от знак и получает  комбинацию  карт  в  свою
пользу.
   Шулерский прием, с помощью которого колода карт разделяется в  нужном
для игрока порядке, называется "Тевде". Например, в одну часть  отклады-
ваются карты на "Т" (туз, тройка), в другую на  "Д"  (девятка,  десятка,
дама). Можно разделить на четные и нечетные или в ином порядке,  имеющем
закономерность, что позволяет шулеру манипулировать картами.
   "Скользкие карты". Колоду кладут на некоторое время  в  сырое  место,
чтобы гуммиарабик, входящий в фабричную краску, размягчился и стал  лип-
ким. Сдавая карты, шулер крепко прижимает большим пальцем левой руки ко-
лоду. Простые карты (от шестерки до десятки) скользят быстрее,  картинки
с большей площадью закраски - медленнее. Для усиления скользящего эффек-
та шулер иногда намазывает картинки легким слоем мыла, остальные карты -
размельченной канифолью.
   Самый популярный шулерский прием - фальшивый съем колоды. Колоду дер-
жат в левой руке и разделяют ее на две равные части. Затем кладут правую
руку на колоду, зажимая  нижнюю  кучку  карт  между  большим  и  средним
пальцами правой руки. Теперь верхняя кучка будет находиться между мизин-
цем, указательным и средним пальцами левой руки. Продолжая держать  ниж-
нюю кучку правой рукой, не сжимая ею верхней кучки, стараются левой  ру-
кой быстро и незаметно продвинуть верхнюю кучку вниз. После съемки кучки
могут и должны иметь различные положения в зависимости от дальнейшей це-
ли. Они могут быть скрещены вместе или же наискось, разделены по одной в
каждой руке или разделены указательным пальцем правой руки и  находиться
в одной руке. Две кучки карт могут быть соединены в левой руке так, что-
бы фигуры нижней кучки были обращены к фигурам верхней.  В  этом  случае
предполагается, что одна кучка закрыта другой, и они находятся  в  левой
руке шулера.
   Прием фальшивой съемки карт одной рукой - это один из  сложных  прие-
мов, которым владеют картежные шулеры. Колоду карт необходимо держать  в
левой руке и разделить ее на две кучки, сжав верхнюю часть между  сгибом
большого пальца и основанием указательного пальца, а нижнюю - между этой
же частью ладони и первыми суставами среднего и безымянного пальцев. По-
том указательным пальцем  и  мизинцем  с  одной,  средним  и  безымянным
пальцами с другой стороны зажимается нижняя часть колоды. Продолжая дер-
жать большой палец в том же положении, разгибают остальные пальцы и при-
водят нижнюю кучку карт в особое положение. В этом положении карты  ниж-
ней кучки перевернуты, то есть обращены фигурами вверх: но  они  всетаки
остаются между указательным пальцем и мизинцем, с одной стороны, и между
средним и безымянным - с другой.
   Далее большой палец немного отгибается, и опускается  верхняя  кучка,
придержанная указательным пальцем и мизинцем, и в это же время  надвига-
ется на большой палец нижняя кучка карт. В этом положении  нижняя  кучка
перешла наверх, и фигуры карт в обеих руках обращены вниз. Затем большой
палец вынимается из промежутка между двумя кучками,  он  положен  сверху
карт, отодвинув обе кучки к основанию большого  пальца  так,  чтобы  они
ровно закрывали одна другую и составляли как бы одно целое, то есть одну
кучку. В указанном положении обе кучки еще отделены указательным пальцем
и мизинцем. Теперь же остается лишь разогнуть эти пальцы и быстро вынуть
их, чтобы все карты соединились в одну кучку.
   У группы шулеров существует своя система сигнализации, так называемые
"маяки". Вот некоторые из них. Поглаживание подбородка означает "Подойди
ко мне". Когда прикладываются пальцы рук ко лбу или плечу, следует  быть
осторожным: где-то рядом находится милиция. Знаком опасности считается и
жест, имитирующий стряхивание с груди крошек или соринки. Дважды отщелк-
нув с лацкана пиджака невидимую  пыль,  сообщник  шулера  предупреждает:
"Будь внимателен". Если шулер быстро сжал и разжал  кулак,  это  значит,
что он успел "зарядить" (подтасовать) колоду карт.  Его  партнер  теперь
может уверенно повышать ставки. Неразжатый кулак  говорит:  "Крой  всеми
деньгами". Кроме условных жестов шулеры нередко используют зашифрованные
фразы, шутки, прибаутки - внешне безобидные, но  имеющие  особый  смысл.
Например, задумчивые изречения "Такой раздачей сыт не будешь", "На валет
и зверь бежит", "А мы вас дамочкой" и тому подобное могут  означать  все
что угодно.
   Как уже говорилось, шулерские приемы  и  традиции  уходят  в  далекое
прошлое. Они наблюдались и на каторге, и в арестантских ротах, и в  исп-
равительных домах. Способы обмана были примитивны (если сравнивать их  с
нынешними). Скажем, шулер тасовал колоду, но не по-фраерски (складывани-
ем широких боков), а складыванием концов в концы. Обычно во время тасов-
ки тайком изучалось и расположение карт в колоде. Опытный  игрок  обяза-
тельно анализирует психологию соперника и подтасовывает нужные карты "на
низок" или на верх колоды, в зависимости  от  того,  как  обычно  снимал
партнер. В свою очередь и партнер принимал оборонительные меры. Он  ста-
рался выбрать карту, предварительно гадая по своей колоде. Впрочем, это,
конечно, не обязательно. Выбрав карту, играющий подрезал ею  стасованную
колоду. Затем следовал традиционный вопрос: "Стос готов?"  Если  партнер
замечал, что подрезкой сбита его подтасованная колода и  опрокинуты  его
расчеты, он имел право отказаться. Такая подтасовка, если ее не  замеча-
ли, вполне позволялась - недозволительна только метка карт. Во избежание
этого "свои" карты всегда при сдаче вытаскивали снизу колоды.  Существо-
вал целый ряд способов обыгрывать противника в стос. Фраера называли  их
шулерскими, а "свои" просто "шансами".
   При одном из наиболее распространенных шансов, так называемом  "бала-
муте", карты располагались в нужном порядке. Тасовка производилась таким
образом, что те Карты, которые в нее всовывались, - из нее же и  вынима-
лись, а потом ставились на прежнее место. Получалось впечатление настоя-
щей тасовки, а в конечном результате колода оставалась нетронутой. В не-
которых случаях для той же цели делался так называемый "клин"
   - те карты, которые при подобной тасовке должны оставаться нетронуты-
ми, слегка подрезались с угла вдоль карты  так,  что  карта  становилась
немного уже. При тасовке вытаскивались только те карты, которые не  под-
резаны.
   Почти то же, что и "баламут", представлял из себя так называемый "пя-
терик". Но он был сложнее и служил для тех, кого нельзя  было  взять  на
"баламут". Вместо клина часто делался  так  называемый  "запус".  Колода
подбиралась в нужном порядке и потом делилась пополам - в одну часть со-
бирали все нечетные карты, а в другую - четные. Четные карты слегка под-
тачивались с концов стеклом или бритвой. При тасовке следовало захватить
ровно половину (16 карт) и вкладывать их так, чтобы каждая карта попада-
ла через одну на свое место. В следующий раз бралась  опять  половина  и
опять всовывалась через одну. При следующей перекладке карты снова попа-
дали на свои места. Такая тасовка требовала большой  сноровки.  Она  шла
очень быстро и давала полную иллюзию настоящей. Когда партнер снимал ко-
лоду, что могло спутать игру, одна из половинок слегка сгибалась в руке,
а потом колода еще раз незаметно перекладывалась на старое место.
   При игре в "стос" чрезвычайно важно знать, какая карта падает "в лоб"
(первая), и правильно выбрать ее при подрезке. Для этой цели  существует
целый ряд способов. Например; из колоды выбираются все валеты  и  слегка
сгибаются с углов. При подрезке стараются попасть под карту, на  которой
лежит валет. Теперь валет угадан.
   Если колода новая, рубашку карты натирают воском до блеска и при под-
резке, когда колода снимается, на рубашке получается  смутное  отражение
нижней карты, которая должна идти "в лоб". В некоторых случаях на  части
карт - предположим, на всех "фигурах" - с краю делаются  легкие  надрезы
или так называемый "ерш" (слегка зазубренные края карты натираются  вос-
ком), который легко нащупать рукой подрезывающему  (при  подрезке  карту
следует держать несколько косо и "щупать" края верхней карты).
   Играющий приблизительно ориентировался в том, какая карта  упадет  "в
лоб". В самодельных картах возможно "насыпное очко". В  обычной  семерке
место, в котором в восьмерке должно быть очко, натиралось сальной  свеч-
кой и из него переводилось через трафаретку очко из сажи жженого  белого
хлеба. Получалась обычная восьмерка. Если  необходимо  сделать  семерку,
очко быстро стиралось. Однако клееное очко и "галантину" шулеры применя-
ли редко, ибо эти приемы были слишком известны.
   Многие шулеры имели свои личные наработки и производственные секреты,
которыми поделиться не спешили. Партнер, заметив, что его "берут даром",
имел право в любое время остановить игру: "Твой номер  старый".  В  этом
случае он должен был указать способ, каким его обыгрывали. Если он  ука-
зывал его правильно, то выигрыш полностью оставался за ним.


   Прописка

   Прописка в нынешнем ее понимании - издевательская  проверка  новичка,
который впервые попал в места лишения свободы. Она вошла в моду  в  30-е
годы и была далека от истязаний.
   Классическая тюремная прописка - своеобразный экзамен для новобранца.
Она знает множество примеров и хитрых уловок, которым подвергался  испы-
туемый. Скажем, тюремная этика не позволяла зекам допытываться у  нович-
ка, кто он, когда и за что попал в камеру. Не поощрялось  и  любопытство
по поводу числа ходок. Но для проверки его лагерного опыта братва  зате-
вала развлечение. Как правило,  прописка  начинается  с  вопросов.  Едва
зек-новичок переступал порог, оказываясь один на один с абсолютно  чужим
миром, как к нему подходил какой-то шустрый малый и участливо спрашивал:
   - Мать продашь или в задницу дашь?
   Столь странное знакомство имеет множество разновидностей: "Тебе  при-
вет от Прасковьи Федоровны передали?", "Что будешь кушать - мыло со сто-
ла или хлеб с параши?" От того, какой будет ответ, зависела и судьба зе-
ка. Правильный ответ отрицает любой выбор или же показывает  ознакомлен-
ность с подобными традициями: "Мать не продается, жопа не дается".  "Ссу
стоя, сру сидя" ("Прасковья Федоровна" на воровском жаргоне  -  тюремная
параша), "Стол не мыльница, параша не хлебница". Таких характерных  воп-
росов масса.
   Но это только словесный экзамен. Гораздо хуже для новичка, если с ним
начинают производить подозрительные манипуляции. Например, ему  подавали
нитку: "Перевяжи яйца и прыгни с верхних нар". Зек должен был снять шта-
ны, обмотать ниткой мошонку, вскарабкаться на  верхний  ярус,  закрепить
конец нитки и сигануть вниз. Опытный арестант  без  боязни  и  стеснения
проделывал эту хитрую процедуру:  нитка  обязательно  должна  была  пор-
ваться. Новоприбывшему зеку могли приказать повторить "подвиг  Гастелло"
с третьего яруса. Опытный зек прыгал вниз головой и падал на руки  брат-
вы. Новичок робко отнекивался и в конце концов оказывался избитым.
   Тюремный закон запрещал травмы при прописке. Но это было до недавнего
времени. Неписаные блатные традиции еще сохранились в "черных"  (воровс-
ких) зонах. Однако в "красных" зонах и камерах, где власть держат фраера
(бандиты, убийцы, вымогатели и др.), прописка уже давно стала не столько
экзаменом, сколько развлечением. Издевательство  над  зеком  встречается
там. где нет жестких тюремных обычаев.


   Три товарища

   Игра, в которой новичку предлагают выдергивать одну из  трех  спичек,
зажатых в ладони. Если он вытянул самую короткую, то  он  с  завязанными
глазами должен угадывать, кто наносит ему удары. В  большинстве  случаев
"спичечный шулер" изначально обрекает игрока на  поражение.  Все  спички
оказываются короткими.
   Вот один из фрагментов игры в следственном изоляторе.
   К новоприбывшему зеку, с опаской взирающему на всех и  вся,  подходят
два человека:
   - Не грусти, земеля. Давай сыграем.
   - Я не хочу играть.
   - И я не хочу, и он не хочет. Но надо. Тебя нужно прописать.
   И начинается сцена традиционного игрового истязания. Угадать  ударив-
шего зека невозможно, так как опытные зеки имеют  договор  между  собой.
Новичка колотят с каждым разом все сильней. В правильных хатах эта  игра
не популярна, так как  почти  обязательно  подразумевает  жестокость.  В
беспредельной камере - другое дело. По тюремным правилам в "три  товари-
ща" сражаются до первой крови, но в пылу азарта очень легко перейти доз-
воленную черту. Под конец игры новичка могут ударить по гениталиям или в
глаза. Все зависит от настроя "экзаменаторов". Случалось, что после  та-
кой прописки начинающий зек поступал в санчасть.


   Проверка зрения

   Камерная игра,  распространенная  среди  несовершеннолетних.  Новичку
предлагают закутать голову в пиджак и через  рукав  угадывать  различные
предметы. Зек послушно набрасывает пиджак, один из "окулистов" услужливо
поддерживает рукав, чтобы испытуемый мог наблюдать через узкое отверстие
за предметами, которые поочередно подносятся к рукаву. Из пиджака  доно-
сится глухое: "коробка спичек", "карандаш", "дуля" и так далее.  В  один
из моментов, когда новичок немного расслабляется и действительно  прини-
мает все происходящее за игру, кто-то наливает в рукав воду.  Случается,
что перед рукавом снимают штаны и показывают  "пациенту"  половой  член.
Тот правильно называет этот предмет и тут же получает в глаз теплую про-
тивную струю.
   Разновидностью этой игры может быть и такая ситуация, которую называ-
ют "Пропади, копейка". Трое зеков, среди которых и новичок,  растягивают
за края пиджак. В середину пиджака бросают монету, и  ведущий,  играющий
роль фокусника, обещает незаметно похитить монету.  Кто  первый  заметит
пропажу монеты, тот и выиграл. "Фокусник" начинает громко бубнить: "Про-
пади, копейка. Пропади, копейка..." Новичок во все  глаза  наблюдает  за
копейкой, а в это время кто-то из игроков, поддерживая пиджак лишь одной
рукой, расстегивает штаны и мочится на  новичка.  Тот  замечает  подвох,
когда штаны полностью намокли. Он отбрасывает пиджак, но облегченный зек
уже успел застегнуть штаны. Камера давится со смеху, а мокрый  зек  пос-
пешно и с отвращением сдирает с себя штаны.


   "ШАРЫ" И "УЗДЕЧКИ"

   С тюремной камеры начинается приобщение новоявленного зека к садо-ма-
зохистской "хирургии", специализирующейся на вживлении в детородный  ор-
ган так называемых "шаров".  "Шары",  по  убеждению  любого  зека,  спо-
собствуют наиболее полному удовлетворению женщины  во  время  физической
близости. Самому "шароносителю" они, вероятно, доставляют лишь моральное
удовлетворение.
   Делаются "шары" из оргстекла (зубная щетка); обломок затачивается  до
размеров от 3 до 20 мм в диаметре, полируется  тщательнейшим  образом...
Для операции нужен хорошо заточенный гвоздь-сотка или "весло".  Дезинфи-
цируется "инструмент" кипятком (как и сам "шар"). Пациент кладет член на
гладкую поверхность (скамья, например) и  оттягивает  вправо  или  влево
крайнюю плоть. По оттянутому месту "хирург" бьет "инструментом"; в  кро-
воточащее отверстие вставляется "шар". И перебинтовывается в меру чистым
носовым платком. Хорошо, если удается выпросить у заглянувшего в  камеру
медика (лепилы) таблетку стрептоцида: "послеоперационный"  период  часто
протекает в форме сепсиса (заражения крови); орган утолщается до  разме-
ров ноги. Иногда и во  время  самой  "операции"  "хирург"  промахивается
(что-нибудь под руку сказали) и  попадает  гвоздем  точно  в  вену.  Это
"фильм ужасов"...
   Ставят также и "уздечки": пробивается дырочка внизу; сквозь нее  про-
тягивается леска; дырочка не зарастает: теперь на  нее  можно  подвесить
все, что угодно, вплоть до золотой серьги...
   В зоне эти операции почти безопасны, потому что гораздо легче достать
медикаменты и перевязку. Но в зоне практикуют еще и "уникальную"  опера-
цию по закачиванию под кожу полового члена вазелиновой смеси, увеличивая
толщину органа до неимоверных размеров. Делается и "розочка"  -  методом
рассечения крайней плоти на четыре части...
   Есть зеки, носящие в штанах буквально "кукурузный початок": двадцать,
тридцать, сорок шаров - кто больше?..
   А еще, говорят, вживляют в член свежеотрезанные  крысиные  уши...  по
бокам...


   ДЕЛА ПРИКОЛЬНЫЕ. СПОРЫ

   "Приколы", "романы" (с ударением на "о") - занимают, как  и  азартные
игры, значительное место в жизни зека. Есть истинные  мастера  приколов,
умеющие  заворожить  массу  слушателей  увлекательнейшим  рассказом   из
собственной жизни, переложением кинофильма или попурри из того и  друго-
го. Не надо путать мастера прикола с "гонщиком", "гонщик" даже из  прав-
дивого рассказа делает бесстыдное вранье; слушателей же обмануть  невоз-
можно: "Все, Васятка, подвязывай "базар", не гони гусей...  Пусть  лучше
Бирюк приколет что-нибудь..."
   В одной из камер СИЗО города С. дожидался этапа на  зону  Дядя  Семен
(кличка), бывалый зек с шестнадцатилетним стажем строгого режима. Однаж-
ды его внимание привлекла проскользнувшая в поисках пищи  мышь,  и  Дядя
Семен, откашлявшись, проникновенным голосом поведал сокамерникам историю
о том, как семь лет тому назад он ждал этапа в Ростовской тюрьме, и при-
кормил в камере крысу, и дал имя - Машка, и крыса эта выходила  из  щели
под стеной на его голос. "Скажу, бывало, негромко так:  "Машка!  Машка!"
Смотрю - нарисовалась, родная... Положу сухарик - подбежит, понюхает - и
носик в сторону. Обижается, падла... Я тогда ей сырку голландского  шма-
ток - мать дачку подогнала три дня тому... Машка к сыру, подбегает  -  и
передними лапками, одна о другую, потирает:  рада,  сучара,  донельзя...
Кентовались мы с ней месяц - не разлей вода! А тут этап:  с  вещами!  на
выход! Я сидор собрал, Машку зову:  "Машунь!  Машунь!"  Гляжу:  выходит.
"Прощай, Машка!" - говорю. А она на задние лапки встала, смотрит  груст-
но... А из правого шнифта (глаза) -  по  щеке  слезинка,  махонькая  та-
кая..."
   Тут Дядя Семен замолчал. Возникла общая пауза, после чего чей-то роб-
кий голос произнес: "А что? У меня был кот..." - последовала  еще  одна,
не менее увлекательная история.
   Такие Дяди Семены ценимы в зоне, их охотно приглашают чифирнуть - это
солидные люди, не допускающие никакой клоунады даже в  самом  развеселом
приколе.
   "Интеллигентные люди" ценятся как рассказчики лишь в том случае, если
они входят "своими" в общий зековский круг. Лишь по прошествии некоторо-
го времени к их знаниям начинают относиться, что называется,  по  заслу-
гам, обращаются с просьбами юридического характера, разрешают с их помо-
щью сложные вопросы и споры "культурного  свойства".  Ни  должность,  ни
ученое звание не могут, как на свободе, заставить себя уважать.  В  зоне
нет ни докторов наук, ни директоров, ни офицеров, ни десантников, ни ка-
ратистов. Есть все те же - блатные, "мужики", "козлы"  и  "петухи".  Это
следует запомнить.
   Спорить ("мазать") на что-нибудь за что угодно -  вещь  опасная.  Вы-
пускник института культуры, (отмотавший, правда, уже два срока за  квар-
тирные кражи) не обходил ни одной литературной темы. Его подловил  быва-
лый "мужик" Н. Разговор шел ни о чем, пустопорожний. На устах  "культур-
ного" мелькнуло: "...А Лев Толстой в "Войне и мире" написал..."
   На что Н. заметил:
   "Войну и мир" Чехов написал".
   Заспорили.
   "Культурный" сбегал в библиотеку, принес книгу:
   "Видал?"
   "Ну, - ответил Н. - А ты - видал?"
   "Что?"
   "Ну, как Лев Толстой "Войну и мир" писал? Ты что, очевидец?"
   Авторитет отряда на разборке этого дела (100 рублей)  признал  правым
Н., дабы проучить всем надоевшего спорщика...
   Приколы, споры, азартные игры сводятся опять к тому же - необходимос-
ти жесткого контроля за своим поведением и особенно - словами. Ведь  до-
суг зека, если исключить карты, и состоит в основном  из  долгих  ночных
разговоров после круговой кружки чифира. Кто вспоминает, что было, кто -