илии.
     - Да, мать флота, - Притил чуть склонила голову. - Слушаю.
     Крат сглотнула от такой наглости.
     - Корабль шестнадцать был медлителен в последней засаде, Притил.
     - Это только одно мнение. - Притил осматривала свой  брачный  коготь.
Начала  чистить  его  перед  экраном:  этот  нарочитый  жест  подчеркивает
безразличие.
     Молодые самки обычно не понимают, что  подлинное  оскорбление  должно
быть тонким и не сразу обнаруживаться. Крат решила преподать Притил  такой
урок.
     - Тебе нужно отдохнуть. В следующей схватке корабль шестнадцать будет
все равно бесполезен. Но есть возможность вернуть ему честь,  а  может,  и
захватить добычу.
     Притил подняла голову, она заинтересовалась.
     - Да, мать флота?
     - Мы уловили сигнал, который внешне похож на что-то другое.  Мне  это
подозрительно.
     Привкус интриги, очевидно, привлек Притил.
     - Я хочу тебя слушать, мать группы.
     Крат вздохнула от  такой  предсказуемости.  Она  знала:  все  молодые
капитаны  считают  легендой  ее  предчувствия.  И  понимала,  что   Притил
попадется.
     "Тебе еще многому предстоит научиться, - подумала она, -  прежде  чем
ты сможешь сбросить меня и занять мое место, Притил. Но сначала твоя шкура
изукрасится множеством шрамов. С наслаждением я поучу тебя, дочь моя".


     Джиллиан и Маканай смотрели на Такката-Джима и доктора Игнасио Метца,
вошедших в  лазарет  в  сопровождении  трех  крупных  стеносов  в  военных
доспехах и с застывшими лицами.
     Ватгасети пропищал что-то неразличимо вызывающее и  попытался  встать
перед ними. Помощницы врача затрещали сзади.
     Джиллиан встретилась  взглядом  с  Маканай.  Вот  оно,  столкновение.
Теперь они увидят, вообразила ли все это Маканай. Джиллиан еще  надеялась,
что у Такката-Джима и Метца есть веские причины для своих действий, и рана
Крайдайки - на самом деле несчастный случай.
     Маканай уже приняла решение. Акки, молодой гардемарин с Калафии,  все
еще не вернулся. Врач посмотрела на Такката-Джима, как на тигровую  акулу.
Выражение дельфина-самца вполне оправдывало такой взгляд.
     У Джиллиан было тайное оружие, но она поклялась не пускать его в  ход
без крайней необходимости.
     "Пусть они начнут действовать, - подумала она. - Раскроют свои карты,
прежде чем я достану козырный туз из рукава".
     Первые  шаги  могут  оказаться  опасными.  Джиллиан   успела   только
накоротке  переговорить  с  Ниссом,  потом  заторопилась  в  лазарет.   Ее
положение может оказаться трудным, если она  неправильно  оценила  степень
атавизма на "Стремительном". Может, следовало оставить при себе Кипиру.
     - Доктор Баскин!  -  Игнасио  Метц  не  стал  подплывать  близко,  он
ухватился за поручень у стены и позволил стеносам проплыть вперед.  -  Рад
видеть вас, но почему вы не известили о своем прибытии?
     -  Серьезное  нарушение  правил  безопасности,  доктор,   -   добавил
Такката-Джим.
     Вот как они решили это представить, подумала Джиллиан. И вполне могут
засадить меня в карцер.
     - Я явилась на совет корабля, джентльфин и джентльмен.  Меня  вызвала
на него доктор Маканай.  Жаль,  что  на  мостике  затеряли  мой  ответ.  Я
слышала, там все новые и неопытные операторы.
     Такката-Джим нахмурился. Может, она  и  посылала  сообщение,  но  оно
пропало во всеобщей суматохе.
     -  Послание  Маканай  тоже  нарушает  приказ!  А   ваше   возвращение
противоречит моим распоряжениям.
     Джиллиан изобразила удивление.
     - Разве она не передала мне  просто  приглашение  на  совет  корабля?
Правила совершенно ясны.  Вы  должны  созвать  совет  в  течение  двадцати
четырех часов после смерти или выхода из строя капитана.
     -  Подготовка  к  совету  идет.  Но  в  чрезвычайных  обстоятельствах
исполняющий обязанности капитана может действовать и  без  помощи  совета.
Столкнувшись с открытым неповиновением приказу, я имею право...
     Джиллиан напряглась. Ее подготовка ничего не даст, если  Такката-Джим
потерял  способность  к  разумным  действиям.  Попробовать   вскочить   на
автоврачей, и оттуда на парапет. От него совсем близко ее кабинет.
     -  ...задержать  вас  на  время,   пока   не   отменят   чрезвычайные
обстоятельства.
     Джиллиан взглянула на стеносов. Неужели они способны  причинить  вред
человеку? Присмотрелась и поняла - способны.
     Во рту у нее пересохло, но она не показала этого.
     - Вы  неправильно  оцениваете  свой  статус,  лейтенант,  -  спокойно
сказала она. - Я думаю, мало кто из финов на борту удивится, узнав...
     Слова  застряли  у  нее  в  горле.  Джиллиан  спиной  ощутила  холод,
окружающий воздух словно  задрожал  и  запульсировал.  Она  ухватилась  за
перила, и в голове ее родился глубокий рокочущий звук.
     Остальные смотрели на нее, удивленные ее  поведением.  Но  затем  они
тоже почувствовали. Такката-Джим развернулся и закричал:
     -  Пси-оружие!  Маканай,  дайте  мне  связь  с  мостиком!  На  насссс
нападают!
     Врач-дельфин отодвинулась, удивленная скоростью, с какой Такката-Джим
мелькнул мимо нее. Джиллиан зажала уши руками, увидела, как Метц сделал то
же самое; глухой звук становился все громче.  Стеносы  с  расширенными  от
страха зрачками бились у стены.
     "Попробовать прорваться сейчас? - подумала Джиллиан. -  Но  если  это
нападение, мы должны забыть распри и объединиться".
     - ...некомпетентность! - кричал Такката-Джим в  коммуникатор.  -  Что
значит "всего тысяча миль отсюда"? Определите точно! Почему  не  действуют
активные сенсоры?
     - Подождите! - закричала Джиллиан. Она хлопнула в  ладоши.  И  начала
смеяться. Такката-Джим продолжал кричать на команду мостика, но  остальные
удивленно повернулись к ней.
     Джиллиан смеялась. Хлопала по воде, колотила по ближайшему автоврачу,
обхватила дрожащий  бок  Ватгасети.  Тут  даже  Такката-Джим  остановился,
пораженный этим,  по-видимому,  психическим  приступом  веселья.  Смотрел,
позабыв о лихорадке на мостике.
     - Том! - громко воскликнула Джиллиан.  -  Я  говорила:  он  не  может
умереть! Черт побери, я тебя люблю, сукин... О, если бы  я  пошла,  сейчас
была бы уже дома!
     Фины смотрели на нее; глаза их  раскрылись  еще  шире,  они  начинали
понимать, о чем она говорит.
     А она смеялась, и слезы текли по ее лицу.
     - Том, - негромко сказала она. - Я тебе говорила, что ты не умрешь! -
И не глядя обняла ближайшего фина.


     Звуки вернулись к Крайдайки, плывущему в невесомости.
     Все  равно  что  слушаешь  Бетховена  или  пытаешься   понять   песню
кита-горбача.
     Кто-то оставил  подключенной  аудиосвязь:  вдруг  он  произнесет  еще
что-нибудь. Но никто не подумал, что связь действует в обоих направлениях.
Слова извне проникали в антигравитационный танк.
     Они мучительно ускользали,  как  проблески  мысли  большой  симфонии,
намекали на то, что композитор уловил нечто неуловимое, такое, на что ноты
могут лишь намекнуть, к чему мир никогда не приблизится.
     Что-то кричит и фыркает Такката-Джим. Ясен  угрожающий  тон.  Ясна  и
осторожная чистота голоса Джиллиан Баскин. Если бы только  он  мог  понять
слова! Но англик для него утрачен.
     Крайдайки знал, что  его  корабль  в  опасности,  но  ничего  не  мог
сделать.  Старые  боги  еще  не  закончили  с  ним,  они  не   дадут   ему
пошевелиться. Они должны показать еще многое, прежде чем он сможет служить
их целям.
     Он уже смирился с периодическими вспышками ужаса -  будто  ныряешь  в
глубину на схватку с гигантским спрутом, потом поднимаешься вверх глотнуть
воздуха и снова опускаешься в хаос. Когда они снова потащат его  вниз,  он
опять будет захвачен водоворотом идей-иероглифов, бьющимся  сном,  который
чужд его мозгу инженера.
     Это было бы невозможно, сохранись его центры речи. Крайдайки  горевал
о потере слов. Слушал звуки снаружи,  сосредоточивался  изо  всех  сил  на
странном музыкальном - знакомом ощущении.
     Не все ушло, решил он. Время от времени он узнавал  отдельные  слова.
Простые слова, в основном названия предметов и имена  людей  или  названия
простых действий, связанных с этими людьми.
     Это могли сделать и его отдаленные предки.
     Но запомнить больше трех или четырех слов он не мог,  и  поэтому  ему
невозможно было следить  за  разговором.  Он  мог  с  трудом  расшифровать
предложение и тут же забывал его, занявшись следующим. Это было мучительно
трудно, и наконец он заставил себя отказаться от бессмысленных усилий.
     Так ничего не выйдет, заключил он.
     Напротив, сказал он себе, надо попытаться  ухватить  суть.  Используй
хитрости, которые применили к тебе  старые  боги.  Охватывай.  Поглощай...
чувствуй то, что чувствовал Бетховен,  погружаясь  в  загадки  скрипичного
концерта.
     Из микрофона доносились  сердитые  звуки  разговора  разумных.  Звуки
плясали по помещению, отскакивали от стен, разлетались, как  капли.  После
ужасной красоты ВНИЗУ Крайдайки испытывал отвращение. Но он заставил  себя
слушать, искать путь, какой-то способ спасти "Стремительный" и его экипаж.
     Он  сконцентрировался,  усиливалось  желание  действовать.  Крайдайки
искал фокус, центр этих хаотических звуков.

                             Злоба
                             Муть
                             Прилива
                             Не видно
                             Акул!
                             Междоусобная борьба...
                             Приглашает
                             Акул!
                             Глупое согласие.

     Невольно он снова защелкал. Пытался остановиться, понимая, к чему это
приведет, но щелчки в его лбу  возникали  непроизвольно,  и  скоро  к  ним
присоединились низкие стоны.
     Разговор снаружи стих, он ткал вокруг  себя  все  более  густую  сеть
собственным  пением.  И  постепенно  рядом  с   ним   образовалась   новая
реальность. Совсем близко плыла темная фигура.
     Без слов он велел ей уходить.
     : НЕТ: МЫ ВЕРНУЛИСЬ: ТЕБЕ ЕЩЕ НУЖНО УЧИТЬСЯ:
     "Я знаю, что ты мой  бред.  Сама  не  производишь  ни  звука!  Всегда
говоришь отражениями моего сонара!"
     : РАЗВЕ ТВОИ ОТРАЖЕНИЯ КОГДА-НИБУДЬ БЫЛИ ТАКИМИ СЛОЖНЫМИ?:
     "Кто знает, на что способно мое  подсознание?  В  моей  памяти  такие
странные звуки, каких не слышал ни один китообразный. Я слышал, как  живые
облака свистят ураганам времени. Я слушал бомбы судьбы в  черных  дырах  и
песни звезд!"
     : ТЕМ БОЛЕЕ, ТЫ ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН: ТОТ, КОГО МЫ ХОТИМ:
     "Я нужен здесь!"
     : И ПРАВДА:
     : ИДЕМ:
     : КРАЙДАЙКИ:
     Старый бог, Кк-кп-крии, придвинулся ближе. Его  сонически  прозрачная
фигура блестела. Сверкали острые зубы. Вымысел или нет, но  огромное  тело
начало  двигаться,  унося  его  с  собой,  как  и  раньше,  не  способного
сопротивляться.
     : ВНИЗ:
     И тут, как раз когда Крайдайки уже смирился, он услышал  звук.  Чудо,
но этот звук порожден не им, он не  из  его  безумного  сна.  Он  приходит
откуда-то извне, мощный и властный!
     : НЕ ОБРАЩАЙ ВНИМАНИЯ: ИДЕМ:
     Мозг Крайдайки устремился к этому звуку, как стая кефали,  звук  стал
оглушающим.
     : ТЫ ОБЛАДАЕШЬ ЧУВСТВАМИ: ТЫ ОБЛАДАЕШЬ ПСИ, О КОТОРОМ НЕ ЗНАЛ РАНЬШЕ:
НО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, КАК ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ: НЕ  ДУМАЙ  О  БЫСТРОЙ  НАГРАДЕ:  ИДИ
ТРУДНЫМ ПУТЕМ...:
     Крайдайки рассмеялся и  раскрылся  навстречу.  Звук  ударил  в  него,
превратил сверкающую тьму старых  богов  в  искры,  разбросал  их,  и  они
медленно исчезли.
     : ЭТОТ ПУТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ЗАКРЫТ:
     : КРАЙДАЙКИ...:
     И  большелобый  бог  исчез.  Крайдайки  рассмеялся,  освобождаясь  от
жестокой иллюзии, благодарный новому звуку.
     Но звук продолжал усиливаться. Ощущение победы  переросло  в  панику,
когда  давление  в  голове  усилилось,  билось  о  стены  черепа,  грозило
разорвать его. Мир превратился в чуждый крик о помощи.
     Крайдайки переливисто засвистел в отчаянии, пытаясь держаться  поверх
сокрушительного прилива.



                            50. "СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ"

     Волны псевдозвука наконец начали спадать.
     - Крайдайки! - воскликнула Маканай и подплыла к танку. Остальные тоже
повернулись, только сейчас заметив беспокойство раненого дельфина.
     - Что с ним? - Джиллиан подплыла к Маканай.  Она  видела,  как  слабо
бьется капитан, испуская негромкие медленные стоны.
     - Не знаю. Никто не следил за  ним,  когда  взорвалась  пси-бомба.  Я
только сейчас заметила, что он обеспокоен.
     К Джиллиан подплыл Игнасио Метц.
     - Джиллиан... - начал он, - я хочу, чтобы вы знали: я  рад,  что  Том
жив, хотя его опоздание сулит неприятности. Я по-прежнему считаю, что  его
план "Троянский морской конек" неудачен.
     - Обсудим это на совете корабля, доктор Метц, - холодно ответила она.
     Метц прочистил горло.
     - Не уверен, что исполняющий обязанности капитана  позволит...  -  Он
замялся под ее взглядом и отвернулся.
     Джиллиан  посмотрела  на  Такката-Джима.  Если  он   сделает   что-то
опрометчивое, это  послужит  последней  каплей,  которая  подточит  мораль
"Стремительного". Джиллиан должна убедить Такката-Джима, что он проиграет,
если попробует бороться  с  ней.  Новость  о  том,  что  Томас  Орли  жив,
пронесется по кораблю, как  звук  горна.  И  так  уже  один  из  стеносов,
которые, очевидно, тщательно были отобраны помощником  капитана,  выглядел
возмущенным и оживленно разговаривал с Ватгасети.
     "Я должна действовать быстро, - поняла Джиллиан.  -  Он  в  отчаянном
положении".
     Она с улыбкой подплыла к  Такката-Джиму.  Он  попятился,  верные  ему
стеносы смотрели на нее с боков.
     Джиллиан заговорила негромко, так, чтобы не слышали другие.
     - Даже не думайте, Такката-Джим. Все фины на борту  теперь  думают  о
Томе Орли. Если вы считаете, что сможете навредить мне сейчас,  лучше  еще
раз хорошенько задумайтесь.
     Глаза Такката-Джима расширились, и Джиллиан поняла, что попала в цель
благодаря легенде о своих пси-способностях.
     - К тому же, тут доктор Метц. Он доверчив, но  если  мне  навредят  у
него на глазах, вы его потеряете. Вам ведь нужен человек, как символ?  Без
хотя бы одного человека ваши стеносы разбегутся.
     Такката-Джим громко хлопнул челюстью.
     - Не пытайтесь запугать меня! Я не причинил вам вреда! Я  -  законная
власть на корабле. И могу приказать заключить васс под стражу!
     Джиллиан взглянула на свои ногти.
     - Вы уверены?
     - Вы хотите, чтобы  экипаж  не  повиновался  законному  командиру?  -
Такката-Джим был искренне поражен. Он понимает, что многие фины,  особенно
турсиопы, пойдут за ней, что бы ни  говорил  закон.  Но  это  означало  бы
мятеж, и экипаж оказался бы расколот.
     - На моей стороне закон! - просвистел он.
     Джиллиан вздохнула. Игру надо доводить до конца,  хотя  это  причинит
огромный ущерб дельфинам  на  Земле,  когда  они  узнают.  И  она  шепотом
произнесла два слова, которые ей не хотелось произносить.
     - Тайные приказы, - сказала она.
     Такката-Джим смотрел на нее, потом  пронзительно  крикнул.  Встал  на
хвост и перевернулся, а  охрана  недоуменно  смотрела  на  него.  Джиллиан
повернулась и увидела, что на нее смотрят Метц и Ватгасети.
     - Не верю! - плевался Такката-Джим, разбрасывая во все стороны  воду.
- На Земле нам пообещали, что "Стремительный" наш!
     Джиллиан пожала плечами.
     - Спросите команду  на  мостике,  работает  ли  боевой  компьютер,  -
предложила она. - Пусть кто-нибудь попробует выйти  через  наружный  шлюз.
Попытайтесь открыть дверь в арсенал.
     Такката-Джим развернулся и поплыл к коммуникационному экрану в  конце
помещения.  Охранники  последовали  за  ним.  Такката-Джим  был  ошеломлен
предательством.
     Не весь экипаж почувствует то же самое, Джиллиан  знала.  Большинство
просто обрадуется. Но в глубине души все  поймут,  что  одна  из  основных
задач  полета  "Стремительного"   -   выработать   у   неофинов   ощущение
независимости, уверенности в себе - теперь не будет выполнена.
     "Был ли у меня другой выход? Могла ли я  сначала  попробовать  что-то
другое?"
     Она покачала головой. Хорошо бы, Том был здесь. Он мог поставить  все
на  место  одной  саркастической  песенкой  на  тринари.  Все   бы   сразу
устыдились.
     "О Том, - думала она. - Мне следовало отправиться вместо тебя".


     - Джиллиан!
     Плавники Маканай били  воду,  доспехи  жужжали.  Одной  металлической
рукой она указывала на раненого дельфина, плавающего в  антигравитационном
танке.
     Крайдайки смотрел на нее!
     - Но ведь вы сказали, что его кора сожжена! - воскликнул Метц.
     Крайдайки выражал  величайшую  сосредоточенность.  Дышал  он  тяжело,
потом отчаянно крикнул:
     - Наружу!
     - Это невозможно! - вздохнула Маканай. - Его центры речи...
     Крайдайки хмурился, пытаясь сконцентрироваться.

                                Наружу:
                                Крайдайки!
                                Плавать:
                                Крайдайки!

     Это был детский тринари, да еще в странном тоне. Но в  темных  глазах
светился разум. Ожило телепатическое восприятие Джиллиан.
     - Наружу! - Крайдайки повернулся в танке и громко  ударил  плавниками
по окну. Он повторил слово на англике. Но оно звучало словно на праймале.
     - Наружу!
     -  Помогите  ему  выбраться!  -  приказала  Маканай  ассистенткам.  -
Осторожно! Быстрее!
     Такката-Джим, перекосившись от гнева, на  большой  скорости  плыл  от
коммуникационного  экрана.  Но  неожиданно  остановился  и  ярким   глазом
посмотрел на капитана.
     Это была последняя капля.
     Такката-Джим повернулся и отплыл, не зная,  какую  позу  принять.  Он
посмотрел на Джиллиан.
     - То, что я делал, я делал потому, что считал это лучшим выходом  для
экипажа, корабля и всей экспедиции. На Земле я сумею защитить себя.
     Джиллиан пожала плечами.
     - Будем надеяться, что у вас появится такая возможность.
     Такката-Джим сухо рассмеялся.
     - Ну, хорошо, мы соберем этот совет корабля. Я созываю его через час.
Но позвольте предупредить вас: не заходите слишком далеко, доктор  Баскин.
У меня еще есть сила. Мы можем договориться. Если вы попытаетесь поставить
меня к позорному столбу, вы расколете экипаж.
     - И я буду сопротивляться, - негромко добавил он.
     Джиллиан кивнула. Она добилась чего хотела. Даже если Такката-Джим  и
сделал то, в чем подозревает его Маканай,  никаких  доказательств  нет,  и
теперь нужно либо идти на компромисс,  либо  начать  гражданскую  войну  и
потерять корабль. Первому офицеру нужно оставить выход.
     - Я понимаю, Такката-Джим. Через час я буду.
     Такката-Джим с охранниками повернулся, собираясь уплыть.
     Джиллиан видела, как Игнасио Метц смотрит вслед лейтенанту-дельфину.
     - Вы утратили контроль? - сухо спросила она, проплывая мимо.
     Голова генетика дернулась.
     - Что, Джиллиан? Что вы имеете в виду? -  Но  выражение  лица  выдало
его. Подобно большинству других, Метц переоценивал ее  пси-способности.  И
теперь ломал голову, прочла ли она его мысли.
     - Неважно. - Джиллиан криво  усмехнулась.  -  Пойдемте  посмотрим  на
чудо.
     И поплыла туда, где Маканай беспокойно ждала  выплывающего  капитана.
Метц неуверенно последовал за ней.



                              51. ТОМАС ОРЛИ

     Дрожащими руками он отвел ветви от входа в пещеру. Выполз из  убежища
и замигал, глядя на туманное утро.
     Небо закрывал толстый слой низких туч. Уже хорошо, что чужих кораблей
пока нет. Он опасался  их  появления,  пока  лежит  беспомощно,  борясь  с
действием пси-бомбы.
     Было очень невесело. В первые же несколько минут пси-удары уничтожили
его гипнотическую защиту, перекрыли ее и заполнили мозг чуждым  воем.  Два
часа - они показались ему вечностью - он сражался с  безумными  картинами,
дергающими нервы звуками и огнями. Он все еще дрожал от реакции.
     "Наде