твориться с этими легавыми? Нам нужно убираться
отсюда!
     - Тогда  я  тоже  иду  с  вами,-  заявил Аберкромби.- Я
немножко знаком с проклятиями,  и  с  благословениями.  Хоть
боюсь, что в этом отношении то,  чем я владею,  не бог весть
что.  Во всяком случае,  департамент Сокровищ поглядывает на
мои сокровища без одобрения.
     Даже в это мгновение,  когда  ад  разверзся  на  земле,
оглушенный буйствующими  раскатами грома,  мне было радостно
видеть, что Джинни не обратила ни малейшего внимания на  его
пресловутое остроумие.  Она отрешенно нахмурилась.  На рядом
стоявшей скамье скорчилась  Королева  городка,  на  ней  был
чей-то плащ.  Джинни,  усмехнулась,  махнула рукой. Королева
сбросила плащ и помчалась к нам.
     Секунд через    тридцать    рядом    приземлились   три
полицейские метлы.  Пожарный  скомандовал  им,  и  вся  наша
группа тут же поднялась по спирали над стадионом и влетела в
путаницу улиц.
     Взлет был быстрым,  но и за это короткое время я увидел
три, охваченные пламенем, дома.
     Саламандра разгулялась...


                              10.

     Изможденные и    вымазанные   сажей,   с   отчаявшимися
взглядами, вся наша компания оказалась в управлении  полиции
округа.  Здесь уже находились шефы полиции и пожарных. Возле
коммутатора бесился   какой-то   младший   офицер.    Джинни
завернула по дороге к себе, захватить свою метлу. Теперь она
появилась - на плече ехал Свертальф,  под мышкой  зажат  том
"Руководства по алхимии и метафизике".  Аберкромби стращал и
без  того  перепуганного  Макилрайта.  Под  конец  я  сказал
Аберкромби, чтобы он это прекратил.
     - Мой долг,- завелся он.- Я,  как вы  знаете,  исполняя
обязанности воспитателя...
     Я думаю,  что Университет не смог бы обойтись без того,
чтобы  следить  за  студентами,  чтобы  те  не  пили ликер в
общежитии и  не  приводили  нимф  контрабандой.  Каждый  год
кто-нибудь  пытается  сдать  экзамен,  спрятав  под пиджаком
приятеля  со  шпаргалкой.  Тем  не  менее  мне  не  нравятся
профессиональные доносчики.
     - Разберетесь с ним  попозднее,-  сказал  я,  и  пинком
выставил парня    за   дверь.-   Возможно   скоро   появится
саламандра.
     Весьма раздраженный,   в   комнате   возник   президент
Мальзус и тут же требовательно проорал:
     - Что все это означает?
     Над его толстыми щеками подпрыгивал пенсне.
     - Как вам было известно, сэр, я был занят подготовкой к
очень важному мероприятию.  На  завтра  намечен  официальный
завтрак членов "Клуба Львов", и...
     - Возможно,  не  будет  никакого  завтрака,-   хрюкнул,
обрывая его,  лягаш,-  пока  у  нас  вырвавшаяся  на свободу
саламандра...
     - Сала...  Нет!  Это полностью противоречит установкам!
Это положительно запрещено, чтобы...
     Офицер у коммутатора оглянулся на нас:
     - Она сейчас  подожгла  католическую  церковь  на  углу
Четырнадцатой и Эльма.  И,  боже мой,  все наше оборудование
уже задействовано!
     - Невозможно!   -  завопил  Мальзус.-  Демон  не  может
приблизиться к церкви!
     - Насколько  глупым  делается человек на нашей работе,-
не скрывая злости прошипела Джинни.- Это не демон.  Это  Дух
стихии!
     Когда ей удалось  вновь  овладеть  своей  яростью,  она
медленно продолжила:
     - Не стоит слишком надеяться, что гидра сможет победить
саламандру. Но  мы  можем  вызвать  ее,  чтобы  она  помогла
бороться с пожарами.  Саламандра все время  будет  опережать
нас,   н8о   по   крайней   мере,  не  весь  город  окажется
уничтоженным.
     - Если  только саламандра не окажется слишком сильной,-
влез Аберкромби.  Его лицо побледнело,  губы еле двигались.-
Достаточно сильной, чтобы испарить гидру.
     - Вызовите двух,- заикаясь приказал Мальзус,-  вызовите
сотню. Я  не  буду  требовать  поданного  по  всем  правилам
официального заявления на разрешение использо...
     - Эта    возможность    ограничена,    сэр,-=    сказал
Аберкромби.- Есть  условие  ,   в   зависимости   от   общей
воплощенной массы,  сдерживающие  силы  должны возрастать по
экспоненте.  В этом городе, вероятно, не найдется достаточно
подготовленных  специалистов,  чтобы  держать  под контролем
более  двух  Духов  одновременно.  Если  пробудить  к  жизни
четыре...  городу  грозит  затопление,  а  саламандра просто
перенесется куда-нибудь в другое место.
     - Алан...-   Джинни  положила  "Руководство"  на  стол,
веером перелистнула страницы.
     Аберкромби склонился поверх ее плеча. При этом не забыл
заботливо положить ладонь на ее бедро,  и я  проглотил,  что
хотел высказать.
     - Алан,  можешь ты вызвать гидру?  Для началу - одну. И
заставить ее бороться с огнем?
     - Разумеется,  моя  прелесть,-  заулыбался   он.-   Это
элементарная задача.
     Она обеспокоено взглянула на него и предупредила:
     - С  гидрами  бывает так же трудно справиться,  как и с
Духами огня и воздуха. Одного знания теории мало.
     - У    меня    есть   некоторый   опыт,-   он   излучал
самодовольство.- Во время войны...  Когда все это  кончится,
давай зайдем  ко мне,  чуть выпьем,  и я тебе расскажу,- его
губы легко коснулись ее щеки.
     - Мистер  Матучек!  -  завизжал  Мальзус.-  Прекратите,
пожалуйста, отращивать клыки!
     Я взял себя в руки,  совладав с яростью, действующей на
меня так же, как и лунный свет.
     - Послушайте,-  сказал  начальник  полиции,-  мне нужно
знать, что будет дальше.  Все эти неприятности  из-за  ваших
длинноволосых, и я не желаю,  чтобы ваши действия еще больше
затруднили обстановку.
     Я вздохнул,  понимая,  что  Джинни  и  ее раскрасавец в
конце концов  действительно  заняты,  и,  вытащив  сигарету,
предложил:
     - Разрешите,  я объясню.  Во время войны  мне  пришлось
немного узнать  о  таких  делах.  Дух  стихии - это не то же
самое, что  демон.  Любой  демон   -   это   самостоятельное
существо, такое же индивидуальное как мы с вами.  Дух стихии
часть первичной сложной силы,  в нашем случае  огня,  точнее
энергии. Он возникает из первичной энергии, временно получив
индивидуальность, и возвращается к прежнему состоянию,  если
искусному специалисту удается с ним справиться.
     - Гм?
     - Как пламя.  Пока кто-нибудь не разведет костер, пламя
существует лишь потенциально.  Когда  вы  гасите  огонь  оно
возвращается к   своему   первоначальному  состоянию.  Новый
огонь, который вы разведете на прежнем месте,  не будет  уже
тем же самым огнем.  Поэтому дух стихии не боится исчезнуть.
Но однажды возникнув,  он делает все, чтобы остаться здесь в
мире и увеличить свою мощь.
     - Но как саламандра могла поджечь церковь?
     - Потому,  что  у  нее нет души.  Она просто физическая
сила. Всякое,   обладающее    подлинной    индивидуальностью
существо, будь то человек,  или еще кто-либо,  находится под
сдерживающим влиянием...   э-э...   определенных   моральных
законов природы.  Так Демон не выносит вида святых символов.
Поступающий  неправильно  человек,  живя  на   этом   свете,
испытывает  угрызнения  совести.  И предстает перед Судом на
том свете.  Но о чем заботиться пламени? А саламандра и есть
ни  что  иное,  как  громадный язык пламени.  Она всего лишь
флюктуация физических законов нашего,  то есть нормального и
паранормального мира.
     - Так как же ее... э-э... погасить?
     - Это  могла бы сделать соответствующая по массе гидра.
Произошла бы взаимная аннигиляция.  Или саламандру могла  бы
погрести под  собой  Земля.  Или  мог  бы  сдуть оказавшийся
поблизости Воздух. Трудность в том, что Огонь, самая быстрая
стихия. Он перескочит в другое место до того, как ему успеет
повредить какой-нибудь иной Дух.  Так что,  у  нас  остается
лишь одна возможность - заклинание,  возвращающее саламандру
к первоначальному состоянию.  Но оно должно быть произнесено
в ее присутствии. И занимает около двух минут.
     - А  когда  она   услышит,   что   начали   произносить
заклинание, то испепелит заклинателя или удерет. Очень мило.
Что же нам делать?
     - не знаю,  шеф,- сказал я.- Одно знаю - это все равно.
что попытаться  поцеловать  в  морду  кобру,-  я   вздохнул,
чмокнул губами.-   Действительно  действовать  надо  быстро.
Каждый пожар,  зажженный тварью, служит ей пищей и добавляет
новый  запас энергии.  Она делается все сильнее.  Существуют
определенные ограничения квадратно-кубический экран, но пока
это  произойдет,  она  может  стать  слишком сильной,  чтобы
человечеству удалось с ней справиться...
     - иИ что же тогда произойдет?
     - Всеобщая гибель... Нет, я подразумевал не совсем это.
Люди, естественно,  призовут  на  помощь  достаточно сильных
противодействующих Духов.  Но только  представьте  с  какими
трудностями будет  сопряжен  контроль над ними.  Подумайте о
случайных, которые невозможно предвидеть опасностях. Халифат
по сравнению с ними - пустяк!
     Джинни, разогнувшись,  отошла  от   стола.   Аберкромби
начертил мелом   на   полу  пентаграмму.  Исходящему  слюной
Мальзусу было поручено простерилизовать на спичке  карманный
нож.  (Вся  идея  состояла в том,  чтобы взять у кого-нибудь
немного крови.  Кровь могла бы заменить обычно  используемые
снадобья, поскольку она содержит точно такие же белки).
     Девушка положила ладонь на мою руку:
     - Стив,  мы  потратим  слишком  много   времени,   если
попытаемся собрать всех местных экспертов.  Боюсь, что то же
самое справедливо  и  по  отношению  к  полиции  штата   или
Национальной Гвардии.  Бог  знает,  что натворит саламандра,
пока чиновники,  которых ты здесь видишь,  будут  взывать  о
помощи. Но  мы-то  -  ты  и  я  -  сможем  по  крайней  мере
проследить за ней.  Подвергаясь при этом меньшей  опасности,
чем остальные. Рискнешь?
     Я был согласен:
     - Конечно.  Саламандра  не может повредить мне,  если я
буду волком.  особо повредить...  Не  сможет,  если  я  буду
осторожен. Но ты будешь держаться на заднем плане.
     - Ты когда-нибудь слышал о клятве,  приносимой  членами
моего ордена? Пойдем.
     Выходя в дверь,  я бросил на  Аберкромби  самодовольный
взгляд. Он   надрезал   свое   запястье,   начертил   кровью
магические   знаки.   Как   раз   сейчас  он  начал  творить
заклинание.  Я  ощутил,  как  по  комнате  пронесся  влажный
холодный вихрь.
     Снаружи была  осення  пора,  высоко в небе стояла луна.
Сразу в дюжине мест металось багровое ослепительное  сияние.
Зубчатыми силуэтами  на  его фоне виднелись крыши,  и в ушах
выли сирены.  В  вышине,  освещенные  мерцанием   маленьких,
безразличных ко всему звезд,  носилось что-то,  напоминающее
ворох сухих листьев.  Это, оседлав метлы, бегством спасались
люди.
     Свертальф прыгнул  на  переднее   сидение   "кадиллака"
Джинни. Я поместился сзади. И мы со свистом взмыли в небо.
     Внизу под  нами  зашипело,   плюясь,   голубое   пламя.
Городские фонари  погасли.  По  улицам  хлынула  вода.   Она
неумолимо ревела,  и в ее потоке подскакивал, смахивающий на
поплавок, президент Мальзус.
     - Несчастный Сатана!  - я чуть не подавился.-  Что  еще
случилось?
     Свертальф резко повел помело вниз.
     - Этот   идиот,-   простонала  Джинни,-  он  дал  гидре
размыться. Короткое  замыкание...-  она  сделала   несколько
быстрых пассов своей палочкой.
     Поток успокоился,  вошел  берега.  Образовалась круглая
заводь.  Ее десятифутовая толщина мерцала в лунном свете. Из
воды выскочил Аберкромби.  Потащился,  хлюпая,  к ближайшему
очагу пожара.
     Я расхохотался:
     - Сходи  к  нему  на  квартиру,  послушай,  что он тебе
расскажет о своем огромном опыте...
     - Не  бей  лежачего,-  мгновенно  огрызнулась  Джинни.-
Ошибка сделана не без твоего участия, Стив Матучек.
     Свертальф вновь  повернул  метлу вверх.  Мы неслись над
дымовыми трубами.  Неужели  она  действительно  влюбилась  в
этого дьявола?  Правильный профиль,  вкрадчивый голос, ловко
подвешенный язык.  Все время находится  рядом...  Я  подавил
приступ боли,  искоса глянул вперед, пытаясь определить, где
находится саламандра.
     - Туда!   -   перекрывая  свист  воздуха,  пронзительно
закричала Джинни.
     Свертальф задергал хвостом и зашипел.
     Район университета  старательно  пытался  скрыть   свою
бедность. Старые,    псевдоготического   стиля,   отделанные
деревом пещеры.   Нечто   среднее   между    особняками    и
меблированными комнатами.  Район уже начал гореть. В темноте
между  уличных  фонарей  вспыхивали  многочисленные  красные
звезды.  Приближаясь,   мы   заметили,   как   одна   звезда
взорвалась,  обратилась в клуб белого пара.  Гидра,  должно,
быть ударила в патрубок пожарного крана и  смылась.  У  меня
мелькнула еретическая мысль,  что саламандра окажет обществу
услугу, уничтожив этот архитектурный нонсенс.  Но ведь  речь
идет также и о жизни людей и их имущества.
     Громадный, ужасный  Дух  раскачивался  над   пожираемым
домом.  Саламандра  уже  вдвое увеличилась в размерах,  и на
раскаленную добела серцевину ее,  невозможно было  смотреть.
Вокруг узкой головы взметнулись искры пламени.
     свертальф затормозил.  Мы отлетели на несколько ярдов и
теперь парили на высоте двадцати футов  на  одном  уровне  с
жаждущей пастью.  Дико  было  видеть выгравированное на фоне
ночи, освещенное неярким сиянием лицо  Джинни.  Она  плотнее
вдвинула ступни в стремена и начала читать заклинание:
     - О,  Индра, Абадонна, Люцифер, Молох, Гефест, Дони...-
ее голос был почти не слышен в грохоте обрывающейся крыши.
     Саламандра услышала.  Огненные глаза обратились на нас.
Взглянув, она прыгнула.
     Свертальф взвигнул,  когда от  жара  скрутило  его  усы
(возможно, ущерб   был   причинен  лишь  его  тщеславию),  и
развернуло помело.  Мы помчались прочь. Саламандра зарычала.
Ее голос был  похож  на  треск  сотни  одновременно  горящих
лесов.
     Внезапно, опаляющий наши спины жар,  прекратился. Тварь
материализовалась перед нами.
     Закрыв лицо  Джинни,  я  свое собственное спрятал за ее
спиной. И  мы пролетели сквозь стеклянную стену сооруженного
перед ней "Пивного парка". Вслед нам метнулся огненный язык.
Метнулся  и  свернулся кольцом.  оставшая снаружи саламандра
бушевала.
     Мы скатились с метлы,  оглядываясь.  Пивная была пуста.
Темно, повсюду следы огня.  Никого не было. Я увидел стоящий
на прилавке, доверху налитый стакан пива, и выпил его залпом.
     - Мог  бы  предложить  и  мне выпить,- сказала Джинни.-
Ален бы предложил...
     И прежде,  чем  я  опомнился достаточно,  чтобы решить,
язвит ли она или просто  шутит,  Джинни  продолжала  быстрым
шепотом:
     - Она пытается удрать. Собирается с силами. Она уверена
в себе. Она надумала убить нас!
     Даже в  эту  минуту  мне хотелось сказать,  что рыжие и
спутанные волосы и пятна сажи на аристократическом ее  носу,
выглядят,  как ни странно,  даже очаровательно. Но случай не
казался подходящим.
    - Она вернется сюда,- выпалил я.-  Все,  что  она  может
сделать -  это  с  помощью  теплового  излучения   подпалить
здание,  а  на  это  ей  понадобится  время.  пока  что мы в
безопасности.
     - Но...  а,  ну  да,  конечно,  пни  горят  плохо.  Мне
говорили, что все пивные  бары  университета  построенны  из
пней, армированных железом.
     - Да.
     Я выглянул  в  разбитое  окно.  Саламандра сунулась мне
навстречу, и цветные пятная заплясали у меня перед глазами.
     - Наша  гостья  показывает  характер,-  сказал  я.- Ну,
говори быстро свое заклинание.
     Джинни покачала головой:
     - Она просто отлетит за пределы слышимости.  Но,  может
быть, удастся поговорить с ней. Понять, как...
     Она подошла  к  окну.  Корчащаяся  вдоль  улицы   тварь
вытянула шею  и зашипела.  Я стоял за спиной своей девочки и
чувствовал себя беспомощным и бесполезным.
     Свертальф, облизывающийся  с  прилавка  пролитое  пиво,
поглядел на нас и насмешливо фыркнул.
     - Эй, Дочь Огня! - крикнула девушка.
     Рябь прошла сверху вниз по спине саламандры.  Ее  хвост
безостановочно хлестал   из   стороны  в  сторону,  поджигая
растущие  вдоль  дороги  деревья.  Я  не  в  силах   описать
ответивший  Джинни  голос.  В  нем  было и треск,  и рев,  и
свистящее шипение.  Голос,  порожденный  огненным  мозгом  и
глоткой.
     - Дочь Евы, что  ты можешь сказать такой, как я?
     - Именем  Высочайшего,  я  приказываю  тебе  смириться,
вернуться к своему подлинному состоянию и перестать  вредить
этому миру!
     - Хо!..  О-хо-хо-хо!  -  тварь  уселась  на  свой   зад
(асфальт пошел  пузырями)  и  прерывисто  захохотала прямо в
небо.- Ты,  созданная из  горючего  материала,  приказываешь
мне?!
     - Я располагаю силами такими могущественными,  что  они
затушат тебя, маленькая искра. Эти силы вернут тебя в ничто,
из которого ты пришла.  Смирись и повинуйся, так будет лучше
для тебя же.
     Мне подумалось,    что    саламандра    на    мгновение
действительно была поражена.
     - Сильнее,  чем  я?  -   Заревела   так,   что   пивная
затряслась.- Ты   смеешь  утверждать,  что  существуют  силы
могущественнее Огня?!  Чем я,  которая явилась  пожрать  всю
Землю!
     - Более  могущественные  и   более   прекрасные.   сама
подумай, о  Мать Пепла.  Ты не можешь даже войти в этот дом.
Вода гасит  тебя.  Земля  уничтожает  тебя.  И  лишь  воздух
способен поддерживать твое существование.  Лучше сдайся,  не
медли...
     Я вспомнил  ночь  охоты на ифрита.  Джинни,  наверняка,
пытается выкинуть тот же фокус -  разобраться  в  психологии
бушующей  и  ярящейся за стенами твари.  Но на что она может
надеяться?
     - Более   прекрасные?   -   хвост  саламандры  забился,
оставляя на мостовой глубокие борозды.
     Из тела  саламандры  вылетали  огненные  шары,  посыпая
дождь красных,  голубых и желтых искр. Прямо, как Четвертого
Июля. мелькнула сумасшедшая мысль: так бьется об пол ребенок
в припадке истерики.
     - Более  прекрасные!  Более могущественные!  Ты посмела
сказать это... А-а-! - в метнувшемся языке пламени сверкнули
раскаленные добела зубы.- Посмотрим, какой ты станешь, когда
я сожгу тебя! Ты умрешь от удушья!
     Голова саламандры  метнулась  к  разбитому окну фасада.
Она не смогла проникнуть сквозь железную преграду, но начала
высасывать воздух.  Вдыхать его и выдыхать.  Волна пышущего,
как из топки, жара, отбросила меня назад. Я задыхался.
     - боже  мой...  Она  хочет сожрать кислород!  Оставайся
здесь!
     Я прыгнул   к  двери.  Джинни  пронзительно  закричала.
Выскочив наружу, я услышал ее слабое:
     - Нет!..
     На меня лился слабый свет.  Прохладный,  от которого  я
затрепетал. Вокруг  беспокойно  плескались  огни пожаров.  Я
припал к горячей обочине,  и  содрогнулся,  когда  мое  тело
начало изменяться.
     Я был волком. Волком, которого не сможет убить враг. По
крайней мере,  я на это надеялся.  Укороченный хвост ткнулся
изнутри в  брюки,  и  я  вспомнил,  что  некоторые  раны  не
поддаются излечению, даже когда я принимал звериный облик.
     Брюки! ЧЯерт,  будь они прокляты!  В горячке я забыл  о
них. А  вы когда-нибудь пробовали стать волком,  если на вас
напялена рубашка,  штаны, нижнее белье - и все рассчитано на
человека?
     Я изо всех сил заработал своим влажным носом.  Подтяжки
соскользнули  и обмотались вокруг задних лап.  Передние лапы
запутались в галстуке,  а  пиджак  радостно  превратился  во
что-то напоминающее узел.
     Обезумев, я катался и рвал одежду клыками. Осознав, что
передо  мной  выросла саламандра,  ее хвост хлестнул меня по
спине.  Мгновенная  опаляющая  боль,  и  вместе  с   одеждой
вспыхнули шерсть  и  кожа.  Но тряпье сгорело,  и я оказался
свободен. Лабильные молекулы моего тела самовосстановились в
считанные   секунды.   Полагая,  что  я  выведен  из  строя,
саламандра уже не обращала на меня внимания.  Едва  понимая,
что  я  делаю,  я подхватил зубами свалившийся с уменьшенной
ступни туфлю,  приставил к ближайшему,  раскаленному добела,
пальцу  ноги  саламандры,  и обеими лапам