описать безо всяких досье -
поскольку  еще с университета была его страстной поклонницей
и  теперь  сама  не  знала,  сможет  ли,  не  отвлекаясь  на
посторонние  мысли, работать в непосредственной близости  от
него.
      -  Клавишник Эдди Винсент широко известен по работе  в
американской  группе  "Ангелы  Малибу",  исполнявшей  рок  с
христианским  уклоном.  С Фе.., с Фионной  он  начал  играть
примерно пять лет назад. - О небо, как бы не проболтаться  о
тайном  прошлом однокурсницы. Как знать, что  сделают  люди,
узнав,  что  она  -  никакая  не  дочь  Ирландии,  не  голос
угнетенных и обездоленных. - Во Локни в "Изумруде" всего два
года. Пришел на смену прежнему барабанщику...
      -  Прежнему бойфренду, - обронил Найджел.  -  Она  его
бросила,  и  парню  стало невмоготу с ней играть.  А  жалко.
Стучал, как бог.
     - А много еще новеньких? - поинтересовался Бобо.
      -  Нам  пришлось считаться с американскими законами  о
труде. Так что почти весь вспомогательный персонал для  тура
мы  поневоле  наняли  здесь, в Штатах,  -  пояснил  Найджел,
a$%+  "  большой  глоток из своего бокала. -  Последние  три
недели я только этим и занимался. Шесть музыкантов, три бэк-
вокалистки, два десятка техников и монтировщиков. Все они не
в  счет.  Большинство  вообще Онны в жизни  не  видело.  Ими
командует  наш  режиссер. Он и почти все  наши  техники  уже
неделю  как  тут - готовятся к концерту. Ну а костяк  группы
прилетел сегодня.
      Элизабет  также  считала,  что  о  новичках  можно  не
беспокоиться.  Если  они  не имели  контактов  с  Фионной  в
Дублине,  то  ни к нападениям, ни к загадочному сумасшествию
агента непричастны.
      -  Костюмер,  -  продолжала зачитывать  Элизабет  свой
конспект, - Томас Фитцгиббон, ранее работал в театрах  Вест-
Энда.  Часто выполнял заказы компании Эндрю Ллойда  Уэббера.
Кеннет  Льюис,  светооператор. Уроженец  Нью-Йорка,  тоже  с
театральным  прошлым. Лора Мэннинг, гримерша  -  ага,  опять
Вест-Энд.   Оператор   спецэффектов   -   женщина,   Роберта
Ундербургер.
      -  Зовите  ее  "Робби". Имя "Роберта" она  терпеть  не
может, - посоветовал Питере.
      - Хорошо, - проговорила Элизабет, делая пометку. - Она
из  округа Мэрии, штат Калифорния. В группе три года.  Итак,
все  эти люди проработали с Фионной как минимум два года.  А
первое нападение случилось как минимум девять месяцев назад.
      -  Мы  со  своей  стороны  ничего  подозрительного  не
раскопали, - сообщил Бобо. - А вы, Найджел, никаких неувязок
не обнаружили?
       -  Никаких,  -  произнес  директор.  Подался  вперед,
умоляюще  выставил ладони. - Это все хорошие, честные  люди.
Каждый  счастлив вносить свою лепту в проект Фионны. У  нее,
знаете  ли,  особый дар. Она притягивает людей, как  магнит.
Поклонники ее, можно сказать, защищают.
       -  Но  теперь,  похоже,  линия  обороны  прорвана,  -
безапелляционно заявила Элизабет. - И, вероятно, у того, кто
это  сделал, имеются экстрасенсорные способности. Посмотрим.
Я   здесь   для  того,  чтобы  предотвратить  все  возможные
инциденты.
      -  А что вы можете сделать? - спросил Питере, невольно
сжав кулаки. Элизабет покачала головой.
      -  Если  кто-то  попытается вновь на нее  напасть,  мы
заметим  его.., или ее.., или оно... Я осмотрела  ее  номер.
Туда  можно  попасть через четыре двери.  Две  сообщаются  с
коридорами  второго и третьего этажей.  Есть  еще  дверь  из
номера на балкон и приватная лестница, ведущая к бассейну на
четвертом. И внутренняя дверь, которая ведет в мой номер - а
я  всегда в боевой готовности. Я проследила, чтобы остальные
двери были надежно заперты и закляты.
     - А какие заклятия вы используете? - спросил Бобо.
      Элизабет  уставилась  на него,  гадая,  можно  ли  ему
доверять.
     - Кто вас призвал? - неожиданно выпалила она.
     Питере озадаченно посмотрел на обоих.
     - Ну, ФБР, наверное, вы же сами знаете.
      - Нет, она имеет в виду другое. - Бобо улыбнулся своей
d(`,%--.)  ослепительной улыбкой. Сверкнул  глазами:  вопрос
был   ему  ясен.  -  Она  спрашивает,  хватит  ли   у   меня
квалификации, чтобы задавать ей вопросы. - И, наклонившись к
Элизабет, сказал ей на ухо:
     - Радушная женщина, рассыпающая улыбки.
     С облегчением зажмурившись, Элизабет продолжила ритуал.
     - Где это было? - прошептала она.
     - В сердце мира, - торжественно произнес Бобо.
     - Где была луна?
     - Светила над нашими головами. И звали ее Эльмира.
     - Хорошо, - расслабилась Элизабет. Имя было ей знакомо.
Квалификации Бобо хватает не только для помощи ее  отделу  -
он  кое-что  смыслит  и  в  древней магической  традиции,  в
которую  ее  посвятила  бабушка.  Отлично.  Делясь   с   ним
информацией,    Элизабет    не   нарушит    своих    обетов.
Приосанившись, Элизабет обернулась к Питерсу.
      -  Извините,  мы обсуждали один чисто профессиональный
вопрос.  Я  использовала.., э-э-э.., заклятие  "Огонь-Вода".
Подключилась к электросети отеля.
      Питере  удивленно выгнул брови, но Бобо  лишь  кивнул.
Вероятно,  он разбирался в Неолесной магии и понял  намек  -
аллюзию на "Вулканово Заклятие" из "Трилистенского гримуара"
1585  года,  модифицированное с учетом  современного  уровня
техники, - иначе пришлось бы жечь уголь или призывать  духов
огня при помощи зажигательного стекла.
      - Полезут - ой как обожгутся, - одобрительно пробурчал
он.  - Можно бы еще "Водоземь" поставить, я умею, но от  нее
докуки многовато. А окна как?
      -  Без  проблем. После моей обработки они  по-прежнему
открываются - просто печка какая-то, а не город, - но, кроме
воздуха, ничего не пропустят.
     Бобо ухмыльнулся:
      - Видели бы вы наше лето, мэм. Сейчас это еще холодная
печка, а не город.
     Найджел Питере машинально расстегнул воротник рубашки.
      -  Холодная?  Если  еще чуть-чуть..,  потеплеет,  меня
придется с асфальта тряпкой собирать.
     Элизабет вновь вернулась к своим заметкам.
      -  Из  служебного  арсенала я мало  что  прихватила  -
времени  не  было,  так что при мне некая пестрая  смесь  из
штатного оборудования и моих личных инструментов. Что хорошо
в разработках ОПЛЯ, так это надежная линейка экстрасенсорных
датчиков  общего  назначения. Я их  рассовала  по  шкафам  и
чемоданам   Фионны  -  засигналят,  если  кто-то  попытается
причинить  ей  вред с помощью ее собственных  вещей.  Еще  я
спустилась   на  кухню  и  договорилась  насчет  химического
анализа  пищи - пока он не будет сделан, в номер  ничего  не
попадет.  Список  служащих  отеля,  которым  будет  разрешен
контакт  с  музыкантами  или вспомогательным  персоналом,  я
должна   утвердить  лично.  Нельзя  же  за  экстраординарным
проглядеть ординарное. Я ничего не упустила?
     Лицо Бобо расплылось в неспешной улыбке.
       -   Нет,  мэм.  Толково  работаете.  Вознаградив   за
комплимент  своей  улыбкой, Элизабет  перешла  к  последнему
/c-*bc.
     - И наконец, трансфер на стадион "Супердоум" и обратно.
Мне  нужно,  чтобы  лимузины подавали сюда  как  минимум  за
двадцать  минут  до  назначенного часа, чтобы  я  успела  их
осмотреть и проверить.
     - Как вам угодно, - сказал Питере. - Но это все завтра.
У  Онны  вплоть до завтрашнего утра ничего не запланировано.
Да и утром - так, ерунда пиаровская. Машины я вам пригоню на
экспертизу.  Тут проблем не будет. Так что до завтра  нам  с
вами  больше делать нечего. Она переночует в своем номере  в
полной безопасности.
      -  Вот тут я сомневаюсь, - вмешался Бобо, раскачиваясь
взад  и  вперед на стуле. - Я, когда вас внизу ждал,  видел:
она  и  этот  ее дылда вышли из лифта и вырулили на  Бурбон-
стрит.
      -  Что-о? - в один голос вскричали Элизабет и Найджел,
вскакивая на ноги. Бобо безмятежно продолжал раскачиваться.
      -  Почему  вы их не остановили? - отчеканила Элизабет,
глядя  на  него сверху вниз. Если это типичный представитель
ФБР  -  значит все они тут бестолковые, ленивые  халтурщики.
Неудивительно, что в этой стране столько проблем.
      -  Зачем  вдруг? - обиженно проворчал Бобо.  -  Ничего
странного не вижу. Приезжие всегда хотят повидать Квартал  и
что к нему прилагается. Ночная жизнь бьет ключом. Лучшая  на
свете  музыка. В какой бар ни зайди, обязательно  кто-нибудь
живьем выступает. Да не один, а с группой.
      Элизабет почувствовала, что еле держится на  ногах  от
переутомления.
     - Но уже первый час ночи, - возразила она. - Бары скоро
кончат работу. Бобо покачал головой:
      -  Мэм,  наши бары не закрываются по меньшей  мере  до
рассвета. А некоторые раньше полуночи не открываются.
      - Их надо догнать! - Элизабет пригрезилось краснощекое
лицо Рингволла, наливающееся багрянцем. - Немедленно!
      Бобо  неспешно встал, недоуменно мотая головой, дивясь
торопливости этих чужеземцев:
     - Ну ладно, ладно, мэм. Ваша воля - закон.

                           Глава 6

      Не  успела Элизабет сделать и трех шагов, как ощутила,
что  просто  вымокла  от пота. Влажный зной  Нового  Орлеана
навалился на нее сырым, жарким одеялом, непреодолимо-тяжелым
и беспощадным.
        Она   замерла   на   месте,   пытаясь   одновременно
сориентироваться,    куда   идти,   и    победить    приступ
головокружения. Обернулась к своему спутнику - и обнаружила,
что он премило беседует со швейцаром, которого сама Элизабет
даже не заметила.
      - Здорово, Бор! - заявил этот здоровяк в ливрее. - Как
жизнь молодая? Я и не видал, как ты вошел.
      -  Да  я  с Конти просочился, - пояснил Бобо, совершая
замысловатый   ритуал   приветствия,   состоящий   из   ряда
рукопожатий и ударов ладонью о ладонь собеседника. - Увидишь
b.+/c - обойди.
      -  Сказано  -  как  отрезано! - И  швейцар  запрокинул
голову, расхохотавшись от всей души.
     - А как там твоя красавица?
     - Эта моя змея? Да все лютует, правду тебе говорю!
     - Э-э-э... Мистер Будро, - вмешалась Элизабет, - мне не
хотелось бы вас прерывать, но...
      -  Сей момент, голубка! - заявил Будро, воздев к  небу
палец.  -  Слышь, Вилли? Ты не видел, отсюда  недавно  такая
ласточка выходила? С зелеными волосами?
      -  Такую  не проглядишь, - кивнул швейцар.  -  Ушла  с
какими-то  ребятами по Бурбон, в сторону Сент-Энн.  Наверно,
ищут, где бы оттянуться.
     И швейцар лениво махнул рукой, указывая направление.
      -  Спасибо, старина. - Бобо занес руку для прощального
удара  ладонью о ладонь. - Ладно, надо двигать. Скажи  своей
мадам, что Бобо привет передает, хорошо?
      -  Пока,  Бор!  -  помахал швейцар  рукой..,  и,  вмиг
окаменев лицом, вернулся к своим обязанностям.
      -  Извиняюсь  за  задержку, -  сказал  Борей  и,  взяв
Элизабет  под  локоть, повлек ее по улице. - Я думал,  стоит
потратить время, чтобы узнать, в той ли стороне мы ищем.
      Так  началась  одна из самых странных и запоминающихся
пеших прогулок в жизни Элизабет.
      Прославленная на весь мир Бурбон-стрит в эти часы была
закрыта  для  транспорта - и слава Богу, поскольку  вся  она
кишела   пешеходами.  Вначале  у  Элизабет  чуть  разум   не
помрачился от калейдоскопической пестроты шумов,  мелодий  и
огней.
      -  Абсолютно  бесплатный  вход!  Никаких  обязательных
порций!
     - ..и завтра будет хорошо мне, как сейчас мне хорошо!
     - Подайте на тяжелую жизнь!
     - О-о-о, цыпа! Ну ты и цыпа!
     - ..А ну не трожь!
      -  "Лаки-доги"  <"Лаки-дог" - вид  хот-догов,  которые
изготовляются   и  продаются  фирмой  "Лаки-дог"   в   Новом
Орлеане.>!  Эй, кто проголодался - "Лаки-доги"!  Налетай  не
зевай!
       Правда,   спустя  несколько  минут  Элизабет   начала
различать в этом хаосе некое подобие закономерностей.
      Большую  часть  толпы составляли туристы.  Они  ходили
парами  или  группами. На груди у них,  точно  удостоверения
личности,  висели  фотоаппараты или  видеокамеры.  Некоторые
щеголяли в костюмах-тройках - ясное дело, участники  какого-
нибудь  съезда  стоматологов или торговцев подшипниками,  но
большинство  было  одето  в  неформальную  униформу:  шорты,
новехонькие  футболки с символикой Нового  Орлеана  (надписи
варьировались  от  просто идиотских до идиотски-похабных)  и
невероятно  нелепые  (Элизабет в жизни  таких  не  видывала)
головные   уборы.   Двигались  эти  люди   неспешно,   часто
останавливались,   чтобы  заглянуть  в  витрины,   послушать
музыку, гремящую из дверей баров, или заснять друг друга  на
фоне табличек с названиями улиц, малолетних чечеточников или
/`.ab. мусорных контейнеров.
      -  Танцы  на столах! Знаменитые на весь свет  артистки
любви! За вход не берем ни цента!
     - Лангусты! Лучший повар на весь Квартал!
      -  ..Ах  вот ты как? Ну так иди давай, прыгни в  реку,
чего стоишь...
      -  ..Со  льда! Кока-кола со льда, со льда!  Берем,  не
проходим!
     На протяжении нескольких кварталов, если отсчитывать от
перекрестка  с  Конти, им попалось по  крайней  мере  восемь
баров  с  живой  музыкой,  еще  восемь  с  "неживой",  шесть
заведений,  где  предлагались экзотические  танцы  и  прочие
услады ("вымойте девушку, которая вам приглянется!"), больше
дюжины сувенирных лавок, где торговали масками и боа, кофе и
смесью  для  бейне  <Бейне (beignet) - французские  пончики:
маленькие, квадратные, обсыпанные сахарной пудрой.> в желтых
банках,    острым    соусом    (со    списком    медицинских
противопоказаний на бутылочках), бусами всех цветов радуги и
извечными  безвкусными  футболками.  И  в  каждой   лавчонке
толпились туристы.
     Подняв голову, Элизабет обнаружила, что балконы второго
и  третьего  этажей гнутся под тяжестью народа: там  стояли,
размахивая  пластмассовыми стаканчиками с пивом, гуляки.  Из
толпы  внизу  их  окликали, а женщинам  на  балконах  еще  и
бросали  нитки  бус.  Одна раскрасневшаяся  от  удовольствия
девушка  лет  двадцати  трех,  набрав  тяжелую  связку  бус,
задрала свою футболку аж до самой шеи. Под футболкой  у  нее
ровно ничего не было. Толпа ликующе взревела. Такой простоты
нравов Элизабет от Нового Орлеана даже не ожидала.
      Больше  всего этот район города походил на заброшенный
увеселительный  парк.  Асфальт весь в выбоинах  и  трещинах,
облупленные  стены, кружево кованых решеток,  покрашенных  в
неяркие цвета. Взгляд то и дело натыкался на людей с щитами,
где значилось: "Читаю судьбу по глазам!", "Пиво разливное  -
1  долл.", "Апокалипсис не за горами!". Стены домов удивляли
яркими  красками:  были они лимонные  и  сиреневые,  мшисто-
зеленые  и  пламенно-алые. Дома хвалились,  точно  орденами,
медными  или  керамическими табличками, где  указывалось  их
название,  имена  владельцев, предназначение  и  так  далее;
иногда  эта  история уходила в прошлое  лет  на  двести.  По
количеству  и  качеству информации на  улицах  Новый  Орлеан
намного опередил Лондон, где до сих пор, хотя Вторая мировая
давно  кончилась,  отцы  города  точно  стремились  запутать
гитлеровских десантников.
      Но  не  из  одних  туристов  состояла  толпа.  Одни  -
например, зазывалы у входов в рестораны и стриптиз-бары, или
парочки,  торгующие  с  тачек  розами,  явно  находились  на
работе,  что  сближало  их с конными полицейскими  в  форме,
которые  возвышались на каждом перекрестке, точно сторожевые
башни  в  людском  море.  Труднее было  раскусить  живописно
одетых  деятелей, что с важным видом фланировали  по  улице,
порой  милостиво  соглашаясь запечатлеться на  фотопленке  в
обществе туристов - разумеется, за достойное вознаграждение.
Тоже  трудовые пчелки - но внештатные, сами себе персонал  и
-  g  +lab".. И наконец, еще одна категория. К ним подходило
только одно имя: "местное население". Они пробивались сквозь
толпу,  волоча  сумки с продуктами или бельем из  прачечной.
Очевидно,  и обыденная жизнь тут не затихала даже по  ночам.
Любопытное напоминание о том, что Французский Квартал Нового
Орлеана  не  построенный  по заказу увеселительный  парк,  а
нормальный район, где люди живут и работают.
      Однако  Элизабет придавала куда больше  важности  тому
факту,  что,  если вычесть туристов, каждые два человека  из
трех в толпе были знакомы с ее спутником.
     - БО-РЕ-Е-ЕИ! Как живется-можется, старина?
     - Эй, Бо! Куда путь держишь, брательник?
      -  Бо,  душка  моя брильянтовая! Что  совсем  глаз  не
кажешь?
     На каждом шагу (ну, это, конечно, преувеличение - всего
лишь  на каждом ПЯТОМ или ШЕСТОМ шагу) Будро останавливался,
чтобы  кому-нибудь  помахать,  пожать  руку,  поздороваться.
Элизабет,  при всем своем нетерпении, была приятно  изумлена
известностью   Будро,   хотя   приветствия   ее    несколько
шокировали: силы небесные, ну зачем же так орать!
      Похоже,  в Новом Орлеане люди не только окликали  друг
друга,  но  и вообще беседовали во всю глотку. Их нимало  не
смущало, что собеседник затерян где-то на той стороне улицы,
стоит  на  кованом балкончике или вообще свернул в переулок.
Они  просто  поднатуживались и еще чуточку  повышали  голос,
совершенно  не  стесняясь  того, что  каждое  слово  отлично
слышно десяткам абсолютно незнакомых людей. В Англии даже на
блошиных  рынках такого не бывает. Элизабет сочла,  что  тут
сказывается влияние французов, которые вообще-то и  основали
Новый Орлеан.
      -  Как  вы  думаете, нам удастся их найти? -  спросила
Элизабет, силясь перенаправить внимание Будро с приятелей на
себя и их профессиональный долг.
      -  Посмотрим.  Вы,  случайно, не  знаете,  эти  ребята
сегодня ужинали? - спросил Будро у Элизабет на ухо, чтобы не
мешал уличный гвалт.
      -  Нет, по-настоящему вряд ли, - сообщила Элизабет.  -
Это важно?
      -  Ну, если они засели в каком-нибудь ресторане, их не
больно-то разыщешь, - пояснил Будро. - В Квартале ресторанов
не  меньше, чем баров, а с улицы в их залы трудно заглянуть.
Но  если  они  просто шляются или делают  остановки,  только
чтобы пропустить стаканчик, мы их запросто найдем.
     - В первом классе, как мне показалось, их снабжали едой
беспрерывно,  но  уже  несколько часов прошло,  -  задумчиво
произнесла  Элизабет. - Не знаю, правда, чем там  кормят.  В
эконом-классе,   например,  просто  ужасно.   Мне   пришлось
обойтись шоколадками...
     Тут Борей застыл на месте, склонил голову набок.
      - Ах вот в чем дело! - воскликнул он. - Нет, верно,  я
совсем сбрендил: все хорошие манеры растерял. Таскаю вас  по
улицам, а самому даже в голову не пришло спросить, может, вы
есть хотите. То-то я смотрю, вид у вас немного понурый.
     - Да я не так уж и голодна, - смутилась Элизабет. - Мне
*   &%bao,  что  мой  желудок  раньше  завтрашнего  утра  не
проснется - я же себе биологические часы сбила.
      Борей  прищурился,  запуская ей в глаза  свой  голубой
лазерный взгляд.
     - Правда-правда?
      -  Нет,  нет, я великолепно себя чувствую,  -  уверяла
Элизабет,   растроганная  его  вниманием.  -  Послушайте-ка,
давайте,  чтобы  у  вас  душа  была  спокойна,  я  съем  еще
шоколадку. Они ведь здесь продаются?
     Испытующе поглядев на нее, Борей пожал плечами.
      -  Ну что ж, как только ваш желудок даст о себе знать,
поклянитесь, что позволите мне угостить вас лучшей  едой  во
всем Новом Орлеане. Наша кухня - это что-то... А покамест..,
раз уж вы хотите шоколадку, будет вам кое-что в этом духе.
      Взяв  Элизабет  под  локоть, он завел  ее  в  одну  из
многочисленных сувенирных лавчонок, затиснутых между  барами
и танцклубами.
      Ледяное дыхание кондиционера доставило Элизабет  такое
облегчение,  что  на  миг она всерьез  собралась  предложить
Будро,   чтобы  он  продолжал  поиски  один.  Однако  спустя
несколько секунд к ней одновременно вернулись чувство  долга
и спутник.
     - Вот. Попробуйте-ка.
      Он  сунул  ей в руки нечто в целлофановой обертке,  по
всем  приметам  неотличимое от светло-коричневой  лепешки..,
оставленной на лугу больной коровой.
      -  Что  это?  - спросила Элизабет,