ну связку арестантов. Вид их жалок - без верх-
ней одежды, битые и увечные, орут они дурными голосами, выпрашивая пода-
яние. По выражению тогдашнего автора:  "...стоя  скованными  на  Красной
площади и по другим знатным улицам, необычайно с криком поючи, милостыни
просят, також ходят по рядам и по всей Москве по улицам".
   Бань в тюрьмах не было. Заключенные ходили "оброслыми головами и  во-
лосы распускав по глазам".
   Попадали в тюрьмы и богатые люди, поэтому водились там и карты и  ви-
но. Сторожа и палачи в открытую торговали водкой.
   Надо сказать, что тюрьмы разрешалось посещать вольным  людям,  и  это
всегда считалось делом христианской милости. Подаяния были довольно щед-
рыми. К примеру, за год для 350 арестантов одной из московских тюрем бы-
ло получено:
   Хлеба - 1500 пудов.
   Мяса - 400 пудов.
   Рыбы - 50 пудов.
   Яиц - 5000 штук.
   Калачей - 35 000 штук.
   И 5 тысяч рублей.
   И только много позже, начиная с 1785 года -  уже  при  Екатерине  II,
впервые в истории деньги на содержание арестантов  стали  выделяться  из
государственной казны.


   АРТИКУЛЫ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

   Петр I реформировал в государстве все, что можно было  реформировать,
в том числе и систему уголовных наказаний. Он внимательно изучил уголов-
ное право стран Западной Европы и стал приспосабливать их к русским  ус-
ловиям. Надо заметить, что система наказаний в других  странах  была  не
менее жесткой, чем в России, а порой и далеко превосходила ее  по  своей
жестокости.
   В Пруссии, например, смертной казнью  каралось  даже  самое  незначи-
тельное преступление. За связь с  женщиной  полагалась  смерть.  Петр  I
отозвался на это так: "Видимо, у Карла в его государстве  более  лишнего
народа, нежели в Москве. На беспорядки и преступления надлежит, конечно,
налагать наказания, однако же и сберегать жизнь подданных, сколько  воз-
можно".
   Он отменил смертную казнь за "малые вины" и ввел  взамен  каторгу,  о
которой речь пойдет позже.
   И все же наказания того времени оставались довольно суровыми.
   Артикулы включали такие виды преступлений (приведем только  некоторые
из них):
   1. Преступления против религии
   Сюда относились идолопоклонство и чародейство, которые до Петра I ка-
рались смертью через сожжение, если доказывалось, что подсудимый общался
с дьяволом. При отсутствии таких доказательств применялось тюремное зак-
лючение и телесное наказание.
   Петром I смертная казнь была заменена ссылкой на каторгу, на  галеры,
а еще позднее - битьем плетьми и кнутом.
   За богохульство отрезался язык.
   Появление в церкви в пьяном виде наказывалось штрафом или тюрьмой.
   За разрытие могилы - смертная казнь.
   Наказывалась также штрафом неявка на молитву, несоблюдение поста, ук-
лонение от исповеди.
   Наказаниям подвергались хозяева, которые открывали кабаки до  оконча-
ния церковной службы.
   2. Государственные преступления Вооруженное восстание против  властей
наказывалось четвертованием. То же самое за подготовку убийства царя.
   За устное оскорбление царя отрубалась голова. Бунтовщики и возмутите-
ли государственного порядка приговаривались к повешению.
   3. Должностные преступления
   За взятку - смертная казнь, телесные наказания, конфискация  имущест-
ва.
   Чиновникам запрещалось носить слишком дорогие вещи - серебро, золото,
меха. За это налагались крупные штрафы.
   Если служилый человек не поймал преступника, которого можно было пой-
мать, то в таком случае он наказывался так же, как должен был быть нака-
зан не пойманный им преступник.
   4. Преступления против суда
   Лжеприсяга и лжесвидетельство наказывались отсечением двух пальцев  и
ссылкой на каторгу. Те, кого хоть раз в  этом  уличили,  не  допускались
больше ни к должностям, ни в свидетели.
   5. Преступления против благочиния
   Укрывательство преступников каралось  смертью.  Содержание  притонов,
распевание непристойных песен, матерщина тоже  являлись  преступлениями.
Запрещались азартные игры, при этом все деньги конфисковывались, а игро-
ки вдобавок штрафовались.
   Запрещалось нищенство. Нищие отсылались в монастыри, а  подающие  ми-
лостыню подвергались штрафу.
   Строго наказывался обман покупателей, обвес, подделка гирь.
   6. Преступления против личности
   За умышленное убийство - отсечение головы, за неосторожное убийство -
тюремное заключение, шпицрутены (толстые прутья, которыми били  преступ-
ника, прогоняя его сквозь строй), штрафы. Случайное убийство  прощалось,
но врач, который по неосторожности умертвил больного, подвергался смерт-
ной казни.
   За заказное убийство - к примеру, отравление  отца,  матери,  ребенка
или офицера - полагалась одна из самых страшных казней - колесование. За
нанесение увечья отсекали руку преступнику. Также отсечение руки присуж-
далось за удар палкой или тростью.
   За легкие телесные повреждения, удар ножом виновника ставили под  ви-
селицу, прибивали ему руки к плахе тем ножом, которым он совершил  прес-
тупление, и так держали в течение часа, после чего  освобождали  и  били
шпицрутенами.
   За явную клевету сажали в тюрьму на полгода.  Если  клевета  была  не
устной, а в письменном виде, то ее автор подвергался наказанию,  предус-
мотренному за преступление, в котором он обвинял свою жертву.
   Оскорбление женщины наказывалось в два раза строже,  чем  оскорбление
мужчины.
   7. Имущественные преступления
   Грабеж, поджог, кража, порча имущества. Если человек крал по  крайней
нужде и необходимости, он освобождался от наказания. То же самое по  от-
ношению к сумасшедшим и малолеткам.
   Если цена украденного не превышала двадцати рублей,  вора  наказывали
шпицрутенами, прогоняя шесть раз сквозь строй.
   За повторную кражу наказание удваивалось, за третью -  отрезали  нос,
уши и отправляли на каторгу.
   Если ценность краденого превышала двадцать  рублей,  то  казнили  уже
после первой же кражи.
   Смертная казнь через повешение применялась за кражу в четвертый  раз,
за кражу госимущества, за кражу во время стихийного бедствия, наводнения
или пожара.
   За похищение людей рубили голову.
   8. Преступления против нравственности
   За изнасилование, мужеложство - смертная казнь или ссылка на галеры.
   За открытие или посещение публичных домов - плеть и штраф.


   ССЫЛКА

   В древности существовало такое наказание, как "изгнание вон  из  зем-
ли", когда провинившегося выдворяли с места, где он проживал, и тот отп-
равлялся куда глаза глядят.
   Позднее, когда русские завоевали Сибирь и южные земли, возникла необ-
ходимость их освоения и заселения. Ссылка стала применяться широко и це-
ленаправленно.
   По Соборному уложению ссылке подлежали: все воры и разбойники, мошен-
ники после отбытия тюремного заключения;
   содержатели питейных заведений (после первичного наказания  кнутом  и
вырывания ноздрей); чиновники за взятки и прочие нарушения;  соучастники
в краже из жилища, если при этом было совершено убийство;
   горожане, которые во время следствия скрыли или изменили свое имя.
   Сссылали в Архангельск, Новгород, Холмогоры, Симбирск, Казань,  Сама-
ру, Астрахань, Пермь, Уфу и т.д.
   От местных властей постоянно поступали жалобы  на  то,  что  ссыльные
бесчинствуют, бунтуют, разбойничают, не желают жить честным трудом. Но у
правительства не было никакого выхода, поэтому  приходилось  по-прежнему
заселять эти места всяким сбродом. Именно из него в свое время составил-
ся костяк войска Пугачева.


   ТЮРЬМЫ ПРОШЛОГО ВЕКА

   К концу XIX века в России насчитывалось 895 тюрем. По данным на 1 ян-
варя 1900 года, в них содержалось 90 141 человек.
   (Для сравнения: сегодня только в СИЗО сидит 280 тысяч человек и более
1 млн. в тюрьмах и на зонах.)
   Вот некотрые описания тогдашних тюрем и условий жизни заключенных.
   Англичанин  Венинг  осмотрел  петербургские,  московские  и  тверские
тюрьмы в 1819 году. Вот его впечатления.
   ...Две низменные комнаты были сыры и нездоровы; в первой готовили пи-
щу и помещались женщины, которые хотя и были отгорожены, но на виду всех
прохожих; ни кроватей, ни постелей в них не было,  а  спали  женщины  на
настланных досках; в другой комнате было 26 мужчин и 4 мальчика, из  них
трое мужчин были в деревянных колодках; в этой комнате содержалось и  до
100 человек, которым негде было прилечь ни днем, ни ночью.  Комната  для
колодников высшего состояния находилась почти в  земле;  попасть  в  нее
можно было чрез лужу; комната эта должна порождать болезни и  преждевре-
менную смерть. В работном доме Венинг увидел в одной комнате  107  арес-
тантов - малых, взрослых и старых, один из которых,  старик,  сидел  там
уже 22 года. Некоторые были в цепях, а караульные солдаты имели  сообще-
ние с молодицами.
   Двор чрезвычайно грязен; нужные места, не чистившиеся несколько  лет,
так заразили воздух, что почти невозможно было сносить зловония.  В  сии
места солдаты водили мужчин и женщин одновременно, без всякого разбора и
благопристойности. В камерах было также темно, грязно, а пол не мылся  с
тех пор, как сделан. Сидело в одной комнате до 200 человек, и  вместе  с
величайшим, например, преступником,  окованным  железами,  -  несчастный
мальчик, за потерю паспорта. Венинга ужаснула женская комната, в которой
с женщинами находились днем и ночью три солдата. Невозможно без отвраще-
ния и помыслить о скверных следствиях такого учреждения.

   Петербургская исправительная тюрьма в середине XIX века.

   Два двухэтажных здания: в первом четыре камеры, каждая на  148  чело-
век. В камере - в стене доска, на ней тюфяк, суконное одеяло и  подушка,
набитая мочалой, на гвозде полотенце. На дверях решетчатое  окошко,  над
ним номер. При этих четырех камерах имеются мастерские и уборные с  умы-
вальниками. В том же здании столовая, кухня, хлебопекарня и квасоварня.
   Другое здание - административное: в нем - служители и караул, на вто-
ром этаже - начальник тюрьмы, его помощник и тюремный священник. В боко-
вых частях - контора, больница, камеры для особых арестантов, карцеры  и
кладовые.
   В подвалах острогов находились  одиночные  камеры  для  самых  важных
преступников: это неоднократные убийцы, грабители, поджигатели и прочие.
Там не было ни кроватей, ни постелей, спали заключенные на полу, прикры-
ваясь тряпьем. Мокрицы и дождевые черви наполняли - камеру.
   Этажом выше тоже находились одиночные камеры для подследственных.
   Известно, что одиночное заключение губительно влияет на человека.  Он
духовно и физически ослабевает от безысходности, впадает в полное равно-
душие. Сначала заключенный думает о суде, о  следствии,  взвешивает  все
"за" и "против", придумывает аргументы в свою защиту. Он строит  фантас-
тические планы освобождения, мысли его текут стремительно. Они, по выра-
жению Шекспира, населят его темницу толпою жильцов. Хорошо, если образо-
ванному человеку можно пользоваться книгами. Мы знаем случаи, когда зак-
люченные одиночек изучали языки, писали научные работы.
   Еще более силы дает идея - религиозная или  политическая.  Человек  в
одиночке долгое время может подпитывать свой дух ею, сохраняя  себя  как
личность. Но такие люди - исключение. Всех прочих одиночество  отупляет,
а зачастую и вызывает отклонения в психике и физиологии.
   В петербургской морской тюрьме сидевшие в  одиночках  матросы  спустя
год стали проявлять признаки идиотизма.
   "Какие мучения причиняет долговременное заключение в каземате! -  жа-
ловался один бывший политический заключенный. - В моей камере часто  бы-
вало холодно, обыкновенно - сыро и всегда темно. Одинокий, лежал  я  там
день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, не слыша других  зву-
ков, кроме унылой игры курантов на соборе, раздающейся  каждые  четверть
часа, причем мне казалось, что в игре их слышится: ты лежишь! лежи  спо-
койно! Мне не оставалось ничего другого, как ходить вдоль и  поперек  по
камере и размышлять о своем положении.
   Сперва я все время разговаривал шепотом сам с  собой,  повторяя  себе
все то, что припоминал из когда-либо читанного мною, составлял речи, ко-
торые можно было бы произнести при известных обстоягельствах.  Но  скоро
моя душевная бодрость пропала, и я уже не мог делать  ничего  подобного.
Тогда я ложился молча на кровать и целыми часами пролеживал на  ней,  не
думая, насколько помню, в это время ни о чем.
   Не прошло еще и года, а я уже так опустился и физически и  нравствен-
но, что стал позабывать отдельные  слова.  Желая  выразить  какую-нибудь
мысль, я не мог подчас подобрать большинства нужных для этого слов; при-
помнить их мне стоило большого труда. Родной язык как будто сделался мне
чужим или как будто я позабыл его, не имея никакой практики. Меня  прес-
ледовала все время боязнь сойти с ума, тем более что мои соседи уже  на-
чинали сходить с ума и преследовались галлюцинациями. Часто я просыпался
ночью, разбуженный их криками, и с  ужасом  слушал,  как  они  прогоняли
стражу или отгоняли от себя тех или то, что являлось плодом их  расстро-
енного воображения. Часто я слышал также их  стоны  и  проклятия,  когда
жандармы привязывали их к постели во время сильных приступов  лихорадоч-
ного бреда".
   Вот что писали европейские психиатры XIX века о состоянии заключенно-
го:
   "Минута, когда заключенный увидит затворившуюся за ним дверь,  произ-
водит на человека глубокое впечатление, каков бы он ни был, - получил ли
воспитание или погружен во мрак невежества, виновен или невиновен, обви-
няемый ли он и подследственный или уже обвиненный.  Это  уединение,  вид
этих стен, гробовое молчание - смущает и поражает ужасом. Если заключен-
ный энергичен, если он обладает сильной душой и хорошо  закален,  то  он
сопротивляется и спустя немного просит книг, занятий, работы.
   Если заключенный - существо слабое, малодушное, то он повинуется,  но
незаметно делается молчаливым, печальным, угрюмым; скоро он начинает от-
казываться от пищи и, если он не может ничем заняться, то  остается  не-
подвижным долгие часы на своем табурете, сложив руки на столе и устремив
на него неподвижный взор. Смотря по степени  его  умственного  развития,
смотря по его привычкам, образу его жизни  и  нравственной  конструкции,
мономания принимает в нем форму эротическую или религиозную, веселую или
печальную. Все это заставляет нас принять следующее положение:  келейное
содержание содействует более частому развитию сумасшествия".
   Заключенный в состоянии отчаяния или умоисступления  пытается  покон-
чить жизнь самоубийством. Хотя сделать это в камере  трудно,  разве  что
повеситься на собственных штанах или разбить голову о стену. Доходило до
того, что вымачивали в урине копейки, пытаясь получить медную окись  для
отравы.
   Один вышедший заключенный спал сутками, изредка  просыпаясь  на  пять
минут. Только через год его организм пришел в нормальное состояние. Бро-
нислав Шварце в 1863 году  осмотрел  одиночную  камеру  Шлиссельбургской
крепости: "Три шага в ширину, шесть - в длину, или, говоря точнее,  одна
сажень и две, - таковы размеры третьего номера. Белые  стены,  с  темной
широкой полосой внизу, подпирали белый же потолок. На значительной высо-
те находилось окно, зарешеченное изнутри дюймовыми  железными  полосами,
между которыми, однако, легко могла бы пролезть голова ребенка. Под  ок-
ном, снабженным широким деревянным подоконником,  стоял  зеленый  столик
крохотных размеров, а при нем такого же цвета табурет; у  стены  обыкно-
венная деревянная койка с тощим матрацем, покрытым серым больничным оде-
ялом; в углу, у двери, классическая параша. На острове было необыкновен-
но сыро, в особенности на северной стороне, где я сидел и где никогда не
показывалось солнце. Достаточно было белью пролежать  несколько  дней  в
камере, как оно совершенно покрывалось плесенью".
   Но несмотря на все эти ужасы, рядовой острог середины XIX века произ-
водил вовсе не удручающее впечатление.  Во  дворе,  обнесенном  высокими
стенами, с утра до вечера толпился самый разнообразный народ:  конокрады
и мазурики, пропившиеся чиновники и старцы-раскольники... Больше всего -
бродяг и каторжников, бегающих с рудников. Они, как правило, одеты в ка-
зенное: серый армяк, плотная заношенная рубаха, порты, не  доходящие  до
щиколоток, и башмаки на голых ногах.
   Двор скорее напоминает рынок, тем более что  всюду  шныряют  торговцы
разным барахлом. Продают махорку на закрутку, рубашку без рукавов, кишку
под водку и пр. Тут же сражаются любители орлянки,  играют,  в  чехарду,
показывают фокусы: Внутри острога тоже преобладали шум и  галдеж.  Народ
болтается по коридорам, толпится в больнице, у женского отделения. Цент-
рами притяжения в остроге были майданы - места торговли  и  развлечений.
Там можно купить папиросы, калачи, водку и карты. Майдан - это еще и ка-
бак, и клуб по интересам, и игорный дом. Устраивался майдан обычно  вни-
зу, близ арестантской кухни и квасной. Там постоянно околачивались поку-
патели и пьяные. Рядом своего рода трактир, где в кислой духоте арестант
за четыре копейки мог сколько угодно наливаться  кирпичным  чаем.  Здесь
можно было узнать последние уголовные новости из самых удаленных  остро-
гов.
   Общие камеры представляли собой затхлые комнаты с развешенными повсю-
ду для просушки портянками, тряпками, мешками. Полчища тараканов бродили
по стенам. На нарах валялись полуодетые арестанты:  одни  спали,  другие
зевали от скуки. Это были бродяги, тоскующие по воле, ценившие ее. Рядом
играли в карты, кто-то на папиросной бумаге выводил  трехрублевку,  а  у
грязного окна жидкими чернилами писали прошения.
   И. Белоконский в очерках тюремной жизни "По тюрьмам и  этапам"  (1887
год) пишет так: "Все русские тюрьмы похожи одна на другую, жизнь во всех
них до того однообразна, что все сказанное об одной вполне  применимо  и
ко во всем вообще. Некоторые изменения, вариации зависят  в  большинстве
от местного начальства, и более всего от смотрителя тюремного замка, бе-
запелляционного владыки арестантов: хорошо, гуманно местное начальство -
и в тюрьме лучше, легче; строже - и в тюрьме хуже, ибо  часто  законы  у
нас  воплощаются,  по   правде   сказать,   в   лицах,   распоряжающихся
статьями..."
   Внутренняя жизнь тюрьмы регламентировалась XIV томом  Свода  Законов,
где расписано было все. Но на самом деле бытие арестанта шло своим чере-
дом. В шесть утра раздавался звонок и отпирались камеры. Кто хотел вста-
вать - вставал, кто нет - хоть до вечера спи. Никакой молитвы,  как  это
предписывалось, не читалось. У кого был чай и сахар, брали жестяные чай-
ники и шли на кухню. Нарядов на работу не давали, и арестант исполнял ее
на свое усмотрение, когда хотелось. В II часов - обед: заключенные берут
бачки - деревянные кадушки с обручами - и идут на  кухню,  где  получают
похлебку. Ее дают сколько угодно. В два пополудни опять можно пить  чай.
В пять вечера - ужин, в шесть - поверка и  камеры  запираются.  Неудиви-
тельно, что побеги случались довольно часто. Арестанты, сбитые в  Москве
в одну партию и порученные конвойному офицеру с командой, выходят ежене-
дельно в определенный день из пересыльной тюрьмы.
   Очутившись за тюремными воротами на улице, арестантская партия прохо-
дит сквозь уличную толпу, Толпа эта знает, что арестанты идут в  дальнюю
и трудную дорогу, протяженностью в несколько тысяч километров,  и  прод-
лится этот путь не один год. Они пойдут пешком, в  кандалах,  по  летней
жаре, по грязи осенью, при жестоких морозах зимой. Собирает арестантская
партия, проходя по Москве, подаяния. Достаточно одного  появления  арес-
тантов на улице, как пожертвования идут со всех сторон, в бедных  Бутыр-
ках, в богатом купеческом Замоскворечье, на торговой Таганке. Чем больше
народу  на  улицах,  тем  обильнее  подаяние  для  арестантской  артели.
Ссыльные и тюремные заключенные в понятиях русского народа всегда счита-
лись людьми несчастными, достойными сострадания. Это  участие  и  помощ