о бояться. Я не сделаю тебе ничего плохого, клянусь. Умоляю, не отталкивай меня, дай мне побыть с тобой хотя бы минуту.
     Он был счастлив, вновь ощутив ее руки на своих волосах. "Ах, это прикосновение человеческой руки, теплой, страждущей полной жизни!" Это была рука его Сары, такая желанная, такая знакомая.
     "Сара, Сара, неужели это и в самом деле ты?"
     Слезы стояли у нее в глазах, когда она проводила по его волосам, затылку, щеке. Он весь дрожал или это дрожала она сама?
     Он поднял голову, заглядывая ей в глаза, и в глубине его темно-серых глаз она прочла такой смертельный голод, что сердце ее пронзила острая боль.
     Почти не сознавая, что делает, Сара склонилась и поцеловала его.
     Время словно остановилось, пока она вглядывалась в глубину его глаз, но потом веки его упали, и он поцеловал ее со всем долгим томлением полувековой разлуки, со всей своей любовью, принадлежавшей ей, и только ей одной.
     Желание охватило ее, заставив вдруг запылать подобно пламени, сжигая малейшие сомнения. Она помнила лишь о том, что должна утешить этого человека, вобрать в себя его боль, прогнать пустоту из его сердца и души. Она хотела прижать его к своей груди, баюкая и убеждая, что все исправится и будет очень хорошо, что он никогда больше не будет так безысходно и страшно одинок. И в каком-то отдаленном уголке ее сознания возникло чувство уверенности, будто она уже пробовала утешать его однажды.
     Прошла вечность, прежде чем он отстранился.
     - Прости меня.
     - Тут не за что прощать, - мирно сказала она.
     Глаза его были глубокими, потемневшими от старости. Она подумала, что уже видела когда-то эти глаза, устремленные на нее с тем же выражением, чувствовала на себе их магнетическую власть.
     - Сара, идем ко мне.
     Она хотела отказаться, сердясь на то что он мог принять ее за женщину, готовую отдаться едва знакомому мужчине. Хотя Габриель и не просил ее ни о чем таком, она знала чего он хочет.
     Потому что тоже хотела этого.
     Он встал, прожигая ее взглядом, с выражением лица почти наглым, но она уже знала как он раним и одинок. Знала, как он умеет страдать. И в этот миг Сара поняла, что он не может унизить ее, что он не из тех мужчин которые добиваются близости женщины не любя ее. Нет... это невозможно... С чего бы ему любить ее? С чего бы ей любить его?
     Он протянул ей руку с молчаливым приглашением.
     Она встала и вложила свою руку в его И он почувствовал, как мрак уходит из его души.
     И она поняла, что больше не одинока
     Слова были не нужны. С приглушенным стоном он поднял ее на руки и понес к себе
     "Это невозможно", - думала Сара. Она не была близка ни с одним мужчиной, кроме Дэвида, выйдя за него, едва выпорхнув из средней школы. Он был первым и единственным, кого она знала и хотела. Только он один. До сегодняшней ночи.
     Странно, но она не ощущала ни вины, ни сомнений, когда Габриель нес ее по винтовой лестнице и дальше в бледно-розовую спальню
     Очень нежно он поставил ее на ноги и поцеловал, потом еще и еще. Она вздрогнула, чувствуя его руки на плечах, спине. Язык его скользил по ее нижней губе, и она, неожиданно для себя, ответила ему, встречая его язык своим и ощущая вкус вина. Это показалось ей знакомым, равно как и опьянение от его поцелуев.
     Не разнимая губ, они разделись, он помогал ей, она - ему. Затем, подняв Сару на руки, он перенес ее на кровать. Она тут же притянула его к себе, не желая быть одной ни единого мига. Кожа его была упругой и прохладной, рот, зарывавшийся в ней, обжигал ее. Он издал низкий, мучительный стон, скользя языком по ее шее, задерживаясь в ямочке с бьющимся пульсом у горла.
     - Габриель... Габриель... - Имя его как стон срывалось с ее губ, пока он ласкал, заставляя оживать и отдаваться страсти ее тело. Он был необходим ей, она хотела его как никого на свете.
     Руки ее блуждали по его спине, груди, проверяя каждый мускул и удивляясь силе, притихшей под кончиками ее пальцев. Он сдерживался, боясь напугать ее, сделать ей больно.
     Но желание уже захватило ее целиком, ; и она поторапливала его, лаская руками и покусывая мочку уха. Всем своим телом она говорила, что хочет его.
     И он взял ее. Навис над ней, подобно черному ангелу с длинными волосами, рассыпанными по плечам. Он содрогался всем телом, обладая ею.
     Она чуть не задохнулась, когда их плоть стала единой. Дэвид всегда был очень нежным любовником, чаще даже медлительным. В нем не было той силы, что в Габриеле. С Дэвидом она не переставала чувствовать себя скованной, а Габриель заставил ее забыть обо всем, кроме одного - что она должна принадлежать ему, раствориться в нем... Он брал ее так, словно она была лишь его, словно только он имел на нее право. И... он был таким искусным любовником. Никогда раньше она не ощущала себя столь хрупкой и женственной, столь желанной.
     Она закрыла глаза, растворяясь в наслаждении. Ее сердце и душа неразрывно принадлежали ему...
     Она лежала в голубой спальне на постели с розово-голубым покрывалом. Тяжелые бледно-голубые шторы висели на окнах, на стенах поблескивали подсвечники. И Габриель склонялся над ней, шепча разные ласковые французские и итальянские словечки. Это был он там, в той комнате. Она слышал его голос, прикасалась к нему, вдыхала запах разгоряченных тел. Волосы Габриеля окружали его лицо подобно черному облаку, глаза набухали свинцом, как небо перед грозой.
     Его глаза... Возможно, в этом был виноват блеск свечей, но они полыхнули вдруг кроваво-красным пламенем...
     Сара приоткрыла веки, напуганная своими видениями. Габриель склонялся над ней, и его серые глаза полыхали, как раскаленные угли. Нет, это точно игра света, решила она, и у нее не осталось больше времени думать об этом. Наслаждение пронизало ее тело, и в экстазе она выкрикнула его имя, впиваясь ногтями ему в спину и плечи. Слияние их было полным. И он, и она изнемогали от удовольствия.
     Габриель отвернулся, не желая, чтобы она увидела жажду крови в его полыхавших огнем глазах. Ему понадобилось собрать всю волю, чтобы удержаться от своей нечистой жажды, подавить в себе чудовище. Вожделение возобладало над голодом.
     Но это не было простым вожделением. Он любил эту женщину. Ту, которая ушла, он снова любил теперь в ее новой жизни. И уже никогда не отпустит ее.
     - Габриель?
     Глубоко вдохнув, он повернулся, вновь приника к ней, обнимая ее властно, как если бы она принадлежала ему безраздельно.
     - Дорогая?
     "Дорогая". Так он говорил девушке в голубой комнате. Той, чьи желания Сара чувствовала так, словно они были ее собственными.
     Габриель заглянул ей в глаза.
     - Все в порядке?
     - Не знаю. Я...
     - Что такое?
     - Я не знаю, как это объяснить, - сказала она, нахмурившись. - Но сейчас, когда мы были близки, у меня возникло чувство, будто это не я, а кто-то другой... будто мы... другие... Габриель незаметно выругался. На какое-то время он провалился в прошлое и представил в своих объятиях прежнюю Сару-Джейн. Но как это могло передаться теперешней Саре?
     Мускул дрогнул на скуле Габриеля.
     - И кто же с тобой был вместо меня?
     - Ты был со мной, но... я не знаю... Ты был каким-то другим. Твои глаза... - Она приподнялась, опираясь на локоть, и внимательно всмотрелась в его лицо, а затем качнула головой. - Давай забудем об этом.
     Очень нежно он отвел прядь волос с ее лица и потянул за локоть, заставив снова лечь рядом.
     - Габриель?
     - М-м... да?..
     - Боюсь, я влюбилась в тебя. - Она прикусила губу, не получив ответа. - Ты о чем-то задумался?
     - Нет, Сара, я не задумался.
     Она ждала, надеясь услышать, что он тоже любит ее, или, на худой конец, что она ему не безразлична, но Габриель лишь смотрел на нее своими серыми глазами, в которых читалось желание. Однако оно показалось ей лишь поверхностным фоном, в глубине его глаз она заметила нечто иное, чему не могла дать определения.
     Ей не пришлось слишком долго думать об эгом, потому что он уже снова овладел ею. Его любовь поднимала ее до неизведанных высот, опускала в бездны, о которых она не подозревала, доводя до немыслимого экстаза.
     И, забыв обо всем, исключая наслаждение, глядя в его глаза, Сара вдруг поняла, какая страшная пустыня одиночества притаилась в них, как нуждается он в любви и поддержке.
     Слезы жгли ей глаза, душа сливалась с его душой. Рыдая, она оплела его руками и ногами, изо всех сил прижимая к себе, шепча, что любит его и всегда будет любить, что он никогда больше не останется один.
     Сладкая судорога пронзила их сплетенные тела одновременно, сердца бились в едином ритме, а слезы мешались. Эти минуты острого наслаждения унесли их прочь от их печалей и тягот туда, где не было ни времени, ни пространства, ничего кроме их близости.
     Для нее это были минуты полного удовлетворения и покоя.
     Он ощутил себя странником, возвратившимся домой после долгого пути.
     С тихим вздохом она заснула в его объятиях.
     Он баюкал Сару всю ночь, согретый ее теплом, перебирая мягкие шелковые пряди ее волос, лаская изгиб плеч, шею, целуя руки.
     Он знал, что она видит его во сне, и по лицу ее было видно, что это счастливый сон.
     Он держал ее, пока заря не окрасила горизонт, а затем, укрыв и поцеловав в губы, собрал свою одежду и вышел из комнаты.
     Никогда еще его подземелье не представлялось Габриелю таким пустым и холодным. Никогда дневной сон не казался ему таким страшным.
     Последняя его мысль была о Саре. С ним оставался ее запах, вкус ее кожи на языке. Мысленным взором он видел ее, спящую в комнате наверху с губами, распухшими от его поцелуев, посреди золотого каскада волос, разметавшихся по подушке.
     - Сара. - Он прошептал ее имя, и чернота сомкнулась над ним.

ГЛАВА V

     Было уже позднее утро, когда Сара проснулась к потянулась с радостным чувством полноты жизни. Затем она села в постели, гадая, где Габриель.
     Поднявшись, Сара быстро приняла душ и, завернувшись в мохнатое белое полотенце, спустилась вниз. - Габриель?
     Она нахмурилась, смятение ее росло, пока она блуждала из комнаты в комнату. За исключением ее спальни и ближайшей ко входу гостиной, ни одна из комнат не была обставлена. В кухне не было ни стола, ни стульев, хотя в холодильнике и оказалась еда.
     Но любопытство пересилило аппетит, и Сара вернулась назад, повторив свой маршрут. Она останавливалась в каждой из комнат, все больше переполняясь тревогой и недоумением. Он сказал, что живет здесь уже несколько месяцев. Но разве владелец машины в семьдесят тысяч долларов не в состоянии нормально обставить свой дом?
     Она была потрясена, что единственной обжитой комнатой здесь была гостиная, и не понимала, почему Габриель не отвечает ей.
     У нее было стойкое чувство, что он находится где-то в доме.
     - Габриель? - снова позвала она из холла, кутаясь в полотенце. - Габриель, это уже не смешно!
     Раздраженно вздыхая, Сара поднялась наверх и готовя уже была облачиться в свою вчерашнюю одежду, когда взгляд ее задержался на гардеробе.
     "Ты найдешь одежду в шкафу", - говорил он.
     Она нерешительно раскрыла дверцы, и глаза ее расширились от удивления. Здесь были платья, блузки и свитера, джинсы и слаксы, туфли на каблуках и босоножки. Она помотала головой, не веря своим глазам. Никогда в жизни у нее не было столько разной одежды.
     Через двадцать минут она остановила свой взор на черных брюках и бледно-лило в ом свитере. Оставшись босой, Сара спустилась в кухню и подкрепила свои силы чашечкой кофе.
     Но где же он?
     И тут она заметила в углу едва различимую узенькую дверцу, выкрашенную в один тон с кухонной стеной.
     Поставив кофейную чашку в раковину, она подошла к двери и, открыв ее, увидела уходящий вниз лестничный пролет, а на нижней площадке следующую дверь.
     - Все чудесней и чудесней, - пробормотала она и, чувствуя себя Алисой в Стране Чудес, стала спускаться по ступенькам.
     Сара потянула за ручку двери, но та оказалась запертой. Она огляделась в поисках ключа, пошарила за выступом дверной рамы. Ничего.
     Сара тихо вздохнула. Это дверь в гараж? В подвал? В сад?
     Она задержала руку на двери. Дерево - мореный дуб - было скользким и холодным под кончиками ее пальцев.
     И тут же воспоминания захлестнули ее Возник образ небольшого коттеджа с разбитым окном, узкая лестница в подземелье и другая дверь из мореного дуба.
     Она услышала голос Габриеля, в котором звучала угроза. "Уходи!"
     Напуганная, Сара отдернула руку и отступила назад. Ей не послышалось. Это было на самом деле. Это голос Габриеля.
     Она побежала вверх по ступеням и, вбежав в кухню, захлопнула за собой дверь.
     Из кухни она побежала в холл, затем вниз по ступеням на первый этаж, через гостиные и холлы ко входной двери и остановилась лишь на въезде в гараж, вспомнив, что ее машина осталась дома.
     Тяжело дыша, Сара помчалась по дороге к главным воротам. Слезы унижения набежали ей на глаза, когда она обнаружила, что ворота заперты и почувствовала себя как в ловушке Но тут, словно по волшебству, створки распахнулись, выпуская ее. Она слышала, как ворота захлопнулись за ней, но даже не обернулась продолжая бежать, подгоняемая страхом.
     Он поднялся в сумерках и тяжело зашагал по ступеням наверх.
     Она ушла, что ж, тем лучше.
     Он повторял эти слова вновь и вновь, проводя ночи, уставившись в огонь камина или разъезжая на Некроманте. Иногда приходил в спальню и стоял там, вспоминая, пока это не становилось слишком болезненным. И тогда он выходил блуждать по пустынным ночным улицам. Невидимый никем, перелетал с невероятной скоростью из одного конца города в другой. Случайным прохожим казалось, что это лишь дуновение холодного ночного воздуха.
     Гнев восставал в нем, подталкивая убить, но он отказывался от этого и насыщался, когда уже совсем терял силы, отбирая лишь немного крови. Он казнил себя голодом, желая заглушить невероятную тоску по Саре.
     Прошла неделя, и ярость его возросла, подогреваемая мыслью, что он может заставить ее принадлежать ему в любое время.
     Разве он не вампир? В его власти загипнотизировать ее, заставить примчаться к нему, где бы она ни была в этот момент. Она будет желать его, будет испытывать любовное томление постоянно, изнемогая, не в силах остыть, отключиться от него. Она не сможет противостоять его воле.
     Он может заставить ее действовать как зомби, выполняющего каждое его желание. Она будет получать его приказы на расстоянии и подчиняться им. Она будет искать ему жертвы, убивать, не переставая боготворить его.
     Он может передать ей свой Черный Дар, сохранив ее тем самым для себя навеки.
     Но не в его силах заставить ее любить его. Осознав это, он преисполнился яростью. И именно эта ярость привела его к ее двери.

***

     Сара сидела в уголке дивана, уютно укрывшись пледом и глядя старое повторение шоу Дика ван Дейка. Этот эпизод она видела, по меньшей мере, дюжину раз, но никогда не уставала от него.
     Досмотрев шоу до конца, она переключила на канал кантри-музыки; мысли ее продолжали виться вокруг Габриеля. "Вечно этот Габриель, - тоскливо подумала она, - едва узнав, его невозможно забыть". Он заполнял ее мысли и сны. Ночные кошмары. Где-то в подсознании промелькнула мысль, что она нездорова. Только это могло объяснить характер ее снов. То она была в Англии, то во Франции, говорила по-французски. Танцевала. Любила Габриеля. Только это была не совсем она, а как будто другая женщин с такими же, как у нее, белокурыми волосами, но с голубыми глазами.
     Однако были и сны, которые сильно пугали ее. Саре даже пришлось спать одно время с включенным светом, но она все равно пробуждалась как от толчка; образы окровавленных клыков и горящих, как угли, глаз намертво отпечатались в ее памяти.
     А вчера ночью ей приснилось, что она похоронена заживо.
     Закрыв глаза, Сара глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. В конце концов, это всего лишь сны. На деле ей не было причинено ни малейшего вреда.
     - Сара.
     Это был его голос, низкий, звучный, проникновенный.
     Она открыла глаза - он стоял прямо перед ней, у двери в комнату. Высокий и весь в черном, как в ее ночных видениях. Удивительно, почему она не испугалась его? Но затем ей стало ясно - она ждала этого появления с того самого мо-'? мента, как сбежала из его дома неделю назад.
     - Что ты здесь делаешь? Взгляд его серых глаз, казалось, пронизывал ее насквозь.
     - Я пришел за тобой.
     - Что это значит?
     - Ты не догадываешься?
     Сара скомкала плед, глаза ее расширились от ужаса. Она медленно качнула головой, словно отказываясь верить в то, что читалось в его глазах.
     А затем он поднял ее с дивана - она даже не заметила, как он успел подойти к ней, - и понес, закутанную пледом. Они двигались через ночь с невероятной скоростью. Слезы застилали ей глаза. Магазины, дома и люди сливались в одно пятно.
     И вдруг они оказались у него дома, в гостиной: она сидела в кресле перед камином и уже не помнила ничего - ни того, как он появился у нее, ни того, как доставил ее к себе.
     Сара видела, как Габриель оглянулся через плечо и пристально взглянул в камин. Какой-то неопределенный мягкий, шелестящий звук - и в камине запылал огонь.
     "Магия, - подумала она, - это какой-то вид колдовства".
     - Взгляни на меня, - сказал он, и, казалось, голос его эхом отдается в стенах комнаты, в ее сознании, сердце.
     Она сжала руки, чтобы они не тряслись и встретила его взгляд.
     - Всю эту неделю я думал лишь о тебе - произнес он несчастным тоном. - Об одной тебе.
     - Я... я тоже думала о тебе.
     - Думала обо мне?
     Она уловила нотку надежды в его голосе
     - Да.
     - Ты видишь сны, Сара?
     - Конечно. Как и все.
     - Меня не интересуют все, - отозвался он. - Расскажи мне свои сны, Сара.
     - За этим ты и притащил меня сюда? - спросила она голосом, полным сарказма - Чтобы послушать о моих снах?
     - Расскажи мне их.
     Сара попыталась отвернуться, но ей не удалось спрятаться от его взгляда.
     - Рассказывай. - Это прозвучало, как приказ.
     - В основном, мне снился ты, - сказала она. - Разные ночи, где мы с тобой вместе
     - И это все?
     - Нет. Иногда я видела кошмары, это было ужасно.
     Габриель не шевельнулся, но ей показалось будто он подался вперед.
     - Расскажи об этом, - снова попросил он
     - В них не было никакого смысла. Я ощущала себя в снах другой девушкой, видела ее глазами, слышала и чувствовала то же что она. Будто меня и не было.
     Она уставилась на него, ожидая, что он уверит ее, что все это нормально, и она не сошла с ума.
     - Иногда я говорила по-французски. - Она подняла руку и тут же беспомощно уронила ее. - Но ведь я не знаю этого языка... Почему же тогда во сне я произносила французские слова и знала их значение? - Она потупилась и сглотнула. - И еще там, там, где ты, там всегда были кровь и смерть, они следовали за тобой по пятам... А прошлой ночью... - Ногти ее впились в ладони. - Прошлой ночью мне снилось, что я похоронена заживо, И что ты пришел и спас меня.
     - Сара. - Голос его был хриплым и полным боли. Теперь он без всяких сомнений знал, что перед ним Сара-Джейн.
     - Что бы все это могло значить? - тихо спросила она.
     Габриель отвернулся, желая скрыть жадный голод, который, он знал, был отпечатан-теперь на его лице.
     - Ты уверена, что хочешь знать?
     - Я схожу с ума? - встревоженно спросила она, - Все дело в этом?
     - Нет.
     - Зачем ты принес меня сюда? Чего ты от меня хочешь?
     - Я хочу предложить тебе выбор.
     - Что еще за выбор?
     - Я собираюсь спросить тебя, хочешь ли ты быть моей добровольно, и если ты скажешь "нет", я могу предложить тебе стать моей рабой или равной мне.
     Сара не выдержала и рассмеялась. "Стать его рабой или равной ему? Что он о себе возомнил?" Но тут она в полной мере ощутила силу и властность его взгляда, и смех замер у нее в горле.
     - Ты не подшучиваешь надо мной?