о своей работе.
     - Я помню.  Я даже помню латынь. И могу давать страшные названия всем
гадам, которых мы увидим за окном.  Для этого берутся латинские  слова  со
значением  "гадкий,  страшный,  отвратительный",   и    добавляется    имя
открывателя. У нас с вами открываются широкие возможности.
     Клавдия вышла.
     Салли посмотрела ей вслед и сказала:
     - Когда решите кого-то называть моим именем, поищите не очень  гадкое
латинское слово.
     - Вашим именем мы будем называть только мотыльков,- сказал Павлыш.
     В жилом отсеке Клавдия звенела посудой. Накрывала на стол.
     - А здесь может быть разумная жизнь? - спросила Салли.
     - Вряд  ли.  Тестовские  пробы  ничего  не  обнаружили.  Да  и  общий
биологический уровень развития низок.
     - А все-таки?
     - Все-таки мы сможем сказать, когда будем улетать отсюда.
     - Я очень  люблю  новые  планеты,-  сказала  Салли.-  Сначала  полная
темнота.  Как будто ты только что родился. А потом начинаешь  вживаться  в
этот мир. И становится светлее.
     Павлыш снова подошел к  иллюминатору.  Мелкие  насекомые  ползали  по
стеклу вокруг желтых подтеков. Снег прекратился. Лес был пуст, насторожен.
     "До  чего  мы  здесь  чужие,-  подумал  Павлыш.-  Маленькие   кусочки
протоплазмы в пластиковой оболочке. Поймем ли мы этот мир? Отвергнет ли он
нас? Или просто не заметит нашего присутствия?"
     - Ближайший человек находится в миллиардах километров отсюда,- сказал
Павлыш.
     - Ну вот,- отозвалась Салли.- Зачем угадывать мои мысли?
     - Но миллиард километров не так уж и  много,-  сказал  Павлыш.-  Наше
существование зарегистрировано везде, где только можно.  В космофлоте,  на
Земле-14, в Дальней  разведке,  в  ЦКИ,  нам  идет  стаж  и  насчитываются
премиальные недели. Если с нами что-то случится, поднимется большая буча -
спасательные крейсеры кинутся сюда со всех концов Галактики...
     - А если опоздают?
     - Для того чтобы не опоздали,- сказал Павлыш назидательно,- мы должны
себя хорошо вести и слушаться тетю Клавдию.  И ничего плохого не случится.
Главное - мыть руки перед едой.
     - Я догадалась,- сказала Салли.- Вам одиноко, и вы уже  жалеете,  что
полетели с нами.
     - Ни в коем случае.
     Павлыш продолжал смотреть на лес.  Ему хотелось увидеть  в  нем  хоть
какое-нибудь  движение,  жизнь.  И  ему  показалось,  что  деревья  начали
медленно, будто вступая  в  сомнамбулический  танец,  покачивать  ветвями,
изгибать стволы, подчиняясь общему,  как  бы  рожденному  отдаленным  боем
барабанов, ритму.

     x x x

     Станция поиска затаилась на краю большого леса.
     После  первых  двух  дней  активности,  суматохи,  установки  купола,
разгрузки наступила тишина.
     Никто не выходил из станции, и  ее  тонкие  двойные  стены  заглушали
любой звук, раздававшийся внутри.
     Неподвижное не пугает.
     Лес начал привыкать к тому, что рядом с ним живет чужое.
     Павлыш, хоть и  был  очень  занят  эти  первые  дни,  с  любопытством
наблюдал за процессом вживания станции в новый мир. Тем более что уже были
включены  камеры  внешнего  наблюдения,  работал  метеопункт,   а    буры,
установленные под  геокуполом,  принялись  шустро  вгрызаться  в  землю  -
началось познание леса и  земли,  объективное,  не  связанное  с  органами
чувств,  потому  что  приборы  немедленно   кодировали    информацию.    А
закодированные понятия ведут к обобщениям  закономерным,  потому  что  все
планеты состоят из одних и тех же элементов, даже  чаще  всего  в  тех  же
сочетаниях, а живая природа подчиняется общим законам генетики  я  состоит
из тех же белков в любом  месте  Галактики.  Разница  не  в  биологической
сущности, а во внешних  особенностях.  Поэтому  Павлыш  все  время  ощущал
неудовлетворенность от расхождения между накоплением объективных знаний  и
полным чувственным неведением.
     Он понимал, что  безумие  -  выйти  наружу,  глубоко  вдохнуть  этого
живого, не стерилизованного  воздуха,  размять  в  руке  лист  дерева  или
сорвать травинку и понюхать ее.  Он знал, что за спокойствием  окружающего
мира таятся силы, враждебные  человеку,  не  потому,  что  они  направлены
именно против человека, а потому, что они абсолютно чужды  ему,  не  знают
его и постараются отторгнуть, как только  он  попытается  войти  с  ним  в
контакт.
     На третий день утром Павлыш собрался запустить первый биоскаут. Всего
биоскаутов было три - им  предстояло  обследовать  атмосферу,  регистрируя
химический и биологический состав ее на разных высотах. Подобные же скауты
были и у Клавдии, но их задачей было снятие геологической  карты  планеты.
Разница была в том, что, в случае необходимости, Клавдия  могла  заставить
скаут опуститься на землю и даже провести опытное бурение.  Скауты Павлыша
- накопители информации, о которой  они  сообщают  по  возвращении.  Тогда
Павлыш проглядывает препарированный скаутом отчет,  просматривает  снимки,
определяет точки, куда следует отправиться самому.
     Павлыш прошел низким овальным коридором в свою лабораторию.
     Скауты ждали его, лежа на высоких подставках.  Павлыш  по  программе,
разработанной давно и для всех стандартных ситуаций, должен был на  первом
этапе посылать  скауты  ромашкой.  Каждый  вылет  соответствовал  лепестку
ромашки. Длина "лепестка" - пятьсот километров, высота полета варьируется.
Эллипс первого "лепестка" проходит  на  высоте  тридцати  километров,  все
последующие опускаются ниже.  Таким образом  исследуется  как  бы  цилиндр
атмосферы высотой в тридцать километров, диаметром в тысячу.
     Сама процедура запуска была несложна.  Задав скауту программу, Павлыш
включил запуск, и дальнейшее проходило без его участия.
     Скаут подмигнул ему зеленым огоньком готовности, подставка  пришла  в
движение,  поднимая  скаут  к  куполу,  в  котором  открылось   отверстие,
достаточное для выхода в атмосферу.  Павлыш, закинув голову, увидел  серое
облачное небо.  Капля дождя  упала  на  шлем  скафандра.  Павлыш  стер  ее
перчаткой.
     Щелкнул запуск.  Скаут медленно поднялся над  подставкой  и  уверенно
пошел к отверстию в крыше.  Он поднимался, низко жужжа, как  толстый  жук,
вылетающий на охоту.
     Отверстие в крыше купола закрылось.
     - Ну вот,- подумал вслух Павлыш.- Рабочий день начался.
     Он включил интерком и сказал:
     - Клавдия, я запустил первый скаут. Сейчас выйду наружу.
     - Осторожнее,-  сказала  Клавдия,  ее  голос,   чуть  искаженный    в
наушниках, казался девичьим и почти ласковым.- Вы анбласт не забыли?
     - Нет, мой ангел,- сказал Павлыш.- К тому же я взял  неприкосновенный
запас пищи, спальный мешок и большую палку.  Заодно  информирую  вас,  что
отойду от купола ровно на сто метров.
     - Слава, оставьте свои  шутки,-  сказала  Клавдия.-  Это  ваш  первый
выход.
     - Ну, скажем, второй.  Не забудьте, что, когда мы сюда прилетели, нам
пришлось побыть около часа на свежем воздухе.
     - Под защитой планетарного катера, который  нас  спустил,-  поправила
его Клавдия,- и в обществе десяти членов экипажа.
     - Спасибо,-  сказал  Павлыш.-  Я  буду  осторожен.  Не  беспокойтесь.
Кстати, все равно надо проверить анбласт.
     Он достал пистолет из кармана комбинезона.  Анбласт был  невелик,  но
тяжел.  Рукоять удобно легла на ладонь. С этими бластерами бывали казусы в
экспедициях.  Цель оружия - иммобилизовать любого агрессора,  от  змеи  до
слона, но выборочность его  была,  разумеется,  относительна.  К  тому  же
эффект зачастую зависел  от  метаболизма  хищника.  То,  что  одному  было
достаточно, чтобы мирно заснуть на неделю, другого лишь повергало в легкую
дрему, а третьего  могло  и  убить.  Так  что  в  задачу  Павлыша  входило
испробовать оружие  на  местных  тварях,  для  чего  желательно  доставить
образец в лабораторию и выяснить действие анестезатора. Если, правда, этот
образец не будет возражать.
     Люк переходника жадно чавкнул, прижимаясь к раме.
     Павлыш немного постоял у купола,  оглядываясь  и  ожидая,  как  будет
реагировать на его появление местная фауна.
     Фауна никак на него не реагировала.
     Павлыш не спеша пошел по редкой траве к капсуле, погладил  ее  мягкий
бок, нависающий над  ним.  Потом  взглянул  на  иллюминатор  геологической
лаборатории.  Так и есть, Клавдия стоит у иллюминатора и смотрит, умеет ли
ее мальчик переходить улицу на зеленый свет.
     Павлыш помахал Клавдии, та подняла руку в ответ, но  от  иллюминатора
не отошла.
     - Детей тебе надо,- сказал Павлыш,- пятерых как минимум.
     Тут же он испугался, не включил ли интерком.  Нет, но включил, она не
слышала. А то бы обиделась.
     Теперь можно не спеша оглядеться.
     Крутой  купол  станции  с    рукавами    коридоров    и    маленькими
куполами-лабораториями стоял метрах  в  двухстах  от  края  леса.  На  эту
сторону и выходил иллюминатор, за которым стоял стол Павлыша.
     Если обойти станцию, что Павлыш и сделал,  то  окажешься  на  пологом
спуске, ведущем к большому озеру. Склон был покрыт травой, а ниже из голой
земли вылезали покатые спины камней, возле которых росли кущи кустов.
     Само озеро было серым, ровным, спокойным, да и вообще весь  этот  мир
производил  впечатление  спокойной  серости.  Только  впечатление.  Павлыш
понимал, что эта серость скрывает страсти и трагедии, первобытные,  но  от
того еще более жестокие, что этот мир затаился, приглядываясь к пришельцу.
     Павлыш посмотрел вверх. За три дня облака ни разу не разошлись, чтобы
хотя на минутку показать солнце.  Они были такого же цвета, как и озеро, и
такие ровные, что нельзя было понять, движутся они или висят  над  головой
неподвижно.
     Впереди что-то блеснуло.
     Павлыш осторожно пошел туда вниз по склону и остановился в нескольких
шагах  от  блестящего  существа,  которое  шустро  закапывалось  в  землю.
Существо не обращало на него никакого внимания.  Павлыш  подошел  поближе,
держа анбласт наготове.  Металлически сверкающая округлая спинка  существа
уже почти скрылась под землей. Павлыш присел на корточки и начал осторожно
разгребать разрыхленную землю вокруг. Потом он подхватил существо и резким
движением вытащил его наружу.
     Оно не сопротивлялось.  Что-то треснуло. Павлыш увидел, что  в  землю
уходит длинный щуп.
     Он поднял шар на ладони и понял, что ему  удалось  поймать  редчайшее
для этих мест "животное" - бур-мобиль Клавдии, и  теперь  Клавдия  оторвет
ему за это голову - и правильно сделает.
     Так как бур все равно придется чинить, он взял  его  с  собой,  затем
вытащил из земли его тонкий щуп и все это сложил в контейнер для образцов.
Потом, хоть и очень не хотелось этого делать, он нажал на кнопку интеркома
и вызвал Клавдию.
     - У вас все буры работают? - спросил он.
     - Один только что отключился,- сказала Клавдия.- Я как раз хотела вас
попросить проверить, что с ним случилось.
     - Не надо просить,- сказал Павлыш.- Я устроил на него охоту и  только
что отловил. Я его принесу Салли, Салли починит.
     - Но он металлический! Круглый! Его нельзя ни с чем спутать!
     - Как видите, у страха  глаза  велики,-  сказал  Павлыш.-  Невежество
ведет к роковым ошибкам.
     Павлыш отключился.  Он был зол на себя. Ни один нормальный биолог  не
спутает прибор с живым существом.  А все полагают, что  Павлыш  нормальный
человек и даже ученый.
     В  этом  опасность  чужого  мира  и   собственной    настороженности.
Удивительное сочетание - настороженность вкупе с безопасностью.
     "Ведь я полез за этим шариком, потому  что  знал,  что  мой  скафандр
крепок, никаким зубам его не одолеть, что мой анбласт может уложить любого
хищника, что я могу в крайнем случае убежать в  купол  и  даже  улететь  в
космос в капсуле и там ждать, пока меня подберут.  У  меня  нет  оснований
бояться этой планеты, если она не захочет  обрушить  на  нас  какие-нибудь
катаклизмы.  И в то же время я ей не верю. Я ее опасаюсь  и  принимаю  все
меры, чтобы, изучая ее, ни в коем случае с ней не соприкоснуться.  А  что,
если бы я попал сюда  просто  так,  без  куполов,  скафандров,  голеньким?
Увидел бы я этот лес и это озеро тем же любопытствующим  взором?  Или  лес
таил бы для меня смерть,  и  озеро  таило  смерть,  и  воздух  бы  угрожал
смертью?"
     Это были пустые мысли, они ни к чему  не  вели.  Лучше  спуститься  к
озеру и взять пробы воды.  Конечно, это может сделать и скаут, даже  лучше
сделать, чем Павлыш, но нельзя отдавать все на откуп скаутам.  У  них  нет
воображения, а у Павлыша оно отлично развито.
     Павлыш обходил купы кустов, шел по открытому месту.
     Кажется,  фауна  здесь  очень  бедна,  что  неправильно,  так  как  с
растительностью здесь все в порядке. Хотя не исключено существование мира,
в котором господствует флора.
     Тут он увидел насекомое  -  нечто  черное  и  быстрое  мелькнуло  под
ногами, взмыло черной точкой вверх и улетело к кустам.
     "Ну вот,- удовлетворенно подумал Павлыш,- первое знакомство".
     Павлыш спустился к самой воде.  Постоял на берегу. Вода в озере  была
чистой, у самого берега покрыта тонким ледком.  Ко  льду  снизу  примерзли
волоски водорослей.  Тонкая змейка в палец длиной юркнула между  камней  и
ушла в глубину.
     Дальний берег озера скрывался во мгле, и можно было лишь угадать, что
там поднимаются холмы.
     Павлыш  разбил  ледок,  набрал  в  пробирку  воды,  потом  разворошил
камешки, надеясь увидеть еще какую-нибудь живность. Но было пусто.
     Далеко, метрах в ста от берега, вода вздыбилась, нечто темное, словно
панцирь огромной черепахи, поднялось над ней, потом  резко  опустилось,  и
вода забурлила, пошла кругами.
     Павлыш поднялся, держа пробирку в  руке.  Вода  успокаивалась,  озеро
молчало.  Оно ждало, что сделает Павлыш. Непроизвольно он оглянулся  -  до
куполов было далеко.  Вода вновь взволновалась, но иначе: на ней  появился
бурый след - кто-то, не желая показываться Павлышу, быстро плыл к берегу.
     И притом стояла мертвая тишина, даже ветер стих.
     В Павлыше начал подниматься необъяснимый, иррациональный страх  перед
тем невидимым и беззвучным, что  стремилось  к  нему.  Он  сделал  шаг  от
берега, еще один, не поглядел под ноги, наткнулся на камень,  еле  удержал
равновесие и неожиданно для себя побежал вверх по склону, не  оборачиваясь
и стараясь делать вид, что ему просто надоело гулять по берегу.
     - Павлыш? - услышал он голос Клавдии.- Ничего не случилось?
     У этой женщины была интуиция. А может, опыт.
     - Ничего,- сказал Павлыш, стараясь восстановить дыхание.
     Он перешел на шаг, кинул взгляд через плечо на озеро.
     Озеро было идиллически, безмятежно спокойно.
     Лишь издали серой стеной шел снежный заряд, и вода  перед  ним  мелко
пузырилась.
     - Ничего,- повторил Павлыш.- Иду обратно. Скучное озеро.
     Купол был надежным, приятным зрелищем.  Там, внутри, было тепло, туда
нельзя заходить чудовищам, даже если они здесь водятся.
     У капсулы стояла Салли Госк. Оранжевый скафандр поблескивал от влаги.
Она помахала Павлышу рукой.
     - Я узнала, что вы  ушли  гулять,-  сказала  она.-  И  решила  к  вам
присоединиться. Если не возражаете.
     - А Клавдия не будет сердиться?
     - Так  даже  лучше.   По  инструкции  положено,  чтобы  в  опасных  и
незнакомых местах разведку совершали группой.
     - А где здесь опасное место?
     - Далеко не отходите,- раздался голос Клавдии.
     - Мы только заглянем в лес - и обратно,- ответила Салли.
     Редкая трава, покрывавшая поляну,  исчезла  за  три  шага  до  первых
деревьев. Здесь была голая земля с пятнами мха.
     Стволы деревьев были белесыми, одни с розоватым, другие с  желтоватым
отливом.  Впрочем, стволами их можно было назвать лишь условно  -  скорее,
они напоминали подземные корни, которые почему-то решили вылезти на  белый
свет.  У самой земли корни завивались сложными узлами,  словно  опасались,
что кто-то потянет их обратно под землю, и приняли против этого меры.
     Листьев, в обычном понимании, на деревьях не было. Корни истончались,
превращаясь в седые волосы, которые свисали бахромой и  чуть  покачивались
от любого движения воздуха, что придавало лесу зловещий, колдовской вид.
     Земля  под  ногами  была  мокрой,  кое-где  лежали  лепешки    снега,
перемежаясь  с  оранжевыми  и  салатными  клочьями  лишайников  и   синими
бугорками мха. Она казалась лоскутным одеялом.
     - Как в страшной сказке,- сказала Салли.
     Она протянула руку и осторожно дотронулась перчаткой до ствола. Ствол
мягко  поддался,  будто  был  из  каучука,  а  волосы  на  голове   дерева
зашевелились. Салли вскрикнула и отдернула руку. Павлыш даже не улыбнулся.
Зловещая атмосфера леса угнетала.
     - Что? - резко спросила Клавдия.
     - Все в порядке,- ответила Салли.- Привыкнем.
     Они прошли еще несколько шагов, стараясь не дотрагиваться до стволов.
Остановились.
     - Поглядите,- тихо сказала Салли.
     Перед ними,  в  нескольких  шагах,  из  моха  высовывались  небольшие
полушария, как шляпки грибов, прорастающих из земли.
     Павлыш хотел взять один из грибов, но Салли сказала:
     - Погодите, у меня щуп.
     Она протянула к грибу тонкий  щуп,  и  вдруг  гриб  от  прикосновения
металла исчез, провалился сквозь землю.
     - Любопытно,- сказала Салли и протянула щуп к другому грибу.
     Но в этот момент тонкий корень, отходивший от ствола  и  лежавший  на
земле, схожий со стволом цветом и потому на  вид  безопасный,  метнулся  к
щупу, рванул его к себе, обмотал, и так как  Салли  не  выпустила  щуп,  а
старалась удержать его, то корень чуть не свалил ее -  такая  была  в  нем
упругая сила.
     Павлыш действовал почти инстинктивно. Он выхватил анбласт и ударил по
корню зарядом. Корень сразу выпрямился, замер.
     Салли стояла, прижав щуп к груди, словно боялась, что еще  кто-нибудь
захочет его отобрать.
     - Извините,- сказала она.
     - Нас здесь не любят,- ответил Павлыш.
     В лесу стало сумрачно.  Снежный заряд, пришедший с озера, окутал  лес
суетней мокрых снежинок.
     - Пошли домой,- сказала Салли.
     - Согласен.
     В снегу ничего не было видно за три шага.  Наверное, они  в  короткой
схватке с корнем потеряли направление, потому что прошли метров  пятьдесят
по лесу, но он не кончался.  Лишь деревья стали еще  теснее,  стволы  были
толще и белее.
     - Клавдия,- сказал тогда Павлыш.- Дай нам направление.
     - Еще не хватало вам заблудиться,- сказала Клавдия.
     Зазвучал зуммер наводки.
     Они возвращались медленно, обходя кучки мха и  лишайники.  Один  раз,
правда, Павлыш наступил на оранжевую слизь, и она приклеилась к башмаку  и
начала ползти вверх по ноге.  Павлыш нагнулся, чтобы стереть лишайник,  но
он тут же переполз на перчатку.
     - Ладно,- сказал  Павлыш,-  будем  считать,  что  мы  несем  с  собой
образец.
     - Что несете? - спросила Клавдия.
     - Очень неуютный лес,- сказал Павлыш.- Я но хочу здесь заблудиться.
     - Сейчас чаю поставлю,- сказала Салли.
     - Отличная мысль,- согласился Павлыш.
     Сквозь последние деревья были видны  перечеркнутые  струями  дождя  и
снегопада купола станции.
     Но оказалось, что до них не так просто дойти.
     Между лесом и куполами их поджидало животное.
     Такое могло присниться лишь в босховском кошмаре.  Шесть  тонких  ног
несли тяжелое тело, покрытое зеленоватой  длинной,  схожей  с  водорослями
шерстью, украшенное по хребту  высокими  панцирными  пластинами.  Страшная
оскаленная морда медленно открывала и  закрывала  пасть,  словно  чудовище
примерялось, как бы вгрызться в добычу.
     При виде людей животное издало  странный,  блеющий  звук,  в  котором
Павлышу послышалась угроза и вызов, и  принялось  раскачиваться  так,  что
пластины на спине  начали  колыхаться,  стучать,  выбивая  грозную  боевую
дробь.
     Не переставая блеять, чудовище кинулось им навстречу.
     Павлыш успел закрыть собой Салли и вса