ь
по грибы, хоть спи днем!
   Она глубоко вздохнула. И Алиса догадалась, что повариха больше всего на
свете любила днем поспать, да не удавалось - ведь врагов свободы еще не
победили.
   - Понимаю, - сказала Алиса. - А расскажите нам, пожалуйста, про ваших
врагов. Кто они такие и за что так не любят вашу свободу?
   - Это непростой вопрос, - вздохнула повариха. - Когда-то раньше мы
делили планету дружно, обходились без войны. Но мы жили лучше.
   Веселее, богаче. А наши соседи начали сходить с ума от зависти. И
решили они нас завоевать, отнять все наши достижения.
   - И когда же это случилось? - спросила Алиса.
   - Меня тогда еще на свете не было, - призналась повариха. - Но мне на
уроке борьбы и ненависти об этом рассказывали. Раз сто, наверное.
   Так что я запомнила.
   - Значит, война идет уже много лет?
   - Конечно! У нас уже солдат не осталось, только генералы и немного
офицеров. И знаешь почему?
   - Ох, знаю, - сказала Алиса. - Вы не думайте, что я еще маленькая.
   Выгляжу я молодо, но на своем веку я уже каких только планет не
навидалась. И генералов много видела. И должна вам сказать, очень они друг
на друга похожи.
   - Это чем же? - удивилась повариха.
   - Да тем, что умеют посылать в бой других, а сами сидят в бомбоубежищах
и водят пальцами по картам, показывая, куда их солдатам отправляться,
чтобы их там убили.
   - Нельзя так говорить про наших генералов, - рассердилась повариха.
   - Ты не знаешь, какие это душевные, отзывчивые люди! У нас на восьмом
уровне картина висит одного известного художника. И на ней нарисовано, как
генерал Хмыр выносит из огня куклу одной маленькой девочки.
   - А где же сама девочка? - удивился Гаррик.
   - Она, к сожалению, погибла при бомбежке, - ответила повариха. - А
генерал потом положил куклу на ее могилку.
   - Ну, просто чудо какое-то! - сказала Алиса. - Пора нам всем отсюда
убираться подобру-поздорову, пока эти душевные генералы не понаделали из
нас котлет.
   - Как тебе не стыдно! - обиделась за генералов повариха. - Наши
генералы вовсе не людоеды!
   - А кто сказал, что они людоеды?
   - Уйду я от вас, - сказала повариха. - Опасные разговоры ты, девочка,
ведешь. Не хочу из-за тебя в неприятности попасть.
   Генералов наших людоедами обзываешь... Спите, дети, не слушайте эту
девочку. Вот скоро пошлют ее на фронт - она и скапутится!
   С этими странными словами повариха ушла из спальни. А Гаррик, которому
по-прежнему не спалось, сказал Алисе:
   - Я уже ничего не понимаю! Раньше я не думал. Мне нравилось летать на
самолете, но я боялся, что меня убьют. Вот и стрелял я из пулемета и кидал
бомбы. А на самом деле мне очень хотелось домой, к маме.
   Алиса смотрела на него и думала: может, ему лет десять, он уже почти
взрослый, а на самом деле ребенок, сущий ребенок!
   И она сказала:
   - Я думаю, здешние генералы так давно ведут войну, что их армии
постепенно перебили друг дружку. А как кончить войну? Тогда генералов
никто и бояться не будет. Кому нужны генералы, если войны нет? Вот они и
воюют. А так как своих солдат уже нет, то они связались с космическими
ловцами, владеющими секретом превращения людей в камни.
   - Зачем? - слабым голосом спросил Стуччи, который, оказывается, тоже не
спал и пока не собирался умирать.
   - Если ты хочешь украсть людей и увезти их на войну, то как это
сделать, чтобы никто не заметил? Ты превращаешь людей в камни и
складываешь их в мешок. Разве кто-нибудь догадается, что ты - работорговец?
   - Работорговец? - переспросил Гаррик. - Я не понимаю этого слова.
   - Человек, который рабами торгует. Ежу понятно! - отозвался из своего
угла Остап.
   - А рабы кто?
   - Вы рабы, - ответил Остап. - Воюете за свободу, а сами несвободные.
   - Они нам говорят, что мы свободные, - возразил Гаррик.
   - Если свободные, то поехали отсюда, - предложил Остап.
   - А разве можно? - удивился Гаррик.
   Остап даже рассмеялся. Но смеялся он недолго, потому что Стуччи
прошептал:
   - Значит, и ты раб. И все мы здесь - рабы.
   - Вот и договорились, - сказала Алиса. - Теперь все ясно, мальчики!
   - Нет, не ясно, - не согласился Гаррик. - А почему они детей воруют?
   Им же лучше нанять настоящих солдат. Взрослых.
   - Чепуха! - ответил практичный Нетудыхата. - Такого маленького, как ты,
и кормить почти не надо, и одевать почти не надо, и даже койка у тебя
маленькая. Ловцам куда легче детей утаскивать, чем взрослых.
   - И не это главное, - вмешалась Алиса. - А главное в том, что из детей
можно сделать самых лучших солдат.
   - Почему? - в один голос спросили все три мальчика.
   - Потому что мальчишкам дают игрушку - самолет или пушку. И говорят:
   а ну, давай бабахай! Он и бабахает! А если еще и конфетку пообещать, он
целый город разбомбит. И себя не жалеет. А знаете почему?
   - Почему?
   - Потому что глупый еще!
   - Но я же не глупый! - возмутился Гаррик.
   - Ты как кукла в кукольном театре. Тебя потянули за ниточку, ты и
дергаешься!
   - Да я тебя сейчас!.. - Гаррик кинулся на Алису, но она успела
отскочить в сторону.
   Конечно, она могла бы расправиться с мальчишкой одним приемчиком, но не
хотелось устраивать в спальне шум. К тому же ссориться не стоило.
   Сейчас Алисе были нужны союзники, а не враги.
   Помог Алисе Остап. Он вытянул длинную ногу, и юный летчик рыбкой
полетел вперед, а потом проехал на животе до стены.
   Пока он, потирая ушибленный лоб, приходил в себя, Алиса сказала:
   - Если взрослый солдат взбунтуется и откажется выполнять приказы, с ним
справиться нелегко. Ему дашь оружие, а он может его и против тебя
направить. А с детьми проще. В крайнем случае, дашь ему подзатыльник или
оставишь без компота.
   Гаррик не стал больше кидаться на Алису. Видно, сообразил, что девочка
с Земли права.
   - Что же теперь делать? - спросил он.
   - Теперь спать, - решительно сказала Алиса. - Завтра мы должны быть
бодрыми и свежими.
   Мальчики сначала стали спорить, но потом все же легли. И сразу заснули.
Даже раненый Стуччи заснул.
   Только Алиса еще долго не спала. Она думала, что же делать, как себя
вести, как одолеть взбесившихся генералов, как найти Пашку и как дать о
себе знать комиссару Милодару.
    
 
   Глава двадцать первая ВОЗДУШНЫЙ НАЛЕТ
  
  
 Утром всех разбудил вой сирены. Сирена ревела отвратительно, словно
где-то случился пожар.
   Тут же в спальню ворвались оба солдата во главе с Одноруким. Они
кричали, ругались, сбрасывали детей с коек, пинали их ногами и гнали в
столовую, где перед каждым стояла кружка с теплой, чуть сладковатой водой,
которую ты бы дома и пить не стал. Но если ты очень голодный, так, что
живот подводит, то и это пойло покажется тебе сладким компотом из
чернослива с грушами.
   Чтобы дети не ныли, Однорукий ходил по комнате и без умолку говорил:
   - Сейчас будем изучать материальную часть. Вы будете летать на
самолете. Это большое изобретение нашей Родины. Изобретя самолет, мы стали
самой передовой державой в мире. Он сделан из фанеры. На нем стоит
пулемет, а еще каждому самолету придаются две бомбы. Как только вы
закончите свой обильный завтрак, мы отправимся на практику. Изучать
самолет подробно не требуется. Были бы крылья - полетит! Нужно только
запомнить, какие рычажки куда двигать. А ну, кто первый?
   Алиса допила сладкую жижу и увидела, как Остап на всякий случай отводит
глаза. Не хотелось ему лететь на такой ненадежной этажерке.
   Гаррик сидел за отдельным столом. Он ел кашу - ведь он же был настоящим
летчиком. Алиса заметила, что он откладывает в мисочку каши для Стуччи.
Молодец!
   "Что ж, придется подать пример", - подумала Алиса.
   - Я хочу лететь, - сказала она. - Только попрошу котлету дать заранее.
   - А тебе вообще лететь не положено, - сказал Однорукий. - Ты девчонка,
тебя на кухню отправят или в госпиталь для офицеров.
   - Вам нужно, чтобы я убивала врагов, и я сделаю это не хуже ваших
мальчиков. По крайней мере, я вызвалась лететь, а они стоят и молчат.
   - И то дело, - одобрил порыв Алисы вице-маршал авиации, который
незаметно вошел в столовую. - Пускай летает. Важен результат, а не
разговоры. А с тобой мы еще разберемся. Не нравится нам, как ваша разведка
работает!
   Однорукий вскочил.
   - Так точно, ваша стремительность! - воскликнул он. - Девчонку
немедленно в самолет!
   - Иди, иди, - подтолкнула Алису повариха. - Старшие говорят, значит,
лети.
   Повариха была добрая, даже суп ночью принесла. И на Стуччи не донесла,
чтобы его убили, ведь раненые на войне только мешают. Но она была очень
отсталой и темной женщиной и все еще верила своим генералам.
   Однорукий забрался в самолет вместе с Алисой.
   Самолет был фанерным, сколоченным кое-как, даже гвозди торчали. Но
пулемет на нем оказался самым настоящим, правда, доисторическим. Из таких
пулеметов стреляли наши прадедушки.
   Управление самолетом было простым, как у телеги.
   Из пола торчала одна рукоятка. Жмешь ее вперед, самолет идет вниз,
тянешь на себя - поднимается, вправо повел - вправо клонимся, ну, и так
далее. Понимаете? Любой из нас на таком самолете смог бы полететь.
   Алиса села на жесткое металлическое сиденье и нащупала ногой педаль, на
которую надо было жать, чтобы самолет летел быстрее.
   Сзади на такое же сиденье уселся Однорукий. Он начал объяснять Алисе,
как пользоваться рычагом и педалью, а Алиса делала вид, что все еще не
разобралась. Пускай враги думают, что ты глупее, чем на самом деле. Это
очень помогает в жизни.
   Поэтому Алиса нарочно несколько раз ошибалась, прежде чем выучила, как
управлять самолетом. Но Однорукий все равно остался ею доволен.
   Сквозь шум пропеллера он крикнул Алисе:
   - С тобой мы за день научимся! А то с другими детишками дня по два, по
три бьемся, пока их в воздух поднимем. Они чаще всего и не возвращаются.
Технику жалко!
   - А детей не жалко?
   - Дети - добровольцы! - крикнул в ответ Однорукий. - Сами к нам
прилетели, сами свою судьбу решают. К тому же нет ничего слаще, чем отдать
свою жизнь ради нашей свободы!
   "Не то притворяется, не то совсем дурак", - подумала Алиса.
   - Ну что, попробуем взлететь? - спросил Однорукий. - Если испугаешься,
я тебя подстрахую.
   Алиса посмотрела по сторонам. У стен стояли зрители - дети с Павлонии.
Они ждали своей очереди учиться летать.
   Алиса послушалась Однорукого. У него был такой пронзительный голос, что
доносился даже сквозь грохот мотора.
   Самолет быстро разогнался - он был приспособлен, чтобы взлетать со
двора, - и круто поднялся в воздух. Однорукий дал Алисе порулить,
попробовать полетать по-настоящему, а потом велел спускаться.
   - Слишком хорошо летаешь, - сказал он, когда Алиса посадила самолет.
   - Даже подозрительно. Девчонка, а летает с первого раза.
   - Ничего удивительного, - сказала Алиса. - У нас же каждый с детства
умеет летать. У нас скоростные флаеры возле каждого дома.
   - Ох, не люблю я таких умников! - сказал Однорукий.
   - Почему?
   - А потому что умники думают много. Придет тебе в голову самолет
угнать, что тогда делать?
   - Не знаю, - сказала Алиса. - Мне такая мысль пока в голову не
приходила. Но вы ее вложили.
   - Нет! - вдруг испугался Однорукий, - Ты что, смерти моей хочешь? А
вдруг кто-нибудь донесет генералу? Я ведь простой сержант - меня сразу на
фронт отправят.
   - Хорошо, - согласилась Алиса. - Я эту мысль забыла.
   Она отправилась на кухню, где повариха дала ей пирожок с требухой, а
Алиса выпросила еще один, чтобы отнести его Стуччи, ведь тот лежит
голодный. Повариха мальчика пожалела и пирожок дала.
   Алиса побежала в спальню и отдала пирожок Стуччи. Он чуть не заплакал
от радости - он уж боялся, что о нем все забыли.
   Алиса хотела расспросить его о войне побольше, но тут снова завыла
сирена.
   Всех детей согнали в главную комнату. Там уже стоял незнакомый человек,
похожий на филина. На круглом лице красовались большие очки. Одет человек
был в халат, подбитый ватой.
   - Это ваш учитель! - объявил Однорукий. - Он будет учить вас борьбе и
ненависти.
   Филин взмахнул руками, будто хотел взлететь, а Однорукий завел патефон.
Алиса видела такую машину в музее. Ты крутишь металлическую ручку, в ящике
заводится пружина, начинает вращаться диск, на котором лежит пластинка.
Иголка скачет по пластинке, и получается кое-какая музыка.
   Музыка и вправду загремела. Это был военный марш. Филин начал топать
ногами, и Однорукий велел всем тоже топать ногами в такт.
   Филин запел боевую песню. Алиса всю ее не запомнила, потому что слова
были корявые, но пару куплетов запомнить смогла. Вот как это звучало:
   За свободу, за свободу, До последнего солдата!
   Потому что ненавидим Супостата, супостата!
    
 Вы сожгли родные села, Разбомбили города!
   Мы за это твой поселок Уничтожим без следа!
   Там были еще слова, такие же глупые, но музыку подобрали так умело, а
человек-филин прыгал так заразительно, что постепенно все подхватили эту
песню ненависти и сами начали ненавидеть проклятых врагов. Даже Алиса
услышала свой голос - оказывается, она подпевала Филину, а стоявший рядом
Остап не только пел во весь голос, но еще и подпрыгивал.
   Алиса не знала, сколько времени прошло. Когда всем разрешили сесть на
пол и немного подремать вместо обеда, Однорукий громко сказал ей:
   - Теперь-то ты самолет не угонишь.
   - Почему? - удивилась Алиса.
   - Потому что ты уже ненавидишь наших врагов! Теперь они стали и твоими
врагами! Ты готова жизнь отдать за нашу свободу!
   - Конечно! - воскликнула Алиса.
   Ведь именно этого Однорукий от нее и ждал.
   К вечеру подошла очередь Остапа учиться летать. Он долго отнекивался,
говорил, что принесет больше пользы на земле.
   - У меня же почерк хороший! - кричал он. - Меня везде в писаря брали.
Сам батька Махно меня в писаря брал!
   Но так как на этой планете никто не знал, что такое писарь и кто такой
батька Махно, то пришлось Остапу садиться в деревянный самолет. Алиса
видела, как он кружил в самолете по двору, но долго не взлетал.
   - Ты почему так плохо летал? - спросила Алиса, когда они вернулись в
казарму.
   - Я не плохо, - ответил Нетудыхата, - но без желания.
   - А ты учись, учись, - сказала Алиса. - Иначе, как мы убежим?
   - Неужели бежать надо?
   - А ты как думал!
   - А если нас поймают? Судить ведь будут. За дезертирство.
   - Мы в эту армию не записывались, - сказала Алиса. - Так что и
дезертировать из нее не можем.
   - А кто нас послушает?
   Алиса согласилась с Остапом, но все равно велела ему летать получше.
   А вечером случилось вот что.
   Не успели они улечься, как снова завыла сирена.
   По спальне бегали солдаты, повариха и Однорукий. Они кричали:
   - Все в укрытие! Все в бомбоубежище! С собой ничего не брать!
   Скорее, скорее!
   Дети попрыгали в узкую щель, выкопанную вдоль стены казармы, а
Однорукий, солдаты и повариха побежали в погреб.
   Было темно, по небу бегали цветные лучи, издали доносились взрывы.
   Гаррик, сидевший в щели рядом с Алисой, сказал:
   - Теперь часто налеты бывают.
   - А почему вы не вылетаете навстречу?
   - Думаю, самолетов мало осталось, - сказал Гаррик. - Но ты не бойся,
они сейчас пошумят, постреляют и спать разойдутся.
   - Я за Стуччи беспокоюсь, - сказала Алиса. - Давай его в щель перенесем.
   - Ему в щели только хуже будет, - сказал Гаррик.
   Бабахнуло совсем неподалеку. Небо заволокло дымом.
   - Может, у ваших врагов тоже дети воюют? - спросила Алиса.
   - А я не смотрел, - ответил Гаррик. - В бою разве увидишь? Я же вниз
смотрел - куда бомбы кидать.
   - И кидал?
   - Кушать хочется, вот и кидал.
   - И ненавидел тех, кто внизу?
   - Ох и ненавидел! - согласился Гаррик. - Они же хотят нас всех
завоевать.
   "Да, - подумала Алиса. - Вот вроде и неглупый мальчик Гаррик, а все же
уроки ненависти, которые проводит человек-филин, на него подействовали".
   Над двором показался самолет. Снизу он выглядел маленьким и очень
похожим на тот, на котором летала Алиса.
   - Это они? - спросила Алиса.
   - Они, - ответил Гаррик. - Как он сюда прорвался, не понимаю. Обычно
они никогда сюда не долетают.
   - Вот и долетел, - сказал Алиса.
   И тут бомба упала прямо во двор.
   Столб пыли и земли поднялся до самого неба. Грохот был оглушительный.
   - А ты говорил, - сказала Алиса, протирая глаза, - что ничего не
случится.
   - Я и сейчас говорю, - сказал Гаррик.
   Дым рассеялся, пыль осела, стали слышны голоса и плач
детей-добровольцев.
   Самолеты стояли нетронутые, никакой ямы или воронки во дворе не было.
   - Ничего не понимаю! - удивилась Алиса.
   Шум моторов умолк. Алиса вылезла наружу, за ней последовали остальные.
   - У них пороха нет, - сказала повариха. - Мы вот-вот победим.
   - Какое счастье, - сказал Однорукий, глядя в небо и прислушиваясь, -
какое счастье, что у них бомбы ненастоящие! Если бы они разбили наши
самолеты, у нас не осталось бы авиации и пришлось бы сдаваться.
   И эти слова натолкнули Алису на мысль: а не договариваются ли между
собой генералы? Если им самолеты дороже, чем чужие дети, то, может, они
просто делают вид, что отчаянно воюют.
   Но проверить эту мысль Алисе не удалось. Ведь генералы с ней
разговаривать не будут.
   Однорукий вышел на середину двора. Солдаты выгнали детей и построили их
в две шеренги.
   Повариха вынесла гармонь и заиграла боевую песню.
   Притопал вице-маршал авиации со своим адъютантом.
   - Наступает! - выкрикнул он. - Наступает последний и решительный бой!
Сегодня или никогда! Приказываю вылететь на боевую разведку.
   Летят два истребителя. Машина номер один - пилот-сержант Гаррик Эн,
ведомый - пилот Алиса. Выяснить, как расположены части противника,
зарисовать схему укреплений, вернуться без потерь. В крайнем случае,
героически погибнуть. Задание ясно?
   - Задание ясно! - ответил за всех Гаррик.
   - Выполните задание - получите специальное угощение! А также
трехдневный отпуск на родину.
   - Я уже три отпуска получил, - прошептал Гаррик, - так что ты особенно
на него не рассчитывай.
   - А я и не рассчитываю, - вздохнула Алиса.
   Остап подошел к Однорукому и сказал:
   - Я так мечтал вылететь на задание, но что поделаешь - не досталось мне
машины!
   - Ты рядовой необученный, - сказал Однорукий. - Посмотрим, может, еще
на земле останешься. Почерк, говоришь, у тебя хороший?
   - У меня прекрасный почерк, - радостно ответил Остап.
   Алиса больше не слушала отважного путешественника. Она взяла у солдата
шлем.
   - Парашюта тебе не положено, - пояснил солдат, - Парашюты дают только
офицерам.
   - А куда лететь, Гаррик знает, - сказал Однорукий.
   Вице-маршал авиации обернулся к адъютанту и громко произнес:
   - Доложить командующему: первая и вторая эскадрилья истребителей
вылетели на разведку боем. Пилоты поклялись, что не вернутся, пока не
выполнят задания.
   Он повернулся к Алисе и Гаррику, которые были готовы занять места в
самолетах.
   - Мои дорогие юные герои! - закричал он, но закашлялся, и пришлось ему
замолчать.
   Кашляя, он замахал ручкой, чтобы поторопить летчиков.
   Алиса вскочила на крыло и прыгнула в кабину. Она увидела, что Гаррик
уже занял место в соседнем самолете.
   - Поехали! - крикнула Алиса и махнула рукой.
   - Поехали! - отозвался Гаррик. И тоже махнул рукой.
    
 
   Глава двадцать вторая БОЙ В ВОЗДУХЕ
  
  
 Они поднялись над двором.
   Людишки внизу стали маленькими-маленькими, запрокинутые к небу лица
казались круглыми белыми пятнышками.
   Моторы самолетов трещали, как громадные сверчки.
   Внизу тянулись заброшенные дома и хижины, потом пошли заросли
кустарников, кое-где прорезанные траншеями.
   Здесь шла война, люди уже не селились и не пахали землю.
   Как они договорились заранее, Гаррик помахал крыльями, когда они
приблизились к линии фронта.
   Все приходилось Алисе делать, но еще никогда ей не доводилось сидеть за
штурвалом боевого самолета, в котором лежали бомбы, и, может быть, даже
настоящие. Это был боевой самолет, и она л