ишина.  Мы спустились,  в окруженное
утесом ущелье.   Там  было темно,  как в желудке.  Я уже не
видел ничего,   кроме  тусклого  отблеска  воды,  и  вверху,
лунного сияния.  В свете холодных и очень далеких  звезд,  я
рассмотрел утесы,  что возвышаются надо мной. Утесы походили
на  клыки.  Казалось,  что  мы  с  Маледикто  -   последние,
оставшиеся в живых.
     Он остановился. Свет фонарика - как отрезало.
     - Доброй  ночи,  синьор Матучек,- крикнул он.  Его смех
звенел, и в нем звучали одновременно зло и красота.
     - Что?  -  сбитый с толку,  я заморгал,  всматриваясь в
мрак.  Тьма сомкнулась вокруг меня.- Что вы имеете  в  виду,
черт побери?? Мы еще не дошли до замка!
     - Нет.  Отправляйтесь туда,  если вы того хотите...  и
если сможете.
     Я услышал,   как  он  отправился  по тропинке обратно.
Камешки под его ногами уже не хрустели.  Шаги были  мягкие,
быстрые, словно  прыжки  зверя.   Он  направлялся обратно к
нашему дому.
     Мгновение я стоял,  словно вылитая из свинца статуя. Я
слышал малейшие движения воздуха,   шорох  полыни.   Слышал
океан. Затем грохот сердца заглушил все другие звуки.
     -  Д Ж И Н Н И ! - завизжал я.
     Я в  смятении завертелся.  Кинулся вслед за ним.  Ноги
соскользнули со скалы,  я грохнулся,  разбив при падении до
крови руки.   Шатаясь,  поднялся.  ОРтвесные утесы и обрывы
швырнули обратно мои проклятья.  Спотыкаясь,   я  спустился
вниз по  откосу,  продираясь сквозь кустарник и кактусы.  Я
споткнулся обо что-то,  снова упал. На этот раз я треснулся
головой о булыжник. Удар не был серьезным, но боль пронзила
тело, в глазах взорвались огни,  и минуты две-три  я  лежал
без сознания.
     И тогда я почувствовал в ночи чье-то присутствие.
     И сквозь  безнадежность  одиночества,   что  струилось
отовсюду и захлестывало мою душу я почувствовал напряженное
ожидание.
     ...УСПЕХ В МОИХ РУКАХ С ТРЕТЬЕЙ ПОПЫТКИ...   ОБА,   ОН
МЕРТВ, А  ОНА  СОВРАЩЕНА.  РАСКАЯНИЕ  СЛОМИТ  ЕЕ...  УГРОЗА,
КОТОРУЮ  МОЖНО  БЫЛО ПРЕДВИДЕТЬ В НИХ,  КАК В ПРИБЛИЖАЮЩЕМСЯ
ГРОЗОВОМ ОБЛАКЕ, ОТВЕДЕНА... НАКОНЕЦ-ТО БЕЗОПАСНОСТЬ...

     И пронзительная  мысль,   более ужасная и острая,  чем
любая боль.  Маледикто не смог бы так воздействовать на нее
сам, во всяком случае,  не так сильно... Не смог бы сломить
ее любовь,  гордость,  порядочность...  Нет,   мою  девочку
вынудил так действовать сам Искуситель...
     Я не   знал,  какое  задумано  зло.  Но,  как  вспышка,
мгновенно,  я увидел ее наедине с Маледикто,  и это  спалило
все  остальное:  боль,  слабость,  здравый  смысл,  даже  на
какое-то время, память о глумящемся наблюдателе... Я заревел
от ярости и отчаяния, вскочил и побежал.
     Мной овладело  безумие  берсерка.  Я не сознавал,  что
делаю. Несомненно,  и это было предусмотрено.  Я должен был
упасть со  скалы  и  разбиться  насмерть.  Но,  полузвериные
инстинкты и рефлексы охраняли меня. Думаю, было именно так.
     Внезапно я   ощутил,   что  вымотался.   Мне  пришлось
остановиться. Эта   вынужденная   пауза   дала   возможность
рассудку возобладать.  Я  огляделся...  и  не  обнаружил  ни
замка, ни нашего дома.
     Я заблудился...
     Мой пристальный  взгляд  скользнул  по  переходящему  в
пропасть откосу.  За пропастью тускло мерцало море. Рассудок
мой (большей частью) вернулся.  Маледикто искусно убрал меня
со сцены.  Вероятно,  и убил бы, не будь моей тренировки, не
принадлежи  я  к  особому  виду  Гомо  Сапиенс.  Этого он не
предполагал. У меня  было  в  запасе  чуть  больше,  чем  он
догадывался. например, колдовское зрение.
     Я пробормотал  формулу  и  почувствовал,  как сетчатка
глаза изменилась.  теперь я мог видеть на мили. разумеется,
то что я видел,  было нечетким,  расплывшимся. Человеческий
глаз не   может   должным   образом  сфокусировать  в  лучах
инфракрасного  света.  Но  я  начал  узнавать  местность.  Я
приблизительно определил путь и помчался к дому.
     Было жутко.   Я  бежал  слишком медленно,  а Маледикто
продвигался с недоступной для человека скоростью.
     Над холмами поднималась луна.  Было  почти  полнолуние.
     Изменение произошло  раньше,  чем  я осознал,  что хочу
этого.  Я не стал останавливаться,  чтобы раздеться, на ходу
собрал  одежду  и  понес  ее  в пасти.  Побывавшая в волчьих
челюстях,  она  тут  же  превратилась  в  лохмотья.  На  мне
остались  лишь  шорты.  Если  вам покажется смешным огромный
волк в шортах - вы,  конечно,  правы.  Но тогда мне такое не
приходило в голову.
     Глаза волка  не  позволяли  мне видеть так далеко.  Но
обоняние вело меня по  утоптанной  траве,   по  утоптанному
следу...






                            16.

     Я нашел  тропу и впитал еще один запах.  Теперь я знал,
что скрывается за непонятным благоуханием Маледикто.
     Демон.
     Мне не встречался прежде точно такой  запах,  но  моему
волчьему  мозгу  было  интересно,  к какому роду принадлежит
демон.  В узком  черепе  оставалось  пространство  лишь  для
ненависти... и для спешки.
     В поле зрения появился наш домик.  Я прыгнул к  патио.
Никого не было.  Выходящее на море окно спальни было открыто
навстречу лунному свету...
     Он держал   ее   в   своих   объятиях.    Она6,    еще
сопротивлялась, отталкивала его.  Но глаза ее были  закрыты.
Она слабела.
     - Нет...  - шептала  Джинни.-  Нет...   Помогите,   не
надо... Амарис,  Амарис...-  ее руки качнулись к его горлу и
соскользнули на шею.
     Она притянула его лицо.  Обнявшись, они качнулись вниз.
Мрак окутывал спальню.
     Я коротко завыл и вонзил в него зубы.
     На вкус его кровь не была похожа  на  человечью.   Она
была, как  вино,   и теперь она горела и пела во мне.  Я не
посмел укусить его  снова.  Еще  один  такой  глоток,  и  я,
наверное,  лягу,  как  собака  у  его  ног  и  буду  просить
приласкать меня. Я пожелал превратиться в человека.
     Трансформация заняла    не    больше   времени,    чем
понадобилось ему,  чтобы отпустить Джинни и повернуться  ко
мне. Хоть он и был удивлен,  но рычать мне в ответ не стал.
В зыбком лунном свете вырисовывалось его волшебное  лицо,  в
в глазах горели золотые искры. Он смеялся.
     Добавив вес своего тела,  я направил кулак в его  лицо.
Гладкая,  медленная плоть человека! Ей ли вступать в битву с
быстрой, как ртуть, жизнью, порожденной воздухом и Тьмой?
     Резким6, точно вспышка,  движением Маледикто отскочил.
Его просто  не было на прежнем месте.  Я врезался в стену и
упал. Надо мной звучал его смех.
     - Разве сия хныкающая  тварь  достойна  обладать  такой
милой  девицей,  как ты?  Молви хоть слово,  Вирджиния,  и я
пинками загоню его в собачью конуру.
     - Стив...- она съежилась,  вжалась  в  угол.   Она  не
кинулась ко мне.
     Я перекатился, вскочил на ноги. Маледикто ухмыльнулся.
Обхватив Джинни  за талию,  привлек к себе.  Она задрожала,
пытаясь оттолкнуть  его.  Он  поцеловал  ее,  она прерывисто
вскрикнула. И снова жест сопротивления  превратился  в  жест
любви.  Маледикто  толкнул меня свободной рукой,  и я тяжело
упал. Он поставил ногу мне на голову, надавил.
     - У меня нет больше желания ломать тебе кости,- сказал
он.- Но,   если ты будешь настолько вежлив,  чтобы уступить
желанию леди...
     - Желанию?!   -  Джинни  вырвалась  из  его рук.- Силы
небесные! - вопила она.- Изыди!
     Маледикто рассмеялся:
     - Если  моя  жертва  призывает   святое   имя   вполне
искренне, я   должен   исчезнуть,-  его  голос  походил  на
журчание.- Тем не менее,  я,  как видишь, остался здесь. то,
что сокрыто глубоко внутри тебя,  томится желанием  ко  мне,
Вирджиния!
     Она схватила вазу и запустила в него., Он ловко поймал
ее, грохнул об меня, и направился к окну.
     - Айе,-  сказал  он.-  Сейчас  чары рассеялись.  Но не
бойся. Когда наступит более благоприятный час, я вернусь...
     Мгновение, и он перепрыгнул через подоконник. Я пополз
следом. белое пятно было залито лунным светом. пусто.
     Я сел,  поднял голову. рядом опустилась на пол Джинни.
Медленно текли минуты. Наконец я встал, включил свет. Нашел
себе сигареты  и  тяжело село на кровать.  Возле моих колен
распростерлась ничком Джинни. Я не стал даже касаться ее.
     - Кто это был? - спросил я.
     - Инкуб  (Инкубы,   Сукубы   -   демоны   разврата   -
соответственно мужского и женского пола)
     Ее голова была опущена,  я видел лишь рассыпавшиеся по
ее спине рыжие волосы.  Пока нас не было,  она надела самую
нарядную свою ночную рубашку. Для кого?
     Ее голос был тихим и слабым:
     - Он,  должно быть обитает в развалинах.  Поселился  в
замке вместе с испанцами. Возможно, он - виновник постигшей
их неудачи.
     Я втянул дым в легкие.
     - Почему он не появился раньше?  - спросил я громко  и
глупо.- Ах,  да,  конечно,  у него ограниченные возможности
действий. Фамильное проклятье.  Он не мог выйти за  пределы
владения того старого дома.  А с тех пор, после наступления
темноты, здесь никто не появлялся.
     - До тех пор, пока мы...- продолжала она шепотом.
     - А Хуан со своей женой бывали здесь лишь оказиями,- я
неистово дымил.- Ты же ведьма.  У тебя есть информация. Все,
что я знаю,  Инкуб - демон эротики. Скажи, почему он никогда
не беспокоил Фернандеца?
     Она снова начала плакать,  будто у нее кончилась всякая
надежда.  Мне подумалось,  что это отчаяние вызвано также  и
тем, что она потеряла свою ведьмовскую силу. Она уже не была
волшебницей...
     А мне... мне все было ясно.
     - Потому   что   святые  символы  защищают  тех,   кто
действительно хочет защиты.  Думаю,  тут он сказал  правду.
Хуан и  его жена добрые католики.  Они не появлялись здесь,
не развесив на каждой стене по распятью.  Ни у нее,   ни  у
него - не возникает желания изменить друг другу...
     Она подняла лицо. Выражение его было диким:
     - Ты думаешь, что я...
     - О,  несознательно. Если бы мы догадались сразу же по
прибытию развесить кресты.  Если бы мы сотворили от чистого
сердца молитву,  мы  тоже  были  бы в безопасности.  Никогда
нельзя знать заранее, окружен ли ты инкубами. Но наши головы
были   слишком   заняты   другим,   а   сейчас   -   поздно.
Подсознательно полагаю,  что ты  забавляешься  идейкой,  что
маленький  отход  от неукоснительной моногамии - это было бы
не так уж и плохо...
     - Стив!  - она с трудом  поднялась  на  ноги.-  В  наш
медовый месяц! Ты смог сказать такое!
     - Смог...-  я  затушил  сигарету.  Жаль,  что не о лицо
Маледикто.- А как иначе  ему  удалось  опутать  тебя  своими
чарами?
     - И ты, Стив... Стив, я люблю тебя. Только тебя!
     - Что ж,  будет лучше,  если ты сядешь на ковер и дашь
полные обороты.   Лети в...  Насколько я понимаю,  Гуйамас,
ближайший город,  достаточно крупный,   чтобы  его  полиция
экзарсиста (Экзарсист - священник,  по изгнанию бесов) тебе
помогла. Расскажи там все и попроси  помощи,   потому  что,
если я  и  помню  что-то  демонологии,   раз  ты попала под
влияние инкуба, он последует за тобой куда угодно.
     - Но ничего не было!  - она закричала так, как будто я
ее ударил.
     Что ж, в определенном смысле это и был удар.
     - Да...  Не хватило времени.  В  этот  раз.   Конечно,
обладай своей колдовской силой,  ты могла бы изгнать любого
демона с помощью чисто светского Искусства.   Но  сейчас  у
тебя силы   нет.   пока  ты  не  пройдешь  курс  повторного
обучения -  каждый  час,  когда находишься вне Церкви,  тебя
должен охранять экзорсист. Если только не...- я встал.
     - Что?  - близкая к безумию,   она  вцепилась  в  меня
ледяными пальцами.
     Я стряхнул ее.  Я был слеп  от  ярости.   мое  мужское
достоинство было уязвлено вдвойне. Маледикто отлупил меня в
драке и чуть было не соблазнил мою жену.
     - Стив! Что ты задумал?1
     Что я могу сам избавиться от него.
     - Не можешь! Ты не колдун, а он - демон!
     - А я - волк-оборотень.   может  быть  это  достаточно
уравняет наши шансы.
     Шаркая, я протащился в  ванную  и  перебинтовал  руку.
раны, впрочем,   были поверхностные.  А вот суставы пальцев
распухли.
     Джинни попыталась помочь,  но я показал ей на дверь. Я
понимаю, что  я  тогда  был неправ.  Но уж слишком распирала
меня боль и ярость.  Я только  смутно  понимал,  что  должен
отправиться   в   Форталезу,   куда,  по-видимому,  вернулся
Маледикто.  Став волком,  я буду так же силен и быстр, как и
он.   Разумеется,   кусаться   я   не   осмелюсь.  Но,  если
представиться  случай  превратиться  в  человека,  используя
приемы рукопашного боя, которым меня обучали в армии..
     План был абсолютно безнадежен,  но меня подстрекал мой
собственный демон.
     Джинни все поняла.  Ее колдовские способности частично
вернулись к ней.  А может,   это  у  нее  было  врожденное.
Безжалостное сияние   огня  Святого  Эльма  высвечивало  ее
абсолютно белое  лицо.  Она  дрожала  и  судорожно  глотнула
слюну.
     Но вот она кивнула:
     - Если иначе не можешь... мы пойдем вместе.
     - Нет!  - рык клокотал в моем  горле.-  Отправляйся  в
Гуйамас говорю тебе!  мало мне из-за тебя бед?  Оставь меня
одного. А потом я решу,  хочу ли я,  чтобы ты вернулась  ко
мне обратно!
     Какое-то мгновение она пристально  смотрела  на  меня.
пусть никогда я не увижу больше подобного взгляда. Потом она
исчезла.
     Я вышел на патио и превратился в волка. В воздухе висел
запах демона. Я пошел по этому запаху. путь вел в гору...





                            17.

     Земля была  залита  ослепительным  лунным светом.  нос
чуял запахи пыли,   шалфея,   кактусов,   осоки,   и  бурых
водорослей. Уши  слышали ультразвуковой писк летучих мышей,
панический топоток американского зайца. Мое естество больше
не корчилось  в  муках.   В  волчьем  черепе вмещаются лишь
простые мысли жаждущего убивать плотоядного зверя. Я как бы
переродился. Известно,   что некоторые психиатры добивались
хороших результатов,  временно превращая своих пациентов  в
животных.
     Какое-то время  спустя  на   фоне   луны   обрисовались
изъеденные временем очертания сторожевой башни. Каждый своим
нервом готовый к атаке,  я вошел в  то,  что  когда-то  было
воротами. Я стоял посередине пустого двора. Песок, наносимый
сюда в течении столетий. Сорняки, пробиваются между плитами.
Здесь  и там валялись отколовшиеся камни облицовки.  Ближе к
центру громоздилась  груда  обломков,  тут  когда-то  стояло
здание.  Ниже - отверстия погребов.  Я осмотрел их.  Вернее,
небрежно заглянул туда.  Неглубоко,  и логовище инкуба я  не
обнаружил.
     Я завыл, бросая вызов противнику.
     Кто-то мгновенно повернулся у двери,  ведущей в башню.
Одетый во все белое,  он шагнул вперед. Я тут же отпрыгнул.
Мелькнула дикая  мысль:   если первым же укусом я порву ему
шейную вену, то тогда я наглотаюсь этой пьянящей, как вино,
крови. Но он уже будет мертв...
     Смех, бегущий на маленьких и легких  ножках.   Девушка
вновь шагнула вперед. Неправдоподобно белая, на фоне черных
заплесневелых стен,  она  стояла  под  водопадом   льющегося
сверху лунного света.
     - Добрый вечер, прекрасный юноша. Я не смела надеяться
на такое счастье.
     Исходящий от нее аромат проник  в  мои  легкие,  в  мои
жилы...   Я  зарычал.  Рык  превратился  в  поскуливание.  Я
завизжал.  Я завилял обрубком хвоста.  она подошла  ко  мне,
почесала  у  меня  за  ушами.  Я  лизнул  ее руку.  Вкус был
ошеломляющий. Где-то,  как  в  грохочущей  громами  пустыне,
родилась мысль: сейчас мне ни к чему оставаться волком. Тело
пронизал ток изменения. Я стал человеком.
     Она была  такого  же роста,  что и Амарис,  и такая же
красивая. То  же  самое   странное   лицо,   с   заостренным
подбородком.  И  глаза  - флюоресцирующие под лунным светом.
Облаком,  ниже талии,  падали пепельные волосы.  И одета она
была в платье,  сотканное,  очевидно,  скаредными на паутину
пауками. Платье облегало ее  фигуру,  которая...  Ладно,  не
буду и пытаться описать ее фигуру.  Думаю, секрет наполовину
объяснялся движениями девушки.
     - Сибелита, я полагаю...- удалось мне выдавить.
     - А ты суть Стивен,- узкая изящная рука упала  на  мою
руку и осталась там.- Ах, добро пожаловать!
     Я облизал губы:
     - Э-э... Ваш брат дома?
     Она подвинулась ко мне:
     - Какое это имеет значение?
     - Я...  э-э...- идиотская  мысль:  невежливо  объяснять
женщине,  какое  у  тебя дело к ее брату,  если хочешь убить
его.- Послушайте,- выпалил я,- вы и он... вы должны оставить
нас в покое.
     Сибелита мягко улыбнулась:
     - Ах,  твоя печаль - это моя печаль,  Стивен.  И кроме
того,. неужели в душе не отыщется жалости к нам?   Известно
ли тебе,  в чем на самом деле заключаются вечные муки? Быть
созданием, в котором существуют,  не смешиваясь,  первичные
стихии - Огонь Вожделения, Воздух Порыва, Вода Изменчивости
и Темное могущество земли...  И,  имея такое естество, быть
обреченной красться подобно крысе,  в этих руинах, и выть в
пустое небо...  И голод,  голод в течение трех лет.  Если ты
погибаешь от истощения,  а двое прохожих рядом разостлали те
малые крохи, которые они без труда могут тебе уделить?
     Я пробормотал что-то насчет ложности аналогий.
     - В этом нет зла,- молила она,   и  пододвинулась  еще
ближе. Ее  руки  легки мне на плечи,  грудь легко коснулась
моей груди.-  И  нет  в   этом   злого   умысла.    Это   -
необходимость, Стивен. Вы, смертные, тоже не безупречны. Ни
один демон не  осмелиться  приблизиться  к  вам,   будь  вы
святыми, у которых не бывает нечистых мыслей.  Нас влечет к
тем, кто схож с нами самими.
     - А...  это...  да...- мне нечем было дышать.- Тут две
стороны вопроса... Я хотел сказать, одна сторона, да...
     Сибелита рассмеялась снова.
     - Не надо, прекрасный юноша! Вот я стою в лунном свете,
обнимая обнаженного, самого прекрасного в миру мужчину...
     - О, Господи! - я вспомнил, что все мое обмундирование
- лишь   нижнее   белье.    Поскольку   она  не  отпрянула,
восклицание, должно быть, не было воспринято, как молитва. -
     ...способного рассуждать на материалистические темы!
Нет, вы переполненны любовью и щедры! - Сибелита порхнула в
сторону. У меня не должно быть перед тобой преимущества.  В
подлинной дружбе не должно  быть  преимущества.   пусть  мы
будем в одинаковом состоянии...
     Она щелкнула пальцами и платье исчезло.  Не  то,  чтобы
это  что-т о изменило,  разве что морально.  Но мораль тогда
как-то казалась не относящейся к делу.
     - А  теперь  иди ко мне,  дорогой мой.  Мой волк,  мой
первый в жизни "лоупгароу"...  Не надо бы тратить так много
времени на  женщину,  но  я  предчувствую  так много нового,
такое счастье. Иди ко мне!
     Она снова бросилась мне на грудь.
     Не могу сказать точно,  что заставило меня ответить на
ее поцелуй,  Это было так, будто вокруг закружил, окрашенный
розовым, вихрь,
     Каким-то образом  мне  удалось  собрать  остатки своей
воли:
     - Нет! У меня есть жена!
     В смехе Сибелиты послышались неприятные нотки:
     - Ха-ха!   как  полагаешь,   чем  изволит быть занятым
Амарис с того момента, как ты оставил свою девку одну?
     Я издал какой-то короткий, полувизгливый звук.
     - Это  уже  произошло,-  мурлыкала  Сибелита,-  и   что
сделано,  то  сделано.  Не  порицай  жену.  Она  всего  лишь
смертная.  Можешь ли ты  возвыситься  над  своим  состоянием
смертного?
     Передо мной на минуту мелькнуло виденье  Ада.   Затем,
едва сознавая,  что  происходит,  я резко привлек Сибелиту к
себе. Целуя,  я легонько укусил ее губу и почувствовал  вкус
демонской крови.
     - Пойдем...- напевала она.- Мой любимый, отнеси меня в
башню.
     Я поднял ее и пошел через двор.
     - Стив! крик Джинни воткнулся в меня, словно нож.
     Я выронил свою ношу.   Сибелита  шлепнулась  на  землю
своим прекрасным   задом   и   выпалила   несколько  весьма
неприличных слов.  Я изумленно уставился  на  Джинни.   Она
лежала, свесившись,