-развлекательную
беседу, опять же между ним и Андрюшей, в которой каждое новое  остроумие
нанизывалось на предыдущее. Пионеры слушали с восторгом, а  Серж  внима-
тельно наблюдал за Наташей, которая иногда вставляла фразу  в  разговор.
От него не ускользнуло то, чего не замечала и она сама: ее взгляд стано-
вился радостно-восхищенным, когда она смотрела на Сержа, и более спокой-
ным, сосредотеченным и мимолетным, когда на Андрюшу. Это его обрадовало;
задержавшись еще немного, он попрощался и двинулся дальше по  своим  де-
лам.
   "Итак, - думал он, - затравка в Наташины мысли уже внесена; пусть те-
перь в них кристаллизуется то, что надо. Действуем осторожно; ноль  вни-
мания с моей стороны, пусть она останется наедине с "начальной  информа-
цией." Когда появится результат, тогда это будет видно по ее реакции  на
мое присутствие... Тогда сменим тактику."
   Не будем называть его дураком - в  этой  области  он  имел  некоторый
опыт, тем более, далее все случилось именно так, как он и предполагал.
   Конкретно дело заключалось в том, что Серж прочно занял первое  место
среди вожатых, а позже - и среди всех Наташиных знакомых; каждое мыслен-
ное сравнение только подтверждало это. В принципе никакой четкой мотива-
ции поступков не было, не было даже четкой мысли о том, что Серж - самый
интересный парень. Это все сформировалось подспудно, и получались  такие
внешние проявления, которые сама Наташа никак не анализировала и не  ис-
кала их причины. Например, она стала более старательно  причесываться  и
одеваться; с большим интересом почему-то общалась с пионерами  и  водила
их на зарядки, линейки и тому подобное. Андрюша вскоре уловил в ее  раз-
говорах с ним оттенки легкого заигрывания (отдадим ему должное,  оттенки
очень слабые...). Это были не знаки внимания в его адрес, а просто  под-
сознательное желание нравится окружающим. Все эти тонкости, впрочем, за-
метил еще один человек во втором отряде:  Катя  Слугина,  причем  доско-
нально и во всех деталях (тем более интересно, что их не  замечала  сама
Наташа!) Однако при чем здесь Катя, мы поговорим потом; для этого у  нас
будет еще целая глава.
   Серж появлялся эпизодически, стараясь промелькнуть мимо Наташи и пон-
равиться ей еще больше, ни на грамм не одаряя ее своим вниманием, тем не
менее. Андрюша пока не замечал всей этой игры, наверное, по двум  причи-
нам - из-за обилия впечатлений, связанных  с  первыми  днями  работы,  и
из-за... Светы Журавлевой.
   Последнее мы попытаемся прояснить.
   Света была самой красивой девочкой в отряде - она это знала и,  пожа-
луй, признавали все остальные. Влияние  красоты  на  психику,  помнится,
изучал еще Юра; короче говоря, ее поведение вполне соответствовало пове-
дению признанной королевы, за тем исключением, что по молодости  лет  не
так уж она была опытна и неуязвима. Ко всему прочему, в  борьбе  за  ли-
дерство во втором отряде она далеко не всегда  одерживала  победу:  нес-
колько большим успехом пользовалась Оля Иванисова, более общительная де-
вочка и имевшая наибольшее количество подружек. Света же дружила  в  ос-
новном с Апаковой Леной, образуя этакий "диполь" из  двух  противополож-
ностей; впрочем, Лена еще больше оттеняла внешние данные Светы.
   В то время, когда Светой заинтересовался Юра, она  удивилась  и  даже
испугалась; но природная тяга к игре и самоутверждению взяли верх -  она
охотно общалась с музыкальным работником, и очень хотела узнать, чем это
все кончится: неужели Юра в нее влюбился?.. Впрочем,  иначе  и  быть  не
могло, думала Света, и решила проверить это утверждение еще и на  Андрю-
ше...
   ...Даже, пожалуй, и не так: Юра ее тоже так или иначе  заинтересовал,
и теперь ей захотелось на глазах у него немного поиграть  с  собственным
вожатым - как он (Юра) на это отреагирует?.. К тому  же  Андрюша  значи-
тельно симпатичнее, хотя Юра, конечно, умнее - знает английский  язык  и
рассказывает такие интересные вещи...
   Света пыталась немного заинтересовать Андрюшу, и что из этого  вышло,
мы расскажем в ближайшем будущем. А теперь ненадолго затронем другую ис-
торию... не выходя, правда, за рамки все того же второго отряда.
   Итак...
 
   8.
   Ох уж, эти милые  школьные  вечеринки,  сабантуйчики,  дни  рождения,
"сейшны"... Все готовится тщательно и заранее, нет этого бардака, произ-
вола, внезапных сборищ ("А поедемте..."), к которым уже прочно привыкает
человек за, (например!) студенческие годы... Нет, школьный "сейшн" - это
совсем другое. Это обязательно  накрытый  стол  с  интересными  блюдами,
длинные сборы и приглашения, музыка, красиво одетые  девочки  и  мальчик
и... Наибольшая сложность - пригласить  того,  кого  нужно,  или  просто
пригласить равновесное количество гостей противоположного пола. Как пра-
вило, каждый в ком-то заинтересован, здесь прячутся тихие вздохи, обиды,
надежды, разочарования, удивительные  открытия,  жестокая  бесхитростная
конкуренция, отчаянная смелость на почве  безнадежной  робости...  самые
первые игры. Здесь кто-то танцует, а кто-то сидит на диване, кусая ногти
от обиды... Да что там, сами помните. Ну да ладно.
   На одном из таких дней рождений, уже ближе к  концу,  когда  танцы  в
темноте были в разгаре, один мальчик пригласил одну девочку.  Дело  было
где-то в мае '78 года, точно не помню. Мальчика звали Славик, а  девочку
- Катя. Славик как раз обратил на Катю внимание - они  учились  в  одной
школе - и осторожно пригласил ее потанцевать, коль скоро  оказались  они
на одном дне рождения; после танца они разошлись, потом вечеринка  окон-
чилась и они не виделись после этого три месяца.
   Но почему-то случилось так, что девочке этот танец запомнился. Просто
так вышло - приятная музыка, и очень  длинная  песня  (четырнадцать  ми-
нут!), и слова Славика во время танца... Светятся  фонари  за  окном,  и
свеча в дальнем углу комнаты; очень красиво, приятно, интимно...  В  об-
щем, ей понравились эти четырнадцать минут; и даже после долгого  разно-
образного лета они остались отчетливым воспоминанием. Однако ни  к  чему
началом они бы не послужили, если бы Катя не встретилась со Славиком еще
раз в начале сентября; примерно в такой же  обстановке.  Случилось  так,
что за лето она еще немножко повзрослела, и этот импульс,  полученный  в
мае, вырос вместе с ней - он только прятался в глубине. Славик  вспомнил
девочку Катю, и она ему еще больше понравилась;  его  нескольких  знаков
внимания оказалось достаточно. Катя впервые почувствовала, что такое лю-
бовь... Дамы и господа, послушайте, тринадцать лет - это  много,  уверяю
вас, это - более чем достаточно для любви; впрочем, я вижу, половина  из
вас и не нуждается в моих уверениях?..
   ...Отношения развивались бурно. За сентябрь они исходили все парки  и
кинотеатры вокруг и прочитали сотни разворотов  звездных  небес...  Катя
возвращалась домой как из другого мира, принося на губах сладкие оттенки
нового мировосприятия, и на руках нежные воспоминания того, что они ощу-
щали... Но все кончилось столь же быстро, как и началось. Славик  просто
охладел к Кате - по сути, у него никаких чувств и не было, он был просто
горд, что так легко сумел приобрести "свою  девчонку".  Вообще,  он  был
достаточно глуп, и не слишком высокоморален... но что делать.  Катя  его
идеализировала. Еще месяц прошел в волшебном полусне, хотя они почти пе-
рестали встречаться под теми или иными предлогами, и  в  ноябре  наконец
возникло беспокойство: в чем дело? Когда же мы, наконец, встретимся?!
   В начале декабря Катя устроила, на этот раз сама, еще  один  "сейшн".
Здесь все решилось: Славик был просто фальшив. Он делал вид, ему уже  не
было до Кати никакого дела: все стало ясно.
   Любовь угасала долго: всю зиму, всю весну, и даже лето... Были  сотни
иллюзий, надежд, планов - как заинтересовать его снова, и они  рушились,
рушились, рушились, мир казался мрачным и безвыходным; она пыталась зас-
тавить его ревновать, общалась с другими мальчиками, но ничего не  полу-
чалось, легче не становилось. Сколько раз Катя говорила себе, что "я его
больше не люблю... я его ненавижу", и снова мечтала, и снова  была  рада
любой надежде оказаться опять с ним рядом.
   Все это отразилось и на ее характере: она и так была девочкой гордой,
резкой, не признающей никаких авторитетов, и теперь это стало выражаться
еще ярче. Она ссорилась с учителями, подругами, пыталась связаться с ка-
кой-то "сомнительной" компанией, правда, ничего не  вышло;  мир  казался
несовершенным. Катя слушала магнитофон (Pink Floyd, "Shine On You  Crazy
Diamond", та самая песня...), и снова вспоминала свой первый танец...
   К июню она уже ненавидела Славика с одной стороны, он был противен; с
другой стороны, не было спасения от воспоминаний... Катя удивлялась: ко-
го же она любит?.. Скорее, это была не любовь, а желание любить,  вылив-
шееся из оборванного чувства, тоски и ненависти ко всему, и наконец, не-
нависти к нему самому...
   В таком вот состоянии Катя поехала на дачу летом, а затем внезапно  в
августе родители отправили ее на смену в пионерлагерь. И  тут  произошло
следующее.
   В самый первый вечер, когда в засыпающей палате прочерчивались первые
траектории симпатий и антипатий, намечалась вся будущая схема  контактов
между ее обитателями, в нее вошел какой-то новый вожатый - не  их,  Анд-
рей, которого они уже знали, а другой. "Ну? Почему не спим?"  -  спросил
он. Кто-то из девочек попытался "поймать" его; парочка дурацких вопросов
под смех окружающих... Однако он как-то легко отвертелся и вообще приоб-
рел всеобщее расположение; даже предложил закрыть дверь,  когда  уходил.
Позже Катя узнала, что это вожатый третьего отряда. Видела она его  час-
то, благо Серж навещал второй отряд более, чем регулярно.
   Дело было в том, что он чем-то напоминал Славика - только был гораздо
лучше. Его манера разговора была просто великолепна,  и  внешне  он  был
симпатичен. Катя чувствовала, что этот вожатый ей нравится; она  ощущала
злую радость в адрес Славы: "Ну на тебе!.. Я тебя теперь совсем не  люб-
лю, ни капельки!! Он гораздо лучше!..." С другой стороны,  она  боялась,
что это приведет ее к еще большему огорчению. Она смотрела  на  Сержа  и
думала: "Нет, не надо... Это мне ни к чему... Лучше никого не любить!!",
и все же... ничего не могла с собой сделать. Уже дня за  три  начавшейся
смены она безнадежно проиграла борьбу с самой собой, и... при виде Сержа
ей хотелось только убежать, или без сил пройти мимо, не  оборачиваясь...
а через секунду его снова увидеть. "Это же ужасно, ужасно..."  -  думала
Катя, - "Что же делать?"...
   Собственно, жизнь в лагере как таковая не представлялась ей  особенно
веселой - теперь у нее появился источник волнений; не то, чтобы это  ра-
довало, но как-то разнообразило все. "Какое мне до него дело?" -  думала
Катя, и вновь ее бросало то в жар, то в холод, стоило ему появиться...
   Еще одно занятие, всецело поглощавшее ее мысли: конкуренция  с  Ната-
шей. Конечно, она увидела очень скоро, что привлекало Сержа в их отряде.
Наташа была красива, и Катя никак не могла это вытерпеть.  "Конечно,  ей
девятнадцать лет... а мне только четырнадцать", - думала  она  -  "Какое
ему до меня дело... Но я ничуть не хуже нее... если не лучше!".. И  раз-
мышления о достоинствах и недостатках Наташи теперь  постоянно  занимали
ее мысли.
   Ну, во-первых, таких длинных и абсолютно прямых волос,  как  у  Кати,
Наташе и не снилось! У нее тоже, конечно, ничего, но как-то так -  поко-
роче, вьются местами... Ерунда, в общем. Во-вторых, Наташа совершенно не
стремится продемонстрировать свою фигуру, ей,  наверное,  штаны  ушивать
лень; конечно, вельветовые бордовые на ней вполне ничего так,  сносно  -
но что может сравниться с Катиными джинсами, выверенными  до  миллиметра
(на это ушла неделя в январе!)?.. К ним - рубашку узлом на животе,  и  -
пожалуйста, все мальчики из первого отряда  оглядываются!..  Да...  Еще:
Наташа умеет как-то сделать себе лицо, очень неплохо смотрится,  у  нее,
кажется, нос очень правильной формы, лицо аккуратное, ничего не скажешь,
но у Кати глаза точно больше... Наверняка  больше...  или  не  больше?..
Нет, больше!!! И ресницы длиннее!!..
   ...Сравнив себя с Наташей достаточное число раз и  окончательно  убе-
дившись, что она (Катя) значительно лучше, наша девочка гордо и  насмеш-
ливо обращалась со своей вожатой, и снова ей хотелось убежать или прова-
литься под землю под одним только взглядом Сержа...
   В таком вот виде и пребывали дела, когда на четвертый день после сво-
ей пробной беседы Серж снова появился на веранде второго отряда.
 
   9.
   Андрюша сидел и рисовал стенгазету -  очередное  малопонятное  веяние
руководства. Разумеется, рисовать ее  должны  были  пионеры  -  но  осу-
ществление сего было бы сюжетом для научной фантастики. Можно было бы  и
не рисовать, а только изо дня в день говорить, что "скоро сделаем";  од-
нако Андрюша решил проявить героизм, дабы потом под видом крайней  утом-
ленности дня два ничего не делать.
   Вдохновение стукнуло во время тихого часа. Андрюша поднял двух пионе-
ров, заставил их подмести угол веранды, расстелил большой белый  лист  и
принес коробку с кисточками и гуашью...
   Далее следовал перерыв в работе - вдохновение слегка иссякло;  однако
после полдника он решительно взялся за дело. Итак,  Андрюша  рисовал,  и
никто ему не мешал: во-первых, футбольный  матч  "первый-второй  отряды"
являл собой зрелищное мероприятие, во-вторых, погода была хорошая, и де-
тям, по велению руководства, в такое время  ненавязчиво  рекомендовалось
быть на свежем воздухе.
   В последние пять минут прошел только какой-то  мальчик  туда-обратно;
потом прошли из корпуса наружу Журавлева Света  и  Апакова  Лена,  потом
Света без Лены прошла обратно.... Свету Андрюша узнавал спиной, не пово-
рачивая головы. Как разговаривать со Светой, он знал  детально.  Сейчас,
по-видимому, предстоит небольшая беседа...
   Вот она проходит в третий раз - возвращается;  взгляд  на  Андрюшу  и
фраза в пространство: "Все рисует..."
   Медленный поворот головы и пристальный взгляд на Свету; Света смотрит
на лист ватмана... Андрюша встал, отряхнул руки.
   - Кстати, вот это вот - линия горизонта; ты ее можешь нарисовать лич-
но. Я пока схожу за плакатными перьями.
   Света пребывает пока в нерешительности.
   - Но не хочешь - как хочешь. (Не оглядываясь; где же эти перья-то ле-
жали?..)
   С коробкой в руке Андрюша вышел из своей комнаты и застал Свету,  ув-
леченно проводящую линию горизонта.
   Ей было неудобно: правая рука на весу. Он молча развернул лист и  по-
ложил на угол листочек из блокнота, чтобы ей можно было встать  на  него
коленкой. Набрал воды и начал перемешивать карандашом оранжевую флуорес-
центную гуашь.
   Света благодарно кивнула, и потом, дорисовав до половины,  посмотрела
на него: "ну как, нравится?"
   - Да, очень, - вслух ответил Андрей.
   Доведя линию до конца, она поднялась и гордо улыбнулась.
   - По-моему, очень красиво.
   - Да, я тоже так подумал...
   - Вот видишь, для ТЕБЯ мне ничего не жалко!..
   - Ах, спасибо! Можешь нарисовать еще что-нибудь.
   - А что?
   - А, например, вот эту штучку. Видишь, вот так и... вот так...
   - Ладно... А ты ОЧЕНЬ хочешь?
   - Да. Просто жажду.
   - Ну, так и быть...
   Закончив "эту штучку", Света встала и хотела поправить волосы.
   - Ой, не надо, у тебя руки все черные!
   - Да...
   Ее растерянный взгляд подействовал на Андрея так, что ему непреодоли-
мо захотелось протянуть руки и поправить ей волосы самому. Он уже сделал
движение...
   ...И в этот момент на веранду вошла Наташа.
   - Андрей, ты посидишь с нашими ребятами на футбольном поле? Я  хотела
уйти на часик.
   - Посижу... через полчасика. И вообще, как только - так сразу.
   Наташа зашла к себе и через минуту вернулась с  сумочкой,  в  которой
лежали мыло, полотенце, расческа и так далее  (...раскладушка,  альпенш-
ток, ручной пулемет, лыжи?.. прим. F'88)... И тут на веранду второго от-
ряда гордой поступью вошел Серж...
   - О! Живописец за работой. Андрюша, а где у тебя магнитофон?
   - Зачем тебе магнитофон, купи лучше лески и пойди на рыбалку...
   - Да. Я его сначала в комиссионный, и тогда - леску...
   - Ну-ну... Так чего ты с ним будешь делать?
   - Я говорил уже. Сегодня _буду_устроить_ отрядные танцы.
   - Н-да... А я его как раз хотел послушать. Ну да ладно.., - он шутли-
во-огорченно повернулся к Свете, - Вот уже и магнитофон забирают...
   Света сочувственно покачала головой... Вообще, как  только  появились
Наташа и Серж, она как-то оказалась очень рядом,  и  Андрюша  ощущал  ее
молчаливую поддержку каждой своей фразе. Хотелось даже пошептаться с ней
в середине общего разговора, эдак по-заговорщически...
   - Так он у тебя в комнате?
   - Да. Это предмет, который невозможно не заметить.
   Серж вошел в Андрюшину комнату. Наташа, как  видно,  раздумала  идти;
она стояла и живо интересовалась происходящим.
   - Кстати, Андрей, завтра - смотр строя, - сказала она, - Надо  бы  их
построить, помаршировать...
   - После ужина перед линейкой.
   - А какую строевую песню, как думаешь?
   - Ммм... (И чего это она вдруг вспомнила, думал он...)
   - В общем, это хорошо бы нам решить. Так. Однако мне надо идти (вмес-
то этого Наташа подошла к зеркалу и причесалась).  Слушай,  Андрей,  как
считаешь - такую прическу лучше оставить, или сделать новую?
   ...Серж безучастно наблюдал происходящее и  делал  для  себя  выводы.
Андрюша увидел его и... понял, что (точнее, кто) был причиной этого  На-
ташиного нюанса разговора.
   - Сделай новую, - сказал он, - То есть это я так считаю;  спроси  еще
кого-нибудь.
   Наташа, даже не глянув в сторону Сержа, отошла  в  сторону,  зачем-то
еще раз причесалась, и... осталась.
   Серж, в планы которого также входило обращать на Наташу  ноль  внима-
ния, с ходу продолжал:
   - А кассеты?
   - Это сложнее. Они могут быть где угодно.
   Серж ушел искать кассеты. Наташа рассматривала стенгазету.
   - А зачем такой мрачный пейзаж?
   - Так надо.
   - А где будут сами надписи?
   - Для них оставлен минимум места, чтоб много не писать. Специально на
это рассчитано.
   - Ага... А здесь можно эмблему отряда - очень  хорошо  впишется.  Как
думаешь?..
   - Может, и не впишется...
   - А вообще, по-моему, мрачновато. Но если ты думаешь, что нормально -
то ладно...
   - А по-твоему как, красиво? - спросил Андрей у Светы.
   - Да. Они просто ничего не понимают.., - тихо ответила она.
   Вошел Серж.
   -...Так, две нашел, а еще две у меня есть. Все, что нужно.  А  теперь
расскажи мне, где добыть удлиннитель.
   - Нигде. Проверено.
   - Э-э... гадость какая. А что же делать?
   - Могу посоветовать. Разбей лампочку, сделай из нее "жучка", и  прев-
ратишь в удлиннитель свою настольную лампу. Здесь шнур такой, что  очень
легко к голым контактам...
   - Ценная мысль. А где взять лампочку?
   - Где угодно. Все равно новую поставят.
   Недолго думая, Серж пошел в ближайшую палату - это была  как  раз  та
женская палата, куда он заходил в первый же вечер.
   - Так.., - сказал он, глядя в потолок, и зафиксировав взгляд на удов-
летворяющем его экземпляре. Потом он огляделся  по  сторонам  в  поисках
стула и узрел перед собой удивленно глядящего на него человека. Это была
Катя Слугина.
   Она как раз собиралась выйти, но остановилась  в  проходе,  глядя  на
странные телодвижения Сержа.
   - Нет ли здесь чего-нибудь, на что можно встать?
   - А зачем вам?
   - Во-первых, не вам, а тебе. Я не начальник лагеря. Меня  зовут  Сер-
гей. Чтобы вывинтить лампочку.
   - Можно подвинуть тумб